Публикуем перевод манифеста (иначе и не скажешь) писателя, завоевавшего две премии «Прометей» подряд за свою нонконформистскую и язвительную фантастику о первой лунной колонии
Роман о колонии свободолюбцев на Луне «Державы земные» выбивается на фоне современной англоязычной фантастики. Трэвисс Коркоран бескомпромиссно идет наперекор актуальной повестке, ядовито проходится по многим тенденциям современного общества, явно не боится задевать ничьи чувства и стремится писать фантастику в духе классиков жанра.
Роман рассказывает о середине XXI. Человечество уже несколько десятилетий страдает от очередной великой депрессии, государства подавляют индивидуальность и инициативу и никакого светлого будущего в этих пятилетках за три года не видно. А потому группа разношерстных бунтарей сбегает на Луну, где основывает что-то среднее между коммуной хиппи и Кремниевой долиной. С генномодифицированными разумными собаками и искусственным интеллектом. Удивительно, но колонистам удается закрепиться на Луне и даже стать нужными Земле — длинная рука государства тянется и к спутнику, чтобы завладеть теми самыми ресурсами. Близится война. И вот, что сам автор рассказывает о своем романе.
Оптимистичная художественная литература с раздражающим и упорным индивидуализмом
Я взрослел, читая великие научно-фантастические романы 50-х, 60-х, 70-х и 80-х, но где-то между 1980-ми и сегодняшним днем научная фантастика свернула не туда.
Наука, истории, героизм — вот что делало научную фантастику великой. И все это уступило место новеллизациям телешоу, фильмов и видеоигр, космическим мелодрамам и историям о социальной справедливости, женщинах и маргинальных группах. Я хотел вернуть ту великую научную фантастику, так что написал книги, которые хотел бы видеть на полках.
Эрик С. Реймонд, светило свободного программного обеспечения, автор «Собора и Базара» и фанат научной фантастики, однажды сказал, что «”твердая” научная фантастика — это живое сердце жанра, горячее ядро, которое излучает идеи и прототипы миров вовне», и что для “твердой” научной фантастики характерны «радикальная трансформация, оптимизм, прикладная наука как наша главная надежда, жажда возможностей». Затем он продолжил, что сердце научной фантастики — либертарианское, и определил либертарианскую традицию жанра как «раздражающий и упорный индивидуализм, превознесение компетентности, инстинктивное недоверие к принудительной социальной инженерии и твердокаменный объективизм, который ценит знание о том, как устроен мир, и относится ко всем политическим идеологиям с подозрением».
Это идеальное описание научной фантастики, которую я люблю… и фантастики, которой я больше не вижу в книжных магазинах.
Я видел тысячи книг о татуированных Сильных Женщинах-охотницах на вампиров; голливудских любовных историй, у которых нет ничего общего с научной фантастикой, кроме космического сеттинг; сказок о прекрасных порывистых женщинах, которым приходится выбирать из поклонников и параллельно организовывать восстания против Плохих Людей, о пубертатных волшебниках и о многих других, пока искал романы, которые хотел бы прочесть.
Где Хайнлайны, Нивены, Пурнелы сегодняшнего дня? Конечно, несколько есть, но недостаточно.
Разочаровавшись, я, наконец, написал романы, которые хотел бы прочесть.
Два тома серии «Аристилл» дадут вам то, что Эрик С. Реймонд описал как идеал. Это огромная история в духе Нила Стивенсона — настоящая научно-фантастическая история — с большим количеством «твердой» науки, пусть я и не фокусируюсь на ней слишком сильно. Она не засыпает читателя с головой, но вся наука (за исключением одной или двух крупных “Этот кусок вымышлен!” частей) правдоподобна, от технологий скафандров и размытых расчетов очистки углекислого газа супероксидом калия до стартовых скоростей различных космических кораблей и лунной геологии (селенологии). Политики тут тоже не через край!
...но еще важнее интонация этой истории. Я видел более, чем достаточно, книг, где все, что делает человек — чушь, и нам нужно прислушаться к матушке Природе; или где силы логики ведут нас в никуда, и на самом деле нам нужно прислушаться к своим сердцам; или где конфликт в конце концов разрешается осознанием, что все были немножко неправы, и секрет в том, чтобы прислушаться друг к другу.
Мои романы рассказывают историю о противостоянии хороших ребят и плохих. Наши герои хотят, чтобы их оставили в покое, хотят свободно жить своей собственной жизнью. Злодеи надоедливые, бесцеремонные и уверены, что могут решать за всех. Я не хочу сказать, что это приторная морализаторская басня — в ней много оттенков серого, есть хорошие люди, которые застряли на не той стороне в плохой ситуации, и есть персонажи, которые мечутся между разными сторонами. Но это история с хорошими парнями, и эти люди верят в силу логики, героизма, и Больших Идей.
И, наконец, это подвергающая сама себя сомнению — и безо всякого стыда — либертарианская история. В ней есть адекватные мужчины и женщины, которые верят в свое право на свободу, и они в этой вере откровенно безрассудны: отказываются делать, что им говорят, отказываются преклонить колено и повиноваться своим противникам, отказываются верить, что лучшие времена человечества и западной цивилизации остались позади. Они мечтают с размахом и много работают ради претворения своих мечт в жизнь. Они раздражающие и упрямые индивидуалисты, и если для борьбы за свою свободу им нужно будет написать открытый код, построить космические корабли, вырыть тоннели или обшить бульдозеры металлом, чтобы превратить в танки — это ровно то, что они сделают. У них нулевая толерантность к разрешенному уровню загрязнения выхлопными газами, политкорректности, своим оппонентам или необходимости ждать разрешения на что-либо.
Если мы с вами похожи, то, вероятно, вы тоже прочли много самиздата, который, если быть честным, полная фигня. Я в ужасе от некомпетентности, которую встречал в стольких самиздатовских работах. Постоянно куча опечаток, дублированных слов, затасканных выражений и грамматических ошибок.
… но хуже того, эти истории часто банальны, диалоги в них до неприличия неправдоподобны, в сюжете полно ошибок, персонажей-Мэри Сью (один в один автор, только суперофигенный во всем), а твисты и повороты неправильно выстроены. Эти истории часто не могут толком обозначить ставки, заставить нас сопереживать персонажам и их проблемам, или не способны подобающим образом нарастить напряжение перед кульминацией.
Удовлетворительный роман, вообще-то, очень сложное и запутанное произведение социальной технологии, и это не то, что кто-то может осилить с первой попытки… или даже со второй или третьей.
Это то, что я узнал не самым простым путем. Я печатал нонфикшн-статьи в национальных журналах с тринадцати лет ("Revised AD&D Combat Tables" в Dragon Magazine issue #117 (красуюсь изо всех сил)), и для меня стало сюрпризом, что даже после получения магистерской степени по английскому художественная литература станет не меньшим — и уникальным — вызовом.
Прежде, чем я закончил писать эти книги, потребовалось пять черновиков и более миллиона слов практики, и даже тогда я не считал дело завершенным. Я закончил, когда заплатил редактору, чтобы тот профессионально вычитал написанное.
Вкратце: раскаленное добела ядро научной фантастики — истории о разумных мужчинах и женщинах, которые борются за свои идеалы с силами, которые не способны их сдержать. Эти истории стоит читать только в случае, когда они выполнены качественно: персонажи в них реалистичны и интересны, стиль хорош, диалоги хороши, темп повествования уверенный и стабильный, а результат восхищает, и он не едва оправдан, а абсолютно необходим после всего, что было до.
Я совершенно уверен, что серия «Аристилл» доставляет, и, думаю, вы это почувствуете.