Участников набирали в основном из осуждённых и пленных. Профессиональных гладиаторов почти не использовали — они стоили слишком дорого, а их навыки были бесполезны в хаосе морского сражения. К тому же гладиаторы не умели сражаться на качающихся палубах. Бойцы выступали без доспехов — в них было бы слишком тяжело плавать, если кто-то упадет за борт. Несмотря на огромную смертность, желающих участвовать хватало. Некоторые надеялись, что если проявят храбрость, то получат свободу. И действительно, особо отличившихся иногда отпускали.

Интересно, что римляне никогда не показывали бои с участием своих кораблей. Видимо, им не хотелось, чтобы зрители видели горящие римские суда. Вместо этого они разыгрывали битвы других народов — например, между «тирийцами» и «египтянами».

Первое представление произвело настолько впечатляющий эффект, что стало традицией. Императоры устраивали эти кровавые спектакли, чтобы показать свою власть и богатство. Для простых римлян это было шоу века — что-то вроде современных блокбастеров, только с настоящим «эффектом присутствия».

Самую грандиозную навмахию устроил император Клавдий в 52 году нашей эры. Тогда на водной глади Фуцинского озера замерли в ожидании сто боевых кораблей (по 50 с каждой стороны). Одни были построены греческими мастерами — их называли «родосским флотом», другие создали италийские корабелы — это был «сицилийский флот». Среди них выделялись мощные триремы с тремя ярусами весел и ещё более внушительные квадриремы с четырьмя рядами гребцов.

На палубах теснилось невероятное количество людей — девятнадцать тысяч человек. Здесь были и профессиональные гладиаторы (все, кого смогли найти в Риме), и рабы с государственных каторг, и приговоренные к смерти преступники, специально доставленные из разных уголков империи. Чтобы собрать столько участников, властям пришлось даже временно отменить собственные законы — обычно казнь проводили сразу после вынесения приговора, но ради этого зрелища смертникам дали отсрочку.

Римляне прекрасно понимали потенциальную опасность, исходящую от такой массы отчаявшихся людей. Поэтому организаторы приняли беспрецедентные меры безопасности. Всю акваторию, где должно было состояться сражение, окружили сплошной линией понтонов. По берегам расставили плоты с преторианцами, готовыми сбросить в воду любого, кто попытается бежать. На суше разместили катапульты и баллисты, а для подстраховки держали наготове конные отряды. Между понтонами и плотами курсировали патрульные суда с солдатами — последний рубеж на пути возможных беглецов.

То, что началось потом, превзошло все ожидания. Корабли с грохотом сталкивались, мачты ломались, паруса вспыхивали. Вода быстро окрасилась в красный цвет. Сражение продолжалось до тех пор, пока император не дал знак прекратить побоище. Лишь немногие счастливчики, оставшиеся в живых, получили долгожданную свободу.

Этот кровавый спектакль стал самым масштабным в истории Рима. После инсценировки морского боя между персами и афинянами воду быстро спустили, и на освободившейся арене развернулось сухопутное сражение — но это уже было совсем другое, куда более скромное зрелище.

Фуцинская навмахия осталась в истории как пример невероятной жестокости и одновременно инженерного гения римлян. Ни до, ни после мир не видел столь масштабных и продуманных до мелочей кровавых представлений. Это был настоящий пик «индустрии развлечений» античного мира — зрелищно, дорого и беспощадно к участникам.

Последняя крупная навмахия была организована Домицианом в 89 году и стала символом его деспотичного правления и пренебрежения к жизни участников и зрителей.

Домициан, младший сын Веспасиана и брат Тита, стремился укрепить свою власть через грандиозные публичные мероприятия. По свидетельству историка Светония, император приказал выкопать искусственное озеро возле Тибра и построить трибуны для зрителей. Масштаб представления требовал огромных затрат, но Домициан не жалел средств, стремясь поразить римлян.

Согласно античным источникам, во время одной из навмахий Домициана начался сильный ливень, сопровождавшийся бурей. Вода в озере стала неспокойной, корабли начали тонуть, а участники сражения, лишённые возможности укрыться, гибли в волнах. Однако Домициан, вложивший в мероприятие огромные ресурсы, запретил прерывать представление. Зрителям не разрешили покинуть трибуны, и многие из них, промокшие под холодным дождём, впоследствии тяжело заболели или даже погибли от переохлаждения.

Эта жестокая демонстрация власти вызвала возмущение в Риме. Домициан, и без того известный своими репрессиями и подозрительностью, ещё больше оттолкнул от себя народ и сенат.

Навмахия Домициана стала символом его деспотичного правления. Император, стремившийся удивить Рим масштабом зрелищ, продемонстрировал лишь своё равнодушие к человеческим жизням. Это событие осталось в памяти римлян как пример бессмысленной жестокости и стало одной из многих причин, приведших к закату эпохи императорских навмахий.

После падения Рима навмахии стали более мирными. Короли и императоры вроде Генриха II, Елизаветы I или Наполеона тоже устраивали такие зрелища, но уже без смертельных исходов. Сейчас трудно представить, чтобы ради развлечения гибли тысячи людей. Но для древних римлян это было обычным делом.

Навмахии показывают, на что были способны римские инженеры, и насколько жестокими могли быть развлечения в античном мире.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

— Подходи! Налетай!

— Привет, — поздоровался Тралалеро Тралала. — А ты кто вообще такой?

— Меня зовут Тунтунтун Сахур, но можешь звать меня просто Сахур. Я родом из Индонезии. После того, как я потерял семью, я переехал в Италию, надеясь там найти новую жизнь. Сейчас я зарабатываю продажей индонезийской кухни и живу в этом уличном ларьке.

— Сколько стоит один кусок мартабака и одна бамбуковая палочка с сате? — спросил Тралалеро.

— Такой обед вам обойдётся всего в 2 евро!

— Хорошо. Это не так уж и дорого!

Тралалеро поел, заплатил и предложил Сахуру поехать с ним за чашечкой кофе. Тот согласился, а затем пошёл и повесил на свою лавку табличку “Ушёл за чашечкой кофе. Можете пообедать бесплатно при желании”. Они дождались прибытия автобуса, и уехали к Испанской площади.

Когда Тралалеро и Сахур подъехали к площади, они вышли и направились в кофейню. У двери висел плакат:

”ТОЛЬКО СЕГОДНЯ И ТОЛЬКО СЕЙЧАС! В ЭТОЙ КОФЕЙНЕ ВЫСТУПАЕТ ЗНАМЕНИТАЯ СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА БАЛЕРИНО КАПУЧИНО И КАПУЧИНО АССАСИНО! ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ!”

— Ну что, Сахур? Пойдём, послушаем? — спросил Тралалеро.

— Давай, — ответил Тунтунтун Сахур. — Не зря же я сюда переехал!

Они вошли и заказали столик. Когда часы пробили двенадцать, на маленькую сцену вышли кофейный стакан в повязке ниндзя и кофейная чашка в балетной пачке. Это был Капучино Ассасино и его жена Балерино Капучино. Они начали петь арию из оперы “Травиата” Джузеппе Верди.

Ассасино: Высо́ко поднимем все кубок веселья
И жадно прильнём мы устами.
Как дорог душе светлый миг наслажденья —
За милую выпьем его.
Ловите счастья миг златой,
Его горька утрата —
Промчится без возврата он жизнью молодой!
Как пенится светлая влага в бокале,
Так в сердце кипит пусть любовь!

Хор: Ах, как влага здесь в бокале,
Так же пусть кипит в нас любовь!

Балерино: В словах этой песни глубокая правда,
Её не принять невозможно,
Верьте, что всё в этом мире ничтожно,
Важно веселье одно.
Любовь не век в душе живёт,
Летá не в нашей воле,
Цветок поблекший в поле
Опять не расцветёт.
Ловите, ловите минутную радость,
Пока цветок цветёт!

Хор: В приюте отрадном часы полуно́чи
Приятно провесть всё нас ма́нит.
Пускай же востока заря застанет
Веселия полный наш пир!

Когда они закончили петь и поклонились, по всей кофейне пронеслись восторженные крики и аплодисменты посетителей. Тралалеро и Сахур зааплодировали.

Тут по телевизору(да, в кофейне был телевизор) начали крутить новости. Там говорилось:

“Из Тель-Авива вылетают Бобрито Бандито и Шпиониро Голубиро на Бомбардиро Крокодило, чтобы превратить всю Южную Европу, в том числе и Италию, в выжженое поле. Срочно спешите в укрытия!”

Все в ужасе выбежали из кофейни. Остались только Балерино Капучино, Капучино Ассасино, Тралалеро Тралала и Тунтунтун Сахур.

— Салам алейкум! — Сахур снял с головы свой сонгкок. — Почему вы остались в кофейне?

— Мы не такие, чтобы в страхе убегать, спасая свои жизни! — ответил Капучино Ассасино.

— Тем более, у меня есть идея, как спасти Рим! — добавила Балерино Капучино. — Я слышала, что неподалёку от Ватикана спит Бомбардини Гусини. Он-то и поможет нам победить Бомбардиро Крокодило.

— Поддерживаю! — произнёс Тунтунтун Сахур. — Я ненавижу Бомбардиро Крокодило. Он военный преступник, который бомбил детей в Газе и в Палестине. Он разбомбил мой дом в Джакарте, когда я был на работе. Мало того, что он оставил меня без крова над головой, так он ещё и убил мою жену и троих детей, которые остались дома! — На этих словах Сахур разрыдался.

— Да не реви ты, — утешил его Тралалеро, — сейчас вызову такси!

Тралалеро достал телефон и вызвал такси в Ватикан. Белый Mercedes-Benz выехал через 5 мин после вызова. Все четверо сели в машину и поехали к Бомбардини Гусини.

Такси подъехало к Ватикану. Тралалеро, Сахур, Балерино и Ассасино вышли и расплатились, а затем пошли к Собору Святого Петра.

Там спал самолёт-бомбардировщик с гусиной головой. Капучино Ассасино тихо подошёл к нему и ткнул легонько катаной в крыло. Тот проснулся.

— Чего тебе? — спросил Бомбардини Гусини сонно.

— Лети в Тель-Авив и сбей Бомбардиро Крокодило! — скомандовал Тунтунтун Сахур.

— Хорошо, — ответил Бомбардини Гусини, — собью его, даже несмотря на то, что он мой брат. Уж лучше пусть у меня совсем не будет брата, чем брат-преступник!

Тралалеро, Сахур, Балерино и Ассасино заняли свои места; Балерино и Ассасино разместились на крыльях, Тралалеро сел на хвост, а Сахур залез к нему на шею. Гусини взмыл в небо и полетел на юго-восток…

А Шпиониро Голубиро и Бобрито Бандито сидели на левом крыле Бомбардиро Крокодило и разговаривали.

— Хехехе, — злорадствовал Шпиониро Голубиро, — славный получится костёр! Мы тогда вдоволь жареной человечинки наедимся!

— Правильно говоришь, — поддержал его Бобрито Бандито, — а я тогда пепел смешаю с бетоном и построю себе дворец! И будут там фонтаны, газоны, камины и прочее…

— Хватит болтать по пустякам! — перебил его Бомбардиро Крокодило. — Мы уже подлетаем к Кипру!

Но тут Бомбардиро Крокодило заметил на горизонте Бомбардини Гусини.

— Похоже, мне конец! — испугался Бомбардиро Крокодило. — Он же меня уничтожит!

— Ну всё, тебе кранты! — взревел Тунтунтун Сахур. — Получай расплату за то, что уничтожил мой дом и мою семью! А ну-ка, шмальни в него из гранатомёта! — скомандовал он Бомбардини Гусини.

Гусини выпустил в Бомбардиро Крокодило самую большую гранату. Шпиониро Голубиро и Бобрито Бандито завопили от ужаса. Снаряд попал в турбину правого крыла и взорвал её вместе с крылом. Крокодило стал стремительно падать вниз.

Бомбардиро Крокодило рухнул где-то к северу от Фамагусты. Туда же приземлился и Бомбардини Гусини.

Тунтунтун Сахур спрыгнул с шеи Бомбардини Гусини и подошёл к поражённому Бомбардиро Крокодило.

— Что, страдаешь теперь? — зло спросил он раненого врага. — Это тебе за то, что разбомбил мой дом! Видно, в детстве тебя не учили пословице: не делай другому того, чего не желаешь себе!

— Пошёл ты… — Бомбардиро Крокодило хотел ещё что-то сказать, да не успел: помер.

Бобрито Бандито оказался придавлен обломком левого крыла. Напала на него тоска смертная. Зовёт он Капучино Ассасино:

— Эй! Подойди сюда!

Капучино Ассасино спрыгнул с правого крыла и подошёл к нему. Бобрито Бандито заплакал:

— Умоляю, вытащи меня из-под обломка! Я обещаю, что теперь буду делать только добро!

Сжалился над ним Капучино Ассасино, и помог ему выбраться.

— Спасибо тебе большое, — поблагодарил Бобрито Бандито своего спасителя. — Век тебе буду благодарен!

Тут Бобрито Бандито услышал стон:

— Дружище, помоги мне выбраться! Меня придавило турбиной! Я умираю!

Это кричал Шпиониро Голубиро. Бобрито Бандито подбежал к другу. Он попытался его вытащить, но не смог. Тогда Бобрито Бандито позвал на помощь Тунтунтун Сахура. Вдвоём они вытащили его.

— Благодарю вас от всей своей голубиной души! А теперь полетели в Рим!

Капучино Ассасино и Балерино Капучино разместились на правом крыле, Бобрито Бандито и Шпиониро Голубиро — на левом, Тралалеро Тралала — на хвосте, а Тунтунтун Сахур — на шее. Так они и полетели обратно в Рим.

Бобрито Бандито и Шпиониро Голубиро стали выращивать кукурузу и продавать её. Балерино Капучино и Капучино Ассасино открыли свою кофейню. Тралалеро Тралала уехал в Триест и стал там владельцем яхты, на которой он путешествует по всей Адриатике и продаёт там сладости и жареную кукурузу, которую ему любезно поставляют Бобрито Бандито и Шпиониро Голубиро. А Тунтунтун Сахур нашёл себе новую семью на родине, в Индонезии.

Впоследствии они спасли Италию от нашествия Лабубу, побывали в России и даже отправились на Луну!

Но это уже совсем другая история для новых произведений…

——————————————————————————————————————————

Примечания

Мартабак — индонезийский пирог, у которого много вариантов начинки.

Сате — миниатюрный индонезийский шашлык.

Сонгкок — индонезийский головной убор, похожий на тюбетейку