Женщины Герои Войны. Татьяна Николаевна Барамзина
Татьяна Барамзина родилась в самый разгар гражданской войны в городе Глазов, относившийся тогда к Вятской губернии. Семья рабочего железной дороги была многодетной и девочка привыкла много общаться с детьми, что и определило ее гражданскую профессию. Окончив семилетнюю школу, она через некоторое время стала работать в сельской школе учительницей географии. Затем Татьяна поступила на курсы Глазовского педагогического училища, в 1939 году экстерном сдала экзамены и получила аттестат, после чего работала учительницей уже в семилетней школе.
В 1940 году Барамзина поступила в педагогический институт в Перми (тогда город назывался Молотов) и параллельно работала в детском саду воспитательницей. Зимой 1941 года была вынуждена уйти из вуза, поскольку не справлялась с большой нагрузкой. Так что война застала ее обычной воспитательницей, которая, правда, умела хорошо стрелять, плавать, ходить на лыжах и вообще была физически превосходно подготовлена. Что неудивительно — она занималась на курсах Осовиахима, закончила курсы медсестер и потому сразу попросилась на фронт. Но ей отказали — хорошие воспитатели в тылу тоже были очень нужны, поэтому следующие два года она работала в детском саду, специально организованном для эвакуированных.
Лишь в июне 1943 года Татьяна получила направление в подмосковную Центральную женскую школу снайперов и после ее окончания в апреле 1944 года была переведена на 3-й Белорусский фронт.
После окончания Центральной женской школы снайперской подготовки глазовчанка в составе команды из 20 девушек в апреле 1944 года прибыла на фронт, проходивший под городом Оршей в восточной Белоруссии, в расположение 252-го стрелкового полка 70 стрелковой дивизии. Добраться до своей части девушкам было очень непросто. На дороге бушевала свирепая метель. Грузовик, на котором команду снайперов везли из Смоленска, застрял в снежных заносах. Пока девушки ночевали в ближайшей деревушке, машину замело по самую крышу. Снайперам пришлось весь день до глубокой ночи в заледеневших шинелях идти сквозь пургу, вытаскивая друг друга из сугробов.
Когда девушки прибыли в дивизию, Барамзина, ее напарница Надежда Кубасова и еще две снайперские пары были прикреплены к третьему батальону 252-го стрелкового полка, стоявшего на позициях у деревни Соколово. После двух дней отдыха и изучения местности Таня с подругами 8 апреля вышла на огневой рубеж. Уже в первый день на передовой она убила двух «фрицев» и открыла свой боевой счет.
Несмотря на весеннюю распутицу и половодье, девушки, стоя в залитых водой окопах, лежа в сыром снегу и на мерзлой земле, изо дня в день вели «охоту» на солдат и офицеров противника. За сорок дней обороны под Оршей 20 девушек сумели уничтожить свыше двухсот гитлеровцев.
Однополчанин Тани Александр Ильич Соломатин, служивший в то время командиром взвода по снабжению, вспоминал:
«В апреле 1943 года в нашем батальоне появился новый снайпер – девушка. Невысокого роста, улыбчивая. Это была Таня Барамзина. Полюбили мы ее сразу: за требовательность к себе и товарищам, за то, что до всего ей было дело. Случалось так, что и повара отчитает за невкусный борщ или кашу, и неряшливого солдата так пристыдит и на смех поднимет, что тот навсегда запомнит случай с грязной гимнастеркой или оторванной пуговицей».
Однажды в перестрелке получила серьезное ранение напарница Барамзиной Надя Кубасова. Таня убедила командира, что сумеет справиться и одна. Однажды, лежа в засаде на склоне холма над берегом широко разлившейся из-за таяния снегов речки, девушка заметила вражескую разведку − плывущих на плоту пятерых немцев. Девушка открыла огонь. Три солдата погибли прямо на плоту, двое спрыгнули в воду. Одного из них пуля сразила в реке, а пятый «фриц» рухнул под выстрелом Тани, уже взбираясь на крутой откос.
К концу мая личный счет девушки уже дошел до 16 убитых немцев. Но внезапно у нее начало портиться зрение. Сказались постоянное сильнейшее напряжение глаз и недавно перенесенная в окопах простуда. Врачи предложили ефрейтору Барамзиной демобилизоваться по состоянию здоровья, но она не пожелала покидать своих боевых друзей. Таня подала на имя командира полка рапорт с просьбой оставить ее на любой должности и стала связисткой при штабе ее третьего батальона.
Пока девушка осваивала телефонный аппарат и катушку с проводом, в советских войсках полным ходом шла подготовка к началу грандиозной операции «Багратион», целью которой было полное изгнание фашистских армий с белорусской земли.
22-го июня 1944 года 252-й стрелковый полк, в котором служила Таня, проводя разведку боем, атаковал вражеские траншеи. На следующий день в ходе начавшейся операции «Багратион» полк отбил контратаки врага и закрепился на месте прорыва. В те дни ефрейтор Барамзина под сильным артиллерийским огнем, рискуя жизнью, в течение 14 часов восстанавливала то и дело рвущуюся под градом осколков связь со штабом батальона.
После того, как советские войска на нескольких участках фронта прорвали оборону противника, над немецкими армиями в Белоруссии нависла угроза неминуемого окружения. 25 июня немцы оставили свои рубежи у Орши и начали поспешное отступление. 70-я дивизия сразу же начала преследование отходившего противника. В авангарде дивизии наступал 252-й стрелковый полк. Среди его бойцов с телефонной катушкой в руках шла на запад и связистка Татьяна Барамзина.
Задачей 33-й армии, в которую входила 70-я дивизия, было отсечение врага от автомагистрали Москва-Минск, параллельное преследование и разгром соединений противника. 252-ой полк день и ночь, без сна и отдыха, следовал за отступавшим врагом, отбивая его яростные контратаки, рассеивая и громя отставшие немецкие части. Погоня была стремительной. В день дивизия проходила маршем по 30-40 километров.
3 июня советские войска штурмом овладели столицей Белоруссии Минск и тем самым замкнули кольцо окружения вокруг немецких войск восточнее города. В огромном «Минском котле» оказались остатки пяти корпусов двух германских армий общей численностью свыше 100 тысяч человек.
По воспоминаниям уцелевших немцев, в те июльские дни «жуткая жара с тысячами комаров обволокла низины между реками Березина и Волма». Наткнувшись 4 июля на заслоны советских войск перед Минском, вражеские колонны начали беспорядочно метаться во все стороны по лесным дорогам и тропам, тщетно пытаясь найти лазейку в «котле» и вырваться из окружения. Тогда и встретила свою смерть Татьяна Барамзина.
После изучения наиболее достоверных документов и свидетельств однополчан Тани удалось восстановить близкую к реальности картину последних часов ее жизни.
Днем 4 июля белорусские партизаны сообщили разведке 252-го полка, что всего в нескольких километрах, в самом центре окруженной группировки противника в районе деревни Пекалин проходит узел лесных дорог. Получив эти сведения, командование дивизии приняло решение немедленно захватить этот перекресток и не дать немцам ускользнуть из-под удара.
Для выполнения этой дерзкой и очень рискованной операции был выбран 3-й стрелковый батальон под командованием майора Филимонова. Было решено посадить батальон на грузовики артиллерийского дивизиона и усилить его бойцами из других подразделений. Совместно с батальоном в тыл окруженных немцев должен также прорваться входивший в состав 33-й армии 873-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк.
Связистка Барамзина не должна была участвовать в той опасной операции. Но она буквально настояла на том, чтобы ее взяли в десант хотя бы фронтовой медсестрой.
Вечером после ужина 3-й батальон, не дожидаясь подхода артиллерийского полка, пошел на прорыв. Колонне посаженных на грузовики десантников во время неразберихи, царившей в ту ночь у немцев, удалось незаметно пройти во вражеский тыл. После нескольких часов дороги полк подъехал к небольшой деревне из 30-40 домов, стоявшей на перекрестке лесных дорог. Само селение лежало в низине на берегу речушки Уша, вдоль которой через деревню с востока на запад проходила проселочная дорога. К северу от нее на пригорке простиралось большое ржаное поле, за которым стояла стена леса. Другая дорога шла с севера через деревню и уходила за речку на юг. Кругом были леса и болота, и у немцев за речкой Уша не было другой дороги для прорыва на юг и запад.
Считается, что этим селением была деревня Пекалин Смолевичского района Минской области. Однако, само расположение и малые размеры этого селения в те годы, а также местность вокруг него никоим образом не совпадают с воспоминаниями участников десанта. Согласно свидетельству командира 3-го батальона майора Филимонова, бой 3-го батальона в действительности проходил в деревне Шеметово, стоявшей в четырех километрах к западу от Пекалина. Таким образом, бой 3-го батальона действительно проходил в районе селения Пекалин, но не в нем, а на окраине соседней деревни Шеметово.
Десантники, не теряя времени, готовили огневые позиции для скорой встречи врага. В Шеметово не было никого - все жители на время боев ушли в леса. На северной окраине деревни у ржаного поля бойцы нашли несколько пустых землянок, выкопанных крестьянами для жилья. Одну из них Таня Барамзина заняла под медпункт батальона.
Возле землянок устроили свои позиции пулеметчики. На краю деревни в садах притаились минометы, а на поле вдоль дороги скрытно расположились автоматчики и противотанковые орудия. Но, готовясь к бою, десантники не знали, что всего в нескольких километрах от них, в эти же самые ночные часы 873-й артиллерийский полк, совместно с которым должен был действовать 3-й батальон, ведет ожесточенный бой с большой колонной отступавших немцев.
Напоровшись на врага, артиллеристы заняли круговую оборону прямо у дороги и приняли бой. Это происходило возле маленькой деревушки Ротковщина, всего в полутора километрах от Пекалина и в пяти-шести от Шеметова. За ночь батареи, находясь под обстрелом вражеской артиллерии, огнем своих пушек прямой наводкой отбили свыше десятка яростных атак. Сражение, временами переходищее в рукопашную схватку, продолжалось без перерыва девять часов. Утром на помощь к артиллеристам подоспели части 70-й дивизии. На поле возле Ротковщины осталось лежать свыше полутора тысяч вражеских трупов. Сам 873-й полк потерял больше ста человек убитыми и ранеными и большую часть орудий. Трое артиллеристов за тот беспримерный бой получили звание Героя Советского Союза, двое из них − посмертно.
Для десантников 3-го батальона все началось 5 июля на рассвете, когда к Шеметово вышла другая крупная группировка противника. Однополчанин Тани Александр Соломатин так описывал этот бой:
«Рано утром, примерно в 4-5 часов показались немецкие части, состоящие из танков, самоходных орудий, бронемашин, транспортеров. Пехота немцев была вся на танках и других машинах. Как видно, немцы не замечали расположения нашего десанта. Пропустив их на ширину расположения нашего десанта, по ним был дан сокрушительный огонь со всех видов нашего оружия. Часть их танков, самоходок заполыхали огнем, пехота была спущена и приняла боевой порядок. Часть их боевых машин развернулись и двинулись с пехотой на наше расположение, стреляя на ходу, но ни одному танку подойти не удалось, они были подбиты. Задние их части также приняли боевой порядок и прямой наводкой били по нашим огневым точкам. Пушки наши были подбиты, расчеты выбыли из строя, были убитые и раненые, также подбиты и пулеметные точки. Их пехота лезла на остатки нашего расположения, но мы по возможности их отбивали...»
В том бою Таня Барамзина выносила и перевязывала раненых бойцов, а самых тяжелых укрывала в своей землянке. То и дело, подменяя выбывших из строя однополчан, она ложилась за пулемет и била по врагу. Прошло утро, наступил день, но бой у Шеметово все еще продолжался. В эти самые часы 70-я дивизия добивала у деревеньки Ротковщина прорывавшуюся там ночью немецкую колонну и не могла вовремя подоспеть на выручку к 3-му батальону. У десантников закончились боеприпасы, и оставшиеся в живых начали незаметно для врага отступать по высокой ржи в ближайший лес.
Танин медпункт стоял на самом краю поля, спасительные рожь и лес были так близки... Но в землянке, к которой уже вплотную подступали враги, еще оставались перевязанные ею раненые бойцы.
Многие десантники видели с далекой опушки, как бегущие к медпункту немцы падали под пулями Таниного автомата. Отбив очередную атаку, девушка вытаскивала из землянки раненых, и снова бралась за автомат, прикрывая огнем солдат, из последних сил ползущих к лесу. Но, по словам очевидца, этот бой был недолог − всего пять-десять минут. Послышались взрывы гранат, видимо у Тани закончились патроны. Два немца, обойдя землянку сзади, проползли по ее крыше и бросили гранаты вниз. Раздались взрывы и все стихло... Из леса было видно, как немцы, бросившись в землянку, вытащили из нее раненую, еле державшуюся на ногах Таню и здесь же, у входа, начали бить ее прикладами и штыками...
К Шеметово уже подходили передовые части 70-й дивизии, и немцы поспешно покинули деревню. Когда уцелевшие бойцы десанта вышли из леса, то возле землянки их ожидало страшное зрелище. Все тело Тани было исколото и изрублено, голова пробита, глаза выколоты, груди вырезаны, в живот воткнут окровавленный штык. Узнать девушку можно было только по волосам. Кругом лежали трупы врагов и тела раненых, добитых фашистами...
Бойцы 70-й дивизии шли мимо мертвой Тани и, отдав ей последние почести, снова выходили на дорогу. Необходимо было без остановок двигаться на запад, преследуя отступающего врага. Хоронить убитых было некогда. Но Таню в полку знали и любили. Был отдан приказ, и тело девушки, накрытое шинелью, бережно положили на подводу санитарного взвода.
После того, когда 252-й полк с боем вошел в большое село Волма, стоявшее в 20 километрах до Минска, ефрейтор Барамзина была похоронена на местном кладбище. На ее мертвое тело, прямо на изорванную в клочья гимнастерку, надели офицерский китель, пожертвованный одним лейтенантом. Таню завернули в две плащ-палатки и предали земле под звуки оружейного салюта.