Противобанковое ружье
22-летний Джоэл Сингер стал членом ирландской банды Вест-Энда в Монреале с того момента как закончил старшую школу. Он участвовал в нескольких ограблениях и отсидел срок за одно из них.
Джоэл вписался в затею, которая могла принести ему больше денег, чем он видел за всю свою жизнь.
30 марта 1965 года дядя Джоэла, механик Джек Франк по просьбе племянника пришел в оружейное хранилище - магазин компании Interamco в городе Александрия, штат Вирджиния, где продавалось списанное армейское оружие и прочее. Его целью было финское противотанковое ружьё Lahti L-39 под патрон 20х188мм.
В начале шестидесятых около тысячи таких ружей и двести тысяч патронов для них были импортированы в США и свободно продавались по смешным ценам. За 175 долларов покупатель получал само ружье, 10 запасных магазинов, набор инструментов, набор запасных частей, крепление для саней и деревянный ящик для хранения всего этого добра. Один патрон стоил всего 75 центов. Оружие с патронами могло быть выслано почтой прямо к двери покупателя без каких-либо документов.
Джек купил два противотанковых ружья Lahti и 200 патронов за 800$ и попросил доставить это в город Платтсбург, штат Нью-Йорк.
Однако сотрудникам это показалось подозрительным, так как Платтсбург находится всего в 35 километрах от канадской границы и всего в 90 километрах от Монреаля. Поэтому они связались с ФБР.
После некоторого расследования сотрудники ФБР посчитали, что Джек попытается нелегально провезти эти ружья через границу, чтобы снабдить ими канадскую леворадикальную подпольную организацию "Фронт освобождения Квебека". В известность поставили и канадские власти.
Ружья прибыли на склад в Платтсбурге 5 апреля и находились на складе в ожидании покупателя. Однако Сингер очевидно уже начал подозревать, что за складом следит полиция, готовая схватить его, поэтому он и не пытался забрать их просто так. Вместо этого он дождался выходных, под покровом ночи вломился на склад и изъял их. О взломе узнали только в понедельник, когда сотрудники пришли на работу. Сам Сингер залёг на дно на шесть месяцев, обдумывая свой план обогащения.
Шесть месяцев спустя 23 октября 1965 года Сингер с четырьмя неизвестными отправились на дело в город Сиракьюс. Их целью стало здание охранной компании Brink's, оказывающей инкассаторские услуги.
Ночью 24 октября они вскрыли дверь гаража и въехали внутрь на своем универсале со всеми необходимыми инструментами. Следователи считали, что грабители уже проникали в здание ранее чтобы изучить его. Банда была хорошо подготовлена и смогла обойти сигнализацию. Они привезли с собой противогазы, сварочное оборудование, фонари и даже немного нитроглицерина на всякий случай.
Основным инструментом грабителей было то самое противотанковое ружье Lahti L-39 с самодельным глушителем представлявшим собой 200 литровую бочку, наполненную стальной ватой, измельчённой резиной и мокрой тканью.
На их пути стояла укреплённая металлическими стержнями бетонная стена хранилища толщиной в 30 сантиметров.
Грабители накрыли пушку матрасами и тканью и бахнули.
Точных данных о глушении звука пушки нет, но известно, что банда Сингера выстрелила в стену 31 раз, а полицию так никто и не вызвал. Скорее всего звук был слышен, но неразличим и местные посчитали что это гром.
После тридцати выстрелов грабителям удалось пробить дыру размером 60х45 сантиметров, а прутья они выпилили пилами с углеродным покрытием. Этого было достаточно, чтобы один из членов банды смог проникнуть внутрь хранилища.
Всего добычей грабителей стали 425 тысяч долларов купюрами, монетами и чеками. Работа длилась чуть более двух часов, после чего они скрылись незамеченными.
Впрочем, они оставили на месте достаточно улик, включая гильзы и инструменты с надписями "Сделано в Канаде". Также следователи узнали, что ранее в Квебеке произошло похожее по почерку неудачное ограбление, а на месте нашли ружье Lahti L-39. Это позволило властям начать розыск и сосредоточить усилия на Канаде
Через день или два Джоэл посетил своего дядю Джека в Нью-Йорке, передал ему 200$ за помощь в покупке ружей и сказал, что именно он стоит за ограблением в Сиракьюс.
Это и стало его концом, потому что дядя Джек психанул и сдался федералам обещая рассказать все в обмен на иммунитет от уголовного преследования.
19 ноября Джоэла Сингера поместили в список десяти самых разыскиваемых ФБР беглецов.
Он был арестован в Монреале через две недели после ограбления и экстрадирован обратно в США. Ещё через неделю в воде около острова Джонс Бич было найдено само ружье, которое Джоэл вместе с Джеком утопили до этого.
Джек был основным свидетелем обвинения в суде, который проходил в городе Сиракьюс. Адвокат Сингера попытался взвалить часть вины на Джека как на заказчика и основного вдохновителя ограбления.
Два месяца спустя Джоэл был осуждён за кражу со взломом третьей степени, крупное хищение первой степени и приговорен к десяти годам заключения в Исправительном Учреждении Аттика. Он был единственным осужденным по этому делу, так как, следуя преступному кодексу, не раскрыл имена своих подельников, а из украденных денег было найдено только 166$ долларов монетами - те самые деньги которые Джоэл передал Джеку.
В 1971 году в тюрьме Аттика, где Джоэл отбывал наказание, произошел очень серьезный бунт, когда заключённые взяли сотрудников в заложники. Этот кровавый инцидент, в ходе которого погибли 43 человека, по-видимому оказал сильное влияние на Сингера - он был переведен в психиатрическую клинику в июле 1971 и выпущен на свободу в октябре. Сингер вернулся в Монреаль, но так и не смог начать жизнь заново. 6 февраля 1973 года он покончил с собой при помощи цианида.
Но и здесь история не заканчивается. В мае 1974 года в широкий прокат вышел фильм "Громобой и Быстроножка", главные роли в нем исполнили Клинт Иствуд и Джефф Бриджес. Иствуд сыграл грабителя банков Громобоя, а сюжет вертелся вокруг денег, добытых в ходе ограбления банка с использованием... зенитной пушки Эрликон калибра 20мм.
Источник:
https://t.me/gunmilitaryother/11161
Из глубин ноута
В.Н. Фигнер. Запечатленный Труд. Отрывок.
Самые имена наши предавались забвению: вместо фамилий нас обозначили номерами, как казенные вещи или бумаги; мы стали номерами 11, 4, 32-м...
Неизвестна была местность, окружающая нас, - мы не видали ее. Неизвестно здание, в котором нас поселили, - мы не могли обойти и осмотреть его. Неизвестны узники, находящиеся тут же, рядом, соединенные под одной кровлей, но разъединенные толстыми каменными стенами.
Исчезло все обычное и привычное, все близкое, понятное и родное.
Осталось незнакомое, чуждое, чужое и непонятное.
И над всем стояла, все давила тишина. Не та тишина среди живых, в которой нервы отдыхают. Нет, то была тишина мертвых, та жуткая тишина, которая захватывает человека, когда он долго остается наедине с покойником. Она молчала, эта тишина, но, молча, говорила о чем-то, что будет, она внушала что-то, грозила чем-то.
Эта тишина была вещей.
Человек настораживался, прислушивался к ней, готовился к чему-то и ждал...
Не могла же эта тишина продолжаться вечно?!
Должна же она чем-нибудь кончиться! Предчувствие грядущего начинало томить душу: среди этой вещей тишины, должно что-то произойти, должно что-то случиться. Неотвратимое, оно произойдет; непоправимое, оно случится и будет страшным, страшнее всего страшного, что уже есть.
И шел день, похожий на день, и приходила ночь, похожая на ночь.
Приходили и уходили месяцы; проходил и прошел год - год первый; и был год, как один день и как одна ночь.
В Шлиссельбург привозили не для того, чтоб жить.
В первые же годы умерли Малавский, Буцевич, Немоловский, Тиханович, Кобылянский, Арончик, Геллис, Исаев, Игнатий Иванов, Буцинский, Долгушин, Златопольский, Богданович, Варынский; за протест были расстреляны Минаков, Мышкин; повесился Клименко; сжег себя Грачевский; сошли с ума Ювачев, Щедрин, Конашевич; чуть не заболел душевно Шебалин. Позднее сошел с ума Похитонов, умер Юрковский.
На восьмом году нашего заключения зарезалась Софья Гинзбург: она не вынесла больше месяца той изоляции, которую мы выносили годы, а тогда уже не было первого коменданта - пергаментного Покрошинского и первого смотрителя железного Соколова.
И те, которые выходили из Шлиссельбурга, не могли уже жить: Янович и Мартынов застрелились в Сибири; Поливанов покончил с собой за границей. Переживания Шлиссельбурга высосали из них все жизненные силы; в нем они истратили всю способность сопротивляться неудачам и несчастьям жизни - им нечем было жить.
Мое настроение в эти годы было подавленное. Кого не придавил бы Шлиссельбург? И что мы, народовольцы, принесли с собой в Шлиссельбург?
Революционное движение было разбито, организация разрушена, Исполнительный комитет погиб до последнего человека.
Народ и общество не поддержали нас. Мы оказались одиноки... Туже затягивалась петля самодержавия, и, уходя из жизни, мы не оставляли наследников, которые могли бы поддерживать борьбу на прежней высоте.
Для меня Шлиссельбург дал еще нечто непредвиденное, к чему я не приготовлялась, к чему не была готова.
Была радость, последняя радость в жизни, - была мать. Эту радость отняли - отняли мать, единственную, которая связывала с жизнью, единственную, к которой можно было прильнуть, падая на дно.
Помогите освободить человека из СИЗО
Если дали 2 года общего режима за то что не отмечался
Кликбейтное "Футболист Кокорин призвал каждого нормального мужчину отсидеть в тюрьме."
Российский нападающий кипрского «Ариса» Александр Кокорин высказался о своем тюремном заключении в колонии общего режима.
Кокорин и его друг, футболист Павел Мамаев, отбывали наказание в виде лишения свободы из-за двух драк в октябре 2018 года.
«Дал бы я 70 млн рублей, чтобы изменить все, что было? Я бы не дал. Потому что я был прав во всем. За содеянное в драке мы извинились, мы не отрицали. Но на нас повесили статью «хулиганка». Якобы мы группа лиц по предварительному сговору с предметами оружия, распределяя роли, пришли в кафе драться с людьми. Прикинь, да? Вот даже видео показывают: из нас один спит, скис после клуба… Вот такая запланированная акция (смеется). Запланированные сумасшедшие бандиты. И вот судьи, прокуроры сидят с умными лицами. На них смотришь — такое кино…
Не жалею ли я? Как можно жалеть, если это уже произошло? Это огромный опыт, хорошая школа. Я как-то высказывался, что каждый нормальный парень и мужчина должен отсидеть, чтобы такую школу получить и прочувствовать. Это лайфхак, чтобы приводить в себя ребят, которые поплыли — на один-два месяца в СИЗО», — заявил Кокорин в интервью ютуб-каналу «Суперлига».