19 век + Расследование

Сегодня мы вновь вспомним пример того, как закрытая религиозная община устроила бойню невиновных людей. Правда, на этот раз речь пойдёт про вполне себе незапрещённое в наше время течение. Итак, «Резня в Маунтин Мидоуз».

Но для начала, как всегда, немного предыстории. Жил да был на белом свете некто Бригам Янг. Он родился в 1801 году на Северо-Востоке США в типичной бедной семье, став одиннадцатым ребёнком. Родители умерли рано, а потому парню пришлось несладко – он успел поработать и плотником, и лесорубом, и разнорабочим. Впрочем, всё это не так важно, ведь коренной перелом в жизни Бригама случается в 1832 году, когда он присоединяется к мормонам.

Что мы, уважаемые читатели, вообще знаем про мормонов, кроме того, что это крайне любопытный раздел на порнхаб? Да, в общем то, то, что это одно из течений христианства, возникшее на территории США в 1820-х. Мормонам присуща крайняя консервативность, отказ от любых удовольствий, вызывающих привыкание, закрытость общин, строгий контроль за сохранением девственности до брака, многожёнство и крайне интересный подход к деторождению, ибо средний показатель количества карапузов в каждой семье колеблется в районе 8.

И даже несмотря на то, что прямо во время вступления Янга в общину, мормонов начали неистово кошмарить все, кому не лень, он не отступился от своей веры, за что стал стремительно просвещаться и подниматься по карьерной лестнице, становясь всё ближе к Богу. В 1844 году происходит страшное для мормонов событие – убивают их бессменного лидера и основателя культа по имени Джозеф Смит. Бригам решил брать быка за рога, а потому следующие несколько лет активно продвигал свою кандидатуру на пост нового «Апостола», с чем успешно справляется, возглавив церковь уже в 1846 году.

Сразу после этого Янг инициирует расселение мормонских общин по всей территории штатов Айдахо, Невада, Калифорния и Аризона. Сам же Бригам в свою очередь переезжает в штат Юта, основывает там город Солт-Лейк-Сити и начинает строить новое поместье, где и поселяется со всеми своими жёнами, коих у него было ажно 55 штук. Благодаря всем этим начинаниям, в 1851 году Янга назначают Губернатором штата Юта, тем самым давая ему карт-бланш, что впоследствии и приводит к событиям, о которых мы сегодня поговорим.

Бригам начал насильно насаждать местному населению мормонские устои, что очень не нравилось высшему руководству Штатов. Постоянное стремление к автономии и независимости от центра по итогу привело к тому, что Президент Джеймс Бьюкенен решил избавиться от Янга, назначив на пост губернатора человека, не имевшего отношение к церкви мормонов. Лидер религиозной общины, в свою очередь, отдавать власть очень не хотел, что и привело к так называемой «Войне в Юте» 1857-1858 года. Уже в мае 1857 в Солт-Лейк-Сити было направлено 2500 солдат, дабы подавить восстание верунов.

И вот тут как раз начинается самое интересное, ибо уже в сентябре того же года на территории Юты появился караван Фенчера, но обо всём по порядку. В середине 19 века не было ничего необычного в том, чтобы собраться большой компанией, затарить припасов и отправиться куда-нибудь на поиски беззаботной жизни. Именно так решили поступить жители Арканзаса, сколотив караван из нескольких сотен переселенцев и отправившись куда-то в сторону Западного побережья США. Справедливости ради, тогда в Калифорнии ещё не было толп бомжей, наркоманов и поехавших рад.фем.активисток, а потому условия для жизни там были более, чем сносные.

Группа пересекла территорию Индианы, прошла Канзас, цепанула самый край Небраски и зашла в Юту, как раз в тот момент, когда мормоны во всю готовились к вооружённой конфронтации с силами Президента – лучшего времени и не придумаешь. Несмотря на то, что переселенцы были настроены крайне дружелюбно, мормоны и местный индейцы, с которыми те уже провели воспитательные беседы, встретили путешественников с изрядной долей скепсиса. О том, чтобы продавать чужакам какие-либо припасы не шло и речи. Бригам считал, что эти люди несут скверну и вполне возможно работают на Правительство.

Далее, как впоследствии утверждали мормоны, коварные караванщики отравили несколько представителей местных жителей, дабы отомстить им за отказ в пополнении запасов. Именно поэтому Янг отправил к переселенцам, в то время стоявшим лагерем на равнине Маунтин Мидоуз, передовой отряд вооружённой территориальной милиции под предводительством своего приближённого по имени Джон Дойл Ли. Достигнув места назначения, небольшая группа мормонов переоделась индейцами и напала на лагерь.

Осада продолжалась 5 долгих дней, но вооружённые путешественники и не думали сдаваться. Поэтому Ли предпринял коварный ход – отправил к Фенчеру переговорщиков, заверивших лидера каравана в том, что они пришли спасти его группу от мерзких индейцев. К сожалению, переселенцы купились на дешёвый трюк, а потому разделились на три группы и отправились в «безопасное место», сопровождаемые несколькими отрядами милиции. После этого лидер мормонов отдал приказ начать расправу. Фанатики открыли огонь на поражение. Их жертвами стали 120 человек, среди которых было полно маленьких детей и женщин.

И всё бы ничего, но выйти сухим из воды у Янга не вышло, ведь уже в 1858 году группа солдат, отправленных Президентом, нашла кости несчастных путешественников. Бригам, естественно, сразу же сказал, что это индейцы устроили бойню, но ему никто не поверил. Начались долгие разбирательства, перемежаемые локальными конфликтами, но в конце концов история закончилась очень необычно. Тот самый Ли дал признательные показания, в которых отмечал, что Янг ничего не знал о готовящейся резне. Впрочем, Правительство не оценило его широкий жест, а потому в 1877 году он был казнён посредством расстрела.

Стоя перед расстрельной командой он гордо поднял голову и сказал:

Моя судьба - умереть за то, что я сделал, но я иду на смерть с уверенностью, что не может быть ничего хуже, чем была моя жизнь за последние девятнадцать лет

Бригам Янг скончался в том же 1877 году, до самой смерти оставаясь лидером церкви мормонов, Ли впоследствии был признан «козлом отпущения» и реабилитирован в середине 70-х годов 20 века, а «Резня в Маунтин Мидоуз» по сей день считается в Штатах 2-м худшим примером религиозных злодеяний сразу после событий 11 сентября. Однако, как по мне, тут сыграла роль скорее паранойя, нежели религиозный фанатизм. Хотя кто знает?

Такие дела. Подписывайтесь и тогда выход новых статей не заставит себя долго ждать. До новых встреч!

Эпилог

Сыщик и его протеже сидели за столом напротив друг друга, суровый взгляд в обрамлении густых бровей и усов буравил оппонента. Эта напряженная игра в гляделки продолжалась, как казалось Роману, бесконечно, но вдруг Сулеват ударил кулаком по столу. Роман дернулся, но не разорвал зрительный контакт, как и было уговорено ранее.

- Хорошо! - заключил Носов, откидываясь на стуле, и Роман был готов поклясться, что даже усы сыщика расслабленно опустились - Либо вы профессиональный шпион в ваши молодые годы, либо вы говорите правду.

- Слава Богу… - выдохнул протеже - Только, боюсь, полицейские не смогут довериться лишь вашему мнению на этот счет. Все заметили, что Шпиег отреагировал именно на мою фразу, и теперь будут уверены, что мы как-то связаны. И будут правы...

- Блестящий ход, кстати! Очень глупый, но самоотверженный и правильный, браво! Не волнуйтесь, друг мой. Я сказал Взгужецу, что давно иду по следу Общества Отто Фридриха Вильгельма. Он подумает, что использовать их секретное приветствие было отличной идеей моего подмастерья. И будет прав!

Белоснежная улыбка выглянула из-под густых усов.

- Отличная работа для первого дела! Но теперь за вами должок! Это не шантаж… почти. Я действительно иду по следу Общества, но вы сами знаете, как разрозненны и скрытны его резиденты. В общем и целом не вижу ничего плохого в охоте на сокровища и реликвии, до тех пор, пока не нарушен закон. Но природа такой охоты подразумевает конкуренцию, а там, где есть конкуренция, рано или поздно прольется кровь…

- Когда я вступал в Общество, - перебил Роман - то дал клятву. Она одна для всех участников, и звучит так: “Я иду по следам истории. Я ищу правду. Мой разум ведом любопытством, а сердце - альтруизмом. Ни жадность, ни гордыня не затуманят мой взор”.

- Звучит, как исковерканное стихотворение. Это перевод с какого-то языка?

- Латынь или древневерхненемецкий. Или гальский? Не уверен. Но суть в том, что наша деятельность - это такой спорт во благо, мы отдаем найденные реликвии в музеи и архивы. Иногда участников нанимают для поиска определенных предметов, но как правило все мы - люди обеспеченные. У крестьянина нет возможности поехать через пол-европы, чтобы найти какой-нибудь старый кусок бумаги, не так ли?

- И, тем не менее, сейчас мы имеем одну корыстную воровку и одного слугу, который признался вам во множественных убийствах! Основатель санатория сделал все, чтобы его тайник не нашли. Что же там скрыто?

Роман Меллин невольно осмотрелся, словно в закрытой на ключ комнате мог быть кто-то еще кроме них двоих. Он молвил полушепотом:

- Как мне сообщили, это Дневник Лоэнгрина.

- Из оперы Вагнера? - Носов недоуменно приподнял бровь.

- Из французских легенд. Все подробности описывать долго, но если коротко - в истории средневековой Европы есть пара белых пятен, которые могут быть заполнены при помощи этого дневника.

- Да, интересно… Весьма интересно! - воскликнул Сулеват - Теперь я понимаю ваш авантюризм в полной мере!

- А что же с Анелей Бартольд? Неужели она скрылась без следа?

- К сожалению, - пожал плечами сыщик - Из экипажа, стоявшего снаружи, пропала одна лошадь, очевидно негодяйка ускакала на ней.

Он встал.

- Ну что же, подробнее мы сможем обсудить все это позже, а пока - наше дело сделано! Пора возвращаться в Варшаву, коллега!

* * *

Постояльцы санатория столпились на крыльце, откуда наблюдали, как в четыре экипажа погружались пятеро полицейских, два сыщика, одна преступница, один безутешный отец и два тела.

- Господин Носов! - окликнул писатель.

- Да-да? - уже собиравшийся было закрыть дверцу сыщик, высунулся наружу.

- Может, все-таки, уступите сюжет?

- Уж простите, господин Прус! О своих похождениях я привык писать сам! Но все же жду очередную захватывающую драму из-под вашего пера!

- Ну что же, пусть так! - Александр Гловацкий, он же Болеслав Прус улыбнулся, махнув рукой.

- Пусть так, - повторил Сулеват, усаживаясь напротив Романа.

Сторож закрыл ворота позади их кареты. Когда санатрий Вычалковских скрылся среди деревьев, протеже вздохнул.

- Что вас гложет, мой друг? - поинтересовался сыщик.

- Проделан такой путь, погиб человек, а дневник так и не был получен. Не поймите неправильно, я рад, что позже тайник будет вскрыт и реликвия попадет в музей. Просто хотелось бы взглянуть самостоятельно на частицу истории...

К удивлению молодого протеже, Сулеват Носов в ответ усмехнулся в свои густые усы.

- Дорогой Роман! Вы помогли мне проделать важную работу, и я приобрел хорошего ученика с пытливым умом и горячим сердцем. А посему я намерен удовлетворить ваше любопытство!

Из своего портфеля сыщик достал книгу в твердом потрескавшемся переплете и протянул Роману. Время не пощадило материал, буквы на обложке стерлись, но круглая золотая пластина в центре осталась невредимой. На ней был выгравирован плывущий по воде лебедь.

- У вас в распоряжении все время в пути. Но потом сдадим в музей! - шутливо пригрозил Носов.

Снаружи последнее облако уползло прочь от солнца. Похоже, что путь назад на этот раз обойдется без дождя.

КОНЕЦ.

Глава 6

Тучи снова сгущались за окном гостевого зала санатория Вычалковских. Сумерки пробирались в гостевой зал, заполняя его синеватым свечением с улицы, которому противостояли камин и две люстры под потолком, добавляя теплых оттенков в антураж. Все сидения были заняты.

Когда один из подчиненных офицера Взгужеца закрыл за собой дверь, на всей территории санатория не осталось никого, кто бы не находился сейчас в этом зале. Кроме треска дров в камине тишину нарушал бубнеж двух беседующих пар: Гжегожа Иордан-Стайовского с писателем Александром Гловацким и хозяйки Катажины Вычалковской со служанкой Ружей Гловач. Дочь Гжегожа София молча сидела рядом с отцом, глядя на свои сложенные на коленях руки. У окна расположилась Анеля Бартольд, закинув ногу на ногу, вульгарно позволяя платью задраться аж чуть выше колена. Бородатый сторож Иван Яблонев и плечистый садовник Юдаш Шпиег сидели через сидение друг от друга, молча ожидая.

И ожидание не продлилось долго. Сыщик Сулеват Носов, стоявший доселе у подиума с фортепиано вспархнул к клавишам и сыграл первые семь нот второй партиты Баха.

- Добрый вечер, дамы и господа! - объявил он - Мы собрались сегодня здесь, чтобы добиться справедливости. Доброе имя почтенной госпожи Вычалковской было осквернено ужасным преступлением в ее собственном кабинете. Двойным преступлением, если быть точным! Причем преступление было совершено разными людьми… Что ставит перед следствием сегодня две задачи: уличить вора и убийцу. И сразу скажу, что они оба сейчас находятся в этой комнате!

Роман почувствовал, как через поры на его лбу просачивается холодный пот. Он изо всех сил постарался не подавать виду. Носов сказал, что не выдаст его тайну, сохранит секрет! Отцу это не понравится, и при всех его деньгах, он вряд ли он вступится за непутевого сына-авантюриста… Но может быть это еще не все, может быть сыщик сдержит слово… В любом случае, сбежать от пятерых полицейских сейчас не представлялось возможным, значит нужно просто сохранять спокойствие и не выдавать себя.

- Разве убитый не является тем самым вором? - изумился Стайовский.

- Является! Но воров в тот вечер было четверо. Обо всем по порядку… Сегодня - вечер истины, и через час все тайны будут раскрыты.

Сулеват Носов спрыгнул с подиума и подошел к камину, на котором покоилась его трубка. Зажав зубами мундштук, он выпустил небольшое облачко дыма. Усы блестели в оранжевом свете.

- Двадцать пятое апреля тысяча восемьсот девяносто первого года. В этом роскошном зале собрались шестеро замечательных человек, чтобы послушать музыкальный шедевр великого композитора в исполнении очаровательной Софии. И по словам слушателей, она справилась отлично... не смотря на то, как сильно ненавидит фортепиано.

Гжегож резко повернулся к своей дочери.

- Ты что, вместо дачи показаний решила пожаловаться на тяжелую жизнь?! - шепот звучал как пар, выходящий под напором из трубы локомотива - А я думал, ты образумилась! Вижу, что ошибался. И вообще, какое это отношение имеет к делу, господин сыщик?

- Вы все поймете. А пока уверяю, ваша дочь ни на что не жаловалась, я все понял самостоятельно: как птица, что не поет в неволе, глаза несчастливой девушки не сверкают.

Уставшей целый час без перерыва исполнять сложнейшие партии, ей лишь раз было позволено отлучиться, чтобы посетить уборную. Но вот кто успел там побывать множество раз за вечер - это госпожа Бартольд.

- Прошу прощения?! - возмущенно донеслось с самого дальнего стула - Мы что теперь считаем кто и сколько раз справлял нужду?!

Мужчины в зале поморщились от столь неподобающего тона для дамы, на что сама Анеля только закатила глаза. На лицах остальных женщин Роман заметил тень улыбки.

- Иногда это часть моей работы! Ведь даже самые, казалось бы, незначительные детали могут привести к важнейшим открытиям! Таким, например, как надпись помадой на зеркале! Госпожа Гловач, не просветите нас, что там было написано?

Служанка, услышав обращение “госпожа”, приосанилась.

- Ой, а как вы догадались, про помаду эту? Я ж ее до вашего приезда стерла еще!

- Помада оставляет разводы, которые бывает непросто стереть.

- Ну да… Да там ничего и не было написано, просто размазано было и все!

- Значит кто-то написал что-то на зеркале и тут же стер? - подал голос писатель - Зачем? Если только...

- Хороший ход мысли, господин Прус! - похвалил сыщик - Но позвольте мне закончить.

- Постойте, - вдруг сказал один из полицейских - Прус? Болеслав Прус? Это вы?

- Ох, начинается… - писатель закрыл лицо рукой - Да, это я. Александр Гловацкий - мое настоящее имя, а Прус - псевдоним.

- Я обожаю ваши книги! - не унимался молодой представитель правопорядка - “Кукла” - настоящий шедевр! Такие эмоции…

- Отставить, Грочек! - рявкнул офицер Взгужец, и подчиненный встал по стойке смирно.

- Дам автограф позже, - улыбнулся Гловацкий-Прус.

- Так с чего вы решили, что помада моя? - спросила сыщика Анеля Бартольд.

- Никто из женщин здесь больше ею не пользуется, - развел руками Сулеват - Кстати, давайте поговорим про самую почтенную даму из присутствующих. Госпожа Катажина Вычалковская хранит некий секрет, оставленный мужем после его кончины. И этот самый секрет и стал причиной для убийства! Тайник в кабинете скрывает ключ от тайника в пещерах, о котором я узнал от своего… источника. Секрет вашего мужа был предан огласке кем-то из его доверенных лиц, и тотчас же сюда метнулись искатели сокровищ.

- Сокровища? - изумился Стайовский - Здесь?

- Именно! Вот причина, по которой два вора встретились в кабинете и один поплатился жизнью!

И сокровище это не денежное… впрочем, что это - значения не имеет. К слову, третий вор бесследно скрылся, но искать его сегодня мы не будем.

Роман едва заметно выдохнул.

- Два вора-соперника… - нахмурился писатель - Интересно… Но если они не встретились на улице, значит убийца все-таки один из нас. Тот, кто покинул зал на тот момент…

- Да, и этот человек не работал один! - Носов выдержал многозначительную паузу, после чего выпалил - Ведь так, госпожа Бартольд?

- Вы с ума сошли! - тут же отозвалась она - Я сидела здесь и допивала вино, меня все видели!

- Естественно. Но я сейчас говорю о ваших походах в уборную. А вернее к тому, что находится совсем рядом с ней. Позвольте объяснить. Роман, покажите, пожалуйста план здания!

Протеже Меллин дернулся от неожиданности, но сразу же достал сверток бумаги.

- Видите, слева направо у нас расположены зал, уборные, подсобка и, наконец, лестница. Вам, Анеля, удалось дождаться момента, когда все соберутся внизу и второй этаж будет пуст. Под предлогом нужды, вы пошли к лестнице, но путь вам преградил никто иной как наш садовник!

- Да! - кивнул Юдаш - Я был в подсобке в то время. Переодевался, потому что весь промок. Цветы от ливня закрывал. Промок.

- Вы не могли рисковать быть замеченной им по пути наверх или обратно, так что у вы приступили к плану “Б”.

Сулеват ткнул мундштуком трубки в маленький квадрат между женской уборной и подсобкой.

- Так это ж лифт мой хозяйственный! - воскликнула служанка Ружа - Я в нем всякие тяжести поднимаю наверх, когда растения надо полить или удобрить, или воду грязную после уборки слить!

- Скажите, дорогая Ружа, а может ли туда поместиться человек?

- Ну я сама-то точно не помещусь, чего греха таить! - она хихикнула - Да вот дети к нам приезжали как-то раз, так я их метлой оттуда отгоняла. Ох, катались…

- Мсье сыщик, - бросила Анеля - хоть у меня, в отличие от некоторых есть талия, но я не настолько компактна, чтобы поместиться в ту маленькую коробочку!

- Вы - нет. Взрослый человек туда, естественно, не поместится. А поместится тот человек, которому вы оставили сообщение на зеркале, сообщив о лифте. Той, что посетила женскую уборную сразу после вас и стерла послание.

И тогда все все поняли. Взгляды присутствующих сошлись на не проронившей доселе ни слова Софии.

Та склонила голову, но даже сзади было видно, как часто и сильно вздымается ее спина.

- Вздор! - гаркнул отец - Вы обвиняете в убийстве ребенка!

- Но Гжегож, ее действительно не было в зале в момент выстрела, - напомнил Александр - И она вполне могла покинуть место преступления в лифте, не встретившись с нами на лестнице.

- И ты туда же!

Стайовский стал вращаться на стуле, поочередно смотря на каждого присутствующего словно в поисках поддержки. София начала рыдать.

- Но как же… Она же не…

- Господин Стайовский, полагаю, вы добрались сюда на одном из экипажей вашей же транспортной компании. Сейчас на дорогах небезопасно, одни анархисты чего стоят. Охраны с вами здесь нет, и вряд ли вы с дочерью оделись бедно. Отсюда вывод, что у вас с собой было оружие.

Носов обратился к полицейскому.

- Офицер Взгужец, обыщите комнату номер шесть, будьте любезны.

Гжегож Иордан-Стайовский громко протестовал все время, которое понадобилось на обыск. Угрозы влиятельными знакомыми и продолжались все недолгие три минуты.

- Пистолет лежал в портфеле на кровати, - сообщил офицер, демонстрируя оружие присутствующим и открывая барабан - Нет одного патрона. И он весь в частицах земли.

- Потому, что убегая София спрятала его в большом горшке с цветами - заключил Носов.

Он положил трубку обратно на полку камина.

- Богатая молодежь пресытилась балами и конной охотой по выходным. Авантюрные настроения захлестывают горячие умы в Европе. Кто-то ведет опасную подпольную деятельность, а кто-то разбойничает, будучи и так в достатке. Уже несколько раз я слышал об обществах искателей сокровищ, которые охотятся за реликвиями королей средневековья или даже, прости Господи, за святым граалем. Кого-то увлекает азарт поисков, а кого-то интересует нажива. Госпожа Бартольд - вдова, чье состояние иссякает, но пополнить его нечем. Юная София помирает со скуки в тесных корсетах, разучивая партии Баха. Рискну предположить, что привезти сюда отца было идеей самой Софии. И вот, за шаг от цели она замечает конкурента. Их с отцом комната совсем рядом, и она знает, где лежит отцовский пистолет. Она не планировала нажимать на курок, лишь пригрозить. Но ловушка в столе сработала как раз в момент, когда нежные руки подняли оружие. Шум испугал ее, и пальцы невольно сжались.

В тишине раздавались только всхлипы девушки и оханья служанки.

- Что же с ней будет? - голос шокированного отца едва сохранял ровный тон.

Взгужец выступил вперед.

- Учитывая обстоятельства - непреднамеренность убийства, отсутствие проникновения со взломом и возраст самой девушки - возможно, удастся избежать серьезного наказания.

Все заговорили. Кто-то восхищался дедуктивной работой сыщика, кто-то жалел, а кто-то осуждал случайную убийцу. Общий гул перекрыл голос несостоявшейся воровки.

- Ну, что, почтенные господа, поскольку я не подтверждала ваши безумные догадки о секретных обществах, а доказательств у вас нет, то я пройду назад в свою комнату и попытаюсь насладиться остатком вечера в гордом одиночестве!

Анеля Бартольд встала и зашагала к выходу.

- Ага, как же! - вскочила Ружа, уперев руки в бока - Пошла она! Сейчас тебя быстро в каталажку скрутят, змея ты эдакая! Запутала бедную девочку, а сама пошла красивая!

- Госпожа Гловач, сядьте, пожалуйста - примиряюще сказал Сулеват - Вынужден признать, что у нас действительно ничего на нее нет… Тем не менее, преступница будет наказана! Накажет ее то же обстоятельство, что толкнуло ее на преступный путь - скорое банкротство и привычка заливать проблемы алкоголем.

Бартольд в ответ сверкнула таким холодным взглядом, что поежились без исключения все. Она молча толкнула полицейского, загораживающего дверь, и уже было ушла…

Но тут Роману пришла в голову идея.

- Хорошо, что мы все выяснили, - сказал он, обращаясь как бы к Сулевату, но так громко, чтобы расслышать его мог даже заснувший сторож - Как говорится, истину может принять только тот, кто стремится к ней!

Роман рассчитывал, что секретное приветствие его “клуба по интересам” заставит Анелю как-то отреагировать, и это стало бы уликой против нее.

Вот только обернулась не она, а садовник Юдаш.

Они встретились взглядами. Это продолжалось несколько секунд. Что делать? Кивнуть? Закричать? Не подавать виду, словно это сочетание слов пришло ему на ум случайно?

Но было поздно. Первый внезапное напряжение заметил Сулеват Носов.

- Господин Шпиег, - голос сыщика сквозил предостережением - вам есть, что рассказать следствию?

Садовник, продолжая смотреть на не менее удивленного Романа, медленно встал. Почему-то сейчас габариты и рост этого с виду простого работяги выделялись гораздо сильнее на фоне окружающих. Взгужец положил ладонь на кобуру на поясе.

В следующие две секунды комната взорвалась звуками. Садовник Юдаш Шпиег схватил стул, на котором только что сидел и метнул его в ближайшее окно, словно тот был сделан из бумаги. Вместе со звоном бьющегося стекла мужчина выпрыгнул на улицу вслед за своим снарядом.

Женщины закричали, мужчины завозмущались. В неразберихе Анеля Бартольд скрылась за дверью.

- За ним! - прокричал офицер, срываясь с места. Все четверо подчиненных последовали приказу.

Протеже сыщика уже было сделал шаг в сторону сбежавшей Анели, но передумал. У выбитого окна образовалась кратковременная толчея, и Роман был последним, чьи ботинки вонзились в почву широкой клумбы с той стороны. Снаружи ранние сумерки создавали резкий контраст между иссиня-черным окружением и еще светлым небом. Роман не мог разглядеть никого дальше ближайшего к нему полицейского, лишь глухой топот и крик Взгужеца подсказали, куда движется погоня:

- Именем его величества, стоять! - прозвучало со стороны садов.

Никто из служителей закона не взял с собой лампу, так что в тени растущих на территории тополей ориентироваться можно было только на несколько горящих окон главного корпуса. Ближайший к Роману полицейский быстро растворился в темноте. Он не стал следовать за ними.

Садовник Юдаш побежал в сады не просто так. Как и многие места отдыха в средней Европе, санаторий Вычалковских имел не самый маленький зеленый лабиринт. Петляющие и пересекающиеся коридоры из кустов требовали постоянного ухода, чтобы ветки не перекрывали проход и не вяли, образовывая дыры. Юдаш Шпиег вел преследователей в паутину, из которой они долго не смогут выбраться в ночи. И Роман был уверен, что это не только чтобы оторваться от погони.

* * *

Скрип ржавой калитки обращался в мелодичный звон, отражаясь от стен соляной пещеры. Это место чудесным образом трансформировало самые заурядные звуки во что-то гипнотическое, будто ласковые руки чешут ту точку сознания, куда ты сам не можешь дотянуться. Так же и тяжелая поступь в узком проходе скорее звучала как струны виолончели, которые слишком сильно дергали.

Садовник вошел в пещеру. Он открыл шкафчик слева, чтобы взять лампу, но тут же на ощупь заметил, что одного из складных стульев не хватает.

- Как вы догадались, что я буду здесь? - спросил Юдаш - А, вы же сыщик.

- Не совсем сыщик - ответили ему из темноты - Пока только протеже.

Когда лампа загорелась, слабый, но здесь кажущийся ярким оранжевый свет озарил комфортно расположившегося посреди пещеры Романа Меллина.

- А ведь правда, что это место расслабляет. Я чуть не уснул, пока вас ждал...

- У меня времени нет, - отрезал Шпиег - Вы сюда пришли один, значит у вас свой интерес. Значит вы правда из Общества, как и я.

- Правда, - кивнул Роман, вставая - только меня о вас никто не предупреждал. Зачем вообще посылать сюда искателей, если один из нас уже здесь, и, насколько я понял, уже не первый год?

- Не первый, да. Я юнцом сюда работать пришел. Господин Вычалковский меня любезно принял. Он мне рассказал кое-какие вещи, но не больше, чем мне нужно было знать.

- Для чего же нужно, позвольте спросить?

- Для охраны.

- Не очень хорошо вы с охраной справляетесь, мсье Шпиег. Два человека забрались, одного убили, а пятеро полицейских изымут ваш охраняемый предмет как только арестуют невольную убийцу и вас заодно.

- Не успеют, ваше благородие, - садовник развел в стороны широкие ладони - Мы давно с господином Вычалковским все обговорили. Отходные тропы есть, по ним и уйду.

С этими словами Юдаш непринужденно пошел к расщелине в стене пещеры, скрывавшей тайник. Мужчина был выше залезавшего туда сегодня днем Сулевата, так что мог подтянуться без помощи. Уже было взявшись руками за край, он вдруг замер, и, подумав, вновь повернулся к собеседнику.

- Забыл. Вы тут не нужны. Прощения просим.

Садовник сделал первый шаг навстречу Роману, разминая кулаки.

- Разве мы с вами не заодно? - удивился молодой искатель приключений, невольно пятясь назад.

- Не совсем, получается. Еще господин Вычалковский говорил мне, что среди членов Общества несогласия бывают. От своих же и спрятал он дневник этот. Сделал так, чтобы думали, что в Германии спрятал, ан нет. А тех, кто тайник здесь помогал делать, попросил… Ну, в общем, нету их больше. Вот так.

Шаги надвигающегося в полутьме великана казались нереалистично широкими. Быть может, виной тому были резкие тени от единственного источника света между ними. Эти тени подчеркивали каждую морщинку на преждевременно стареющем лице работяги. Когда он минул лампу, тени поглотили его полностью, оставив лишь непроницаемый черный силуэт вместо лица.

- Не нужно, Юдаш. Вы все еще можете просто уйти…

Надвигающаяся тень остановилась.

- Не могу. Долг такой.

Три быстрых и еще более широких шага оставили лишь пару сантиметров между шеей Романа и сильными руками садовника. Но пальцы поймали лишь воздух, когда оглушительный хлопок, сравнимый, пожалуй, лишь с ударившей совсем рядом молнией, сотряс пещеру. Юдаш Шпиег упал.

Роман еще несколько секунд держал оружие наготове. Он сжимал рукоять пистолета так крепко, что частицы земли на ней впились в руку словно иголки. Ослабил хватку он лишь тогда, когда по покрытому соляной коркой дну пещеры явно стало расплываться темное пятно.

Глава 4

- Всегда хотела вскрыть убитого!

Двое из троих присутствующих мужчин уставились на старшую медсестру с разной степенью ошарашенности. Роман смотрел достаточно отрешенно, стараясь отвлечься от тела, лежавшего на столе в центре одного из процедурных кабинетов санатория.

Старшая медсестра Кристина Знаменская меж тем продолжала:

- Я и в медицину-то пошла, чтобы в расследованиях помогать! Да только не пустили меня туда, ведь я женщина, видите ли… Еще и молода. Но Господь все видит, вот и занес сюда самое, что ни есть преступление! Ах, я так счастлива!

- В таком случае, сударыня, ваши мечты стремятся стать явью! - в голосе сыщика Носова звучала явно поддельная радость.

- Ох, почтенные господа, чего же мы ждем, давайте приступим! - пропела медсестра, огибая стол словно на крыльях.

Она взяла край белой ткани, которой было накрыто тело, замерла на секунду, словно выдерживая драматическую паузу, и сдернула ее на пол с изяществом профессионального фокусника.

- Прощения прошу за то, что почивший еще в одеяниях, - Кристина смущенно сложила руки за спиной - пока тело хранилось в подвале мне не разрешали подготовить его к аутопсии.

Роман резко отвернулся. Офицер Взгужец понимающе положил руку на плечо младшего помощника.

- Ничего-ничего, дорогуша. Даже если бы вы его раздели заранее, пришлось бы облачать его обратно. Нам нужен наиболее первозданный вид на момент смерти. Ну что же, дайте я его внимательно осмотрю...

Сулеват Носов, вооружившись лупой, обхаживал тело около пяти минут, что-то бормоча себе в усы. Наконец он выпрямился.

- Ну что же, рад сообщить, что все - и я подчеркиваю все мои самые смелые догадки подтвердились. Молодой человек, немногим старше двадцати, одет небогато, но вещи не заношенные, купленные недавно. Пулевое отверстие в груди не было смертельным ранением, юношу можно было спасти, если бы он не выпал из окна. Отверстие на одежде находится выше, чем оно же в самом теле, что говорит о том, что убитый склонялся над столом в момент выстрела. Черепно-мозговая травма - вот причина смерти и подтверждение того, что убийство не было спланировано. Лишь трагическое стечение обстоятельств в судьбе незадачливого вора.

- И все же очень уж необычное стечение, не находите? - офицер сложил руки на груди - И мы все еще не знаем, кто именно убил его. И почему этот кто-то оказался именно в то время и в том месте? И давайте не будем забывать, что некто неизвестный вызвал вас сюда, притворившись мной!

Сыщик Сулеват Носов убрал лупу в левый карман жилета, а из правого достал футляр с трубкой.

- Господин Взгужец, мы с моим протеже Меллиным должны удалиться в гостевой зал, чтобы сопоставить все имеющиеся у следствия факты и улики. Я хочу, чтобы через час там же оказались все люди, находящиеся на территории санатория: все отдыхающие, весь персонал, и все ваши люди!

Взгужец хмуро перевел взгляд с уверенно зажигающего трубку Сулевата, на напряженно молчащего Романа, и наконец на нетерпеливо пружинящую на носочках медсестру Кристину. Та тихонько пискнула.

- Хорошо, я оповещу всех. Встретимся в гостевом зале через час.

* * *

Растянувшиеся от потолка почти до самого пола окна гостевого зала открывали прекрасный вид на сад санатория и начавшее опускаться солнце в обрамлении золотистых облаков. В дальнем от входа углу над всеми столиками и комфортными креслами на подиуме возвышалось фортепиано.

Закрыв за собой дверь, сыщик подошел к остановившемуся в центре зала протеже.

- Ну что же, мой друг… Мы допросили всех фигурантов дела. Осталось допросить лишь одного. И нет, я говорю не о стороже-алкоголике.

Он затянулся выпустил облачко табачного дыма.

- Расскажие, Роман, что вы делали здесь в ночь убийства?

Глава 3

- Госпожа Вычалковская, боюсь, что вам придется посвятить следствие в некоторые семейные секреты.

Приглашенная в собственный кабинет хозяйка сразу поняла, о чем ее собираются спросить.

- Вы нашли. - в голосе странным образом сочетались покой и обреченность.

- Чернильница - не самый лучший способ скрыть пулевое отверстие - пожал плечами сыщик.

- Конечно, я не считала, что это поможет! - она гордо подняла по-старчески дрожащую голову - Но в тот короткий миг, что я смогла оказаться здесь одна после преступления, ничего лучше сделать было нельзя. Что же, вы наверняка хотите знать, что в тайнике? Так я вам скажу! Я скажу, что не имею ни малейшего понятия, и знать не желаю, что там!

Сулеват Носов внимательно смотрел на женщину.

- Это связано со смертью вашего мужа? Его забрала не болезнь, как вы говорили ранее. Тайник и был причиной его смерти? Нет… Вашего мужа убили ради того, что внутри!

Она отвернулась, при этом сохраняя стать и гордость.

- Какое это имеет отношение к делу?

- Если из-за содержимого тайника уже погибли двое, то наш долг выяснить, что это и ликвидировать - вставил офицер Взгужец.

Катажина Вычалковская тяжело вздохнула.

- Муж не посвящал меня в свои… личные дела. К нему приходили люди, очень скрытные и очень высокостатусные. Они запирались здесь и долго о чем-то говорили, и я никогда не могла знать о чем. Перед смертью он… Умолял меня “сохранить тайник”.

Сулеват протянул ей свой платок.

- Спасибо, госпожа Вычалковская. Не смею вас больше мучить вопросами. Пожалуйста, отдохните и наберитесь сил, завтра этот кошмар уже закончится.

- Смелое заявление! - сказал офицер, когда хозяйка покинула комнату - Неужто вы так уверены в себе?

- Более чем! - весело отозвался сыщик - Кусочки складываются воедино, пускай и осталось много белых пятен. Мне лишь нужно получить пару подтверждений моих самых смелых догадок, которые я пока не осмелюсь озвучить. Уже поздно, нам всем пора отдохнуть, но сначала, давайте решим, в каком порядке мы продолжим расследование завтра?

На утро первым делом было решено отправиться на осмотр территории вокруг санатория.

Дождь закончился и облака разошлись, проливая щедрые на тепло солнечные лучи на сверкающий росой сад. Это был первый по-настоящему теплый день в году. Трио следователей прошлись вокруг главного корпуса, и сейчас стояли прямо под окном кабинета хозяйки - на месте, куда упало тело убитого. Разумеется, надежды найти следы двух ночных воров уже не было. Тем не менее, сыщик Сулеват Носов был уверен, что они пришли с западной стороны.

- С чего вы так решили? - недоверчиво осведомился офицер Взгужец.

- Показания писателя Гловацкого и юной Софии Стайовской навели меня на эту мысль. Оба видели тело совсем рядом со своими окноми, при этом находясь в разных комнатах. Не сомневаюсь, что София видела убитого, а вот Гловацкий, находясь в западной части здания, видел его сообщника!

Роман нечаянно сломал карандаш, делая заметки в блокноте. Офицер протянул ему еще один, спрашивая:

- Зачем же сообщнику валяться на земле?

- Либо он увидел человека в окне и прикинулся мертвым, либо банально поскользнулся на грязи и упал. В любом случае это единственное разумное объяснение: сообщник подталкивает вора на второй этаж, потом слышит выстрел наверху, пугается и убегает туда, откуда они пришли. Что находится в западной части владений госпожи Вычалковской?

- Те самые соляные пещеры, - хмыкнул Взгужец - ну что же, пойдем туда!

Тропа до соляных пещер именовалась “Терренкур 1” и была вымощена серым кирпичом. Роман отметил, как же хорошо здесь при свете солнца, и что он с удовольствием отдохнул бы здесь как только расследование завершится. Коллеги согласились с ним, а Носов даже проявил интерес к полному курсу восстанавливающих процедур для кожи.

Через двадцать минут пешей прогулки дорога вошла под кроны деревьев, начав петлять между ними, и в конце концов уперлась в холм, в котором и находился вход в пещеру. Из темноты скалистого разъема размером с человеческий рост весело журча лился минеральный ручей. Этот же ручей по всей своей видимой длине обрамлялся оранжевой соляной глиной.

Вход в пещеру заслоняла кованая калитка, ключ от которой следователи взяли с собой. Но он им все равно не понадобился, так как замок калитки был взломан.

- Хм, интересно, когда взломали этот замок? - Носов почесал подбородок - Не в ночь ли нашего преступления? За мной, господа!

Пройдя через то сужающийся, то расширяющийся коридор, они вышли в просторную пещеру. Здесь стоял дубовый шкаф, в котором, как и говорила хозяйка, оказались две лампы и шесть складных стульев для одной из проводимых здесь процедур - соляных ингаляций. Они зажгли свет, озаряя водную гладь соляного озерка, отражающую свисающие с потолка сталактиты. Сулеват сразу обратил внимание на темное углубление в одной из стен пещеры.

- Роман, могу я попросить вас подсадить меня? Нужно проверить одну догадку.

- О, да здесь настоящий лаз! - чуть позже донеслось из углубления - Похоже, что придется запачкать брюки!

- Что-то нашли? - спросил офицер, когда возня в расщелине прекратилась и послышался металлический стук.

- Да! И угадайте, что это? Тайник!

- Еще один? С таким же кодовым замком?

- Нет, - ответил сыщик, слышимо начав ползти назад - на сей раз там замочная скважина.

- А где же тогда ключ? - пробормотал офицер.

- Ну что же, - крякнул Сулеват, спрыгивая на дно пещеры - я увидел здесь достаточно. Теперь мы отправимся в главный корпус, чтобы осмотреть тело несчастной жертвы. Господа, мы постепенно подходим к завершению расследования...

Глава 2

Всем присутствующим было объявлено о продлении изоляции санатория до момента раскрытия дела, что большинство восприняло резко негативно, особенно Гжегож Иордан-Стайовский и Анеля Бартольд, которые возмущались громче всех, после чего накинулись друг на друга с обвинениями в излишней истерии.

Отправив гостей и персонал по своим комнатам, трио следователей направилось на второй этаж, в комнату хозяйки, где и произошло убийство. Миновав два больших горшка с цветами у входа, они вошли внутрь.

Просторный кабинет был апогеем порядка и уюта. За стеклянными дверцами шкафов покоились книги, различные кубки и рамки с фотографиями. По углам стояло комфортабельное кресло для чтения, телескоп и глобус. В центре красовался массивный дубовый стол, который словно естественно образовавшийся монолит вырастал прямиком из пола. На первый взгляд это было идеальное место, для средоточения мысли и покоя души, если бы все это не омрачали пятна хаоса, оставленные совершенным преступлением. Задачей вошедших сюда господ было отыскать каждое из этих пятен.

Огромная бесформенная клякса зияющего ночной пустотой распахнутого окна возвышалась позади стола, колыхаясь щупальцами штор. Стекла были частично выбиты. Даже верхнее стекло, не являющееся частью створок, имело паутину трещин с маленьким отверстием ровно по центру.

Служанка явно не успела отмыть пол до блеска, грязь с ботинок вошедшего в комнату садовника была размазана по всей комнате. Грязь также имелась и на подоконнике и у стола.

Но здесь были не только пятна грязи. Осмотрев почти каждый сантиметр через свою лупу, сыщик Носов обратил внимание на небольшое черное пятнышко прямо у входной двери. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это опаленый след на паркете, в пяти сантиметрах от которого была так же небольшая вмятина, словно от удара молотком по дереву.

Слева, над камином в стене был сейф. Дверца закрыта, и хозяйка ранее сообщила, что его содержимое не было тронуто, и даже круглый механизм замка оставался в нулевом положении.

- Господин Меллин, внимательно изучите все детали, - молвил сыщик Носов, возвращая лупу в карман жилета - а я меж тем изучу сей документ.

Он подошел к высокой плетеной корзине, в которой находились несколько длинных бумажных свитков. Достав один из них, он развернул на столе план здания санатория.

- Очень интересно!

- Что-то нашли? - осведомился офицер, заглядывая сыщику через плечо.

С другой стороны заглянул Роман. Потребовалось еще и вытянуть шею, чтобы пышный ус Сулевата не загораживал обзор.

- Господа, напомните мне показания писателя Гловацкого?

- Он разговаривал со Стайовским, услышал выстрел снаружи, увидел тело, упавшее из окна, побежал сюда.

- И он сказал, что тело было рядом с окном?

Взгужец хмыкнул.

- Я понимаю, к чему вы ведете - кивнул он - Кабинет в центре здания… а гостевой зал - в левом углу!

Кого же тогда видел Гловацкий? И видел ли вообще?

- Блестящие догадки, коллега! - воскликнул Носов, хлопая Меллина по плечу - Все почти так, как кажется и мне! Но к моим выводам придем чуть позже, а сейчас, господа, взгляните вот сюда...

Он отодвинул карту и провел пальцем по зеленому махровому покрытию стола.

- Идеально ровно, не так ли? Но если присмотреться, то можно заметить затяжки, словно его кто-то нарочно растягивал покрытие. Хм, а что если...

Сыщик отодвинул чернильницу в сторону и действительно, там оказалась рваная дырка с опаленными краями.

- Убийца совсем уж плохой стрелок, как я посмотрю! - хмыкнул офицер Взгужец - Сначала попал в стекло под потолком, затем в стол, а только потом в жертву.

- Не соглашусь с вами! - Носов использовал лупу, чтобы рассмотреть отверстие - Хоть чернильница и примяла лоскутки ткани, но все равно очевидно, что это отверстие не входное.

- Что вы хотите сказать? Ха, что убийца стрелял сквозь этот стол?

- С обратной стороны стола нет дырки от пули, а проследив за траекторией… - сыщик взял одну из перьевых ручек на столе и воткнул в отверстие. Ручка упала внутрь почти полностью, указывая своим кончиком прямо на окно позади следователей - Я делаю вывод, что выстрел, разбивший окно, был сделан из этого стола.

Он вытащил ручку и стал разрывать ткань, обтягивающую стол. Им открылся металлический квадрат с круглым диском кодового замка и отверстием чуть поодаль.

- Выстрел совершило это хитроумное устройство!

- Батюшки, что это?! - поразился Взгужец - Какой-то тайник?

- Именно. Сей тайник и был целью забравшегося сюда вора, ставшего жертвой. Вор не тронул сейф над камином, так как знал о тайнике заранее. И даже знал, как его открыть, нащупав этот диск и начав его поворачивать, отсюда и затяжки на ткани. И все же, это не был выстрел, убивший вора. Я согласен с Романом, здесь была не только убийственно огнестрельная ловушка, но и вполне обычный пистолет.

Они осмотрели массивные горшки с цветами за дверью кабинета, но орудие преступления не было найдено.

- Естественно, убийца его уже перепрятала.

- Вы все же склоняетесь к тому, что это женщина?

- Ни на секунду не сомневаюсь. Осталось понять, какая из, и не замешан ли здесь еще кто-то, а без третьего тут явно не обошлось.

Сулеват Носов в несколько шагов оказался в кресле в углу комнаты, достал трубку и закурил.

- Господа, вот рабочая версия произошедшего от профессионального сыщика Сулевата Носова! Воров было как минимум двое, ведь снаружи буквально не за что зацепиться, а чтобы залезть в окно на этой высоте вполне достаточно двух крепких мужчин, один подсаживает другого.

Итак, забравшись по своему напарнику, и испачкав его глиной с сапог, вор взламывает окно и проникает в кабинет. Почему глина? На подоконнике и полу у стола грязь имеет оранжевый оттенок. Размазанная служанкой по всему полу грязь - не совпадает по цвету: садовник непричастен.

Вор заранее знает, где тайник, и сразу же начинает его открывать. Но он не знал, что за содержимым тайника охотился не только он! Совпадение или что-то еще приводит нашу убийцу в кабинет в это же самое время. Она готова к тому, что здесь будет кто-то еще, по сему у нее с собой пистолет. В это же время вор набирает неверную комбинацию и ловушка стреляет, но промахивается в стекло наверху: будучи хорошо осведомленным, вор знал о ловушке и ушел с линии огня.

А вот убийца не была готова громким звукам и выстрелила от испуга, выронив пистолет, не успев толком войти в комнату. Пораженный вор вываливается из окна, пистолет падает на пол, горячее дуло и остатки пороха оставляют опаленный след у входа. В панике, убийца хватает оружие и прячет в горшке с цветами, чтобы спрятать получше потом. Через минуту сюда прибегают трое мужчин.

- Браво! - закивал офицер Взгужец - И это объясняет, почему выстрел прогремел и внутри и снаружи здания. Но у меня остались вопросы. Почему писатель и дочь Стайовского видели тело в двух местах одновременно? Что со вторым вором? Почему вор и убийца пришли сюда одновременно? Что в тайнике? И кто подвинул чернильницу, чтобы скрыть дырку в столе?

Именно из-за этих вопросов я пока не готов назвать всех виновных. Нам нужно сделать еще две вещи: выяснить, где рядом с санаторием есть оранжевая глина, и осмотреть тело убитого. Прикажите своим людям пристально следить за гостями, офицер! Расследование на полпути к завершению!

Молодой дипломат вез важные бумаги и пропал. Тайну его исчезновения не могут разгадать уже 200 лет

Исчезновение британского дипломата Бенджамина Батерста остается одной из главных исторических загадок Великобритании. Историки и конспирологи уже несколько веков не могут определить, куда пропал блестящий молодой посол из гостиницы «Белый лебедь». Инцидент превратился в культурный феномен, а сам исчезнувший дипломат — в персонажа научной фантастики.

Бенджамин Батерст родился 18 марта 1784 года в семье епископа английского города Кентербери. Мальчику было уготовано прекрасное будущее: уже в 17 лет он начал дипломатическую карьеру и благодаря протекции отца получил должность секретаря британского дипломатического представительства в итальянском Ливорно. Положение в высшем обществе закрепила удачная партия: в 1805 году Батерст женился на Филиде Колл — дочери крупного землевладельца и баронета. Кроме отца и тестя, за карьерное продвижение юноши хлопотал его кузен Генри — тогдашний министр иностранных дел.

Сочетание честолюбия, исполнительности и помощи влиятельных родственников возымело необходимый эффект. К 25 годам Батерст стал послом английского короля в Австрии и в начале 1809 года отправился в Австрию с секретным поручением. В Вене он встретился с императором Францем II и уговорил восстановить австро-британский союз против Франции и Наполеона Бонапарта. Так родилась Пятая коалиция, которой было суждено стать самой непродолжительной за всю историю наполеоновских войн.

Наполеон под Ваграмом

9 апреля Австрия объявила Франции войну и уже 6 июля проиграла ее из-за сокрушительного поражения в Ваграмской битве. Более 40 тысяч солдат погибли, 7,5 тысячи, в том числе 12 генералов, попали в плен, а остальные были полностью деморализованы. Францу II пришлось подписать мир на унизительных условиях. Австрия заплатила Франции 75 миллионов гульденов контрибуции, потеряла выход к морю, а ее территория сократилась на 100 тысяч квадратных километров. Ходили слухи, что император готов выдать одну из своих дочерей за Наполеона, который мечтал породниться с самым древним правящим родом Европы.

Перспектива появления нового антибританского союза вынудила Батерста задуматься о возвращении из Вены. В Лондоне его ждали с нетерпением: от сведений, которые мог привезти дипломат, зависела дальнейшая политика Англии в отношении Австрии.

Поскольку выход к морю теперь контролировали французы, Батерст решил добираться до порта Гамбурга через нейтральные государства Рейнского союза, а затем сесть на корабль до Лондона. К путешествию тщательно готовились. Во-первых, посол отказался от свиты и охраны, чтобы ехать быстрее и не привлекать внимания. С собой Батерст взял лишь своего личного секретаря и проверенного друга герра Краузе. Во-вторых, оба путешествовали по фальшивым паспортам, замаскировавшись под торговцев. Имена также были изменены. Посол стал бароном де Кохом, а Краузе — Фишером. В-третьих, Батерст решил использовать для перемещения не шикарные частные кареты, а скромные брички.

Большая часть пути прошла без происшествий, и 25 ноября 1809 года они добрались до городка Перлеберг. Батерст остановился переждать ненастье в гостинице «Белый лебедь». Отобедав, посол заперся в своем номере, несколько часов что-то писал, а после полудня куда-то уходил. Он вернулся в гостиницу лишь вечером и просидел в номере до тех пор, пока Краузе не объявил о готовности к отъезду. Лишь тогда Батерст вышел на постоялый двор и, видимо, решил прогуляться, пока секретарь крепил багаж на очередную повозку. Больше посла никто не видел.

Краузе быстро забил тревогу. Вскоре на место происшествия прибыл командир кавалеристов Перлеберга капитан фон Клитцинг, который рассказал, что именно к нему Батерст ходил днем. Сначала посол представился торговцем, но вскоре раскрыл свое инкогнито и умолял об охране. Он боялся отравления и уверял, что его окружают враги и преследуют шпионы. Фон Клитцинг приставил к нему пару своих солдат, но спустя час Батерст отпустил их, сославшись на внезапное недомогание и планы остаться в городе на ночь.

Фон Клитцинг лично занялся розыском посла. Он приказал полицейским прочесать все окрестности, включая леса и болота, а также немедленно взял подозрительного слугу из гостиницы и самого Краузе под стражу. Во время обыска в номере Батерста были найдены сожженные бумаги, набитый золотом кошель, а к вечеру в сарае неподалеку от гостиницы обнаружилась соболиная шуба посла с прикрепленной к ней бриллиантовой булавкой. Поскольку предполагаемые злоумышленники не тронули ценности, версия об ограблении отошла на второй план.

Но убийство тоже надо было доказать. Ни тела, ни следов крови полицейские не нашли. На следующее утро капитан мобилизовал рыбаков, которые вышли в городскую реку Штепениц и стали прочесывать ее баграми. Вновь ничего.

Перлеберг

Через два дня активных поисков в доме семьи Шмидт было найдено пальто Батерста. Фрау Шмидт работала кухаркой в «Белом лебеде» и, сговорившись с сыном, который подрабатывал там конюхом, выкрала пальто из вещей посла после его исчезновения. Оба получили за это по восемь недель тюрьмы. Единственная улика ни к чему не привела, и розыск зашел в тупик.

В декабре дело о пропаже Батерста пополнилось новыми деталями. 10 числа из Берлина пришло письмо, которое публично раскрывало истинную личность посла. Тогда Краузе — который до сих пор находился под стражей в целях помощи следствию — признался, что его господин вез в Лондон саквояж с документами, который не выпускал из рук ни на миг.

А 16 декабря в полицию пришли две крестьянки и рассказали, что собирали хворост в сосновой чаще примерно в трех милях от города и обнаружили дорогие серые брюки, которые были прострелены. Несмотря на это, следы крови на одежде отсутствовали. Краузе опознал брюки посла, а капитан Клитцинг нашел в их кармане спрятанную записку. В ней Батерст обращался к жене, сожалел, что больше никогда ее не увидит и умолял никогда не выходить замуж. Во всех своих бедах он клял никому не известного графа д’Энтрего.

Наконец, Краузе разрешили уехать. Когда он добрался до Лондона и рассказал о случившемся, было объявлено, что за любую информацию об исчезнувшем дипломате корона выплатит тысячу фунтов стерлингов — баснословную по тем временам сумму. Семья Батерста пообещала удвоить награду. Но деньги не помогли раскрыть тайну. Что произошло в Перлеберге, осталось неизвестным.

Супруга Батерста не теряла надежды, что мужа удастся найти. В 1810 году Филида вместе с братом приехала в Перлеберг, где еще раз опознала вещи, а после отправилась в Париж и добилась аудиенции у самого Наполеона, который поклялся в непричастности Франции к исчезновению дипломата и выписал женщине охранную грамоту. Тогда она вернулась на место происшествия и начала собственное расследование.

Версий произошедшего у местных было множество: от хищения австрийской разведкой до самоубийства из-за таинственной любовницы

Филиду особенно заинтересовал рассказ местного чиновника, который ездил с проверкой в Магдебургскую тюрьму и встречался с ее начальником. Тот был изрядно пьян и стал хвастать, что в башне крепости, где содержались особо опасные заключенные, по приказу губернатора тайно держат какого-то важного англичанина. Филида поехала в Магдебург, но узнав о цели ее визита, тюремщик сначала отказался от своих слов, а затем выставил женщину вон.

Без мужа и каких-либо результатов поисков женщина вернулась в Англию. Там она узнала, что за время отсутствия ее спрашивал тот самый граф д’Энтрего. Мужчина жаждал встречи. И когда она состоялась, граф сделал два шокирующих заявления. Во-первых, он не был графом, а работал на британскую разведку. Это, кстати, подтвердил и кузен Генри, знавший, что д’Энтрего подозревается в «двойной игре» в пользу французов. Во-вторых, шпион рассказал Филиде уже знакомую историю про содержание ее мужа в Магдебурге.

Граф д’Энтрего

Д’Энтрего сообщил, что в тюрьме у него есть свой человек, который слышал, как англичанину из башни вырвали язык и собирались выколоть глаза. Но, по его словам, жизнь и свободу Бенджамина можно выкупить за четыре тысячи фунтов — эта сумма уйдет на взятки и вознаграждение спасителю.

Ошарашенная Филида попросила сутки на сбор денег. На следующий день граф не явился, а еще через день стало известно, что на д’Энтрего совершил покушение новый слуга-француз. Когда вечером, после встречи с Филидой, граф собирался пойти с женой в театр, камердинер напал на них: проткнул кинжалом сердце супруги и смертельно ранил хозяина. В разговоре с полицией горничная рассказала, что слышала крики и два выстрела. Когда она спустилась, чтобы проверить, что случилось, все трое лежали мертвые. На этом нить, связывавшая Филиду с магдебургским узником, оборвалась.

Спустя почти полвека, в 1852 году в Перлеберге снесли дом, находившийся в трехстах шагах от места исчезновения Бенджамина. Под его порогом оказался человеческий скелет с проломленным черепом. Зубы неизвестного прекрасно сохранились, причем один из нижних коренных был удален с помощью дантиста, что могли позволить себе лишь богатые люди.

Бывший владелец дома купил его у сына покойного герра Мертенса, который был слугой в «Белом лебеде», но каким-то образом ухитрился обеспечить двум дочерям столь богатое приданое, что те смогли перебраться в Берлин. Напрашивался вывод, что останки принадлежат Батерсту, однако в последующие годы в городе было найдено еще два скелета с такой же травмой. Версия об убийстве из-за богатств снова развалилась.

Загадочное исчезновение английского дипломата повлекло появление многочисленных теорий заговора, причем самые интересные объяснения предлагали писатели-фантасты

В рассказе Генри Пайпера «Он ходит вокруг коней» Батерст попал в альтернативную вселенную, где его объявили сумасшедшим. Роберт Блох перенес несчастного посла в далекое будущее и сделал рабом главной героини в «Игрушке для Джульетты». А в психоделической повести «Мастера Лабиринта» пропажа Батерста объясняется его богоизбранностью. Посол попадает в место вне пространства и времени, где оказывается в компании марсиан и Лао Цзы, Аполлония Тианского и ветхозаветного Еноха. Жаль, что в реальности все, скорее всего, было прозаичнее. Но как именно? Этого мы так и не узнаем.

Источник : https://m.lenta.ru/articles/2020/05/15/diplomat/