https://vk.com/public222545098 - буду делать мод, подписывайтесь

А может всё это время Семён был в матрице...

https://vk.com/club222545098 - подписывайтесь, буду делать мод

Работаем в выходной

https://vk.com/club222545098 - буду делать мод

— Итак, что дальше? — спросил я, пристально глядя на Семёна. — Мы не можем просто сидеть и ждать, пока лагерь снова решит нас испытать.

Семён задумчиво потёр подбородок, затем кивнул:

— Ты прав. Нужно понять, что вызвало тот хаос в прошлый раз. Лагерь не был таким нестабильным раньше.

Я нахмурился, вспоминая произошедшее. Этот мир уже не раз демонстрировал свою странную природу, но то, что случилось в прошлый раз — это был настоящий сбой. Множество Лён, каждая со своей целью, и полная потеря контроля над ситуацией. Почему это произошло?

— Что-то заставило лагерь сойти с ума, — сказал я вслух. — Он создавал копии, дублировал людей и предметы, а значит, потерял свою стабильность. Нам нужно понять причину.

Семён кивнул, соглашаясь.

— Если лагерь реагирует на определённые события, значит, мы что-то сделали не так или, наоборот, приблизились к истине. Может, он защищает себя?

Я задумался. Возможно, лагерь обладает некими механизмами самозащиты, но тогда почему раньше этого не происходило? Чем именно мы спровоцировали этот эффект?

— Есть ещё кое-что, — я скрестил руки на груди. — Вторая бутылка водки.

Семён вопросительно поднял брови.

— Она не могла здесь появиться просто так, — продолжил я. — Мы оба знаем, что в лагере вещи не могут дублироваться случайно. Если бы она существовала изначально, мы бы знали об этом. А значит...

— А значит, лагерь сам её создал, — закончил за меня Семён, и в его голосе прозвучала доля тревоги.

Это было ключевым моментом. Если лагерь действительно начал порождать объекты, значит, его структура начала давать трещины. Возможно, он пытался компенсировать что-то. Или скрыть.

— Тогда получается, — продолжил я, — что лагерь не просто нестабилен. Он ломается.

Молчание повисло между нами. Если лагерь действительно разрушался, последствия могли быть непредсказуемыми. Вопрос в том, что нам теперь делать?

— Нам нужно найти источник проблемы, — сказал я, наконец. — Если лагерь теряет стабильность, значит, где-то есть точка, с которой всё началось. Мы должны её найти.

Семён задумался, а затем медленно произнёс:

— Может, причина в наших прошлых действиях? Мы что-то сделали не так?

Я покачал головой.

— Дело не в этом. Мы много раз повторяли одни и те же шаги, но лагерь оставался стабильным. Если бы всё зависело от наших действий, сбой случился бы раньше. Значит, тут что-то другое.

Семён нахмурился, осмысливая мои слова.

— Тогда что же могло вызвать такую реакцию?

В этот момент, я и сам задался этим вопросом. И правда, что могло послужить причиной тех явлений? Хм, а может дело в этом. В мою голову пришла мысль, которой моментально поделился.

— Возможно, причина в перегрузке, — сказал я, обводя взглядом лагерь. — Чем больше несостыковок мы создадим, тем быстрее этот мир дойдёт до критической точки.

Я повернулся и посмотрел на двух Юль, которые беседовали, будто ничего странного в этом не было. Две одинаковых девушки, существующие одновременно, — это уже нарушало все возможные законы реальности. Улыбнувшись, я кивнул в их сторону.

— Шаг к этому мы уже сделали.

Семён задумчиво скрестил руки на груди.

— Ты имеешь в виду, что если лагерь заполнится аномалиями, он просто... сломается?

— Или попытается адаптироваться, — ответил я. — Но чем больше хаоса, тем сложнее ему будет сохранять стабильность.

Я сделал несколько шагов, наблюдая за знакомым и одновременно чужим пространством. Всё здесь казалось таким обычным, но в каждой мелочи ощущалась искусственность.

— Мы на первой неделе, а значит, лагерь ещё не успел стабилизироваться. Кроме того, весь этот цирк с путешествиями во времени, который я устроил перед остальными, тоже внёс свою лепту.

Семён внимательно слушал, не перебивая.

— Если лагерь действительно работает по каким-то внутренним правилам, — продолжил я, — то наша задача — выйти за их пределы. Заставить систему работать не так, как она должна.

Я посмотрел на него и усмехнулся.

— Подожди, Семён, — сказал я, сдвигая руки на груди и насмешливо глядя на него. — А может, нам нужно не просто сделать всё возможное, а что-то… другое? Что если нам нужно притащить сюда ещё одного Семёна, чтобы расшатать стабильность? Чем больше несостыковок, тем больше шансов найти уязвимость в лагере. Может, это поможет.

Семён задумался на секунду, а затем усмехнулся, как будто понял, куда я клоню.

— Это ты говоришь, как настоящий нарушитель, — сказал он с легкой улыбкой. — Но, в принципе, это реально. Чем больше помех, тем легче найти трещины в этой системе. Это будет работать.

Он сделал шаг назад, сосредоточенно глядя в пустоту, и спустя мгновение исчез.

Прошло буквально две минуты, и я стоял, не двигаясь, ощущая лёгкое напряжение в воздухе, как будто что-то происходило, но я этого ещё не осознавал. Вдруг Семён появился снова, и с ним… ещё один Семён. Тот же, как и первый — с тем же выражением лица и теми же глазами, но чего-то явно не хватало. Что-то в этом сочетании было… дисгармоничным, несостыковочным.

Новый Семён оказался совершенно не в курсе происходящего, но его присутствие, как и ожидалось, привнесло в реальность дополнительные перекосы.

— Вот, — сказал Семён, кивая на второго себя. — Теперь у нас есть две версии меня. Я думаю, что это должно помочь разрушить стабильность лагерь. Если это вообще имеет значение.

Я смотрел на оба их отражения в этом странном, полузабытом мире, и вдруг понял, что изменения могут быть не только физическими. Несоответствия и трещины могли начать разрастаться не только в реальности, но и в самих нас.

— Мы только что начали ломать всё, — сказал я, ощущая странный холодок по коже. — Но что будет дальше?

Новый Семён резко оглядел нас обоих, его глаза наполнились недоумением и даже лёгким возмущением. Он сделал пару шагов назад, как будто только что проснулся в какой-то другой реальности, и шумно выдохнул:

— Подождите, — его голос был полон растерянности. — Вы что, кто вообще? Зачем меня сюда притаскивать? Что происходит? Почему я вообще здесь? Где это… где я нахожусь?!

Он взял себя за голову, как будто пытаясь понять, как оказался в таком положении. Я заметил, что его движения были скованы, а выражение лица больше походило на замешательство, чем на гнев.

— Да что за чёрт? — продолжал он, не в силах скрыть недовольства. — Я даже не помню, как сюда попал! Вы двое — кто вы такие? Почему я вижу ещё одну версию себя?!

Новый Семён перевёл взгляд на старого и указал на меня, словно требуя объяснений. Все это было настолько нелепо, что я не мог удержаться от улыбки. Мы явно сделали свою работу, создав ещё одно отражение.

— Эм… ну, ты — это ты, — я пожал плечами, как если бы это объясняло всё. — Но ты… ты из другой реальности. Мы как бы, э-э, перемещаемся, и тебе предстоит немного адаптироваться.

Новый Семён всё ещё был в шоке, но начал заметно успокаиваться. Он сжался, будто ожидая, что что-то произойдёт в любой момент.

— Перемещаемся? Что значит перемещаемся?! Верните меня назад к Славе, ироды!

Семён, который был более сосредоточен, всё же взглянул на его тревогу с пониманием, но и с лёгкой насмешкой.

— Похоже, ты не привык к таким вещам, — сказал он с улыбкой. — Но ты ничего не знаешь о том, что здесь происходит, правда? Мы все, по сути, тут временные гости. Ты не первый, кто испытывает эти странности.

Я, в свою очередь, постарался как можно серьёзней объяснить:

— Ты здесь, потому что нам нужно создать хаос, больше несостыковок. Чтобы лагерь окончательно пошёл в разнос. Ты — часть плана. Хоть тебе это и не нравится.

Новый Семён с разочарованием посмотрел на меня и, наконец, пожал плечами.

— Ладно, раз уж так, я с вами. Но если это приведёт к какой-то катастрофе, я не виноват. Всё это звучит как безумие!

Он нервно взглянул на второго Семёна, на меня и затем на окружающее пространство, как будто искал, что может быть ещё более абсурдным. К его несчасть он это и нашёл, а именно две Юли.

— Парни, а это что? Тут две девушки-кошки, это вообще нормально? — сказал он, тыча в девушек пальцем.

Я, уже привыкший к всему абсурду, лишь слегка отмахнулся, решив не паниковать и не создавать лишнего шума.

— Да ты не переживай, расслабься. Думаю, сегодня это будет не самым странным, что нам предстоит увидеть. — Порадовал я новоприбывшего.

Юля, та, что с бинтом на ноге, стояла рядом, её взгляд был настороженным, но в её голосе не было паники. Она внимательно выслушала меня, а затем, собравшись, всё-таки решила высказать своё мнение:

— Юра, то, что вы задумали, мне не особо нравится. Честно говоря, я не уверена, что это правильный путь. Но если что, я буду рядом с тобой. Не оставлю тебя в этой ситуации.

Я повернулся к ней, чувствуя, как важно, чтобы она чувствовала себя уверенно. Могла бы я дать обещание не выполнить, но тут я был уверен в себе:

— Хорошо. Я обещал, что выберемся вместе. Значит, так и будет. Мы не оставим друг друга.

На этих словах я почувствовал, как какое-то напряжение смотрит в мою сторону, это была другая Юля, всё это время она стояла молча. Но было видно, что она была чем-то озадачена.

— Юля, — обратился я к девушке, но вместо неё отозвалась другая, — да нет, та что слева.

— Да, ты что-то хотел? — Спросила меня девушка.

— Ты же, что ты думаешь обо всём этом? — Нужно было понять, что из себя представляет двойник моей подруги.

— Я не знаю, это так сложно. То о чём вы говорите мне совершенно непонятно, — в этот момент она приняла растерянный вид, — Вы все такие странные, но я пойду с вами.

После этого она весело направилась к скамейке, как то по детски вприпрыжку. После чего села на неё, и начала наблюдать. Это мне показалось странным, но раз она не против, то волноваться нет смысла.

Я закрыл глаза, пытаясь вырваться из этого безумия хотя бы на мгновение. То, что происходило вокруг, было за гранью абсурда, но самое странное — лагерь казался полностью невозмутимым. Всё продолжало идти своим чередом, словно здесь, в этом странном месте, не было ничего необычного. Это настораживало. И я понял, что должен сделать что-то, чтобы этот безумный поток событий не поглотил меня.

В голове вдруг раздался голос.

— Ну ты и тип, конечно. Что ж, не могу сказать, что я поражён твоей тупостью, но ты явно не видишь очевидного, — голос звучал с издевкой, но всё же с оттенком заботы, — ты и правда классно нас подставил в плане захвата твоего тела. Вроде бы даже почти получилось, но раз уж ты тут стоишь, то давай, посмотри внимательнее вперёд.

Я ощутил тяжесть его слов. Голоса в моей голове не утихали, и хотя я уже давно научился игнорировать их, понимание, что они всё равно продолжают вмешиваться, было болезненным. Однако, если этот голос на самом деле хочет помочь, то почему бы не попробовать его совет?

Мой взгляд невольно задержался на памятнике, который стоял передо мной, скрывая в себе часть тех самых ответов, которые я так desperately искал. Я вспомнил, что мне нужно было действовать.

— Ну ты даёшь, — голос словно ехидно усмехнулся. — Что стоишь как столб? Берёшь и поджигаешь его, или как ты там собирался это делать, а потом напиваешься “Столичной”? Хватаешь Семёна и продолжаешь творить полный абсурд.

Я задумался, а потом вдруг вспомнил. В памяти, как в тумане, начали всплывать обрывки событий, которые я не мог полностью осознать.

— Слушай, ты может и не помнишь, потому что был пьян, но мы-то помним. После того как ты напился с Семёном под яблоней, ты направился к Виоле. Связал её, беднягу, и начал творить настоящую дичь. Ты поджёг медпункт, починил “Волгу”, хотя, на самом деле, ты её не чинил — она была цела ещё до того, как ты с ней что-то сделал…

Резко послышался смех, после чего начал говорить кто-то другой.

— И тут ты совсем потерялся, — сказал он, а я не мог оторвать взгляда от памятника, который словно следил за мной. — Ты решил, что станешь богом этого места. Да, не шутка. Хочешь, чтобы весь лагерь поклонялся тебе, что ли? Но для этого, конечно, нужно разрушить всё вокруг. И ты решил, что самое правильное — снести Генду.

Генда… Я не мог вспомнить, почему мне вообще пришло в голову что-то такое. Но голос был прав: как только я начал размышлять, стало понятно, что сносить нечто или кого-то в поисках великой идеи было логичным шагом. И я это сделал.

Когда я об этом думаю, то понимаю, как абсурдно это всё выглядело. Но в тот момент мне казалось, что разрушение — это единственный способ для создания чего-то нового.

И вот, наконец, в моей голове сложилась вся картинка. Центр лагеря — это Генда. И если это так, то он может быть ключевым звеном во всей этой загадочной истории. Не может быть, чтобы его роль была случайной. И то, что кто-то стёр мне память о нём, ясно даёт понять, что этот персонаж каким-то образом связан с происходящим. Хотя, если честно, я готов поклясться, что я его знаю, где-то в глубинах памяти, в забытых уголках, — я его точно встречал.

— Если мы уничтожим Генду, а перед этим постараемся как можно сильнее изменить привычное течение событий в лагере, возможно, нам удастся добиться нужного результата, — проговорил я, хотя сам не до конца понимал, как это всё сработает. Это была всего лишь гипотеза, догадка. Но почему-то я был уверен, что это — единственный правильный путь.

Будто заколдованный, я продолжал смотреть на каменную глыбу памятника, как будто она могла дать ответ. Взгляд был прикован к этому объекту, в который я вложил столько мыслей, и в который, возможно, вложены все ответы на мои вопросы. "Это единственное решение," — продолжал повторять я про себя, едва осознавая, что произнесённое может изменить ход всего происходящего в лагере.

https://vk.com/public222545098 - вк группа

Введите описание к изображению (не обязательно)

Опять не выходишь на улицу?

Наелась и спит

В воздухе висел немой вопрос: "Что делать дальше?"

Да, ситуация выглядела странно, но для этого места она была вполне обыденной. Учитывая бесчисленное количество Семёнов, бродящих по лагерю, подобные события уже не казались чем-то необычным. То, что произошло сейчас, было лишь очередным штрихом в общей картине странностей.

Я перевёл взгляд на Юлю, стоявшую рядом со мной.

— Как мне теперь вас различать? — спросил я, хмурясь.

— Даже не знаю, — она задумчиво посмотрела на бинт, который всё ещё держала в руках. — О! Я придумала!

Сделав несколько оборотов бинтом вокруг своей ноги, она гордо посмотрела на меня, явно довольная своим решением.

— За смекалку пять с плюсом, — усмехнулся я, а затем медленно перевёл взгляд на второго Семёна. Вопросы роились в голове. — Ладно, Семён, каким образом ты сюда попал? Для меня это было непросто, а сам ты, наверное, бы не додумался.

— Вижу, голова у тебя работает отлично, — ответил он, задумчиво почесав затылок. — Я встретил другого Семёна. Он мне всё и объяснил.

Эта фраза заставила меня напрячься. Другой Семён... Возможно, это был Пионер.

— Тогда всё понятно. Правда, вот как он тебя нашёл? — спросил я, вспоминая слова Пионера. Вполне возможно, что из-за частых перемещений этого Семёна он каким-то образом смог его обнаружить.

— Не знаю. Просто появился из воздуха, — пожал плечами Семён.

— Ну ты и крендель, — заключил я, качая головой.

В этот момент в наш разговор вмешалась Юля.

— Мальчики, вы тут решайте свои вопросы, а я, пожалуй, пойду поговорю с собой, — с легкой улыбкой сказала она.

Не дожидаясь ответа, Юля направилась к другой девушке. Если бы не бинт, мне было бы трудно их различать.

Я вернулся к Семёну.

— Слушай, ты ведь понимаешь, что сейчас первая неделя смены? — спросил я, наблюдая за его реакцией.

— Да, тот Семён сказал, что здесь всё иначе, — он сделал несколько шагов вперёд, затем вдруг замер, глядя в сторону.

Я проследил за его взглядом и заметил одиноко сидящую вдалеке девушку. Всё это время она старалась делать вид, что её нет. Это была Лена.

Лена была удивлена. В один момент для неё мир изменился. Когда из-за памятника вышел Семён, а затем появилась вторая Юля, это явно заставило её нервничать. В каком-то смысле, она была в полном страхе.

Она крепче сжала книгу, которую держала в руках, словно пытаясь найти в ней хоть какую-то опору в происходящем хаосе. Глаза её метались между двумя Юлями, затем остановились на Семёне, и в этот момент она осознала — что-то пошло совсем не так.

Лена почувствовала, как внутри всё сжимается. Её сознание отчаянно искало объяснение происходящему, но ни одно из них не казалось реальным. Возможно, это сон? Но нет, слишком уж правдоподобно.

— Что... что здесь происходит? — выдавила она, её голос дрожал, но она старалась сохранять спокойствие.

Она хотела встать и уйти, скрыться от этой странной сцены, но ноги будто приросли к земле. Всё её существо кричало о том, что нужно бежать, но что-то внутри удерживало её здесь — страх? Любопытство? Или, может быть, надежда, что кто-то всё объяснит?

Юра и Семён сразу поняли, что Лена видела всё. Для неё это был полный шок — это читалось в её глазах, в напряжённых плечах, в том, как она судорожно сжимала книгу. Если не вмешаться сейчас, то можно было ожидать чего угодно — от паники до попытки просто сбежать.

Я быстро оценил ситуацию. Лена была в растерянности, но ещё не убежала. Значит, у меня есть шанс её успокоить.

— Лена, дыши ровно, — я поднял ладони, стараясь выглядеть максимально расслабленным. — Я знаю, что ты сейчас в шоке, но поверь мне, это не так уж и странно, как кажется.

Она посмотрела на меня, не веря ни единому слову.

— Не странно? — повторила она, чуть повысив голос. — Ты серьезно? Здесь… здесь две Юли! И… И…

Она запнулась, взгляд метнулся к Семёну, будто ожидая от него хоть какого-то объяснения.

— Да, и я не один такой, — я кивнул, решив сразу ввести её в курс дела. — Видишь ли, я не просто путешественник во времени. Я путешественник во времени и пространстве. Это, можно сказать, часть моей работы.

Лена нахмурилась. Я видел, как её разум отчаянно пытается переварить сказанное, но пока что реальность слишком сильно расходилась с её картиной мира.

— Работа? — переспросила она, наконец, заговорив тише.

— Да, — я пожал плечами. — Вот представь: есть миры, которые пересекаются. Они похожи, но не идентичны. В одном мире ты можешь сделать один выбор, а в другом — совсем другой. И такие моменты создают… скажем так, разветвления. В какой-то момент границы между этими мирами начинают истончаться. Я помогаю контролировать такие вещи, чтобы они не выходили из-под контроля.

Она всё ещё смотрела на меня с подозрением, но, кажется, по крайней мере, пыталась понять.

— И ты хочешь сказать, что... это нормально?

— В рамках моей работы — да. В рамках твоей жизни… возможно, не совсем, — я усмехнулся. — Но давай просто скажем, что я кое-что об этом знаю.

Лена всё ещё выглядела напряжённой, но уже не выглядела готовой развернуться и убежать. Она медленно перевела взгляд на Семёна, потом снова на меня, потом на двух Юль, которые продолжали разговор на расстоянии.

— И что теперь?

Я задумался. Хороший вопрос.

— Теперь иди к себе в домик и пытайся никогда этого не вспоминать.

Лена кивнула, всё ещё пребывая в замешательстве, и медленно ушла. Я вздохнул и посмотрел ей вслед.

Всё, что я сказал, было ложью. Какая работа, какие путешественники? Я просто заперт здесь. Вот и всё.

Я почувствовал на себе взгляд Семёна. Он скрестил руки на груди и хмыкнул:

— Ну ты, конечно, и загнул! Придумать такое на ходу... Ты случаем, не писатель в своём мире?

Я усмехнулся.

— Это было необходимо.

— Зачем? — Семён прищурился. — Можно же просто не обращать внимания на этих... кукол.

Я покачал головой.

— Они тоже заперты здесь. И если подумать... может, это такие же люди, которые когда-то попали сюда, но уже ничего не помнят. Их личности разлетелись на части, и теперь от них остались только фрагменты.

Семён нахмурился, осмысливая сказанное.

— Ты думаешь, они были... как мы?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Но если это так, то однажды мы можем стать такими же.

Семён нахмурился, переваривая сказанное.

— Ладно. Тогда надо начинать действовать. Нужно найти способ расшатать стабильность этого лагеря.

Я кивнул, но взгляд мой остался отстранённым.

— Мне, возможно, не так много времени осталось.

Семён насторожился.

— С чего ты так решил?

Я промолчал. Лишь перевёл взгляд в сторону, явно избегая ответа. Через несколько мгновений вздохнув решил сменил тему.

— Жаль, что не получилось провести эту неделю спокойно.

Семён хмыкнул.

— Дома на свободе проведёшь. Только не неделю, а всю жизнь.

На моём лице появилась горькая улыбка.

— Семён, ты когда-нибудь задумывался, что, возможно, мы просто во сне? — спросил я, не отрывая взгляда от горизонта. — Что если вообще всё, что с нами происходит, это просто выдумка?

Семён медленно повернул ко мне голову, явно не ожидая такого вопроса. Он, как всегда, выглядел спокойным, но в его глазах мелькнуло недоумение.

— Сон, говоришь? — повторил он. — Ты серьёзно?

Я кивнул, пытаясь вжиться в эту мысль, дать ей форму. Мне было интересно, насколько это объяснение могло бы быть правдой.

— Ну а почему бы и нет? — продолжил я, пытаясь убедить не только Семёна, но и самого себя. — Мы делаем выборы, сталкиваемся с последствиями, но кто сказал, что это на самом деле важно? Что если на другом конце мира, прямо сейчас, я просто лежу в своей кровати, и всё это — лишь пустой сон? Может быть, я даже не в состоянии понять, что в моем сне мне не дана настоящая свобода. Возможно, каждый мой шаг — это просто часть чужой картины, которая изначально была нарисована.

Семён, казалось, обдумывал мои слова, но всё равно оставался спокойным, как и обычно. Он всегда был хорош в том, чтобы не выдавать свои мысли на лицо, что иногда раздражало.

— То есть ты думаешь, что всё, что мы делаем, ничего не значит? Что нам не дано выбирать? — его голос был почти нейтральным.

— Почему бы и нет? — я пожал плечами. — Может быть, наш выбор уже кем-то прописан. Мы думаем, что делаем что-то по своему желанию, но что если, на самом деле, мы всего лишь исполняем заранее прописанный сценарий? Что если... что если мы — просто фигуры на какой-то гигантской доске, и кто-то сверху управляет каждым нашим шагом?

Я почувствовал, как внутри меня что-то зашевелилось. Было странное ощущение, как будто мои слова начинают обретать форму и силу. Может быть, я и правда прав? Может, вся наша жизнь — это просто очередная иллюзия?

Семён выдохнул, чуть прищурив глаза.

— И что ты предлагаешь, если это так? — его взгляд стал более серьёзным. — Если мы все во сне, и если наши действия не имеют значения... что тогда? Сдаться?

Я замолчал, глядя в лицо этому вопросу. Сдаться? А что ещё можно было бы сделать, если жизнь — это всего лишь сон, и мы не можем повлиять на то, что с нами происходит?

— Я не знаю, — наконец признался я, опуская глаза. — Но разве это не странно? Задуматься о том, что всё, что мы переживаем, может быть всего лишь частью чужого воображения? Может, это даже не я решаю, что делать. Может, я просто играю роль, не имея ни силы, ни свободы выбора. И вот ты, Семён... Ты тоже, наверное, просто часть этого сна.

Семён снова не ответил сразу. Он стоял и думал, а я чувствовал, как внутри меня снова что-то начинает ломаться. Может, я просто не готов был принять, что реальность может быть не такой, какой я её всегда воспринимал.

— Не знаю, — наконец сказал он. — Мне всё это напоминает один старый вопрос: если ты не можешь понять, где заканчивается твой сон и начинается реальность, неужели это имеет значение? Суть не в том, что ты можешь контролировать, а в том, как ты живёшь в этом... как ты воспринимаешь мир.

Я сидел, разглядывая перед собой пустую дорогу, и всё вокруг как-то затихло, словно мир решил ненадолго отложить всё, что происходило до этого. Может, он решил дать мне время подумать. Или, наоборот, ничего не решал.

"И если это всё сон?" — подумал я. Изначально эти мысли пугали меня. Они вызывали вопросы: что, если вся моя жизнь — просто мираж? Просто фантазия, в которой я всего лишь лежу на кровати, возможно, в каком-то другом мире, и эта реальность не настоящая?

Но постепенно я пришёл к другому выводу. Что бы это ни было — сон, реальность или нечто между ними — мне уже не так важно. Я долго искал смысл, пытался понять, как устроен этот мир. И все эти вопросы — о том, что реально, а что нет — всё это стало несущественным.

Мир продолжал существовать так, как существовал. Люди жили, переживали, сталкивались с проблемами, переживали успехи и неудачи. И что бы ни происходило, всё равно двигались вперёд. Может, и в этом что-то есть.

"Не важно, сон это или нет," — думал я, — "я всё равно здесь. И если у меня есть хотя бы малейший шанс, что я могу что-то изменить, что-то сделать, то почему бы не попытаться?"

Здесь и сейчас — это было всё, что оставалось. Я не знал, есть ли у меня вообще свобода выбора, или всё заранее определено, но одно было точно: я не собирался останавливаться. Я не мог позволить себе сдаться и просто ждать, чтобы кто-то или что-то решало за меня.

Да, возможно, многое в этой жизни не поддаётся контролю. Возможно, всё было заранее предопределено, и я не мог ничего изменить в большом масштабе. Но в моей жизни, в моих решениях, в том, как я провожу каждый момент — я всё равно имел право выбирать. И это было достаточно, чтобы двигаться вперёд, несмотря ни на что.

Я больше не стремился понять всю картину. Всё, что я мог сделать — это жить в пределах того, что есть, и делать то, что могу. Мир, как бы абсурдным он не казался, всё равно оставался моим, и я буду продолжать строить свой путь, даже если он не ведёт ни к чему великому.

Потому что, если подумать, единственный настоящий выбор — это тот, который ты делаешь в момент, когда понимаешь, что всё остальное не имеет значения.

https://vk.com/public222545098 --- по расказу будет делаться мод, после завершения основной истории.