Произошедшее в этой истории для меня является полноценным эпизодом моей жизни. Но большая часть истории произошла вне реального мира, поскольку я считаю, что заглянула в прошлое своей души. (Кстати, благодаря этому и еще паре других событий я сформировала свой взгляд на мир и определилась со своим отношением к религии. Но об этом не сейчас.)
В девятом-одиннадцатом классе наша классная умудрялась нас вытаскивать на природу. Это было в середине 90х.
Ездили мы как и по нашему городу-району, так и в горы, а точнее - в Горячий Ключ.
В той поездке как раз и произошла со мной эта история.
Надо сказать, что я в школе всегда была наособицу, книжная девочка, одиночка, с парой приятельниц, таких же, как я - некомпанейских. Одна полноватая, другая - вообще дикарка, слова не вытянешь. Да и дружба наша была, в общем, в том, что нам было по пути возвращаться из школы.
Вот и в этом походе, вполне полноценном, с "ночевкой в палатке", я шла среди всех, но, все же сама по себе, не особо отдаляясь.
После приезда на станцию наша группа, общим числом человек 18-23(точно не помню), в которой кроме классной было 2 родителей и школьный физрук, сначала часа 2 шла по намеченному маршруту (но по асфальтовой дороге), углубляясь в горы. Шли прогулочным шагом, многие постоянно ныряли в лесок и кусты вдоль дороги.
Потом особо отважные начали подначивать других на то, чтобы взобраться на горку повыше. "А то сколько уже можно идти по асфальту?! Мы же в горы приехали, вот давайте по горам и полазаем!"
Классная возражала - вот придем на место стоянки, там тоже будут горки - вот и полазаете от души. Но, как часто бывало, если нашим "активным" шило в одном месте закололо, они это сделают, и никто им не указ. В итоге, было решено разделиться и классная осталась с одним из отцов и частью группы, а другая с физруком и другим папашей пошла с "активистами" "на горку".
Я почему-то в последний момент пошла за "активистами".
Горка оказалась достаточно крутой, и некоторые стали выдыхаться уже на начале подъема.
Я шла в середняках. Когда поднялись на середину горки, сделали небольшую остановку, чтобы дождаться отстающих.
Но потом, вдруг, отставшие решили, что им хватит и этой высоты и с ними остался отец одного из "активистов". А остальные - 4 и я в сопровождении физрука продолжили путь к вершине.
На самом верху горки (мне сложно оценить ее высоту, тогда я вроде интересовалась этим вопросом, но сейчас не помню этого, скажу лишь, что группа внизу казалась кучкой муравьев, может это была высота 18-20этажного дома, примерно) все стали восхищаться окружающими видами. Мне, совсем не спортивной, (хотя на большом кроссе зимой я была 3-4 по времени) было тяжело отдышаться и поэтому я прислонилась к высокой сосне на вершине. А потом и села около нее.
...А потом я сильно испугалась громких криков - @Attikka, @Attikka, ты чего такая бледная, тебе плохо?
Я совсем не понимала причины, почему вокруг меня все суетятся. Я же присела несколько секунд назад, зачем кричать. Мне сказали, что я была в полном отрубе не менее 15-20 минут, причем тревогу подняли не сразу, просто не замечали, что со мной что-то не то.
Я чувствовала себя хорошо и собиралась встать, на что физрук усадил меня и заставил сидеть еще минут 10. А потом долго не отходил от меня, опасаясь повторения беспамятства.
А я, пока спускались, увидела то, что было со мной в эти минуты, пока для всех я отключилась.
...Увидела большой город, начала средневековья, большие дома с каменными первыми этажами и выше - деревянными. Большая площадь. Собор или ратуша. И безумно большая толпа народа... Самого разного по одежде и возрасту...
Посреди площади был возведен помост и отдельно - огорожена куча бревен и веток, уложенных, увязанных, и с торчащим по центру высоким столбом, к которому вела удобная лестница для двоих-троих человек.
И я увидела себя. На высокой телеге, с бортами, со связанными руками, с мешком на голове. Телегу тянула невысокая заморенная лошадка непонятного цвета, с косматой гривой. Я не знаю, как это было возможно, видеть себя как бы сверху, и чувствовать сидящей в этой телеге, с руками, уже почти потерявшими чувствительность, с подогнутыми под себя ногами, ощущать подгнившую солому под собой, рубаху из грубого полотна, заношенную, грязную. Я была без обуви. Но знала о том, что когда-то носила хорошо пошитую и красивую кожаную обувь, чистые и красивые платья. И грязь не была мне известна, ведь я была дочерью богатого мастера-цеховика-купца. Но...
Что-то случилось. И девочка-подросток из богатого дома стала опасной. Настолько опасной, что ее собирались сжечь посреди городской площади. И некому было защитить ее...
Потом телега подъехала к помосту, пара грубых воинов в кожаных доспехах выдернула меня из телеги и подтащила к группе пожилых дядек, одетых очень нарядно и угрожающе роскошно. На самом старом и, похоже, главном была вычурная хламида из черного с золотом.
Он затянул долгую историю обвинения меня во всех возможных грехах и итогом его речи было резюме - опасную колдунью, угрожающую спокойствию города необходимо сжечь.
Хочу обратить внимание на то, что в процессе моего продвижения в толпе на площади и во время обвинительной речи не было того, что можно было назвать поддержкой народом обвинителей. Скорее наоборот, я слышала тихо произносимые людьми слова поддержки. Люди, казалось, совсем не желали мне зла. Они жалели меня. Но помогать мне не спешил никто. Они боялись "отцов города" и духовенства.
Потом те же или может другие стражники повели меня по лестнице к столбу. Я не сопротивлялась. Почему - не знаю. Может утратила силы и надежду?
Меня привязали выше уровня уложенного дерева, ноги стояли на прибитой дощечке.
Потом старик в черном с золотом поднес факел к куче. Огонь разгорался медленно, дыма было мало. Стало очень душно. Я не металась, не дергалась. Стояла оцепенело. Казалось, все происходит не со мной. А потом пламя вдруг выросло вокруг меня стеной, и тело охватила невыносимая боль. Помню короткий крик, и очень-очень долгий, одновременно...
Потом ощущение пронзительного полета, знаете, как летаешь в юности во сне... Чувство невесомости и всеспособности, всевозможности, доступная только тебе, сейчас и всегда... Подо мной проносились города, леса, реки, горы...
А потом все закончилось.
Я очень долго была под впечатлением от пережитого-увиденного. Никому об этом не рассказывала очень долго.