Как только я вернулся домой, то сразу же открыл чат. Мне не терпелось включиться в работу, и было просто необходимо поговорить с Лекси, чтобы разобраться, была ли она среди тех трёх девушек, с которыми я разговаривал. Эта мысль не давала мне покоя уже несколько дней. Но Лекси, как назло, не было в чате. Зато, о чудо, появился Сойер! Все бурно обсуждали его появление, а он делился деталями своих приключений.
— Ребята, я в сети. Со мной всё… более-менее.
Я наблюдал за этим, откинувшись на спинку кресла. Наш зашифрованный чат взорвался.
— Бро, ты в порядке? Мы думали, тебя на нары упекли насовсем.
Как всегда, Тихоня был невозмутим и прагматичен. Его сообщение остудило всеобщий эмоциональный порыв.
— Понимаю ваше недоверие. Меня действительно взяли.
— И что, они просто так тебя отпустили? Ты же не на прогулочный день сходил. Тебя три месяца не было. Следователи так просто не отпускают таких как ты.
Вопросы сыпались градом. Я видел, как нарастает паранойя и уже было собирался вставить своё слово, но решил пока понаблюдать. Было интересно, как он будет выкручиваться.
— Мне повезло. У меня хороший адвокат. Они не смогли собрать достаточных доказательств для большого дела. Взяли подписку о невыезде, забрали всю технику и выпустили под залог.
— Недостаточно. Вероятность, что ты сейчас работаешь на них под принуждением, составляет более девяносто процентов. Твоё возвращение — это операция прикрытия. Они хотят через тебя выйти на всех нас.
Моя рука потянулась к клавиатуре. Пора было вмешаться. Риск был слишком высок. Но в чате появилась Алиса Врей:
— Все успокоиться. Тихоня, твои проценты высосаны из пальца.
Появление Алисы было как удар хлыста. Её уважали. Она знала все правила игры и все лазейки в системе. Её слово здесь значило больше, чем чьё бы то ни было.
— Я проверила информацию Сойера. Она чиста. Дело действительно было закрыто за недостаточностью доказательств. Судья Мартинес, это его работа. Он известен своей принципиальностью и не любит, когда полиция тянет резину. Адвокат Сойера — Эмилия Ростова, лучшая в своём деле. Она вытаскивала из более глубоких ям.
Часть скептицизма в чате начала таять. Алиса говорила с такой уверенностью, что ей было невозможно не верить.
— Что касается работы на них… Ребята, вы действительно думаете, что если бы Сойер «пел», этот чат вообще бы существовал? Вы бы все уже сидели в камерах. Они бы не стали играть в эти детские игры, а просто пришли бы за вами.
Логика её слов была неумолима и, что важнее, абсолютно верна. Я мысленно улыбнулся.
— Сойер прошёл через ад. Его отпустили, но он под колпаком. Его выпустили не потому, что он чист, а потому, что у них нет улик пока что. Его появление здесь — это жест доверия к нам, а вы его тут с вилами встречаете.
Наступила пауза. Даже Тихоня молчал, переваривая информацию.
— Прости, Сойер. Просто мы волновались.
В чате появилась Лекси. У меня был к ней шквал вопросов, но сейчас было не время.
— Да, братан, сорян. Просто времена такие, доверять нельзя никому.
— Данные, предоставленные Алисой, меняют ситуацию. Уровень угрозы снижается до приемлемого. Добро пожаловать назад, Сойер.
Я видел как напряжение спало. Команда снова была единым целым. Пора было подвести черту и я решил вмешаться:
— Сойер, рад тебя видеть. Алиса, как всегда, права. Инцидент исчерпан. Сойер остаётся членом команды, но протоколы безопасности усилить для всех. Нам всем надо сменить ключи, пройти дополнительную проверку на уязвимости. Мы не можем позволить себе ещё одну такую ошибку.
Моя инициатива была встречено волной согласия. Кризис был преодолён и команда восстановлена в полном масштабе, но в глубине души я поймал себя на мысли, которую не озвучил. Алиса была права на девяносто девять процентов, но был один процент сомнения, который мог всё разрушить. И теперь мне предстояло решить, что с этим процентом делать.
Тишина в чате после моего последнего сообщения повисла ненадолго. Казалось, все выдохнули, напряжение от предполагаемой угрозы сменилось облегчением. И тогда Сойер, будто подводя итог и стараясь окончательно вернуть всё на круги своя, бросил в чат новую идею.
— Спасибо всем за квоту доверия! Рад снова быть с вами. Кстати, раз уж я вернулся с не самого приятного курорта, то привёз с собой идею. Пока я сидел и кушал свою кашу с котлетой, я много чего обдумал. Ребята, сейчас наступает тот самый момент, когда будущее за децентрализованными финансами. Тот, кто сейчас создаст свою монету с грамотной экономикой и уберёт все комиссии, то станет новым Сатоши. Мы можем это сделать вместе.
— Охренеть. Ты там не только кашу ел, видимо. Тебя там ещё и по голове чем-то тяжёлым?
— Сойер, милый, мы все рады, что ты цел, но создание монеты…
— Предложение экономически необоснованно без детального технического задания. Вероятность успеха без уникального технологического преимущества стремится к нулю.
Я наблюдал за этим, откинувшись в кресле. Идея показалась мне дикой, пафосной, отдающей манией величия, но в то же время… в ней был размах. Тот самый размах, который мне всегда нравился и я решил подключиться:
— Подождите. Сойер, ты предлагаешь нам не просто запустить очередную монету, а создать полноценную экосистему?
— Именно. — ответил Сойер. — Не просто токен, а целую сеть. С нулевыми комиссиями и молниеносными транзакциями. Мы делаем ликвидный пул, запускаем ферминг, стейкинг. Мы не просто рисуем монету, а строим город, в который все захотят переехать. Я возьму на себя всю волокиту с регистрацией, комиссиями и прочими инстанциями. Что скажете?
Он говорил страстно и убедительно, сыпал терминами дефляционная модель и автоматическое формирование ликвидности. Я читал и ловил себя на том, что не понимаю. Хоть и понимал общую картину, но механизмы, эти технические детали, были для меня тёмным лесом.
— Замедли ход. Объясни мне как ребёнку. Вот мы создаём… эту штуку. Токен. Допустим, их миллион. Я покупаю первый. Что происходит дальше? Почему его цена должна вырасти именно из-за твоей дефляционной модели?
— Всё просто. Мы прописываем в смарт-контракте, что с каждой транзакции небольшой процент токенов сжигается и отправляется на необратимый адрес. Это как если бы с каждой покупки пачки сигарет в мире исчезало бы две сигареты. Чем больше людей пользуются, тем меньше токенов остаётся в обороте. Меньше предложение, тем выше цена при том же спросе. Это базовый закон.
— Хорошо! — согласился я и решил немного уточнить. — Ты сказал, люди будут зарабатывать, просто храня эти токены у себя?
— Да! Чтобы обеспечить безопасность сети, люди ставят свои монеты, то есть блокируют их на время. За это они получают вознаграждение в виде новых токенов. Это мотивирует не продавать, а держать, что снова снижает предложение на рынке и толкает цену вверх. Это как получать проценты по вкладу, только в разы лучше.
В голове начало выстраиваться подобие понимания. Это была не просто афера, а сложная, многоуровневая машина, построенная на человеческой психологии и алгоритмах. Машина по созданию ценности из воздуха. Мне это нравилось. Но чем больше я понимал общую схему, тем яснее осознавал, насколько глубоко кроличья нора уходит вниз.
— Понятн! — согласился я. — Общая картина ясна. Это грандиозно, но дьявол, как всегда, кроется в деталях. В тех самых смарт-контрактах, в механизмах консенсуса… Тихоня, ты это всё представляешь?
— Представляю. Это выполнимо. Трудоёмко, но выполнимо. Потребуется глубокое исследование существующих решений, чтобы избежать уязвимостей.
Я провёл рукой по лицу. Тема была огонь! Она пахла теми самыми деньгами, которые делаются не на чужих ошибках и страхах, а на тренде и будущем. Но чтобы управлять этим, мне нужны были не просто общие слова, а глубокие знания. Другими словами, мне нужно было взять паузу чтобы подготовиться и я решил перевести тему:
— Сойер, пока ты там отдыхал, мы придумали кнопку «Бабло». Тебе ещё никто не рассказывал?
— Нет! — ответил Сойер. — Звучит заманчиво. Что это?
Я усмехнулся, глядя на монитор. Воспоминания нахлынули сами собой каскадом ярких эмоций. Те самые воспоминания, от которых по коже бегут мурашки при осознании собственного безумия и гениальности.
— Да, Сойер, присядь поудобнее. Это история о том, как старый умирающий браузер и дырявое ведро подарили нам билет в новую жизнь.
— Уязвимость в браузере позволяла выполнять произвольный код на машине жертвы с правами текущего пользователя, но это было лишь начало.
Голос Тихони был ровным, будто он читал техническую спецификацию, а не рассказывал о грандиозном ограблении.
— Проблема была в том, что этим текущим пользователем в восьмидесяти процентов случаев был администратор! Потому что дядечки и тётечки в офисах, бухгалтериях и на госуслугах сидели под админскими правами на своих древних Windows, потому что так удобнее и чтобы всё работало, а ещё они все поголовно использовали IE.
Я уже смеялся вслух, вспоминая всё это и не смог удержаться:
— В кокой-то момент мы понимали, что держим в руках ключ от половины корпоративных компьютеров в стране, но одного ключа было мало. Нужен был поворотный момент. И тогда Сандерс, наш гений хаоса, предложил гениальное…
— Да! Я предложил создать плагин для IE. Такой, лёгкий антивирусный сканер и ускоритель браузера. Бесплатный, конечно.
— А я придумала ему название и легенду. Рассылали от имени «Службы технической поддержки Вашего провайдера». Люди велись, как котята на валериану. Качали и ставили как сумасшедшие!
— Плагин действительно немного ускорял работу браузера, кэшируя данные. Это снимало все подозрения, но его главная функция была в другом. После установки он… просил права администратора для «глубокой оптимизации». И получал их! Благодаря той уязвимости, что я нашёл. Дальше он прописывался в автозагрузку и…
Тут опять подключился я не в силах сдержаться:
— И открывал заднюю дверь. Тихую и невидимую. Дверь, через которую каждый из нас брал то, что хотел. Мы не мешали друг другу, а каждый получали что хотели. Это был настоящий карнавал. Далее, Сандерс подключил к ботнету тысячи машин. Его армия для DDoS была такой мощной, что он мог положить сайты целых правительств просто ради спортивного интереса. Он скупал всё, что можно было скупить, во время проседаний трафика, зарабатывая на паниках.
— А я… о, у меня был доступ к истории браузеров, паролям и переписке в корпоративных чатах. Я знала всё и могла стать кем угодно. Пару раз я даже помогала людям восстановить доступ к их же соцсетям за отдельную плату. В основном же, я продавала доступ к почтам директоров. Дорого. Очень дорого.
— А я использовал вычислительные мощности для майнинга и для брутфорс атак на шифрованные архивы. Это был бесшумный, распределённый суперкомпьютер, работающий на меня. Я также выкачал тонны данных для последующего анализа и построения прогностических моделей. И да, я тоже получил значительную финансовую выгоду.
— А ещё мы поставили в код кнопки «Бабло» один маленький, но очень важный скрипт. Он искал файлы с определёнными ключевыми словами «баланс», «отчёт», «скачать выписку» и делал их копии. Мы не трогали деньги. Мы просто… знали о них всё. Обо всех счетах, о всех переводах. Это была карта сокровищ и мы использовали её, чтобы предлагать… «услуги по оптимизации налогов» тем, кто не хотел, чтобы эти файлы увидели другие люди. Добровольно-принудительная благотворительность.
В чате наступила тишина. Я представлял, как Сойер обрабатывает этот поток информации.
— Чистая, красивая работа. Без насилия, без вымогательства в лоб. Люди сами всё отдали.
— Именно! — добавил я. — Они сами нажали на кнопку «Бабло» и она принесла нам столько денег, что мы могли бы разбежаться, но мы не разбежались.
Я сделал паузу, давая словам осесть.
— Это был Моментум. Совпал бурный расцвет интернет, дырявая винда и слабое образование пользователей. Но как всегда бывает, что попав в струю ты быстро срубаешь капусту, а потом тема закрывается. Поэтому, нам нужны новые проекты и твоё предложение по криптовалютам очень даже кстати!
Голоса в чате затихли, один за другим отваливаясь из конференции с короткими «Пока», «Отключаюсь», «Было продуктивно». Остались только мы с Лекси.
— Лекси, — начал я и в голосе моём звучала не усталость, а сконцентрированное любопытство. — Один вопрос. На ту вечеринку в Момбасе. Ты же должна была прилететь. Где ты была?
— Нигде. — Её голос был лёгким и уклончивым. — Меня не было! Сорри, завал был. Ничего не знаю о твоих кенийских похождениях.
Я усмехнулся. Она играла, но как-то фальшиво.
— Вот в том-то и дело, что похождения были крайне странными. Я познакомился там с тремя девушками и все три… словно сошли со страниц трёх разных романов, но что-то в них было неуловимо… знакомое. Так что, может быть, хоть одна из них была ты? Хоть краешком глаза ты меня видела?
— Ох, — фыркнула она. — Ты, как всегда, фантазируешь. Три девушки? Ну, конечно. И все неотразимые, я не сомневаюсь.
— Первая была блондинка, вторая загадочная брюнетка, а третья… третья была в каком-то футуристичном костюме!
Повисла мёртвая тишина, а потом взрыв!
— ААААА! Ты, идиот! Дурак! — её напор был таким резким и искренним, что я инстинктивно отстранился от монитора. — Все трое это была я! Да, я там была! Примчалась на последнем рейсе!
Я замер, не в силах вымолвить ни слова.
— Я была так дико возбуждена, что сразу узнала тебя! Как, спрашивается? — её слова были пропитаны от яростью и обидой. — Ты был единственный индиец на всю пати! Единственный! Выделялся, как павлин в курятнике! Но ты… ты начал тупить! Мне пришлось сходу включать дурочку! Благо, у меня в номере были парики и смена имиджа на все случаи жизни! Я думала, ты раскусишь во второй раз! Сменила парик, манеру речи! А ты опять тупишь! Ну я просто взбесилась!
Я сидел, открыв рот, и медленно проматывал в голове тот вечер. Блондинка… брюнетка… кибер…
— И тогда я решила, — её голос снова зазвенел, — я решила одеться в этот дурацкий кибер-костюм с маской! Я думала, хоть это тебя прошибёт! Что ты поймёте, что перед тобой кто-то, кто хочет остаться неузнанным, но хочет быть рядом! А ты… ты подошёл, потыкал пальцем в мой светящийся нагрудник и спросил: «Крутой костюм, а батарейки не сядут?». И ушёл танцевать!
— Но… — я попытался найти хоть какое-то оправдание, но мой мозг отказывался работать. — Но как… голоса… фигуры… всё было разное!
— Я же специалист по социальной инженерии, кретин! Я меняю не только внешность, я меняю походку, тембр, акцент, язык тела! Я становлюсь другим человеком! Но глаза, дурак! Глаза я изменить не могу! Ты должен был увидеть! Должен был узнать меня по глазам!
Я молчал, поражённый. Вся эта безумная история обрушилась на меня, и я чувствовал себя полнейшим ослом. Самодовольным, слепым ослом.
— Лекси… — наконец выдавил я.
— Молчи! — отрезала она. — Просто молчи. Я сейчас настолько зла, что могу взломать твой банковский счёт и перевести все твои деньги на счёт защиты панд.
Она вышла из чата, оставив меня наедине с оглушительным гулом тишины и осознания собственной, колоссальной, беспрецедентной глупости.
Я откинулся в кресле и засмеялся. Сначала тихо, потом всё громче. Я смеялся над собой, над своим ослеплением, над её яростью и над тем, как гениально она меня провела.
— Дурак, — прошептал я сам себе, всё ещё улыбаясь. — Какой же ты дурак!
(Спасибо за лайки и комменты которые помогают писать книгу!)
