США вступили в Первую мировую войну лишь на завершающем её этапе, но от их участия зависело очень многое. Помощь американцев, безусловно, была необходима французским и британским войскам, понесшим слишком большие потери за предыдущие годы. Однако вместе с американскими экспедиционными войсками на фронт попали и старые проблемы, связанные с расовой сегрегацией и дискриминацией негритянского населения США. Война, с одной стороны, предоставила возможность сгладить это противоречие, сплотив нацию против общего врага, с другой – показала глубину проблем, одновременно усилив расовый конфликт в обществе.

Накануне вступления США в войну

Положение негритянского населения США перед войной скорее ухудшалось. Принятие администрацией президента Вудро Вильсона ряда дискриминационных законов, лишивших чернокожих возможности работать в федеральных учреждениях в Вашингтоне, а также общая поддержка или, по крайней мере, благожелательный нейтралитет по отношению к таким организациям, как Ку-клукс-клан, не способствовали улучшению ситуации. Наоборот, подобные шаги делали малоэффективной работу видных деятелей негритянского движения за равноправие, убеждавших соотечественников, что президент-демократ Вильсон принесет «справедливое и равное обращение со всеми». Однако волны насилия не затухали.

Группа чернокожих новобранцев. Снимок сделан в городе Гейлсберг, штат Иллинойс.

Война, разразившаяся в августе 1914 года, повлияла и на нейтральные тогда Соединенные Штаты. Прежний мощный поток эмигрантов из Европы прекратился, что негативно отразилось на промышленности севера США. Владельцы заводов, фабрик и шахт были вынуждены пересмотреть свои прежние принципы касательно найма чернокожих. Подавляющее большинство негров (не менее 90%) проживало тогда в южных штатах, и они охотно двинулись за работой в такие крупные города, как Нью-Йорк, Детройт, Чикаго и Питтсбург.

Как подчёркивает историк Пеллом Макданиэльс, именно 100 лет назад в годы этой «Великой миграции» были заложены основы городской культуры чернокожих американцев, а также обозначились основные поводы для межрасовых столкновений и классовых конфликтов. Так, белые рабочие, возможно, справедливо углядели в прибывающих чернокожих конкурентов, сбивающих цены на труд, и повели с ними жёсткую борьбу.

Солдаты 367-го пехотного полка на войсковом смотре в Нью-Йорке до отправки в Европу.

Случай в июле 1917 года в Ист-Сент-Луисе (штат Иллинойс) хорошо показывает причины и ход таких столкновений. Местные белые рабочие, разозлённые конкуренцией со стороны чернокожих, с радостью откликнулись на призыв отомстить после новости о якобы имевшем место убийстве негром белой женщины. Бунты и погромы в городе продолжались неделю, белых рабочих поддержала полиция, и в ходе подавления беспорядков девять белых и более сотни чернокожих были убиты.

В другом случае в конфликт были вовлечены уже военные. В августе 1917 года в Хьюстоне (штат Техас) полиция чрезвычайно жестоко обошлась при аресте с чернокожей женщиной, за которую вступился военнослужащий-негр, которого тоже арестовали. Пришедший справиться о судьбе подчинённого чернокожий капрал был также внезапно арестован и избит. После этого солдаты третьего батальона 24-го пехотного полка, все военнослужащие которого были чернокожими, вооружились. Перестав подчиняться приказам офицеров, они выступили к полицейскому участку, где удерживались их сослуживцы.

Пропагандистская идиллия: чернокожие солдаты во время игры в бейсбол со своими белыми коллегами. Лондон, Гайд-парк, июль 1918 года.

После окончания бунта выяснилось, что были убиты 15 белых (из них четыре полисмена) и четверо чернокожих солдат. Разоружённых бунтовщиков ожидал крупнейший в истории армии США трибунал, приговоривший 19 солдат к повешению, а еще 63 к тюремным срокам. Мятежный батальон в итоге был отослан на Филиппины. Надо отметить, что два белых офицера также предстали перед трибуналом, но были оправданы. Последний всплеск насилия, так называемое «Красное лето», связанный с отслужившими в армии чернокожими, пришёлся на 1919 год, когда война уже закончилась.

Объявление войны и мобилизация

Не стоит, конечно, полагать, что подразделения, в которых служили чернокожие, были более других склонны к бунту. Всего было мобилизовано около 380 000 чернокожих мужчин, из них 200 000 были переброшены в Европу, а не менее 40 000 приняли непосредственное участие в боевых действиях на линии фронта. Лишь ничтожно малая часть этих людей была замешана в беспорядках. Надо отметить, что со времен Гражданской войны между Севером и Югом это был наиболее массовый призыв чернокожих в ряды федеральной армии. Кроме того, десятки тысяч негров были задействованы в подразделениях Национальной гвардии во множестве штатов.

Солдаты 369-го пехотного полка во Франции, экипированные в защитные шлемы Адриана.

Мобилизация 1917 года прошла на удивление гладко, хотя со стороны части чернокожих общественных деятелей и журналистов (самым известным был Уильям Дюбуа, первый «цветной», получивший докторскую степень в Гарварде) раздавалась весьма острая и, надо отметить, справедливая критика в отношении государства. Оно требовало от негров отдавать свои жизни за политический режим, который их не защищал и дискриминировал. Уже в самом наборе в армию и флот заключалась дискриминация: так, корпус морской пехоты полностью игнорировал чернокожих солдат, а во флоте матросов-негров назначали лишь стюардами и поварами. Сделать хоть какую-то военную карьеру можно было лишь в армии, но и там царила расовая сегрегация.

Поначалу, в июле 1917 года, армейское командование намеревалось подготовить для боевых действий на фронте столько же чернокожих солдат, сколько и белых. Однако немедленно раздались протесты жителей тех местностей, где были расположены учебные лагеря для солдат-негров, а также от ряда политиков в Вашингтоне. По мнению критиков, передача вооружения в руки чернокожих могла создать слишком большую опасность для общественного порядка.

Чернокожие офицеры 366-го полка 92-й пехотной дивизии во время возвращения в Соединённые Штаты, февраль 1919 года. Слева направо лейтенант Эббот, капитан Лав, лейтенант Фишер, капитан Уайт. У последнего на плече видна нашивка с эмблемой дивизии – черным зубром в кругу цвета хаки.

События августа 1917 года в Хьюстоне помогли сломить сопротивление командования. В результате 89% мобилизованных чернокожих были направлены в рабочие команды, саперные и инженерные части, а также подразделения, занимавшиеся погрузочно-разгрузочными работами в портах и на железнодорожных станциях. Был также сокращён курс подготовки чернокожих офицеров в единственном предназначенном для этого военном лагере под Де-Мойном в штате Айова. Для прежнего количества офицеров не было должного количества войск, а назначать чернокожих в подразделения с белыми солдатами командование не рискнуло.

Вообще, прибытие в военные лагеря большого количества чернокожих новобранцев сильно усложнило планы высшего армейского начальства. Пришлось довольно осторожно смешивать части, вливая подразделения чернокожих солдат в белые дивизии. Любопытно, что проблемы начались даже среди самих черных солдат, поскольку негры из южных и северных штатов могли и не найти общий язык. Сказывались социальные отличия, разница в уровне образования, общее самоощущение и менталитет.

При этом, как заметил майор Лавинг, чернокожий офицер, занимавшийся по заданию командования вопросами пропаганды и контрразведки именно в среде негров, многие солдаты жаловались ему, что даже весьма образованным чернокожим с Севера не давали никаких шансов на продвижение по службе. Это, в общем, способствовало сплочению чернокожих солдат из разных местностей. На взгляд Лавинга, ни к чему хорошему подобное отношение привести не могло.

Любопытно, что высший чин армии США, до которого сумел дослужиться в годы Первой мировой войны чернокожий офицер, был чин подполковника. Его в апреле 1918 года получил командир третьего батальона 370-го пехотного полка Отис Б. Дункан, кавалер американского «Пурпурного сердца» за ранение и французского «Военного креста», повышенный уже после войны до полковника. Надо заметить, что обыкновенно офицерами в нестроевых частях, где служили чернокожие, были все же белые.

Чёрные бизоны

В 1917 году было организована первая дивизия, полностью укомплектованная чернокожими солдатами – 92-я пехотная, эмблемой которой стал чёрный бизон. Но существовали и другие части, состоявшие из негров – например, 8-й Иллинойский (потом 370-й пехотный) и 15-й Нью-Йоркский полки Национальной гвардии, которые, по идее, по новой системе комплектования должны были бы войти в 42-ю дивизию. Она была составлена из подразделений из 26 штатов, «подобно радуге из всех цветов», однако, по словам одного из высших офицеров, «в радуге никогда не бывает чёрного цвета». В результате из «черных» частей Национальной гвардии создали еще одну «цветную» дивизию, 93-ю пехотную. Кроме того, как уже говорилось выше, существовали также многочисленные вспомогательные хозяйственные и рабочие части, состоявшие из солдат-негров.

Два солдата 505-го инженерного полка, один из которых надел трофейный «пикельхельм», демонстрируют, «как это было там», во время возвращения в США на борту войскового транспорта «Рома».

Пути 92-й и 93-й дивизий, как отмечают исследователи, разошлись. В декабре 1917 года во Францию прибыли ньюйоркцы, став первым «цветным» полком, совершившим путешествие через океан. Уже в начале 1918 года они участвовали в операциях на фронте, помогая французским частям генерала Анри Гуро. Во второй половине года прибывшие в Европу 370-й и 372-й полки сражались с немцами в ходе Мёз-Аргоннского наступления. Задействована 93-я дивизия была и в других крупных операциях до самого конца войны.

А вот 92-й дивизии не слишком повезло, поскольку она состояла не из национальных гвардейцев, имевших кое-какую боевую выучку и успевших даже повоевать на Кубе, Филиппинах и в Мексике, а из призванных на военную службу штатских. Как отмечают исследователи, сопротивление политиков и протесты населения заставили командование рассредоточить дивизию по нескольким лагерям в разных концах страны. Наибольшие страхи при этом вызывал факт одновременного передвижения на поездах 25 000 чернокожих солдат, неважно – с оружием или без него.

Во Францию 92-я дивизия попала только в июне 1918 года, где снова была отправлена на обучение и маневры. Кроме того, чернокожие офицеры из Де-Мойна обучались как пехотинцы, потому командование настояло, чтобы артиллеристы в дивизии были белыми. В общем, до сентября-октября 1918 года 92-я дивизия так на фронт и не попала, успев застать только самый конец боевых действий.

Несмотря на краткое пребывание на фронте, обе дивизии понесли заметные боевые потери. Так, 93-я дивизия потеряла 520 солдат и офицеров убитыми, а общее число раненых в течение 1918 года насчитывало 2600 человек. В то же время 92-я дивизия потеряла 120 человек убитыми, а 1480 человек получили ранения. 500 человек из 93-й дивизии удостоились «Военного креста» от Французского республики, а позднее уже американское командование вручило 75 ветеранам 93-й дивизии кресты «За выдающиеся заслуги».

Слева знаменная группа 369-го пехотного полка марширует через Гарлем в ходе парада победы в Нью-Йорке, февраль 1919 года. Справа пропагандистский плакат с чернокожими солдатами, повествующий об «истинных сынах свободы».

К сожалению, 92-я и 93-я дивизии не участвовали в параде союзных войск в ознаменование окончания войны. Возвращение их домой также, как пишут исследователи, было разным. Одни части (как нью-йоркский полк) встречали торжественно, и они прошли парадом по своим родным городам. Другие же были просто расформированы, а солдаты вернулись в привычный мир расовой сегрегации. Первая мировая война подхлестнула протестное движение чернокожего населения в США и ознаменовала новый этап его борьбы за свои права.

По материалам:

Brown C.F. U.S. Race Riots: Encyclopedia // International Encyclopedia of the First World War (http://encyclopedia.1914–1918-online.net)

Geheran M. Selective Service Act: Encyclopedia // International Encyclopedia of the First World War (http://encyclopedia.1914–1918-online.net)

Johnson W.R. Black American radicalism and the First World War. The secret files of the Military Intelligence Division // Armed Forces & Society. 1999. Vol.26, № 1. p.27–53

Keene J. A Comparative Study of White and Black American Soldiers during the First World War // Annales de démographie historique. Vol.103, № 1. p.71–90

Margis M. A Brief Look at African American Soldiers in the Great War // The Unwritten Record, 2017

McDaniels III P. African American Soldiers (USA): Encyclopedia // International Encyclopedia of the First World War (http://encyclopedia.1914–1918-online.net)

23 июля 1970 года случился маленький бескровный дворцовый переворот в результате которого новым султаном Омана стал 29 летний принц Кабус бен Саид,который получил образование в Великобритании, окончил Королевскую военную академию в Сандхёрсте и Оксфордский университет.

Новый султан практически сразу же после восшествия на престол предложил стране и народу план реформирования страны.

Объявил амнистию всем кто выступал против его отца,доходы от продажи нефти предложил направлять на социальное развитие страны и помощь населению,призвал к консолидации страны объединив приморскую и внутреннюю часть страны и превращение Омана из феодального владения султана в современную арабскую страну.Тем кто откажется от амнистии и продолжит борьбу обещал адекватно ответить.

Если бы подобные меры были приняты в начале восстания то возможно они и возымели действие,но к 1970 году от ФОД ничего не осталось,а радикальный «Народный фронт освобождения Омана и Персидского залива» остался безразличен к призыву.

Понятно что без поддержки метрополии подобные программы не могут быть реализованы

именно поэтому в провинцию Дофар были направлены военные британские инженеры которые помогали строить школы,больницы и колодцы в регионе.Для медицинской помощи населению были мобилизованы врачи ВВС Великобритании. А для противодействия повстанцам из Великобритании прилетели специалисты из 22-го полка SAS они выступали инструкторами,занимались разведкой и анализом информации.

Правительственные войска снабдили новой униформой,перевооружили винтовками FN-FAL в качестве инструкторов было приглашено большое кол-во сержантского состава из армии и морской пехоты Великобритании. В мятежную провинцию был назначен новый гражданский губернатор.

Призыв молодого султана о амнистии все таки возымел действие,те кто еще оставался от первоначального «Фронта освобождения Дофара» сложили оружие,местное население стало чаще задавать вопросы, а что собственно делают граждане других арабских государств из состава «Народного фронта освобождения Омана и Персидского залива» на их земле.

В провинции была начата компания по пропаганде поддержки правительства,решили ее весьма просто,в провинцию завезли массово дешевые японские радиоприемники и на рынках и магазинах транслировались правительственные передачи,которые тоже были сделаны грамотно и в то же время просто,в них содержались призывы вспомнить традиционные племенные ценности Дофарцев,осуждалось светское и материалистическое обучение повстанцев,отрицание бога коммунистами. Пропаганда была весьма сдержанной и по фактам что способствовало её успеху.

Тем временем SAS начали формировать в провинции иррегулярные отряды «самообороны» они получили название SEP's (Surrendered Enemy Personnel) как правило из тех же бывших повстанцев которые по тем или иным причинам перешли на сторону султана. Некоторые из них по их словам ранее проходили подготовку в СССР и Китае. Кто то перешел будучи недоволен тем, как в лагерях где они проходили подготовку искоренялась религия и племенные ценности,другие же просто переметнулись на сторону более успешных,кого то манила перспектива получения добычи.

В период с сентября 1970 по март 1971 в общей сложности 201 человек из повстанцев поменяли сторону. По состоянию на декабрь 1975 года общее число возросло до более 800 человек.

Причем процесс сдачи был совсем условный,любой повстанец который приходил в лагерь

SEP мог оставить свое оружие при себе,более того если он приносил с собой оружие ему полагалась денежная премия,разговаривал с другими бывшими повстанцами нередко встречая там своих родных братьев и других родственников.

И как вы понимаете в подобных лагерях как раз культивировались "племенные ценности".

Несмотря на то что SEP состояли из бывших повстанцев они показали себя в последующих боях преданными солдатами хотя и не всегда дисциплинированными.

Операция "Ягуар"

Первый успех новая политика принесла в октябре 1971 года во время проведения операции «Ягуар».

Цель операции овладение восточным горным районом провинции Дофар,закрепление и установка постоянным баз в горах. Для операции привлекались: эскадрон «G» SAS под командованием Шона Брогана,один батальон регулярных войск и 5 отрядов SEP все это под общим командованием подполковника «Королевских ирландских рейнджеров» Джонни Уотса.

Он так же запросил в резерв эскадрон «B» SAS под командованием Ричарда Пири.

В последствии ему этот запасной эскадрон очень пригодился так как к началу операции только 40 человек из эскадрона «G» могли физически выйти на операцию остальные слегли с гепатитом.

По плану большая часть сил направлялась в горный массив с севера,небольшая часть сил под командованием Шона Брогана нападала с востока отсекая тыл повстанцев.

Броган со своей группой относительно благополучно продвигался по предгорьям периодически подвергаясь обстрелам с больших дистанций. На третью ночь операции они вышли на небольшую базу повстанцев и атаковав ее захватили. С утра они подверглись сильному обстрелу и атакам.С использованием минометов атака была отбита, но был тяжело ранен сержант Стив Мурс,позже его эвакуировали вертолетом и прооперировали в городе Салала.

При дальнейшей эвакуации в Англию он в полете скончался.

Вскоре две группы SAS встретились и заняли позицию на холме получившем название холм «Котлета», вскоре к холму стянулись силы повстанцев.Бой за этот холм продолжался четверо суток,они отбили более 40 атак. Как отмечают САСовцы противник был вооружен АК- 47,карабинами СКС,легкими пулеметами 7.62, минометами и крупнокалиберными пулеметами 12,7мм. САСовскому пулеметчику пришлось снимать ножки у пулемета что бы доставать тех кто подбирался снизу.

Несколько раз SAS вызывали воздушные удары по окрестностям холма. На четвертый день осады повстанцы поняли что сражаются они не только с правительственными войсками и тупо штурмом не получится,поэтому отошли. Постепенно очищая горный массив SAS заняли все ключевые точки на которых были построены мини-крепости с гарнизоном от взвода до роты при поддержке минометов с патрулированием между ними. Широко применялось минирование и устраивались засады. Уотс назвал эту линию «Леопард».

Постепенно все бои сводились к контролю за высокие точки в местных горах,повстанцы поняв что в ближнем бою ловить им нечего перешли к беспокоящему обстрелу издалека и снайперским засадам. Но и для SAS эти бои дались тяжело,много потерь. Был случай когда командир эскадрона «В» Ричард Пири отказался вести в бой своих людей и только угроза Уотса о немедленном увольнении заставила его идти в бой.

К лету 1972 года почти все повстанцы покинули горы восточного района провинции Дофар,

SAS организовали постоянную базу там и назвали ее «Белый город» позже ее переименовали на местный лад «Мединат Аль-Хак»-Место надежды.

Постепенно, между 1973 и 1975 годом было построено пять сильно укрепленных линий вдоль границы с Йеменом что бы воспрепятствовать пересечению границы со стороны Йемена повстанцами.

После успешного завершения операции «Ягуар» и значительного затруднения сообщения между Йеменом и Оманом лидеры повстанцев решили провести что то вроде операции возмездия напав на два портовых города Mirbat и Taqah.

Битва за Мирбат

На рассвете 19 июля 1972 года крупные силы повстанцев, порядка 250 человек напали на город Мирбат.

Первым,около 5 часов утра подвергся нападению наблюдательный пост полевой жандармерии на холме в 1000 м от города. Командир расквартированных в городе SAS Майкл Кили наблюдал перестрелку в бинокль, а так же заметил передвижение людей в сторону форта где находилась резиденции мэра. Капитан Кили приказал открыть огонь из 81 мм минометов по мятежникам,остальные SAS рассредоточились и заняли позиции. Связист сообщил в штаб-квартиру о нападении.Один из солдат SAS сержант фиджийского происхождения Талайаси Лабалаба в гражданской одежде направился к форту где находилась резиденция мера оттуда он собирался открыть огонь из пушки Ordnance QF 25 Mark II времен второй мировой.

В 5.30 уже достаточно рассвело то бы солдаты могли открыть огонь из ручного оружия,в то же время заработали два пулемета.Со стороны окрестных гор по городу был открыт ураганный огонь из стрелкового оружия и стали хорошо видны отряды повстанцев спускающихся с гор в город. Орудие рядом с фортом все это время вело огонь по наступавшим,через некоторое время пришло сообщение от сержанта Лабалаба что он ранен в челюсть,капитан Кили заподозрил что ранение несколько серьезней чем о нем сказал сержант поэтому послал ему в помощь его соотечественника рядового-пулеметчика Томми Такавеси что бы он проверил и заодно помог. Потом стрелки рассказывали что Талавеси несся среди перекрестного огня 800 метров и ни одна пуля не попала в него.

Прибыв в форт он застал сержанта Лабалаба одного у орудия,все это время он стрелял в одиночку. Талавеси добежал до самого форта и стал призывать находившихся там людей на помощь к орудию,в результате чего все таки обнаружился наводчик орудия и нашлось еще пару добровольцев они и побежали обратно к орудию.Уже находясь у орудия Талавеси был ранен.

Тем временем с гор усилился обстрел и в форт и дом где находились SAS влетело несколько ракет,форт к тому моменту был практически окружен.

Талавеси будучи раненым продолжил стрелять, Лабалаба обнаружив 60 мм миномет собирался стрелять из него, но был ранен в шею и свалился замертво.

Потеряв связь с фортом капитан Кили еще раз связался с штаб-квартирой и доложил что необходимо прикрытие с воздуха,нужен вертолет для эвакуации раненых и убитых, а так же сообщил что если бой продлится в таких же темпах то необходимы и боеприпасы.

Так получилось что на тот момент эскадрон «G» собирался на стрельбище поэтому был полностью укомплектован, их сбор в вертолет занял 5 минут.

Получив подтверждение что помощь в пути капитан Кили решил выяснить что же с его людьми в форте,захватив с собой медика рядового Тобин они рванули к форту.

Когда они все таки добрались до него то обнаружили в орудийном окопе сержанта Лабалабу недвижно лежащим на земле лицом вниз, Такавеси будучи тяжело раненым в спину продолжал отстреливаться, араб наводчик орудия был тяжело ранен в живот. Повстанцы к тому моменту подошли вплотную к крепостным стенам и начали закидывать орудийный окоп гранатами,несколько из них капитан Кили выкинул обратно из окопа.

Рядовой Тобин осмотрев сержанта Лабалаба понял что уже ничего не сможет для него сделать,в это время он сам был смертельно ранен пулей в лицо.

В это время уже подоспела авиация и начала наворачивать круги вокруг форта обстреливая окруживших его повстанцев из пушки.

Вертолеты поддержки приземлились к югу от города и принялись за зачистку окрестностей города. Позже командир эскадрона «G» найдет 38 трупов повстанцев,несколько будет взято в плен. Из SAS погибли двое сержант Лабалаба и рядовой Тобин.

Закат войны

В январе 1974 года после нескольких расколов и отступничеств, повстанческое движение переименовало себя в «Народный фронт освобождения Омана» сокращение названия совпало с сокращением поддержки от СССР и Китая. К этому моменту от повстанцев была фактически очищена вся провинция,только в западных горных районах еще оставались очаги сопротивления.

В январе 1975 правительственные войска совместно с SAS и группами SEP проводят операции в западных районах по поиску складов в местных пещерах. Частично им сопутствует успех, потерь среди SAS нет.

В сентябре того же года в те места отправился патруль SAS на поиски и нейтрализацию системы залпового огня «Катюша». Позицию засекли, в результате ближнего боя был ранен и умер младший капрал Джорди Смолл, младший капрал Тони Флемминг был ранен пулей в позвоночник, третий солдат получил ранение в шею.

Вобщем то после битвы за Мирбат повстанцы больше не представляли единой силы, внутренняя борьба, отсутствие внешней и внутренней поддержки, все более и более ограниченная территория действий.

Последний крупный успех повстанцев это сбитый вертолет SAS в результате погибли два человека.

Последний бой между правительственными войсками и организованной группой повстанцев состоялся 1 декабря 1975 года,два дня спустя командующий объединенными войсками сказал султану что провинция Дофар очищена от мятежников. Хотя говорят отдельные инциденты случались до 1979 года.

Султанат Оман получил независимость в 1972 году.

Общие потери британцев в той войне 24 убитых и 55 раненых.

Потери повстанцев никто не считал, пленных около 2000 тысяч.

Пограничные споры с Йеменом, Саудовской Аравией и ОАЭ были урегулированы в 1992—1995 гг.

Конституция принята в 1996 году.

Вирус WannaCry «весьма вероятно» создала хакерская группировка Lazarus, неоднократно подозревавшаяся в связях с КНДР правительством США и специалистами по кибербезопасности. Об этом, как передает Reuters, заявили в компании Symnatec, специализирующейся на кибербезопасности.

В Symnatec утверждают, что версия «червя», являющегося частью вируса WannaCry, «почти идентична» его предыдущим версиям, распространявшимся с другими вирусами и троянами, ответственность за которые брала на себя группировка Lazarus.

Ранее о связях вируса WannaCry и группировки Lazarus заявляли эксперты «Лаборатории Касперского». Они отмечали совпадение части кодов вируса WannaCry и вирусов, распространяемых Lazarus.

В ночь на 21 мая агентство Reuters сообщало со ссылкой на беженцев из КНДР о создании в Северной Корее подразделения Unit 180, ответственного за организацию и арспространение кибератак. По утверждению экспертов, именно Unit 180 причастна к распространению вируса WannaCry. По данным источников агентства, основная специализация Unit 180 — атаки на финансовые организации с целью снятия денежных средств с их счетов. При этом хакеры группировки, как правило, работают за границами КНДР — для обеспечения более стабильного и быстрого соединения.

Вирус-вымогатель WannaCry заразил свыше 300 тыс. компьютеров более чем в 150 странах.

https://rns.online/it-and-media/Symnatec-schitayut-vesma-ver...

Когда речь идет об ужасах и зверствах Второй мировой войны, как правило, имеются в виду деяния нацистов. Пытки пленных, концлагеря, геноцид, уничтожение мирного населения – список злодеяний нацистов неисчерпаем.

Однако одна из самых страшных страниц в истории Второй мировой вписана в нее подразделениями войск союзников, освобождавших Европу от гитлеровцев. Французский, а фактически марокканский экспедиционный корпус получил звание главных отморозков этой войны

Марокканцы в строю союзников

В составе Французского экспедиционного корпуса воевали несколько полков марокканских гумьеров. В эти подразделения набирались берберы – представители туземных племен Марокко. Французская армия во время Второй мировой войны использовала гумьеров в Ливии, где те сражались с итальянскими войсками в 1940 году. Марокканские гумьеры также принимали участие в битвах в Тунисе, проходивших в 1942-1943 годах. В 1943 году союзные войска высадились на Сицилии. Марокканские гумьеры распоряжением союзного командования были отданы в распоряжение 1-й американской пехотной дивизии.

Некоторые из них участвовали в битвах за освобождение от фашистов острова Корсика. К ноябрю 1943 года марокканские воины были передислоцированы на материковую часть Италии, где в мае 1944-го осуществили переход через Аврункские горы. Впоследствии полки марокканских гумьеров участвовали в освобождении Франции, а в конце марта 1945 года первыми ворвались в Германию со стороны «линии Зигфрида».

Зачем марокканцы отправлялись воевать в Европу

Гумьеры редко шли в бой из соображений патриотизма – Марокко находилось под протекторатом Франции, но они не считали ее своей родиной. Главной причиной была перспектива приличной по меркам страны заработной платы, повышение воинского престижа, проявление верности главам своих кланов, направлявших солдат воевать.

В полки гумьеров зачастую набирались самые бедные жители Магриба, горцы. Большинство из них были неграмотны. Французские офицеры должны были играть при них роль мудрых советников, заменив авторитет вождей племени.

Как воевали марокканские гумьеры

В сражениях Второй мировой войны участвовали, как минимум, 22 000 подданных Марокко. Постоянная численность марокканских полков достигала 12 000 человек, при этом 1625 солдат погибли в боях, а 7500 были ранены. По мнению одних историков, марокканские воины отлично зарекомендовали себя в горных сражениях, оказавшись в знакомой обстановке.

Родина племен берберов – марокканские горы Атлас, поэтому гумьеры прекрасно переносили переходы в высокогорье.

Другие исследователи категоричны: марокканцы были средними воинами, однако они сумели превзойти даже нацистов в деле зверских убийств пленных. Гумьеры не могли и не хотели бросить древнюю практику отрезания у трупов врагов ушей и носов. Но главным ужасом населенных пунктов, в которые входили марокканские солдаты, были массовые изнасилования мирных жителей.

Освободители стали насильниками

Первая новость об изнасиловании марокканскими солдатами итальянок зафиксирована 11 декабря 1943 года, в день высадки гумьеров в Италии. Речь шла о четырех солдатах. Французские офицеры оказались не в состоянии контролировать действия гумьеров.

Историки отмечают, что «это были первые отголоски поведения, которое впоследствии долго ассоциировалось с марокканцами». Уже в марте 1944 года во время первого визита де Голля на итальянский фронт местные жители обратились к нему с горячей просьбой вернуть гумьеров в Марокко. Де Голль пообещал привлекать их только в качестве карабинеров для охраны общественного порядка.

17 мая 1944 года американские солдаты в одной из деревень услышали отчаянные крики изнасилованных женщин. Согласно их свидетельствам, гумьеры повторяли то, что итальянцы делали в Африке. Однако союзники действительно были шокированы: отчет англичан говорит об изнасилованиях гумьерами прямо на улицах женщин, маленьких девочек, подростков обоего пола, а также заключенных в тюрьмах.

Марокканский ужас под Монте-Кассино

Одно из самых жутких деяний марокканских гумьеров в Европе – история освобождения от гитлеровцев Монте-Кассино. Союзникам удалось захватить это древнее аббатство центральной Италии 14 мая 1944 года. После их окончательной победы под Кассино командование объявило «пятьдесят часов свободы» - юг Италии был на три дня отдан на растерзание марокканцам.

Историки свидетельствуют, что после сражения марокканские гумьеры совершали зверские погромы в окрестных деревнях. Были изнасилованы все девочки и женщины, не спаслись и мальчики-подростки. Отчеты 71-й немецкой дивизии фиксируют 600 изнасилований женщин в небольшом городе Спиньо всего за три дня. При попытках спасти своих родственниц, подруг или соседок были убиты свыше 800 мужчин. Пастор городка Эспериа тщетно пытался уберечь трех женщин от насилия марокканских солдат – гумьеры связали священника и насиловали всю ночь, после чего он вскоре скончался.

Марокканцы также разграбили и унесли все, что имело хоть какую-то ценность. Марокканцы выбирали для групповых изнасилований наиболее красивых девушек. К каждой из них выстраивались очереди гумьеров, желающих поразвлечься, в то время как другие солдаты удерживали несчастных. Так, двух юных сестер 18 и 15 лет изнасиловали более 200 гумьеров каждую. Младшая сестра умерла от полученных травм и разрывов, старшая сошла с ума и 53 года до самой смерти содержалась в психиатрической больнице.

Война с женщинами

В исторической литературе про Апеннинский полуостров время с конца 1943-го по май 1945 года носит имя guerra al femminile - «война с женщинами». Французскими военными судами в этот период было возбуждено 160 уголовных разбирательств по обвинению 360 лиц. Выносились смертные приговоры и тяжелые наказания. Кроме того, немало застигнутых врасплох насильников было расстреляно на месте преступления.

На Сицилии гумьеры изнасиловали всех, кого смогли схватить. Партизаны некоторых областей Италии прекратили воевать с немцами и начали спасать окружающие села и деревни от марокканцев. Огромное количество вынужденных абортов и заражений венерическими болезнями повлекло ужасные последствия для многих небольших сел и деревень в областях Лацио и Тоскана.

Итальянский писатель Альберто Моравиа написал в 1957 году свой самый известный роман «Чочара» по мотивам увиденного в 1943 году, когда он с женой скрывался в Чочарии (местность в области Лацио). На основе романа в 1960 году снят фильм «Чочара» (в английском прокате – «Две женщины») с Софи Лорен в главной роли. Героиня с юной дочерью по пути в освобожденный Рим останавливаются отдохнуть в церкви маленького городка. Там на них нападают несколько марокканских гумьеров, которые насилуют обеих.

Свидетельства жертв

7 апреля 1952 года в нижней палате парламента Италии были заслушаны свидетельства многочисленных жертв. Так, мать 17-летней Малинари Велья рассказала о событиях от 27 мая 1944 года в Валекорсе: «Мы шли по улице Монте-Лупино и увидели марокканцев. Солдат явно привлекла юная Малинари. Мы умоляли не трогать нас, но те ничего не слушали. Двое держали меня, остальные насиловали Малинари по очереди. Когда последний закончил, один из солдат вынул пистолет и застрелил мою дочь».

55-летняя Элизабетта Росси из района Фарнета вспоминала: «Я пыталась защитить своих дочерей 18 и 17 лет, но меня ранили ножом в живот. Истекая кровью, я наблюдала, как их насиловали. Пятилетний мальчик, не понимающий происходящего, бросился к нам. Ему выпустили несколько пуль в живот и скинули в овраг. На другой день ребенок умер».

Зверства, которые несколько месяцев творили в Италии марокканские гумьеры, получили у итальянских историков название marocchinate – производное от названия родной страны насильников. 15 октября 2011 года президент Национальной ассоциации жертв marocchinate Эмилиано Сиотти выступил с оценкой масштабов случившегося: «Из многочисленных документов, собранных сегодня, известно, что совершено, как минимум, 20 000 зарегистрированных случаев насилия. Это число до сих пор не отражает истину – медицинские отчеты тех лет сообщают, что две трети изнасилованных женщин из стыда или скромности предпочли не сообщать ничего властям.

С учетом комплексной оценки  можно с уверенностью сказать, что были изнасилованы, как минимум, 60 000 женщин. В среднем североафриканские солдаты насиловали их группами по два или три человека, но у нас также собраны показания женщин, изнасилованных 100, 200 и даже 300 солдатами», - отметил Сиотти.

Последствия

После окончания Второй мировой войны марокканские гумьеры были срочно возвращены французскими властями в Марокко. 1 августа 1947 года власти Италии направили французскому правительству официальный протест. Ответом были формальные отписки. Проблема повторно поднималась итальянским руководством в 1951-м и в 1993 годах. Вопрос и доныне остается открытым.

2 мая 1945 года части Бразильского экспедиционного корпуса в Италии вышли к небольшому пьемонтскому городку Суза на франко-итальянской границе, где встретились с французскими войсками. Накануне бразильцы взяли Турин, и фактически к этому времени с сопротивлением немцев и их итальянских союзников в Северной Италии было покончено.

Первые пять тысяч солдат Бразильского экспедиционного корпуса покинули Южную Америку 2 июля 1944 года на борту американского транспорта «Генерал Манн». 16 июля они высадились в Неаполе. До конца месяца в Италию пришли ещё два транспорта с бразильскими войсками, новые контингенты прибывали также в сентябре и ноябре 1944 года и в феврале 1945-го.

С прибытием бразильцев ещё более пёстрым стал и без того разнообразный этнический состав войск союзников в Италии. В 1944 году, помимо американцев и британцев, здесь уже сражались новозеландцы, индийцы, канадцы, гуркхи, евреи и арабы из Палестины, южноафриканцы, родезийцы, французы, сенегальцы, марокканцы, алжирцы, итальянские антифашисты, а также польские, греческие, чехословацкие части и даже японцы (в составе 442-го пехотного полка американской армии).

В конце августа 1944 года бразильские части помогли заполнить «пробелы» на фронте, образовавшиеся после отвода французских и части американских сил для участия в операции «Драгун» — высадке на юге Франции. Бразильцы действовали в Тоскане, к концу ноября дойдя до Эмилии-Романьи, на границе которой вместе с остальными союзниками вынуждены были остановиться перед укреплениями Готской линии». С конца февраля 1945 года Бразильский экспедиционный корпус вновь перешёл в наступление, заняв несколько ключевых позиций в Северных Апеннинах.

Когда 25 апреля в Северной Италии началось восстание антифашистских сил, бразильские войска находились в районе Пармы (соседние американские части занимали Модену и Геную). Бразильцы, американцы и итальянские партизаны разгромили войска Оси в сражениях при Коллекцио и у Форново-ди-Таро, разгромив и взяв в плен основные силы противника в Лигурии и Пьемонте.

Эти поражения, наряду с известиями о взятии Красной армией Берлина и смерти Адольфа Гитлера, внесли серьёзные коррективы в планы немецкого командования в Северной Италии. Вместо организованного отступления в сторону Австрии ему пришлось принять требование о безоговорочной капитуляции своих войск.

На фото: Немецкий генерал Отто Фреттер-Пико, командир 148-й пехотной дивизии, и итальянский генерал Марио Карлони сдаются в плен бразильцам после сражения у Форново-ди-Таро. 28 апреля 1945 года. Всего на реке Таро бразильцы окружили и взяли в плен 13 тысяч человек, включая практически всю немецкую 148-ю пехотную дивизию, часть 90-й панцергренадёрской дивизии и часть итальянской 1-й дивизии берсальеров «Италия».

Наверняка все помнят старую незамысловатую песню "Фантом", поющуюся от имени сражающегося во Вьетнаме американского летчика:

Я бегу по выжженной земле, гермошлем захлопнув на ходу,

Мой "фантом" стрелою белой на распластанном крыле

С ревом набирает высоту...

И есть там такие строчки:

...В шлемофоне четко слышал я:

"Ваня бей, а я прикрою, Вань, прикрой, а я накрою!"

Русский ас Иван подбил меня...

Намек, содержащийся в песне, отчасти правдив. Наши летчики за время холодной войны - да и до нее - успели повоевать в небесах более чем десятка других стран, - Испания, Китай, Монголия, Корея, Вьетнам... Список можно продолжать.

Зачастую наши летчики входили в число военных советников, как это было в Испании и во Вьетнаме, и нередко принимали непосредственное участие в боевых действиях, - например, в той же Испании, а также в Корее, Египте, на Кубе. Однако, несмотря на это, нас там как бы не было. Практически всегда пребывание советских специалистов в горячих точках холодной войны было секретным.

"Моска", "чатос" и "катюша"

Одной из первых стран, где сражались советские летчики, стала Испания. В июле 1936 года в стране произошел военный переворот, который возглавил профашистски настроенный генерал Франко. Его поддерживали Гитлер и Муссолини - и не только на словах. За годы войны мятежникам было поставлено 1650 самолетов, 1150 танков и бронемашин, 2630 артиллерийских орудий, более 250 тыс. винтовок, а также много другого вооружения, включая пулеметы, минометы, авиабомбы, взрывчатку, плюс военное снаряжение и материалы. Кроме всего этого в Испанию направлялись солдаты, а также инструктора и военные специалисты: более 50 тысяч прибыло из Германии, еще 200 тысяч - из Италии. На стороне мятежников выступила почти вся испанская армия - а это почти 100 тысяч человек, в руках которых оказалась большая часть вооружения и техники. Добавьте сюда военно-морской флот Италии и 400 самолетов немецкого "Легиона Кондор" - и вы поймете, как нелегко пришлось Республиканской Испании...

Конечно, не стоит думать, будто франкисты были отъявленными головорезами, а республиканцы - невинными жертвами. Слишком противоречивой была их политика после прихода к власти в 1931, слишком форсированно пытались они построить коммунизм на испанской земле, - за что и поплатились, настроив против себя немалую часть населения. За пять лет, прошедших с момента отречения короля от престола, новому правительству так и не удалось решить доставшихся в наследство экономических проблем. Нарыв зрел давно, но до 1936 года в стране происходили в основном гражданские беспорядки, - а теперь они вылились в настоящую войну.

Происходящее в Испании оказалось на руку фашистским режимам - можно было получить нового союзника в лице Франко, а также испытать новое вооружение. Война гражданская плавно перетекала в войну захватническую...

Мир не остался глухим к разгорающейся за Пиренеями стрельбе. 52 000 добровольцев из 64 стран сражались на стороне Республиканской Испании. Русские, американцы, немцы, австрийцы, югославы... Всех их объединяло то, что они ненавидели фашизм и готовы были сражаться за свободу чужой им страны. Чего греха таить, хватало среди них и авантюристов, искателей приключений, - но большинство ехало воевать все-таки из-за убеждений. Не были исключением и советские волонтеры, первые из которых прибыли в Испанию уже в конце августа 1936.

Это были именно добровольцы, - в Испанию отправляли только их. Советскому Союзу требовалось поддержать свой облик защитника революционных идеалов, и потому дела потенциальных волонтеров тщательно рассматривались при получении от них рапортов об отправке в Испанию. Это и понятно, ведь по добровольцам ТАМ будут судить о СССР в целом.

Если рапорт удовлетворялся, добровольцев ждала долгая дорога на войну. Самым быстрым, но и самым опасным был морской путь, однако имелся и сухопутный маршрут. Как правило, поездом через Польшу и Германию добровольцы по вымышленным причинам добирались до Франции, где в Париже их уже ждали связные, которые обеспечивали пересечение испано-французской границы. Далее волонтеры оказывались у республиканцев и приступали к выполнению своих обязанностей под испанскими псевдонимами. Так, Яков Смушкевич стал Дугласом, Михаил Якушин - Карло Костехоном, а Анатолий Серов - Родриго Матеу. Для общения с испанцами к добровольцам приставлялся переводчик, однако позднее языковой барьер все-таки преодолевался - наши начинали понимать испанский, а испанцы - русский.

В основном, советские добровольцы были танкистами, моряками, летчиками, военными советниками, - словом, теми специалистами, кого катастрофически не хватало республиканцам для успешного ведения войны. Всего за годы войны из СССР в Испанию прибыло 3 000 волонтеров.

Также СССР поставил в Испанию 648 самолетов, 347 танков, 60 бронеавтомобилей, 4 торпедных катера, а помимо этого - 20486 пулеметов, 497813 винтовок, патроны, снаряды, авиабомбы. В первых поставках шло скопившееся в СССР иностранное вооружение различных систем, а потом - отечественное. Доставку грузов в Испанию осуществляли советские суда, менявшие после прохождения пролива Дарданеллы (а то и сразу после выхода из советского порта) флаг, название, окраску и документацию. Делалось это все для того, чтобы в случае перехвата судна франкистами не был ясен пункт назначения судна. Эти уловки сработали - ни разу фашистам не удалось обнаружить на борту предназначенные республиканцам грузы, хотя они 86 раз за войну перехватывали идущие в Испанию советские суда.

Советской маркировки на технике и вооружении не было - еще одна мера предосторожности. Даже пулеметы на бомбардировщиках СБ стояли другие - более старые системы Дегтярева, а не секретные пока еще ШКАСы Шпитального.

Поставки техники начались 22 октября 1936 года, когда советский пароход "Старый Большевик" привез 50 танков Т-26 и 30 самолетов СБ. Буквально через неделю прибыли истребители И-15 и И-16. Вместе с ними в Испании появились советские специалисты - летчики и техники, - а также небольшое количество обученных в СССР испанских летчиков.

Самолеты в предельно сжатые сроки собирали и облетывали на аэродроме Лос Альказарес близ Картахены советские специалисты. Уже через неделю первые бомбардировщики СБ начали действовать против франкистов - 28 октября самолеты под руководством майора Эрнста Шахта нанесли бомбовый удар по аэродрому Таблада, что под Севильей, а 1 ноября разбомбили итальянскую базу под Гамоналом и сожгли на земле 6 истребителей "Фиат" CR-32. В дальнейшем бомбардировщики были сведены в Gruppo 12, состоявшую из 4 эскадрилий; командиром поначалу являлся Жадоцветов, в мае 1937 смененный Сенаторовым. На счету советских экипажей - разгром итальянского экспедиционного корпуса под Гуадалаярой в марте 1937 года и тяжелое повреждение немецкого карманного линкора "Дойчланд" в мае, а также ряд других операций.

Боевой дебют истребителей состоялся несколько позже - 4 ноября 1936 года. В этот день фашистские бомбардировщики Юнкерс-52, прикрываемые "Фиатами" CR-32, попытались нанести бомбовый удар по Мадриду, однако были встречены республиканскими истребителями И-15. На глазах жителей Мадрида разгорелся воздушный бой, в ходе которого советские летчики рассеяли франкистские самолеты, сбив часть из них. В последующие дни бои на подступах к Мадриду продолжались, и порой советским летчикам приходилось делать по 2-3 вылета в день для отражения атак. В одном из боев отличился Павел Рычагов, который одержал очередную победу, но был подбит - и все-таки сумел посадить свой поврежденный в бою самолет на мадридскую улицу. По свидетельствам очевидцев, стоило летчику выбраться из самолета, восхищенные испанки тут же расцеловали его. Все лицо Павла было в помаде, и подоспевшие товарищи сначала решили, что он ранен.

9 ноября над Мадридом впервые появились республиканские И-16. "Ишачки" произвели на франкистских пилотов самое тяжелое впечатление - русский истребитель на тот момент превосходил все имевшиеся у них машины. Франкистам было рекомендовано до поры до времени избегать схваток с этим самолетом.

Именно в ноябре 1936 года истребители получили свои знаменитые прозвища - И-15 стал называться "чатос" (курносый), а И-16 - "моска" (мошка). СБ же стал "катюшей" - по наиболее распространенной версии, в честь той самой Катюши, про которую так любили петь советские добровольцы. В документации бомбардировщик назывался не иначе, как БК - "бомбардьеро Катюшка".

Франкисты наши самолеты называли иначе. И-16 стал "Боингом" - за некоторое внешнее сходство с американским истребителем "Боинг" Р-26. Кстати, именно в Испании самолет получил свое второе прозвище "Рата" (Крыса), сохранившееся за ним и в 1941 году. По легенде, во время ноябрьского налета на Мадрид один из немецких летчиков, увидев, что его "Юнкерс" атакуют И-16, передал на базу: "Тут полно каких-то новых истребителей! Они лезут отовсюду, словно крысы!". СБ же фашисты называли "Мартин-Бомбер" (опять-таки проводя аналогию с американскими самолетами). В силу секретности "американизация" наших машин была на руку советскому руководству.

"Чатосам" и "Москасам" противостояли немецкие истребители-бипланы Хейнкель Хе-51 "Кадена" и итальянские "Фиат" CR-32 "Чирри". "Кадена" к тому времени уже считался устаревшей машиной: он развивал скорость всего лишь 295 км/ч и был вооружен только двумя пулеметами калибра 7,62 мм. "Чирри" был посовременней; он вооружался двумя пулеметами калибра 12,7 мм, мог нести бомбы, и впридачу к этому развивал скорость 354 км/ч. Именно "Фиат" стал основным противником наших истребителей. С ними он мог конкурировать почти на равных - так, биплан И-15 развивал скорость 350 км/ч, имел вооружение из двух 7,62-мм пулеметов, а моноплан И-16, развивавший скорость 445 км/ч, вооружался поначалу 2, а потом и 4 пулеметами того же калибра. Раньше летчики в основном стремились затянуть противника в виражи, чтобы выйти ему в хвост и расстрелять из пулеметов. С появлением И-16 стали возможны бои на вертикали, где советский истребитель имел преимущество, как по скороподъемности, так и по скорости пикирования. Вплоть до июля 1938 года, когда на фронте появился новейший немецкий истребитель "Мессершмитт" Bf-109B, франкисты ничего не могли противопоставить И-16 кроме как все ту же тактику затягивания врага в виражи.

С появлением в мае 1937 года "Мессершмитта" франкисты вернули себе утраченные было позиции. Развивающий скорость 468 км/ч и вооруженный тремя 7,62-мм пулеметами истребитель стал достойным противником не только для И-16, но и для почти неуязвимых доселе "Катюш". Если с "Фиатами" бомбардировщики еще справлялись за счет высокой скорости и мощного вооружения, то с "Мессершмиттом" такой трюк уже не проходил. СБ стали нести потери и уже не летали без истребительного прикрытия, как это было в начале войны. Однако советским летчикам все же удавалось сбивать "Мессершмитты". К счастью, превосходство немецкого истребителя над И-15 и И-16 не было еще столь подавляющим, как это проявилось в 1941 году...

Приходилось советским пилотам иметь дело и с итальянскими трехмоторными "Савойя-Маркетти" SM-81, а также немецкими "Юнкерсами" Ju-52. Эти самолеты в Испании применялись как бомбардировщики. "Савойи", вооруженные тремя пулеметами, развивали скорость до 336 км/ч, а "Юнкерсы", имевшие на борту до 4 пулеметов, могли выжать лишь 285. Впрочем, ни вооружение, ни скорость не спасали их от республиканских истребителей - груженый бомбовоз имеет скорость значительно более низкую, чем пустой, а, значит, не сможет развить и той максимальной скорости. Советский СБ превосходил эти машины по скорости, - до 423 км/ч, - и мощности вооружения, - до 6 пулеметов калибра 7,62 мм. По воспоминаниям участников войны, бывали случаи, что самолеты СБ атаковали и рассеивали бомбардировщики противника. Уступал СБ только "Савойе" и только в одном - он мог взять на борт лишь 600 кг бомб, в то время как "итальянка" несла от 1200 до 2000 кг. "Юнкерс" же остался на почетном третьем месте - больше полутонны он взять на борт не мог.

Поначалу на советских самолетах летали советские же летчики, но постепенно их заменяли обученными испанскими, которым наши передавали свои самолеты. Однако до самого конца войны советские добровольцы продолжали сражаться в составе республиканских ВВС. Помимо них в составе эскадрильи "1а" на И-15 под командованием испанца Лаккалье летали американские волонтеры, в других эскадрильях воевали против франкистов немцы и итальянцы (одним из них был легендарный Иосип Кризай; на киле его истребителя Девуатин-371 была нарисована черная пантера).

На республиканских машинах можно было увидеть самые диковинные эмблемы. Так, И-15 первой эскадрильи несли на киле изображение Микки Мауса. Во второй, которой командовали сначала Осадчий, а потом испанец Санта-Мария, на машинах был нарисован пингвин, стоящий на фоне синего или красного неба и вздыбленных льдин. Третья эскадрилья "чатосов", командиром которой был Иван Копец, тоже имела свою эмблему - на килях рисовалась голова быка.

Немного о тех условиях, в которых приходилось действовать республиканским летчикам. Подготовленных аэродромов частенько не хватало, - и взлетать приходилось с наспех подготовленных взлетных полос, зажатых между зданиями или виноградниками, где малейшее отклонение в сторону на разбеге означало аварию. Мешала порой и погода - в дождь грунтовые полосы раскисали, а бетонированные ВПП тогда были редкостью. Проблему с защитой летчика от пуль решали на месте установкой самодельных металлических бронеспинок. Из опыта боевых действий был также сделан вывод о необходимости иметь на истребителях рации, однако они появились на И-16 только в 1940. В целом, самолеты превосходно показали себя в этих непростых условиях, хотя иногда их действия были ограничены из-за нехватки боеприпасов, топлива и запчастей.

В ходе войны в республиканских ВВС было создано особое подразделение ночных истребителей, получившее название "Ночной патруль". В июле 1937 года франкисты перебросили под Мадрид группу Ю-52 из состава немецкого Легиона "Кондор". Самолеты этой группы предполагалось использовать для ночных бомбардировок. Ответом на эти налеты и стало создание "Патруля", командиром которого поначалу являлся Николай Кузнецов. В состав группы вошли советские летчики, имеющие достаточный опыт ночных полетов: Анатолий Серов (вскоре сменивший Кузнецова на должности командира), Леонид Рыбкин, Михаил Якушин и Владимир Сорокин. В дальнейшем в группа пополнилась и другими пилотами, а возглавил ее испанец Хосе Фальк. Эмблемой "Патруля" стал белый круг, где под лунным серпом была изображена маленькая летучая мышь.

Летчики "Патруля" могли полагаться лишь на свои глаза - никаких радаров в то время у них не было, как и у наземных частей пртивовоздушной обороны. Обнаружить идущий в темноте бомбардировщик можно было разве что увидев его силуэт на фоне облаков, - но и этого порой оказывалось достаточно для успешного перехвата. Счет победам эскадрильи открыл в ночь на 27 июля 1937 года Якушин, вылетевший в паре с Серовым. Он сбил Ю-52 и уничтожил при этом весь его экипаж - спасся лишь один из немцев, выпрыгнувший с парашютом из горящего самолета. За эту победу министр финансов испанского правительства Хуан Негрин наградил каждого золотыми часами и легковым автомобилем. На следующую ночь Серов также сбил "Юнкерс", пытавшийся нанести удар по базе эскадрильи.

"Ночной патруль" продолжал действовать вплоть до окончания войны, сражаясь не только с немецкими "Юнкерсами", но и с итальянскими "Савойями", которые бомбили Барселону. Не обошлось и без особых случаев - в ночь на 25 октября 1937 года Евгений Степанов тараном сбил трехмоторный бомбардировщик "Савойя-Маркетти" SM-81, ударив по его хвосту винтом своего И-15. Итальянский самолет упал в четырех километрах от Барселоны, а Степанов благополучно вернулся на базу.

Однако, несмотря на все успехи республиканцев, франкисты продвигались вглубь страны. Сказывались разногласия между руководителями республиканцев, умелые действия фашистской агентуры и слаженные действия интервенционных войск. Большая часть страны к марту 1939 года была в их руках. Стало ясно, что поражение республиканцев - лишь дело времени. Интернациональные бригады были эвакуированы из Испании