Повесть про путешествие в Париж (начало)
— Ой, смотри, моя любимая реклама! — сказала Настя.
На развороте глянцевого журнала — совсем новенького, пахнущего ещё типографской краской — красовался бледно-сиреневый кусок мыла, пропитанный, если верить производителю, настоящими французскими духами. Фоном к главному герою рекламы шла панорама ночного Парижа, увенчанного свой знаменитой короной — Эйфелевой башней, "Тур Эфель". Разукрашенная тысячами горящих лампочек, она походила на новогоднюю ёлку, навевая ощущение вечного праздника. Как выглядели и что собой представляли окружающие башню кварталы, было не видно, да и неважно — само собой разумелось, что жители этого благословенного района проводят всю свою жизнь в удовольствиях. Моются мылом, к примеру.
— Красивое фото, — заметила я.
Настя перелистнула страницу. И здесь Париж! На этот раз нашему взору предстала реклама колготок. Изящная девушка восседала за столиком на террасе кофейни, держа на коленях маленькую собачку, когти которой были, само собой, не страшны предлагавшемуся товару. Фото было сделано немного снизу, чтоб ноги модели казались ещё длиннее, а надетые на неё колготки бросались в глаза в первую очередь. Во вторую очередь взор привлекали красовавшиеся на столике чашка кофе и круассан. Для тех, кто ещё не понял, где происходит дело и жительницы какого города предпочитают не рвущиеся чудо-чулки, на заднем плане, там, где кончалась череда домиков, являвших собой само воплощение европейскости и уюта, виднелась "Арк де Триомф" — Триумфальная Арка Наполеона.
— Неплохо бы там оказаться, — заметила Настя.
— Ещё бы! — вздохнула я. — Просто мечта!
— А ты представляешь, ведь эту модель, чтоб в рекламе заснять, небось, специально в Париж свозили! Она там пофоткалась, покрасовалась, да ещё и денежки получила! Вот бы такую работу, а, Лиза?
— Да ну! — я скривилась. — Если уж я когда-нибудь и поеду в Париж... а я туда непременно поеду, просто обязана!.. Так вот, если уж ехать туда, то не работать, а отдыхать! Гулять, развлекаться, по магазинам ходить... Художникам всяким позировать на Монмартре!
— И в кафе кофе пить с круассаном! — добавила Настя.
— Ну это само собой. Кофейня на Елисейских полях, открытая терраса, модная публика, услужливые официанты... — размечталась я. — А рядом Он!
— Кто? Лёха? — спросила подруга.
— Какой ещё Лёха?! У нас с ним давно всё закончилось, сколько тебе повторять! Не Лёха, а француз! Настоящий француз! Такой, знаешь, в берете и с шейным платком, романтичный, чернявый, чуть-чуть легкомысленный, любящий музыку и обязательно стильный! Какой-нибудь Луи или Жан-Батист...
— И французский поцелуй! — сказала Настя, хитро улыбнувшись.
Мы открыли журнал наобум и в очередной раз попали на рекламу. Огромный красный рот, изображенный на развороте, был, конечно, очень красив, но всё же немного пугающ. Снизу значилось: "Настоящая французская помада для настоящего французского поцелуя!". В тему, как по заказу.
— Ладно, в конце концов, у нас тоже всё это есть... — неуверенно проговорила Настя, и в её словах мне послышались нотки обречённости. "В Париж нам не попасть, так что придётся довольствоваться тем, что есть дома", — вот, что имела в виду подруга на самом деле.
— Что ещё за пессимизм?! — сказала я. — Ты, что, Настька?! Мы достойны лучшего! Борись!
То, что "лучшее", которого мы достойны, обязательно должно находиться в Париже, разумелось само собой. Впрочем, сейчас, когда русские олигархи предпочитают жить в Лондоне, модные девочки носят майки с надписью "Я люблю Нью-Йорк", богачки ездят на шопинг в Милан, а творческие души рвутся на Гоа, наша с Настькой мечта о Париже может показаться несколько устаревшей... И всё же этот город мы предпочитаем любому другому. Причиной тому — наше обучение в школе с углублённым изучением французского языка.
С первого класса мы учимся вместе, с первого класса дружим и с первого же класса — то есть, десятый год уже получается — лицезрим картинки с достопримечательностями французской столицы, развешенные по кабинету иностранного. Тур Эффель, Арк де Триомф, Гранд Опера, Мулен Руж, Нотр Дам, Шанз-Элизе... Мы привыкли назвать их именно так, на языке оригинала. Научились находить на карте. Зазубрили многочисленные устные темы насчёт того, что Париж это "большой экономический и административный центр", а по его улицам "циркулирует большое количество автомобилей". Но никто из нашего класса пока так и не побывал в этом городе — таком далёком и таком близком, таком своём и одновременно таком чужом. "Все там будем... в Парижике", — говорила Галина Павловна, некрасивая, одинокая женщина, преподававшая у нас французский язык и сама ни разу не бывавшая в нашем общем городе мечты. То ли она таким странным образом хотела нас подбодрить, то ли просто разговаривала сама с собой, было непонятно, но оптимизма нам её слова не прибавляли. Год проходил за годом, а Лютеция так и оставалась для нас волшебной сказкой, старательно рассказываемой Галиной Павловной, которая, кажется, и сама не очень-то верит в существование этого города на Земле. Иногда мне казалось, что мы похожи на учеников какой-нибудь религиозной школы, которые много лет изучают Бога, но никогда его не увидят. Впрочем, в другие дни моё настроение было иным, и я чувствовала уверенность, что всё-таки прогуляюсь по Елисейским полям, и довольно скоро. Таких, вторых, дней было больше. Я вообще довольно уверенный человек.
Кстати, наверно, пора рассказать о себе. Зовут меня Лиза Маркизова, и неделю назад я отпраздновала своё шестнадцатилетие. У меня есть старшая сестра Марина. Она тоже закончила французскую школу, в которой мы обе оказались просто из-за того, что она ближе всего к нашему дому. Теперь Марина учится в университете на историка-франковеда. Между нами говоря, она ужасная ботанка. Только и говорит, что о всяких старинных героях, учебниках, книжках и о своих курсовых работах. Особенно по всяким революциям тащится (только не спрашивайте меня, по каким именно, когда они были и в чём заключались!). Парня у неё нет и, кажется, никогда не было, хотя сестре уже двадцать лет. Похоже, с давно умершими деятелями ей хороводиться веселей, чем с живыми ребятами. Хотя, возможно, всё наоборот: ровесники просто никогда не обращали внимания на Маринку, в двухсотлетние герои всегда были к её услугам — куда им деваться-то!
Я совсем не такая. Честно говоря, с трудом себе представляю, что чувствуют девчонки, которые сидят по углам во время медляков на дискотеках и не получает ни одного письма на день Валентина. Страдания многих ровесниц насчёт того, что "мне уже сколько-то там лет, а я ещё ни разу не целовалась", мне тоже незнакомы. Первый поцелуй у меня случился в четырнадцать с половиной лет с Лёвой Бровкиным из параллельного класса. Правда, история с ним продолжалась недолго: через неделю он отказался пойти со мной в аквапарк, из чего я заключила, что он трус, и мы расстались. Потом был Саша Семибратов из десятого — мы встречались полгода, но почему почему-то поссорились, я уж не помню из-за чего. Ещё какое-то время я гуляла с Алёшей Логиновым, но очень быстро заметила, что он скучный, хотя Настька, уж не знаю почему, воображает, что мы вместе. Были и другие ребята, пытавшиеся за мной ухаживать, но получившие отворот-поворот. Например, Виталик со двора — настоящий гопник, с ним у нас точно не будет ничего общего! Или вот, Ваня Смородинский, одноклассник: недавно он написал мне записку, где объяснился в чувствах. Отвечать я не стала. По-моему, в этом Ване нет ничего интересного. Думаю, в будущем у меня будет сколько угодно таких, как он. Девушка моей внешности, к которой кавалеры стороются в очередь, не должна распыляться на всякие бесперспективные связи. Это всякие неудачницы, на которых за всю жизнь взглянул один парень, пусть сразу хватают, что подвернулось. Лизе Маркизовой нужен настоящий принц, и она может себе позволить его дождаться...
Нет, вы только не подумайте, будто бы я какая-то вертихвостка, которая часами просиживает перед зеркалом, вся в мыслях, как бы охмурить очередного кавалера! Я вообще ничего специально не делаю, чтобы нравиться. Конечно, ухаживаю за собой (иногда), причёсываюсь (если настроение есть для этого), одежду люблю красивую, но не до фанатизма. Главную работу за косметологов и визажистов делает моё природное обаяние — так сказала моя мама, и мне очень нравится эта фраза.
С учёбой проблем тоже нет. Соображаловка у меня работает как следует, поэтому думаю, если медали мне не дадут (впрочем, это маловероятно), затруднений с поступлением в институт всё равно не возникнет — хоть в гуманитарный, хоть в естественнонаучный. Разумеется, это будет что-нибудь уровня МГИМО или МГУ... хотя, может быть, и Сорбонна!
Сорбонна... Вот я и снова вернулась к парижской теме! Никуда от неё не денешься!
— Ладно, не трави душу, — сказала я Насте. — Давай найдём в этом журнале хоть что-нибудь, не связанное с Парижем.
— Тебе-то что страдать? — отозвалась та. — Твоим предкам вполне по средствам съездить хоть во Францию, хоть в Италию, хоть в Испанию.
Это правда. Мои родители, конечно, не олигархи, но всем необходимым и даже немножко сверх нас с Маринкой обеспечивают, и машину вот недавно купили. Правда, жить так хорошо мы стали совсем недавно, года два назад, когда папа нашёл новую работу, а маму повысили. До этого о поездках за границу мы могли только мечтать. А теперь, когда появились деньги, возникла новая проблема.
— По средствам-то по средствам, — сказала я. — Только вот что за удовольствие ехать в Париж с родителями? Это же не санаторий какой-нибудь, даже не пляж турецкий. Это самый романтичный город на земле! И ты хочешь, чтобы я гуляла по нему с занудными предками?
— Но одну или с парнем тебя не отпустят.
— Да в этом-то всё и дело! Похоже, придётся мне ждать совершеннолетия, чтобы совершить путешествие своей мечты! — я вздохнула. — Ну и ладно. Зато всё будет так, как я хочу! По полной программе! К этому времени у меня уже будут серьёзные отношения со взрослым человеком, и мой Париж окажется самым романтичным Парижем в мире!
Настя перелистнула страницу, и мы, наконец, нашли что-то помимо рекламы: а именно статью о макияже. Статья сопровождалась фотографиями двух девушек: у одной волосы были чёрные, пышные, очень кудрявые, как у меня, а у другой, как у Настьки, — прямые и русые.
— Это мы с тобой, — заметила подруга.
— Точно, — улыбнулась я. — Всегда вдвоём!
Можно было бы сказать, что мы с Настей как сёстры, если бы само слово "сестра" не ассоциировалось у меня с занудством и скукой.
— Можно забрать? — неожиданно вклинилась в наш разговор нерусская девушка-уборщица.
Я кивнула. Девушка убрала с нашего стола поднос с обёртками от гамбургеров и пустыми картонными стаканами. Сразу стало как-то неютно.
— Что, пойдём? — спросила Настя.
— Ну, пошли.
Настя спрятала в сумку журнал, и мы стали натягивать верхнюю одежду: на дворе стоял декабрь, конец третьей четверти. Пять минут спустя двери фастфуда закрылись за нашими спинами. К этому времени, увлечённые беседой на какую-то новую тему, мы уже совершенно забыли, что только что говорили о Париже.
***
Когда я пришла домой, то сразу заметила, что у родителей какой-то загадочный вид. Сначала я не придала этому значения. Но вскоре, когда, молча пронаблюдав за тем, как я снимаю пальто и ботинки, они вместе последовали за мной за кухню, стало понятно, что меня ожидает какой-то особенный разговор. Наливая себе супу из кастрюли, я боковым зрением наблюдала за стоящими рядом предками и пыталась сообразить, что случилось. Может, у меня будет младший братик? Или сестрёнка? А, что классно! Уж я не позволю ей вырасти такой же помешенной на древности занудой, как...
— Лиза, — начал папа неожиданно. — Как бы ты смотрела на то, чтобы поехать в Париж на зимних каникулах?
Я онемела. В Париж?! Хорошо, что папа сказал это, когда я уже поставила тарелку с супом на стол — а то я непременно облилась бы и ошпарилась! И ещё хорошо, что он дождался, пока я сяду! Теперь понятно, почему родители не стали огорошивать меня такой новостью прямо у порога — видимо, понимали, что от счастья я могу свалиться в обморок!
Как только дар речи и способность к мышлению вернулись ко мне, я просила:
— С кем?
— Не бойся, не с нами, — улыбнулась мама. — То, что со "старыми предками" тебе отдыхать неинтересно, мы уже в курсе.
— С сестрой, — сказал папа.
— С Мариной?!
— С Мариной и её однокурсницами.
Я от счастья чуть не завопила! Без родителей! С девчонками! В Париж! Марина, конечно, скучная, но поучать по пути и держать меня "на коротком поводке" она точно не будет! Её вообще мало заботят окружающие. А уж если там будут ещё и девчонки-студентки — наверняка они не такие отмороженные, как моя сестрица! — можно будет вообще оторваться на славу! Настоящее взрослое путешествие в дружеской компании, как в кино! Ура, ура, ура!
— По лицу видно, что уговаривать не придётся, — заметили родители.
Я кинулась обнимать их.
***
Через некоторое время стало ясно, какого рода поездка мне предстоит и почему она появилась на горизонте так внезапно. Оказывается, Маринкин научный руководитель узнал о фирме, которая организует учебные туры в Европу с записью на языковые курсы и поселением в семье местных жителей. Он загорелся идеей отправить, наконец, свою подопечную в город, историю которого она столько времени изучает, а заодно уговорил ещё несколько девчонок с курса – из тех, кто тоже специализируется по Франции и по французскому языку. Родители одобрили этот план, а затем, вспомнив, что студенческие зимние каникулы совпадают со школьными, решили отправить под Марининым присмотром и меня: ведь то, как я мечтаю о Париже, не было в нашем доме секретом ни для кого.
Осознав своё счастье, я первым делом позвонила Насте, чтобы им поделиться.
— Ничего себе! — поразилась подруга. — А сама прибеднялась, мол, ждать надо будет...
— Кто же знал, что всё так совпадёт? Только сегодня об этом поговорили — и вот такой сюрприз! Похоже, что настоящее счастье всегда сваливается на человека внезапно...
— Но ты говорила, что собираешься поехать в Париж с бой-френдом, — неожиданно напомнила Настя. — С любимым парнем, а не со своей нудной сестрой и другими девками, которых ты вообще никогда не видела! Вдруг они какие-нибудь чокнутые?
— Девки не проблема. А что касается парня... я найду его прямо на месте!
— В смысле? — судя по тому, что этому дурацкому вопросу предшествовала некоторая пауза, подруга на том конце провода испытывала определённое замешательство. Это и понятно — она не такая смелая и самоуверенная, как я!
— В прямом. Я найду себе парня в Париже. Это же самое подходящее место для начала романтических отношений!
— Ну ты даёшь!.. Но ведь там же... одни французы! — сморозила Настя очередную глупость.
— Ну и что?
— Они... Они не русские... У них там другие привычки и всё такое...
— Да глупости, Настька! Разве это не круто — выйти замуж за иностранца?! Сколько девушек мечтают о подобном! Не за папуаса, разумеется, а за жителя цивилизованной, богатой Европы! Француз — это же лучший вариант!
— Так ты уже и замуж собралась? — ахнула Настя.
— Ну, не сейчас, погодя... А что тут такого? Мы полюбим друг друга в Париже, потом я уеду, потом он приедет сюда, потом вновь пригласит меня в гости... Когда мне исполнится восемнадцать, мы будем готовы к браку.
— Ну даёшь...
— А что такого?! Это же такой шанс! В Париже, без родителей, со знанием языка... Разве ты не читала книжки про девушек, которые поехали отдыхать за границу и познакомились там с прекрасными иностранцами? Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы моя поездка ограничилась ходьбой по музеям и выслушиваем Маринкиных лекций?!
— Нет, но слушай...
— У меня будет роман с французом, Настька! Это я решила точно!
— Но где ты возьмёшь этого француза? Будешь бегать по улице и приставить к незнакомым людям, так, что ли? Думаешь, за две недели так просто найти в большом городе парня своей мечты?
— Об этом не волнуйся! — я довольно улыбнулась телефону. — У меня уже есть план на этот счёт.
Кому интересно, что дальше, повесть полностью лежит тут бесплатно https://author.today/work/313966