Все пятеро проводников стояли в отведённых кругах на полу. Ключник закрыл глаза, возвёл руки вверх и заговорил на шумерском языке, призывая в свидетели своего деяния души тех, кто некогда был свидетелем подобного, стоя на берегу вавилонского озера.
Каждый из присутствующих ощутил слабое дуновение, стелящееся по полу, словно лодыжек коснулся жаркий дух пустыни. Это тепло пробиралось под широкими чёрными одеждами вверх по телу. Ощущение коснулось низа спины, где сфокусировалось и разрослось до крупного шара, наполненного жаром.
После команды Ключника, которую он обозначил движением рук, проводники ощутили, как тепло это скользнуло внутрь. Кто вздрогнул, кто, тужась, задержал дыхание, кто прерывисто выдохнул, как при тяжелом подходе в тренажёрном зале. Тепло стало подниматься выше по неподвижным телам проводников, пока не коснулось бьющихся сердец. В ритм пяти мышечных насосов стали пульсировать свечи в углах комнаты, то разбухая и заливая пространство комнаты, то почти угасая, погружая окружающий мир во мрак.
Затем послышался стук. Каждый решил, что это его сердце вышло из груди, чтобы во всеуслышание обозначить ритм жизни, но ритм тот был неправильный. Четыре резких удара, затем тишина. Снова удары, но уже три. Снова тишина. Снова удары, только теперь дробью – не счесть сколько. Мерный, медитативный ритм дыхания свечей сменился раздражающей светомузыкой, лишённой прежней внутренней гармонии.
Ключник старался не обращать внимания на звук, но скоро его терпению пришёл конец. Он опустил руки, склонил голову, затем резко вскинул руки, бросил несколько шумерских словесных формул, после чего обратился к проводникам:
– Не шевелиться, не разговаривать! Я скоро…
Он поднял церемониальную одежду с пола, накинул на татуированное тело и вышел из комнаты. В тот момент все поняли, что стук сердца оказался самым обыкновенным, пусть и разгневанным, стуком в дверь.
Ключник снял маску и повесил её на крючок в коридоре у входной двери – на тот, где обычно висят связки ключей. Сделав глубокий вдох, он резким движением открыл дверь.
– Чем могу помочь? – сказал он с интонацией Густаво Фринга, когда тот выходил к клиентам своего ресторана.
– Дружище, – обратился к нему быковатого вида мужик, – ты время видел, мать твою? Я с суток вернулся, а ты тут какой-то барагоз с песнопениями устроил.
– В целом не важно, что ты сейчас скажешь, а потому, слушай: либо я сейчас присоединяюсь к вам, и мы будем горланить вместе, либо вы замолкаете, и на этом наше знакомство окончено. Ну, так что?
– Нам нужно всего лишь пятнадцать минут – не более.
– Знаю я эти приколы. По последней стопке и так далее… проходили. Не, либо заканчивайте, либо я беру бутылку «Беленькой» и к вам.
Ключник задумался. От незваного гостя надо было избавиться побыстрее, пока эффект колдовства ещё витал в комнате с проводниками. Ответ пришёл внезапно. Для ритуала освобождения требовалось совсем немного крови, и Ключник хотел для этих целей выпустить кровь себе, но раз уж такое дело…
– А лучше заходите сразу к нам, – сказал он и потянулся к ножу, спрятанному на бедре.
Пока Ключник отсутствовал, Имам-хатыб Назир, уязвлённым тем, что так и не занял облюбованное место, покинул круг. Остальные, хоть и заметили нарушителя правил, не подали вида, помня приказ Ключника.
Назир вышел из круга и сел на корточки возле шкатулки. Он потянулся к ней указательным пальцем, словно желая убедиться, что перед ним не мираж. Шкатулка была самой настоящей, к тому же горячей. В ответ на его прикосновение внутри что-то загудело. Назир чётко ощутил вибрацию, доносящуюся из-за нефритового корпуса.
– Какая интересная, – тихо сказал он, нарушив второй завет.
Тут позади послышались шаги. Причём шли двое. Один шёл уверенно, второй шаркал, словно боялся оторвать стопы от пола.
Назир вернулся на место. В комнату вошёл сосед, уже не красный от гнева, а скорее бледный от ужаса. Он обеими руками держался за шею, по которой струилась густая линия крови. Ключник же шёл позади, держа гостя одной рукой за ворот майки, другой также придерживая шею несчастного.
Заметив пятерых в балахонах с капюшонами, сосед выпучил глаза:
– Какого хрена вы тут творите? – сказал он тихо.
От его слов, кровавая линия на шее изогнулась, стала чуть крупнее.
– Тише, дружище, ты же хотел присоединиться, помнишь? Только вместо «беленькой» мы используем твою красненькую.
Ключник завёл соседа в символ на полу, затем пнул под колено, и тот упал. Резким движением Ключник повернул бедолагу на спину.
– Где мы остановились? – спросил Ключник проводников. – Ах, да… кажется здесь…
Он сбросил балахон и наступил ногой на руки жертвы, что боялась отпустить свою шею. Возобновилось колдовство на шумерском. Свечи вновь задышали в такт сердцам, только один огонёк тускло скользил вдоль фитиля, почти не давая света.
Вновь тепло скользнуло по полу к ногам проводников, вновь поднялось по ногам к спинам, а затем утонуло внутри, ища дорогу к сердцам. Ключник сопровождал колдовские формулы жестами. Он размахивал руками словно дирижёр, только вместо палочки в руках у него оказался нож, покрытый кровью. Затем он заговорил короткими повторяющимися фразами, отсекая постепенно по одному слову. Сначала четыре, затем три, два и наконец одно слово. Повторив его трижды, он убрал ногу с шеи некогда разъярённого соседа, затем сел сверху и развёл его руки в стороны. Кровь брызнула струйкой вверх и тут же иссякла. Сосед потерял сознание.
Ключник вернулся в свой круг, спрятал нож и замер. Он смотрел на коробку, к которой плавно текла густая алая лужа. И как только она коснулась нефритовой стенки, коробка дёрнулась. Подпрыгнула, словно испугалась. Кровь из лужи вытянулась в струю, будто шкатулка пила своим краем, обращенным к умирающему.
Ключник довольно улыбался. Всё шло по плану. Вот-вот шкатулка откроется и явит миру скрытое внутри, думал он.
Вдруг под шкатулкой начала образовываться новая лужа крови.
– Она не принимает кровь… – сказал он тихо. – Почему? Как такое может…
– Кто-то трогал шкатулку. Кто? Кто это был?!
– КТО?! – закричал Ключник.
Четверо проводников обернулись в сторону пятого.
– Ты! Гордец! Тщеславный фарисей… ты трогал шкатулку?
Имам-хатыб Назир сделал шаг назад – это был самый красноречивый ответ. Не прошло и секунды, как Ключник кинулся на него и вонзил нож в шею. Затем бросил его обратно в круг, рядом со шкатулкой.
Назир попытался отползти в сторону, но силы покидали его слишком быстро. В итоге он лишь коснулся шкатулки рукой, пытаясь оттолкнуть её подальше, но не вышло. Та прилипла к руке.
Перед смертью руку Назира пронзила жгучая боль, но ему повезло: он ощущал это лишь пару мгновений.
В следующий миг шкатулка открылась и наружу полилась чёрная жидкость, похожая на смолу с алыми вкраплениями. Существо из шкатулки облепило тело Назира, переваривая его всей поверхностью. За пару секунд Назира поглотило наполовину. Существо двинулось к следующей жертве – соседу. Пару секунд спустя существо поглотило его голову и правую руку с грудной клеткой. Затем существо двинулось к игумену Димитрию. Тот оставался в сознании только потому, что уже в сотый раз перечитывал «Отче наш».
– Что, что со мной будет? – тихо спросил тот, прервав молитву.
Ключник внимательно следил за существом из шкатулки.
– Пока ты в круге – ты в безопасности, – сказал он.
– Точно? – переспросил игумен.
В следующий миг существо бросилось на игумена.