Плак-плак2
Люди, побывавшие в коме, как вы ощущали время, находясь в ней?
Я пробыл в коме неделю после операции. Для меня кома пролетела моментально. Теперь о странностях. Моя мама разговаривала со мной, пока я был в коме, и я запомнил то, что она говорила. Она рассказывала о том, как растила меня, о всяких забавных вещах, которые я творил, и т.п.
Когда моя мама в 2007 году умерла, она перед этим заснула. Мы знали, что она уже не проснется. А я говорил ей, какой замечательной мамой она была. Я говорил несколько часов кряду до ее последнего вздоха. Надеюсь, она меня слышала. Я не всегда был хорошим сыном.
Ответ на пост «Телефон в коробке из-под обуви»1
**«Письма из старой шкатулки»**
Когда бабушка Аня умерла, её комната замерла в тишине. Десятилетний Ваня долго не решался зайти туда, пока однажды мама не протянула ему маленькую деревянную шкатулку:
— Она оставила это для тебя.
Внутри лежали письма. И самое верхнее было подписано: *«Моему Ванечке — открыть, когда станет грустно»*.
Он развернул листок дрожащими пальцами:
*«Здравствуй, солнышко. Если читаешь это, значит, я теперь твой ангел. Но ангелы умеют слышать, даже когда молчат. Напиши мне письмо и положи под подушку — я прочту его во сне»*.
В ту же ночь Ваня вывел на листочке:
*«Бабушка, а кто теперь будет гладить мне рубашки перед школой? Они всегда пахли твоими духами»*.
Утром под подушкой лежал ответ:
*«Мама научится. Но секрет — капля лавандового масла в воду»*.
Так началась их тайная переписка. Он писал о двойке по математике, о ссоре с другом, о том, как папа впервые отпустил его одного через дорогу. Она отвечала — иногда с шуткой, иногда с советом, всегда с любовью.
В день выпускного Ване принесли конверт с жёлтым тюльпаном (её любимым цветком):
*«Ты стал взрослым. Но для меня ты всё тот же мальчик, который боялся темноты. Знай, что я всегда оставляю для тебя свет в окошке»*.
Он вышел во двор и увидел — в её окне, пустом уже много лет, теплился слабый золотой свет.
Последнее письмо Ваня нашёл в день рождения своего сына:
*«Теперь ты поймёшь, как сильно я любила тебя»*.
И тогда он расплакался. Не от горя — от благодарности. Потому что смерть забрала её голос, но не смогла забрать её «до свидания».
(Всего 1 890 знаков — история о том, что прощание может длиться целую жизнь, если наполнено любовью.)
Ожившие памятники
Есть ещё на 4 минуты,но не даёт добавить
Если было-прошу прощения. Очень тронуло
Как мы собрали 2 141 086 000 рублей и почему до сих пор не сбежали с деньгами?
Привет, Пикабу!
А вы когда-нибудь задумывались, как функционируют благотворительные фонды? Что за странные люди там работают? Получают ли они зарплату или трудятся за идею? Правда ли, что в благотворительности полно мошенников? И как вообще понять, кому помогать?
Давайте поговорим об этом.
Мы — благотворительный фонд «Алёша». Уже 16 лет мы помогаем тем, кому помощь нужна особенно сильно — детям. Наш фонд начинался как волонтёрская организация: мы собирали вещи и организовывали мероприятия для воспитанников детских домов. Затем к нам стали обращаться родители малышей с тяжёлыми заболеваниями. Чтобы помочь им, мы и создали фонд «Алёша».
На лечение Никиты в 2023 году мы собрали 34 миллиона рублей. Крупнейший сбор в истории фонда на тот момент. Итог: мальчика вылечили от первичного иммунодефицита. Спасли жизнь.
И тогда в фонде действительно все работали за идею. Но потом мы стали расти. Быстро. За эти годы мы стали крупнейшим фондом в России по сборам. К началу 2024 года мы привлекли пожертвований на 2 141 086 000 рублей. Два. Миллиарда. Рублей.
На что мы потратили эти деньги?
На операции и реабилитации, дорогие лекарства и протезы, оборудование для российских больниц, расходные материалы и многое-многое другое. Да, ещё мы тратили средства на аренду офиса, оплату домена сайта, заказ воды, канцелярских принадлежностей, редкие командировки и… зарплаты сотрудников. Да, у нас работают не только волонтёры, но и обычные люди. Но всё равно, каждый работает за идею. Без этого никак.
Можно ли обойтись без них?
Пока ещё ни у одного крупного фонда не получалось справляться только за счёт волонтёров. Благотворительность — это тяжелый труд. И тут нужны профессионалы.
На все свои административные расходы мы тратим процент из собранных средств. Ведь других денег у нас попросту нет. Некоторые серьезно думают, что фонд оставляет себе половину. Многие слышали про 20%, которые можно оставлять по закону. Наши расходы — около 2%. Два. Процента. Да, от двух миллиардов. Но за 16 лет.
Насколько вообще этично получать зарплату за такую работу?
Ну, кто-то продаёт майонез, кто-то делает игры типа «три в ряд» для телефонов, а кто-то спасает жизни. И все достойны своей зарплаты.
А почему вообще нужен фонд, если есть ОМС?
Зачастую для российской семьи счёт за специализированную медицинскую помощь оказывается неподъёмным. И дети могут просто не дождаться, когда подойдёт очередь на операцию по квоте или мама с папой смогут найти требуемую сумму. Семье, даже самой крепкой, тяжело справиться с таким испытанием. И тогда они обращаются к нам.
Почему мы ещё не сбежали с 2 миллиардами?
Во-первых, фонд работает не для этого. Во-вторых, этих денег у нас давно нет. В-третьих, фонд проверяют постоянно. Если благотворительная организация работает по закону, а крупные фонды просто не могут работать иначе, мошенничество практически невозможно. Конечно, есть сомнительные сборы на карты и по номеру телефона или наличными у метро. Иногда злоумышленники подделывают соцсети или сайты благотворительных организаций. Вы все про это знаете. Тут просто нужно быть более внимательными.
Что ещё?
Действительно, а что ещё рассказать? Спрашивайте в комментариях. Мы здесь для того, чтобы сделать благотворительность понятной, доступной и максимально прозрачной. Так что если вам что-то непонятно, мы всегда здесь.



