Возвращаться в пустую квартиру Насте не хотелось, и она шла как можно медленнее, наслаждаясь тёплым декабрьским вечером. Огромные хлопья снега медленно кружили в свете фонарей, весело мигали гирлянды на деревьях, во дворах то и дело хлопали петарды и фейерверки, рассыпаясь снопами разноцветных искр, и эти праздничные мелочи позволяли ненадолго забыть о щемящей боли, которая всегда обострялась в предновогодней суете.
Перед дверью родного подъезда девушку настигло странное ощущение: что-то было не так. Она обернулась и медленно обвела взглядом двор: он, как обычно, был забит машинами, укрытыми тонкой вуалью свежего снега. На парковке, в самом его центре, стоял столб, увитый огоньками и окружённый вихрем золотых искр. Ещё утром его здесь не было. Заворожённая, Настя шагнула к столбу.
Снежная равнина раскинулась перед ней. В сгустившейся темноте вокруг столба плясали золотые всполохи, словно язычки огня в печке у бабушки в деревне. Их жар окутывал Настю и манил к себе, баюкая мурлыканьем кошки, млеющей у неё на руках. Девушка с улыбкой почесала кошку за ухом и зарылась пальцами в мягкий мех. Снежная перина звала прилечь и заснуть в её сладких объятиях, и только желание рассмотреть столб поближе помогало справляться с дремотой и идти вперёд, по колено проваливаясь в сугробы.
Настя и не заметила, как оказалась прямо перед столбом. Поверхность его была чёрной и шершавой, как чугунная сковородка, и не было на нём никакой гирлянды. Он был покрыт затейливыми узорами, и их золотое сияние словно пробивалось из самой его сердцевины. Cвет был таким манящим, таким солнечным и тёплым, что она не удержалась и прикоснулась к столбу.
Мертвенный холод пронзил её до самого сердца, и Настя отшатнулась. Ладонь горела и пульсировала. Боль привела её в чувство. Откуда здесь вообще взялся этот столб? Заснеженное поле окружали знакомые многоэтажки, утопающие во тьме. Машины. Здесь должны были стоять машины, но их не было. Только сейчас она заметила, что прижимает к груди сумку, а не кошку.
В прозрачном воздухе застыла тишина. Настя дрожала, морозный воздух иголками впивался в лёгкие. Россыпи колючих льдинок сверкали в чернильном небе, совсем непохожем на городское небо, всегда подсвеченное огнями. Дома глядели на неё слепыми жёлтыми глазами. Тени сгустились и тянулись к её ногам со всех сторон, но отступали перед границей небольшого пятачка, освещённого золотистым сиянием. Настя изо всех сил побежала к своему дому, но он не приближался ни на шаг. Девушка задыхалась, сердце бешено колотилось, когда она, наконец, поняла, что бежит на месте, и остановилась. По спине пополз противный холодок.
Отдышавшись, Настя собрала волю в кулак и вернулась к столбу. Светящиеся узоры на его поверхности не были похожи на знакомые ей руны. Грубые человеческие фигурки складывались в хоровод, который спиралью уходил вверх. Верхушку столба обвивал пушистый рыжий хвост, над ним виднелись мощные лапы. А еще выше два пылающих золотым огнём глаза смотрели прямо на неё немигающим взглядом.
Кот на железном столбе, прямо как в сказке про кота-баюна, вспомнила Настя, и внутренности скрутило от страха. Как долго он за ней наблюдает? Зачем он держит её здесь? Нет, не может быть, это всё сказки, это просто кот… Неровный свет выхватывал из темноты очертания огромного тела, иней искрился на пышных усах. В другой ситуации девушка с удовольствем затискала бы и зацеловала такого красавца.
– Привет, киса, – как можно увереннее начала она. – Слезть не можешь?
Кот смотрел на неё, склонив голову набок. За его спиной в небе колыхалась жуткая тень, чернее самой ночи.
– Зачем туда залез, дурак? Давай, прыгай, – она протянула к коту руки. – Будем искать твоего хозяина.
Хвост лениво дёрнулся.
– Ишь, какая важная птица. Вот просидишь там неделю и помрёшь, будешь знать, как по столбам лазить.
Изящным движением кот собрался и скользнул вниз размытой тенью. Настины руки поймали пустоту. Девушку словно огрели подушкой по шее, она вскрикнула от резкой боли в плече и повалилась в сугроб. Когда она поднялась, ни столба, ни кота, ни даже его следов нигде не было. Хлопья снега бесшумно падали на мирно спящие машины.
* * *
На свой пятый этаж Настя взлетела быстрее лифта. Торопливо сбросив одежду и обувь в прихожей, она на цыпочках прошла через кухню и выглянула в окно. На том месте, где стоял столб, по-прежнему было пусто, только её следы темнели на свежем снегу да одинокие прохожие шли по своим делам. Вдруг что-то хлопнуло, золотые искры рассыпались прямо над окном, Настя отшатнулась на ватных ногах и едва не упала. Это был всего лишь салют. Она зашторила все окна в квартире, включила все люстры и светильники, но даже в залитой ярким светом гостиной в каждом углу ей мерещились щупальца тьмы.
Левое плечо прожгло калёным железом, и Настя едва не взвыла, упав на колени. Когда боль немного отпустила, она добралась до дивана и стянула с плеча футболку. На коже не было ни царапины, но оно горело и пульсировало, словно было разорвано гигантскими когтями. Настя не знала, что ей делать. Звонить в скорую? Вряд ли там поверят в бесследно исчезнувшего кота и невидимые раны. Скорее, в дурку отправят.
Свет погас, но вместо кромешной тьмы комната погрузилась в пьянящий золотистый туман. Приближалось мурчание. Что-то тёплое и мягкое пуховым одеялом навалилось на неё, прошло мимо, и в мгновение ока посреди комнаты появился тот самый кот. От упиравшихся в потолок ушей и до кончика хвоста он был рыж и мохнат, совсем как бабушкина любимая сибирская Мурка. Глаза его по-прежнему полыхали золотым огнём, от которого девушке хотелось бежать без оглядки, но она не могла пошевелить и пальцем… Это всё сон? Она сошла с ума?
– Всё-таки решил пойти со мной? – Настя прохрипела пересохшим горлом.
В метании хвоста, в подёргивании усов, в немигающем взгляде кота девушке чудилось что-то недовольное, хотя он ничем не угрожал, просто сидел и смотрел. Ей захотелось зарыться пальцами в его роскошный меховой воротник. Она прочистила горло и продолжила:
– Учти, у меня строгие правила: мебель не драть, цветы не грызть, мимо лотка не ходить. И никаких ночных тыгыдыков!
Кот зажмурился, и комната наполнилась урчащим смехом.
– А какое правило запрещает мне тебя съесть? – низкий вкрадчивый голос словно исходил со всех сторон одновременно.
– Пожалуйста, не надо меня есть, я невкусная, – только и смогла пискнуть Настя.
– И много ли ты съела людей, чтоб об этом судить?
Сердце глухо стучало в висках. Судя по размерам кота, в нём с легкостью уместилось бы три Насти. С другой стороны, если б захотел – давно бы съел без всяких политесов.
– Ты только представь, сколько всего нужно сделать, чтобы вырастить самую вкусную корову, – осторожно сказала она. – Хорошо кормить, массаж делать, музыку там классическую включать. А я что? Питаюсь как попало, спортом не занимаюсь, ещё и вредных привычек куча. Ты себе только несварение заработаешь. Оно тебе надо?
Кот лениво зевнул, показывая огромные клыки, выгнулся и потянулся во всю длину. Его хвост и спина проходили сквозь стены и потолок, словно их не было вовсе. Железные когти вспороли ковёр и прочертили глубокие борозды в бетонном полу. Настя поморщилась от скрежета, стараясь не думать о том, что эти когти могут сделать с человеческим телом. Кот снова уселся и уставился на неё. Его полуприкрытые глаза теперь лишь светились зловещими угольками, но от них по-прежнему трудно было отвести взгляд.
– Напугала кота сметаной! И не таких переваривали. Главное - хорошо промариновать. Но ты меня повеселила. Так и быть, дам тебе последнее желание. Сможешь от меня защититься — отпущу. Загадывай любое оружие. Или защиту. Естественно, нельзя просить не есть тебя, отпустить, спрятать, сделать бессмертной и всё такое прочее, – он вздохнул. – Я на такие штуки не ведусь. Тебе от меня не убежать, так что думай хорошенько.
Настя засмеялась и спрятала лицо в руках, чтобы не расплакаться. Как можно защититься от волшебного существа, которое сквозь стены проходит?
– Только проси что-нибудь интересное, а то все одно — прутья да клещи. Никакой фантазии у людей, – кот состроил недовольную морду. – Хочешь автомат?
– С ума сошёл? – растерянно переспросила Настя и попыталась представить себя с автоматом. – Я же его и близко не видела никогда. Меня скорее саму по стенке размажет. Убить меня, что ли, хочешь?
– Будешь спорить, дам тебе водяной пистолет, и выкручивайся как знаешь. Если не хочешь оружие, могу доспех какой-нибудь наколдовать.
– Против таких когтищ? Ты издеваешься?! – Настя возмущённо вскочила. – Свинцовый гроб еще предложи. Два метра толщиной. Чтоб я вниз к соседям провалилась.
Стоя на диване, она могла смотреть в его глаза почти на равных.
– Какие соседи, Настенька? Ты о своей шкуре подумай, а не о соседях. Ну, давай, попроси что-нибудь весёлое, что-нибудь грандиозное. Меня ещё никогда не убивали атомной бомбой.
– Ах ты жулик! Советуешь мне то, что тебе уж точно не повредит. Тебе же наплевать на законы физики. Зачем весь этот цирк? Тебя же ничто не возьмёт.
– Ничто, может, и возьмёт, но...
– Хочешь поиграть в кошки-мышки? А вот фигушки. Я в этом не участвую, хоть сейчас ешь! И не стыдно тебе пугать и мучать людей?
Глаза вспыхнули. Неведомая сила сбросила Настю с дивана, она упала прямо к лапам кота, больно стукнувшись затылком. Она ощутила вкус крови во рту, услышала скрежет железных когтей и едва не потеряла сознание от боли. В глазах поплыло, а слёзы обожгли щёки. На этот раз коготь пронзил её левое плечо по-настоящему. Кот смотрел на свою добычу, игриво склонив голову.
– Ну что, так лучше думается, Настенька? Сейчас самое время загадать.
На футболке медленно расплывались пятна крови, и вскоре на смену боли пришла какая-то туманная лёгкость во всём теле.
– Хорошо, будет тебе желание, – сказала девушка. – Ты не против, если я достану кое-что из шкафа?
Помедлив, кот втянул железные когти. По телу прошла новая волна боли. Ребра саднило, а в плече зияла дыра. Зажимая рану ладонью, Настя осторожно поднялась и протиснулась мимо кота к шкафу. Из-за приторного, тошнотворного запаха крови удержаться на табуретке было сложно, но девушка устояла и достала с дальней полки самую большую коробку, оставляя повсюду алые отпечатки ладоней. Дрожащие ноги едва не подвели её, и она с облегчением опустилась на пол. Голова кружилась: то ли от потери крови, то ли от осознания, что лишь одно решение отделяло её от смерти.
Она открыла коробку, разгладила отвороты и посмотрела в глаза кота со всей решительностью, на какую у неё хватило сил.
– Я желаю, чтобы ты стал моим другом и жил в моём доме.
Настя гадала, правильно ли она поступила. На морде кота медленно проявилось удивление.
– Если ты, конечно, этого тоже захочешь, – поспешно добавила девушка. – А если не захочешь, то я загадаю ядерную бомбу.
Настя едва удерживалась от потери сознания. Внезапно кот уменьшился и взмыл в воздух, нырнув в коробку. Через секунду из неё высунулась усатая и мохнатая желтоглазая морда.
– Это значит, что ты согласен?
Кот мяукнул в ответ, изящно выпрыгнул из коробки и с громким мурлыканьем устроился у нее на коленях. Настя снова оказалась в своей ярко освещённой и абсолютно нетронутой гостиной. Голова прояснилась, жжение в ранах утихло, и вскоре они затянулись совсем. На память осталась только пропитанная кровью футболка. Кот нежился в Настиных руках и впивался в колено когтями, но уже не железными, а совсем обычными. Никогда раньше квартира не казалась Насте такой родной и уютной.