Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen)

Хотя Цезарь и запустил процессы, которые в перспективе должны были вывести на первые роли в государстве его верных соратников, но для этого нужно было время. Смирный пока что сенат готов был выдавать Цезарю хоть каждый год по новому консульству, даже без коллеги, как в 45 году, и по пачке новых почестей, но всё это не было хорошим решением проблемы.

Читайте также:

• Диктатура Цезаря. Часть 1. Когда хороший человек идет на войну

• Диктатура Цезаря. Часть 2. Слава и бесславие

• Диктатура Цезаря. Часть 3. Гибель героев

• Диктатура Цезаря. Часть 4. Реновация республики

• Первый триумвират (цикл)

Внеочередное консульство 46 года до н.э. стало обоснованным – необходимо было провести ряд реформ для стабилизации ситуации, а Цезарь, очевидно, своими деяниями заслужил такую почесть. А вот консульства 45 и 44 годов вызвали уже недовольные шепотки. И, хотя Цезарь занимал оба консульства неполный год, тем не менее чем чаще раз он повторял этот трюк – тем больше это вызывало недовольства. Не только потому что Цезарь занимал столь желанный многими пост, но и из-за характера самого его положения: именно Цезарь и был римской Республикой в этот момент, независимо от того, какую должность он занимал.

Цезарь мог сколько угодно кокетничать, принимая одни почести от сената и отвергая другие, как излишние и неуместные. Это всё, равно как и занимаемые им магистратуры, было лишь мишурой. Сутью же являлось то, что Цезарь сумел добиться почти что царской власти, аналог которой имел до этого разве что только Сулла. Цинна и Сулла в свое время были лидерами довольно крупной фракции уже состоявшихся политиков, за Цезарем же пока толпилась молодежь, ожидающая своей очереди порулить государством. Да, без всех этих людей, стоящих у него за спиной, Гай Юлий не добился бы успеха, но их голоса в сущности не имели значения – ведь именно Цезарь и объединял их в одно целое.

Самое страшное, что помощники Цезаря, такие как Гай Оппий и Луций Бальб, не имевшие никакого формального положения в римской иерархии и личного авторитета, приобрели колоссальное влияние за счет того, что были, фактически, легатами своего друга и патрона Гая Юлия Цезаря. И это ставило их выше любого римского магистрата. Такой режим был подлинной тиранией (в греческом смысле слова), однако в бархатных перчатках, так как сам тиран всячески показывал, что мнение других уважаемых людей имеет для него большое значение.

И здесь следует отметить очень важное - личную харизму Цезаря. Все, как его сторонники, так и недоброжелатели, отмечали, что в личном общении он умел располагать к себе и был душой кампании. Во многом, благодаря харизме он и мог проводить свою политику без репрессий и насилия.

Ярче всего суть цезарианского режима показывает “политика примирения”. Цезарь хотел, чтобы после смерти его политическое наследие осталось живо. А для этого он всё время демонстрировал, что, не смотря ни на какие разногласия в прошлом, готов защищать память об оппонентах. Поэтому при Цезаре были торжественно восстановлены памятники Помпею и… Сулле. Катон Младший, чей образ быстро стал символом для противников Цезаря, не был вычеркнут из памяти. Когда Цицерон написал сильно идеализированную биографию погибшего политика, то Цезарь в своем письменном труде вступил с ним в публичную полемику. Всё это тоже было частью “милосердия” – политики, ставившей целью добиться примирения, показать всем, что вопросы можно решать и без кровопролития. При Сулле авторов подобных памфлетов, защищающих Мария, просто прирезали бы.

Но по факту милосердие исходило только от одного человека – Цезаря. Да, он мог сколько угодно пытаться достигать компромисса, но этот компромисс он в итоге навязывал своим личным решением, а не коллегиальным. Сенат и комиции из-за того, что в них теперь доминировали цезарианцы, служили только для формального утверждения уже принятых за их пределами решений, а наибольшее влияние на этот процесс оказывали близкие к Цезарю люди. И пока он не сможет передать руль другим, такая ситуация будет вызывать всё большее раздражение. Собственно, заговоры против Цезаря появлялись постоянно. Однако тот ограничивался публичным раскрытием информации, что знает о них. Такое слишком милосердное поведение вызывало немалое раздражение у его сторонников и чувство безнаказанности – у заговорщиков.

Цезарь искал различные решения проблемы и удачным вариантом стало переосмысление функционирования диктатуры. Диктаторские полномочия, которые были у Цезаря в 47 году, полностью соответствовали таковым у Суллы и других его предшественников, за исключением срока их действия. Однако минусом была полная приостановка политической жизни в городе, так как диктатор становился единоличным правителем. Однако Цезарю столь явный контроль был не нужен. В 46 году, в связи с тяжелой ситуацией в Испании, Цезарь понимает, что без него кризис там не разрешится. И тогда он впервые принимает статус диктатора, но без прекращения действия прочих магистратур.

Формально полномочия диктатора превосходят консульские, т.е. Цезарь изобретает президентскую республику, а консулы становятся его подчиненными. При этом конфликт между полномочиями, который мог бы возникнуть, сглаживался тем фактом, что сам Цезарь является еще и одним из консулов. Постоянное совмещение консулата и диктатуры было нежелательным, однако сам опыт разделения полномочий оказался шагом в верном направлении – Цезарь сохранял формальные рычаги влияния на политику, но вся система республиканских магистратур продолжала работать так, будто ничего и не произошло.

Вообще, кампания в Испании стала своеобразным водоразделом для режима Цезаря. До её начала у многих политиков, даже недовольных им, были ожидания того, что ещё немного – и “чрезвычайщина” закончится, а Республика вернется к старым порядкам. Смена оптиматов на цезарианцев каким-то совсем ужасным исходом не казалась – ведь всё можно переиграть в будущем. К остаткам помпеянцев в Испании, даже те, кто был в армии Помпея при Диррахии и Фарсале, относились с неодобрением. Их лидером стал Гней Помпей младший, заработавший репутацию вспыльчивого и злопамятного человека. Именно он чуть не прирезал Цицерона в Диррахии, когда тот отказался принять командование. А сейчас он и его окружение не испытывали ничего, кроме жгучей ненависти ко всем “предателям”, не воюющим с тираном. Поэтому Цезарь с его милосердием на фоне этих помпеянцев казался фигурой гораздо более приемлемой. Однако нежелание Цезаря отказаться от экстраординарных полномочий, ни перед кампанией, ни особенно после нее, вызвало серьезное негодование у слишком многих.

Гай Юлий не имел детей и поэтому искал того, кто станет его наследником, как физически, так и политически. Некоторое время в качестве таковых, вероятно, рассматривались Антоний, Лепид, Долабелла или один из Брутов. Но Антоний был слишком взбалмошен, Лепид, наоборот, не имел достаточного воображения, Децим Брут был хорошим военачальником, но не очень хорошим менеджером и политиком, Долабелла был интриганом и имел конфликт с Антонием, а Марк Брут был слишком идеалистичной и увлекающейся персоной. Все они вместе составили бы ядро будущего сената, но на роль именно что наследников не годились.

Поэтому Цезарь начал присматриваться к своему племяннику Гаю Октавию, которого взял с собой в Испанию. Там юный Октавий продемонстрировал все те качества, которые Цезарь ожидал от своего наследника, а потому – был внесён в завещание как основной наследник. Но об этом пока никто не знал. Гай Октавий был слишком молод, – ему было всего-то 18 лет, чтобы вступать в активную политику, но Цезарь мог надеяться достаточно прокачать его авторитет за будущие годы, чтобы, когда пришло время, вся созданная цезарианская партия стала его. А пока что, из-за слишком малого политического веса, Октавия никто не рассматривал всерьёз, что сыграет со всеми злую шутку.

Кампания в Испании была долгой и муторной, однако в итоге увенчалась успехом: основные силы помпеянцев были разгромлены, Гай Помпей и Тит Лабиен погибли, а младший из Помпеев, Секст, на время исчез из поля зрения.

Все ожидали, что Цезарь после этого, наконец, снимет чрезвычайные полномочия, но он этого делать не стал. Оба следующих года Цезарь совмещал пост консула и диктатора. Мотивировалось это подготовкой к грандиозному походу на восток с целью избавить Республику от поднимающихся угроз даков и парфян.

Однако за этим шагом скрывался куда более важный момент, тот, из-за которого и активизировались все его противники. Цезарь, наконец, нашел способ, как протянуть время до момента, когда цезарианцы начнут доминировать в политике и без его участия. Длительная военная кампания позволяла ему перестать оказывать прямое влияние на римскую политику, сохранив все свои неформальные связи. Статус диктатора позволял вмешиваться в конфликты в столице и при этом легально контролировать большую часть легионов Республики. При этом, едва ли кто-то решился бы бросить ему вызов, повторив события 49 года. А военные победы ещё сильнее укрепили бы авторитет Цезаря и также дали бы огромные финансовые ресурсы на подкуп политиков.

Это было отличное решение. К походу на восток Цезарь должен был полностью подготовить сцену: договориться о том, кто и когда займет ключевые магистратуры на несколько лет вперед, подготовить необходимые законы и принять меры на случай непредвиденных обстоятельств. Как только Цезарь удалится к армии – он станет неуязвим для своих противников. Осознание этого факта заставило радикализироваться многих из тех, кто хотел возвращения старых порядков. Март 44 года до н.э., когда было намечено отбытие диктатора на восток, стал символической границей: если не начать действовать, то Цезарь останется уже навсегда.

Продолжение следует...

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.
Канал автора в Телеграме ↩ – о Риме и не только.

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen)

Осенью 46 года до н.э. Рим был поражен небывалым доселе триумфом. Гай Юлий Цезарь, наконец, провел триумфы за все четыре свои большие кампании: за Галлию, Испанию, Восток и Африку. Во всех случаях триумфатора чествовали за победы над варварами, а не над римлянами. Хотя в триумфальной процессии и были пронесены картины с изображением смерти некоторых из знаковых помпеянцев, но ни одного плохого слова в их адрес произнесено не было. Наоборот, потеря таких людей подчеркивалась, как огромная трагедия.

Читайте также:

• Диктатура Цезаря. Часть 1. Когда хороший человек идет на войну

• Диктатура Цезаря. Часть 2. Слава и бесславие

• Диктатура Цезаря. Часть 3. Гибель героев

• Первый триумвират (цикл)

Цезарь всячески стремился дистанцироваться от любых сравнений с Суллой, но всё же, у этих двух политиков было кое-что общее – они оба, начиная борьбу за власть над Республикой, не имели четкого плана, что конкретно делать после победы. Вся карьера Гая Юлия перед гражданской войной была чередой компромиссов, в каждом из которых он стремился добиться для себя лично наилучших условий. Да, частью этих компромиссов было улучшение положения плебса, но такие действия всегда были не самоцелью, а инструментом.

Пока Цезарь гонялся за Помпеем, можно было ограничиться “чрезвычайщиной” в надежде потом вернуть всё “как было”. Однако после возвращения из Египта в Италию, вопрос “Что делать?” встал в полный рост. Ключевой задачей Цезаря в Гражданской войне было всего лишь сохранение своих политических позиций и “наследия”, которое оптиматы хотели уничтожить. Сносить Республику он не собирался, но ему требовалось обеспечить такое урегулирование, чтобы сенат и в будущем оставался к Цезарю хотя бы нейтральным. После Фарсала и Тапсы никто в здравом уме против Гая Юлия не выступал, а многие сенаторы вполне искренне награждали его различными почестями: от беспрецедентной длительности молебствий до внеочередного права занимать консульство. Однако такое положение было результатом фактической победы Цезаря в войне и со временем непременно поднимут головы те, кто был по тем или иным причинам недоволен им.

Решение проблемы Цезарь видел в продвижении на высшие посты государства своих людей, обязанных карьерой лично ему и готовых поддерживать его и в будущем. Была лишь одна небольшая проблема, ярко проявившая себя во время египетских приключений: основная масса верных Цезарю людей только начинала карьеру, имела слишком мало опыта и авторитета, а значит – требовалось время на то, чтобы они прошли всю лестницу магистратур. И было необходимо им в этом помочь. А пока что приходилось довольствоваться поддержкой разного рода оппортунистов, вставших на его сторону.

Поэтому по возвращении из Египта Цезарь провел выборы магистратов, которые проводились и после того, как Гаю Юлию была вручена диктатура. Для Цезаря было важно показать, что в Республику, несмотря на ещё не сдавшихся оптиматов, возвращается нормальный ход вещей. Точнее не совсем нормальный… тут Цезарь проявлял немалое лукавство, действуя, всё же, в духе Цинны или Суллы. Посты магистратов стали хорошими наградами для всех тех, кто поддерживал Цезаря, а потому он «настоятельно рекомендовал» комициям свои кандидатуры, а те их одобряли. Причем опять же, давить на комиции не требовалось - Цезарь был достаточно популярен, чтобы за его кандидатов народ проголосовал и не важно есть ли на выборах другие.

При этом Цезарь, чтобы наградить постами как можно большее число людей, расширил число квесторов, эдилов и преторов, мотивируя это ростом числа провинций. Однако самый главный приз, консулат, размножить было сложнее. Поэтому пришлось использовать практику досрочного отказа от консулата с назначением консула-суффекта до конца года. Это позволяло большему числу людей стать консулярами, но при этом и авторитет такого консульства был уже не столь велик. Другой проблемой было то, что должности нередко хотели получить люди не готовые или вообще непригодные к этому. И Цезарю приходилось иногда собственными деньгами откупаться от их претензий, что далеко не всем нравилось.

Ядром партии Цезаря стали молодые бывшие трибуны и легаты, прошедшие с ним Галлию. В первую очередь, это, конечно же, Марк Антоний, Публий Ватиний и Децим Брут. К ним примыкал Марк Эмилий Лепид, который встал на сторону Цезаря уже после начала гражданки, будучи претором. Именно они должны были стать лидерами нового поколения элит Республики, когда Цезарь решит уйти на пенсию. Каждый из них был обязан Цезарю всей своей карьерой и каждый имел блестящие перспективы и в обычной ситуации, благодаря своим талантам. Однако Цезарь ускорил их восхождение.

При этом, никаких репрессий против помпеянцев Цезарь не проводил, кроме случаев, когда те дважды поднимали против него оружие. А Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин, сдавшиеся Цезарю при Фарсале, и вовсе вошли в его ближний круг. Вопреки надеждам части своих сторонников Цезарь отказался и от проскрипций, и от конфискаций имущества у проигравших. Антоний, который в отсутствие Цезаря конфисковал пару особняков помпеянцев, вынужден был вернуть их, так как не смог бы покрыть их полную стоимость. Тем самым Цезарь подчеркивал неприкосновенность собственности. Конфискованы и проданы с молотка были лишь те виллы, у чьих бывших владельцев не осталось родственников.

Другим способом увеличить лояльность сената стало расширение его с 600 до 900 человек за счет включения в него италиков и жителей Цизальпинской Галлии. Если вы помните со школьной скамьи, что Цезарь ввел в число сенаторов галлов и многим это не понравилось, то речь про них. Провинция была в составе Республики уже почти 200 лет, а её население давно романизировалось и было совершенно лояльно Республике. Тем не менее их включение в ряды сенаторов действительно вызвало недовольство, как и значительное расширение числа италиков – сенат до этого момента был в большинстве своем римским междусобойчиком, хотя уже и с заметной долей муниципалов. Но теперь в нем появилось большое число италиков со своими интересами, получившими этот статус в награду за лояльность одному единственному человеку.

Хотя Цезарь пытался навести мостки и к нейтральным политикам и к помпеянцам, выдвигая их на различные должности, но все отлично понимали, что если и дальше так пойдет, то Цезарь и его люди, уже без всякого административного давления, станут полностью контролировать все назначения в государстве. То есть получится, что оппозиция оптиматам сама станет такими же оптиматами. Понимал ли это Цезарь? Определенно, но по-другому он поступить уже не мог.

Не забыл Цезарь и о солдатах, другой опоре его власти. Благодаря масштабным военным кампаниям он сумел захватить колоссальные суммы денег: после возвращения из Африки в казну были внесены небывалые 600 миллионов сестерциев. Благодаря этим деньгам Цезарь смог развернуть масштабную кампанию ветеранской колонизации, выкупая свободные земли в Италии и провинциях. При этом, в качестве бонуса каждому легионеру выплачивались 20 000 сестерциев (в 20 раз больше, чем получал в среднем за год службы). После такой щедрости нет ничего удивительного, что ветераны Цезаря будут во всем поддерживать как его самого, так и его политических наследников.

Также Цезарь наградил за лояльность и многие провинциальные общины, активно раздавая статус римского гражданства. У этого шага были, как мне кажется, сразу два мотива: во-первых, вознаградить за финансовую поддержку в первые годы гражданки, во-вторых, еще сильнее размыть господство римских аристократов в политике. Пройдет всего столетие и потомки именно этих “новых граждан” станут доминировать в римских элитах. При этом улучшил Цезарь и положение провинциалов, снизив поборы наместников и откупщиков.

При этом наведение порядка в управлении провинциями соседствовало с окончанием процесса интеграции италиков в римскую административную систему. Цезарь унифицировал римское муниципальное устройство, распространив его на всю Италию. Вкупе с окончанием политической интеграции – Италия впервые стала подлинно единой, хотя и находилась под управлением из Вечного города столетия.

Не забыл он и о плебсе. Кроме масштабных празднеств и игр, впервые за долгие годы была приведена в порядок система хлебных раздач и стабилизированы цены на зерно. Вложился Цезарь и в совершенствование городской инфраструктуры, задумав масштабную перестройку центра города. Эти планы будут осуществлены уже Октавианом, но подготовка к ним началась еще при Цезаре. Кроме того, был на время разрешен и терзавший Италию вопрос долгов через частичное их списание.

Все эти меры были тактическими шагами, призванными укрепить положение Цезаря и поддерживать лояльность основных слоев населения на достаточно высоком уровне. Цезарь не преследовал какой-то конкретной программы действий – он решал уже существующие проблемы и тем самым зарабатывал политические очки. Иногда его шаги складываются в стройную картину расширения представительства неримлян в римской политике, из чего делают вывод, что вот в этом и была цель Цезаря. Однако такая реконструкция едва ли может быть доказана.

При этом одной из важнейших реформ Цезаря стала та, которая меньше всего затрагивала саму суть Республики: реформа календаря. Не смотря на кажущуюся малозначимость, на самом деле она была крайне важной. Старый римский календарь был крайне запутанным из-за того, что его длительность была короче реальной длины года. И для синхронизации сезонов с календарем периодически приходилось вводить дополнительные месяцы! Однако в период поздней Республики этот вопрос приобрел политический окрас: ведь введение или не введение дополнительных месяцев позволяло сдвигать даты выборов. Цезарь решил раз и навсегда убрать всякие споры, проведя такую реформу, чтобы коррекция требовалась всего на один день раз в четыре года. Этим календарем мы, с небольшой поправкой, пользуемся и по сей день.

Это было чрезвычайно удобно и в то же время без Цезаря и его “всевластия” едва ли такая реформа прошла бы через такой сенат, каким он был в ту эпоху. Вот и думайте о дееспособности республики в последние годы ее существования. Потому как “удобное” и “выгодное” – это в политике часто две разные вещи.

В целом Цезарь проводил крайне рациональную политику, пытаясь задобрить как можно большее число людей и при этом соблюсти интересы государства. Но все указанные меры не решали основную проблему – что делать самому Цезарю, пока он не сможет безопасно уйти на покой. Ответ на этот вопрос был ахиллесовой пятой всего его политического режима.

Продолжение следует...

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.
Канал автора в Телеграме ↩ – о Риме и не только.

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen)

После бегства из Греции многие оставшиеся в живых помпеянцы собрались в Киликии на совет. Там решалось будущее всей войны. Помпей не собирался сдаваться на милость Цезарю, считая это величайшим позором из возможных. Поэтому он принял решение продолжать борьбу и использовал для этого свои давние связи с Египтом. 28 сентября 48 года до н.э. корабль с Помпеем на борту прибыл к побережью Александрии.

Читайте также:

• Диктатура Цезаря. Часть 1. Когда хороший человек идет на войну

• Диктатура Цезаря. Часть 2. Слава и бесславие

• Первый триумвират (цикл)

Помпей рассчитывал, что сын Птолемея Авлета, посаженного на трон Габинием, окажется верен прежней дружбе и не забудет о том, благодаря кому он теперь правит. Однако советники малолетнего царя опасались, что Помпей попросту оккупирует Египет и будет вести ненужную никому здесь войну. Поэтому было решено его убить.

Спустившись в шлюпку, Помпей увидел угрюмую троицу, в которой сразу узнал своих бывших легионеров и Ахилла, советника царя Египта. Он поприветствовал их, но, вместо ответного знака дружелюбия, в абсолютном молчании ему вручили свиток с посланием. Пока Помпей читал, двое римлян зашли ему за спину и, как только шлюпка достигла пристани и Помпей собрался с нее сходить, достали мечи и напали. Великого полководца зарезали, как свинью, те люди, которым он доверял. Помпей, поняв, что происходит, успел лишь накинуть на голову край тоги, чтобы никто не видел на его лице эмоции. Он не издал ни звука, пока ему наносили один удар за другим. Так умер Гней Помпей Магн.

Есть какая-то злая ирония, что все трое триумвиров умерли при схожих обстоятельствах – пали жертвами предательства и заколоты людьми, от которых такого не ожидали. И если про Красса можно сказать, что его настигло божественное воздаяние за художества времен Суллы, то вот Помпей, тоже обагривший тогда руки в крови, всё же такую участь заслужил едва ли. Голову Помпея прямо тут же на глазах у его жены, наблюдавшей за всем с корабля, отсекли мечом и вместе с кольцом-печаткой отправили Цезарю. Заодно изловили и казнили всех сторонников Помпея, кто прибыл в Египет, в частности, вероятно, именно так погибли оба консула, вручившие в прошлом году Гнею чрезвычайные полномочия – Лентул и Марцелл.

Когда Цезарю принесут “подарки” от египетского царя, он будет оплакивать своего друга. До самого конца Гай Юлий надеялся, что сможет поговорить с ним лично и убедить принять его свою сторону. Цезарь вполне мог удовлетворить мелочную тягу Помпея к первенству в их тандеме, но этому уже не суждено было случиться.

Отослав свидетельства гибели Помпея в Рим, Цезарь немедленно выехал в Египет, где намеревался решить все финансовые проблемы Республики.

Помните всю ту катавасию вокруг Египта, что происходила во времена первого триумвирата? Птолемей XII Авлет купил через Цезаря у Республики признание себя законным правителем Египта. Чтобы выплатить обещанную сумму, он задрал налоги и за это его свергли, но через некоторое время Габиний по совету Помпея вернул на трон незадачливого монарха. Тот, однако, прожил ещё два года и умер прямо перед началом новой гражданской войны в Риме. При этом долг перед Римом все еще висел. По завещанию править страной должны были его дочь Клеопатра и сын Птолемей под номером 13. Однако Клёпу от трона оттерли советники Птолемея, из-за чего разразилась своя египетская вялотекущая гражданская война.

И вот в этот момент в Александрию прибывает Цезарь с неполным легионом, занимает дворцовый комплекс и заявляет, что он тут для того, чтобы проконтролировать возврат ему долга оставшегося от Птолемея Авлета. Новости эти быстро распространились по городу и вызвали взрыв возмущения. А Цезарь ещё и усилил его, выказав желание восстановить на троне Клеопатру.

После этого царский комплекс внезапно оказался в осаде “восставшего” военачальника Ахилла. В результате Цезарь на три месяца оказался осажден и отрезан от коммуникаций с Римом.

Вместе с Цезарем в осаде сидели и Птолемей с его родней, в интересах которой Ахилл тащемта всё и затеял. Неясно, понимал ли это Цезарь, но он дважды позволил ключевым людям перебежать на сторону осаждавших – сначала сестре Птолемея Арсиное, а потом и самому Птолемею. Позвать помощь Цезарь смог только благодаря удаче – он сумел сжечь блокирующий коммуникации египетский флот в гавани, правда, пожар этот перекинулся на город, и в нем сгорела часть Александрийской библиотеки. Но это была небольшая цена за будущее освобождение от осады. В январе подкрепления из Сирии, наконец, прибыли и разбили армию египтян. Однако до этого Цезарь имел вполне реальные шансы погибнуть в стране пирамид. Вот бы в Риме удивились, если бы Цезарь вообще не вернулся из похода на восток.

После разгрома бунтовщиков Цезарь, вместо немедленного возвращения в Италию, вошел в режим радиомолчания. Ещё во время осады он вступил в любовную связь с Клеопатрой и теперь совмещал приятное с полезным: помогал ей утвердиться на престоле, собрать так необходимые ему деньги и просто отдыхал.

Трехмесячный отпуск был самым удивительным временем в жизни Цезаря, наполненной в предыдущее десятилетие постоянными битвами. Историки до сих пор спорят почему он так поступил. Я думаю, потому что считал всех оставшихся в живых оптиматов ничтожными, неспособными поколебать его победу людьми. И он был прав.Частично.

Пока Цезарь пребывал в Египте, помпеянцы зализывали раны в Африке и… в Испании. Там случилась история, наглядно иллюстрирующая проблему партии Цезаря. Наместником обеих Испаний был оставлен бывший народный трибун Квинт Кассий Лонгин, не имевший опыта управления. Менее чем за год он сумел героически развалить управление провинцией и вызвать бунт. Тут же в Испанию примчались помпеянцы и начали теснить людей Цезаря, но на этом все их успехи и закончились.

Гай Юлий же, отдохнув в Египте, вернулся на политическую арену весной 47 года, когда до него дошла информация, что в Малую Азию вторгся царь Боспора Фарнак. Он был другом и союзником римского народа, а ещё сыном того самого Митридата Понтийского. И, видя слабость Республики, он решил вернуть владения своего царственного отца. Цезарь молниеносно прибыл в Малую Азию и настиг армию противника у Зелы. А дальше случился натуральный анекдот.

По всем правилам военной науки Цезарь выбрал удобный холм для лагеря и начал возводить укрепления. В это время Фарнак решил, что римляне отвлечены стройкой и поэтому самое время напасть… атакуя вверх по склону. Если бы он мог достигнуть эффекта неожиданности, то, может, что и вышло бы, но его наступление увидели задолго до того, как первые воины таки добрались до уже сформированной римской боевой линии.

Легионеры легко отбросили уставших на подъеме нападавших и после этого вся армия Фарнака пустилась в бегство, не останавливаясь до самого Боспора. Сам Фарнак погиб от рук собственных офицеров после битвы. В Рим Цезарь отправил лаконичный отчет о своей победе: Veni, vidi, vici – Пришел, увидел, победил. Вся кампания заняла меньше месяца, после чего диктатор, наконец, отправился в Италию.

А там его встречал кризис, отлично показавший всю слабость нового режима. Начались проблемы еще даже до Фарсала: вернувшийся из изгнания Милон тут же попытался захватить в Риме власть на волне недовольства толком не решенным долговым вопросом. Проблему удалось решить только санкционированным сенатом вводом войск в город. Мятежники были перебиты, но проблема никуда не делась.

Управлять Италией в отсутствии Цезаря должен был Антоний при поддержке сената. Однако столь резкий взлет ударил в голову молодому политику и тот предавался кутежу, а государственными делами нередко занимался в состоянии алкогольного опьянения. Также Антоний эпатировал публику поездками по городу в колеснице, запряженной львами. Поэтому он упустил момент, когда противостояние двух трибунов, Публия Корнелия Долабеллы и Луция Трибеллия, из-за всё того же долгового вопроса переросло в уличные столкновения. И снова пришлось решать проблему вводом войск, не устраняя саму первопричину.

Но главной бедой стал бунт ветеранских легионов. Прошедшие Галльскую кампанию воины и офицеры, особенно офицеры, требовали немедленно выполнить все обещания, данные Цезарем ранее. Ни увещевания Антония, ни сената на них не подействовали и только прибытие самого Цезаря смогло предотвратить худшее.

Было предельно ясно, что легаты Цезаря из молодого поколения не могли пока что взять на себя всю полноту управления Республикой и им нужно было время набраться опыта. А сторонников из более опытных политиков Цезарю критически не хватало. Так как война не была закончена, то сенат готов был продлить диктатуру Цезаря. Но Гай Юлий решил, что куда важнее вернуть хотя бы видимость порядка в управлении государством. Поэтому были проведены экстренные выборы магистратов на остаток 47-го года и на следующий 46-й.

Тем не менее вопросы управления, хоть и важные, были на тот момент второстепенными. Требовалось как можно быстрее расправиться с армией оптиматов в Африке. Хотя войска из Греции эвакуировались под командованием Катона, в Африке он вынужден был передать командование Метеллу Сципиону, как более опытному военачальнику, а что самое главное – человеку имевшему немалые связи в регионе. На вторых ролях вынужден был действовать и Лабиен. Всего у оптиматов было до двенадцати легионов и большое число легкой конницы, предоставленной нумидийцами. Однако выставлять в поле все эти силы они не могли, так как в провинции было слишком много симпатизантов Цезаря и требовалось держать в городах большие гарнизоны. И дело было не только в том, что местные элиты не хотели прихода ужасов войны, но и в большом количестве ветеранов Мария, которые получили тут наделы. И для них Цезарь был наследником дела своего великого родственника, а оптиматы – наследниками его главного врага Суллы.

Цезарь отправился в Африку всего с пятью легионами, при этом не имея четкого плана: место для высадки искали прямо по ходу плавания и поэтому флот разбросало вдоль берега и его потом пришлось собирать. После высадки оптиматы имели шанс раздавить десант с Цезарем во главе, поймав в ловушку, но Гай Юлий сумел вырваться за счет грамотных перестроений. После этого началось любимое цезарианское маневрирование войсками, в ходе которого он захватил несколько городов и дождался прибытия дополнительных сил, увеличивших его армию до десяти легионов.

Хотя соотношение сил было всё ещё в пользу оптиматов, они допустили огромную ошибку – по инициативе Катона зачем-то спровоцировали конфликт между царем Мавритании, до этого нейтральным, и союзным им царем Нумидии. Из-за этого перед решающим сражением всей кампании армия оптиматов осталась без нумидийской конницы. Развязка маневров произошла у города Тапса, который служил важным узлом снабжения. Цезарь начал его осаду, вынудив Сципиона и Лабиена выдвинуться на деблокирование.

Оптиматы рассчитывали двойным ударом, извне и изнутри города, зажать Цезаря в тиски и разбить, но гарнизон Тапсы был слишком слаб, а все пути переброски к нему подкреплений были перекрыты. Поэтому битва свелась к лобовому сражению, где Сципиона подвело его “преимущество” – слоны. Они должны были возглавить атаку на левом и правом флангах, смяв легионеров Цезаря своей мощью. Однако ожидаемый эффект от слонов был переоценен: они хоть и были грозной силой, но римляне уже давно научились с ними бороться.

Сражение началось неожиданно яростным натиском цезарианцев, находившихся в меньшинстве. Цезарь, по одной из доминирующих гипотез, большую часть боя провел в палатке из-за приступа эпилепсии и не мог остановить спонтанно начавшуюся атаку. Однако сделанные им приготовления и компетенции офицерского состава сыграли свою важную роль. Для нейтрализации слонов на флангах были размещены лучники и пращники, изводившие животных градом снарядов. Первыми не выдержали слоны правого фланга, – они развернулись, начав топтать собственную пехоту, а потом схожая история произошла и на левом. После чего исход сражения был предрешен — фланги армии Сципиона смяли и началась резня.

Впервые за всю войну легионеры не щадили никого, даже тех, кто хотел сдаться. Неизвестно, было это вызвано отсутствием на передовой Цезаря и выплеском накопившейся в солдатах озлобленности, или куда более жестоким намеком военачальника всем, кто ещё сражался: лучше сдавайтесь до боя. Остатки оптиматов бежали кто куда. Некоторые, как бывший наместник Испании Петрей, ринулись в Нумидию искать там спасения, но нашли лишь смерть от восставших жителей. Другие бежали в Испанию, однако многие, такие как Фавст Сулла, Луций Афраний и Сципион Назика погибли в процессе резни.

Когда до Утики (совр. Тунис), где комендантом был Катон, достигли вести о разгроме при Тапсе, в городе начались беспорядки, в ходе которых местные помпеянцы хотели утопить в крови сторонников Цезаря. Однако, хотя Марк Порций Катон и ненавидел Цезаря, он не хотел бессмысленной резни, поэтому спас город от уничтожения. После чего, считая всё дело оптиматов проигранным, принял решение покончить с собой. Уйти он решил по-римски – вспоров живот. Однако первая попытка оказалась неуспешной, он не смог закончить начатое и его спасли подоспевшие родные. После операции, проведённой местным врачом, ему наложили швы и оставили поправляться. Однако, как только все ушли, то Катон разорвал швы и голыми руками в полном безмолвии начал вырывать из своего тела кишки. Ужасная и очень грязная смерть, показывающая твердость характера Катона.

Едва ли Цезарь оплакивал его, когда получил весть о смерти. Этот человек был одним из главных архитекторов бессмысленной гражданской войны. А потому – на все 146% заслужил столь печальную участь. Однако с уходом с политической сцены Катона, из тех, кто начинал этот конфликт в далеком 60 году до н.э., в живых остались только Цезарь и оппортунист Цицерон. Оптиматы крайне успешно справились с уничтожением цвета старой сенатской аристократии, оставшейся в живых после Суллы.

Беглецы в Испанию были, конечно, проблемой, но Цезарь рассчитывал решить её с помощью легатов. Он воевал уже четыре года и настало время, наконец, посвятить себя наведению порядка в государстве.

Продолжение следует...

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.
Канал автора в Телеграме ↩ – о Риме и не только.