Камчатку и Курилы с июля регулярно трясет, в июле сейсмологи отметили мощнейшие толчки с 1952 года. Но последствия власти разгребают до сих пор.

Мощные подземные толчки магнитудой 8,8 балла произошли в Тихом океане утром 30 июля 2025 года, 13 июля землетрясение повторилось, но с меньшей силой — 5,5 балла. Помимо двух крупных сейсмособытий МЧС насчитало больше 2000 афтершоков. Прошло больше месяца, но власти обоих регионов — Сахалинской области и Камчатского края — в «усиленном режиме» устраняют последствия землетрясения, а дыры и щели в зданиях заделывать никто не торопится. Люди говорят, что они боятся находиться в домах и отпускать детей в школы.

Сейсмостойкость 10 баллов

Новый, сданный 31 марта 2025 года, но еще достраиваемый, аэропорт Елизово встречает пассажиров тревожно. Строители работают внутри и снаружи. Монтируют оборудование кафе, обустраивают пруд во внутреннем дворе, укладывают и поливают траву на «норе хоббита»: вход в аэропорт оформлен очень похоже, выход — это овальная дверь внутри холма. Пока из больших овальных панорамных окон пассажиры любуются на вулканы, прикрытые облаками, из динамиков предупреждают: «Обратите внимание на зоны, обозначенные знаком сбора в случае землетрясения».

Где те самые зоны, сразу и не заметишь, но кое-где на стенах есть предупреждающие знаки с правилами, как вести себя при землетрясении. Рекомендуют сохранять спокойствие, отойти от окон, не пользоваться лифтом, слушать указания персонала и быть готовым к повторным толчкам.

После первого сильного землетрясения 30 июля потолок по всем залам, особенно на выходе из аэропорта, зияет пустотами: часть покрытия отвалилась. При этом здание было рассчитано на сейсмостойкость в 10 баллов, заявляли власти.

Потолок они обещали демонтировать. Но, как писали местные каналы, после тряски 13 июля ущерб в аэропорту меньший — оторвались всего несколько плиток, которые никто не демонтировал.

— Кто говорит, что не испугался большого землетрясения, тот, скорее, врет. Конечно, страшно было: обычно если трясет, то недолго. А в этот раз было долго и очень ощутимо. Удивительно, что без разрушений, — рассказывает камчатская активистка Василя Вершинина, настоявшая на том, что встретит нас в аэропорту.

По прилете причина такой настойчивости стала понятна: на выходе из аэропорта сразу пропадает мобильный интернет, вызвать такси нереально. От Киева до Петропавловска-Камчатского 8500 км, но опасности военного времени здесь никто не отменял.

В городе всё кажется спокойным. Из всех концов видны горы. «Это Корякский, это Авачинский вулкан», — поясняет наш проводник, показывая на величественные горы. Но запомнить сходу, где какой вулкан, кажется, невозможно. На улицах кипит работа: ремонтируют одну из центральных улиц — Ленинскую, приведения которой в порядок ждали несколько месяцев. Из-за нее город постоянно стоял в пробках, объясняют местные. Хотя по меркам, например, Владивостока, серьезной пробкой это вряд ли назовешь. Мы, потолкавшись в ней, задержались в пути от силы на полчаса.

В центре, как раз вдоль Ленинской, вверх от здания правительства Камчатского края, не так давно установлены скульптуры: краб, белуха, косатка и кит. С ними фотографируются туристы, которые прогуливаются до морского вокзала. Их всегда видно, говорят местные, они какие-то другие: то в дождевиках — готовятся к непредсказуемой погоде, то одеты не по погоде. И приезжие, и местные гуляют вдоль озера Култучного и на набережной Авачинской бухты: их разделяет только небольшая дорога. На Култучном, или Кутушном — написание на картах разное — спокойно, о землетрясении ничего не напоминает. Люди сидят на скамейках — их много, так же, как и качелей, ларьков с уличной едой и сувенирами. Для туристов — магазин, и неподалеку — сцена, популярное и удобное место для городских развлечений. Перейдя на другую сторону дороги, попадаешь уже на море — здесь тоже установили скамейки и качели.

О землетрясении в конце августа вспоминали в основном местные каналы: регулярно писали про афтершоки и спрашивали читателей, сильно ли тряхнуло.

— Мы только из каналов теперь уже и узнаем о том, что опять что-то было. А так уже, наверное, привыкли, — говорит местная активистка Алена.

И действительно, как раз когда мы там были, днем отметили афтершок примерно в три балла. Но о нем мы тоже узнали только из каналов.

— У нас, когда на уроках было как-то землетрясение, даже из класса не выводили. Мы просто к стенам сами встали и всё, — буднично рассказывает о школьных буднях дочь Алены.

Мощнейшее землетрясение она встретила с мамой в бассейне на базе отдыха — хотели провести последние дни каникул. Сейчас они обе вспоминают это со смехом.

— Я круг какой-то схватила, держусь за него, меня качает! — рассказывает мама. — Ну страшно, но что поделаешь!

Но, судя по всему, паника немного всё-таки была. Все гости бассейна переодевались в темноте, кто как мог, и старались побыстрее покинуть здание.

— Но двор у нас никогда такой «чистый», без машин не был, как 30 июля. Люди уехали кто на дачи, кто в поселки, подальше из города. Одни соседи, по-моему, с дачи так и не вернулись до сих пор, опасаются, — добавляет Алена.

— И к нам гости в тот день приезжали, я их вышла встречать. Вышла так, неспешно прогулялась, очень погулять хотела, — продолжает ее дочь, намекая, что дома оставаться совсем не хотелось.

В тот вечер, добавляет девочка, она только и делала, что читала новости о землетрясениях, смотрела, как бывает, почему. У Алены вопрос был более конкретный, и задавала она его на встречах жителей с властями, в том числе губернатору Камчатского края Владимиру Солодову: что делать в случае чрезвычайной ситуации.

— Мне сказали, что запасы — продуктов, каких-то вещей, одеял тех же — есть только на 500 человек. Они аргументировали это документами, нормами — отчитались, что всё по закону. Но население у нас больше 250 тысяч человек! Я так понимаю, что всем нам нужно думать о том, как спасаться самим: делать себе отдельно домик, в деревне где-то, строить погреб, запасаться продуктами. Потому что вот так, в случае чего, ты всё равно предоставлен сам себе, — говорит Алена.

Потом Алена ходила в пункты временного размещения. Их собрали из морских контейнеров или бытовок: покрасили, оборудовали в своеобразные «номера» с двухъярусными кроватями, отдельно были душ и туалет. В них можно было остаться переночевать до середины августа, если кто-то боялся оставаться дома. Желающие были всегда. В одном из них было получше, чем в других, вспоминает другая активистка: белье поновее, питание организовали. Но всех желающих они точно вместить не могли.

Плавали, знаем

Кажется, что землетрясение для жителей полуострова стало обыденностью и какой-то веселой байкой. Не заметили тряски и туристы: они все так же группами, в том числе иностранцы, собираются на морские прогулки. Здание морского вокзала новое, современное. Здесь тоже скульптуры — сивучей, кита и божеств Кутха и Пеликена. Ворон Кутх, по преданиям ительменов, создал Камчатку, горы, людей, научил их рыбачить и охотиться. Круглый человечек Пеликен по преданиям приносит удачу, защищает от неприятностей и хранит уют в доме.

Суда к морскому вокзалу причаливают чуть ли не каждые 15 минут, кое-где слышна китайская речь. Отмены туров были, но это единичные случаи, уверяют туроператоры.

Капитаны просто отмахиваются, мол, плавали, знаем, ничего особенного, как будет, так будет. Они больше заняты своими делами: тщательно моют суда после туристов. И, несмотря на свежий, довольно зябкий морской ветер, им, кажется, совсем не холодно: в шортах и футболках они очень выделяются на фоне закутанных в куртки, шарфы и шапки туристов.

— Зато на воде не страшно! — говорят туристы.

Но вдали от центра и туристических мест обстановка другая. В общежитии на Проспекте Победы жителям не до морских прогулок: они пытаются как-то достучаться до властей. Здание и без землетрясения выглядело неважно — трещины, отваливающаяся штукатурка с фасада. Некоторые соседи здесь начинают пить уже днем, по коридорам разносятся звуки застолья. На этажах стойкий запах уксуса: готовят закрутки на зиму. Сам дом давно не крашен снаружи, но внутри обновили краску. Вот только после землетрясения стены буквально разошлись по швам.

— Ну вы посмотрите! Щели с руку, я не знаю, кто их будет заделывать! Эта общага старая скоро развалится с такими трясками, — говорит жительница дома на Проспекте Победы.

— А обследование было? Какие-то специалисты из Москвы же сюда приезжали? — спрашиваю вдогонку. Женщина только машет рукой и уходит к себе, мол, обследуют они, как же.

Власти обещали, что все дома будут обследовать «инструментально»: ставить «маячки» — это небольшие бумажки, наклеенные на трещины, — и отслеживать по ним, разрушается ли дом дальше, расширяется ли щель. Эксперты из Москвы работали в городе в августе. Но некоторые их так и не заметили — даже этих маячков нет.

Елена с Бийской улицы говорит, что с ее домом тоже ничего не делали. Здесь такие же старые четырехэтажки, все в трещинах: иногда непонятно, то ли они появились от тряски, то ли уже просто от времени.

— Мы писали заявления на обследование дома. К нам только потом пришли из госжилинспекции, дом просто сфотографировали, никакого «инструментального обследования» не было, до управляющей компании вообще не дозвониться: будут они ремонтировать хотя бы, нет, — рассказала Анастасия.

В квартирах на Бийской тоже щели, трещины, весь подъезд в них. Он и до землетрясения был признан аварийным и его должны были снести, но пока ничего не делается. Одному из жильцов пришел ответ от администрации Петропавловска-Камчатского — если в доме опасно жить, то воспользуйтесь маневренным фондом. Но власти никаких переселений не предлагают. «Тут вообще тишина», — добавила Елена.

То же самое и в районе улицы капитана Беляева — даже таксисты сюда ехать не хотят, проезды с крутой горы разрушены, везде ямы и чуть ли не грунтовка. Облупленная штукатурка на жилых домах, некоторые полностью брошены и зияют разбитыми окнами с прекрасным видом на море и горы. Капитальный ремонт в одном из ещё жилых домов обещали закончить в мае 2025 года, судя по паспорту на крыльце. Но, кажется, его здесь и не начинали.

А в школе №17 в микрорайоне Завойко, хоть родители и жаловались на трещины, в конце августа активно готовились к 1 сентября: играла музыка, проверялось оборудование, на фасаде красовалась памятная табличка «герою СВО». Но школа учеников 1 сентября не приняла: заниматься в таких условиях опасно.

Как отмечала Василя Вершинина, говорить о проблемах в городе мало кто решается, а идти до конца в их решении — желающих ещё меньше. Кто-то говорит, что нет смысла, кто-то не видит путей для решения проблем. Она сама проводила пикеты против губернатора региона Владимира Солодова, собирала подписи против его участия в выборах. Вершинина настаивала, что при нем Камчатка разваливается: жители в поселках живут как в гетто, в городе разруха. Та же улица Ленинская начала превращаться в полосу препятствий с ямами меньше чем через год после прошлого ремонта.

Чуть больше чем за неделю до голосования на губернаторских выборах Вершину отправили в СИЗО: обвинили в участии в запрещенной в России партии Светланы Лады-Русь. Сейчас она под домашним арестом, Солодов выборы, ожидаемо, выиграл. Но за него проголосовало меньше 63% избирателей.

Не стали открывать из-за серьезных повреждений только три школы в Елизовском районе. Не принял детей и детский сад №15 в Петропавловске-Камчатском — его построили только в 2023 году, но после землетрясения у него обрушилась стена. В конце августа помещение даже не прикрыли: можно было увидеть мебель, ещё свежий ремонт внутри комнат. Детей в саду, к счастью, в момент землетрясения не было.

Всего, по подсчетам камчатских властей, «те или иные повреждения» получили 1400 зданий — половина жилого фонда Петропавловска-Камчатского. На восстановление нужно будет около 7 млрд рублей — большую часть направят на строительство соцобъектов, потому «жилищный фонд от катаклизма пострадал минимально». О финансировании Солодов договорился на встрече с Владимиром Путиным на ВЭФ, но сколько конкретно средств и когда выделят региону — не сообщалось. Власти пообещали создать цифровую модель для точной оценки ущерба и потом разобраться с деньгами.

Потрясло — все встало на место

В Северо-Курильске в соседней Сахалинской области, проблемы такие же. Островной город на Парамушире окружен сопками и океаном. Невысокие дома, разделенные ничем не примечательными улицами на несколько уютных кварталов. Небольшая деревянная церковь относительно недавней постройки, магазин, школа, которую не могут достроить уже несколько лет: в последний раз ее обещали открыть 1 сентября 2025 года. «Но там конь не валялся», — рассказывает жительница города Анастасия.

Больница теперь, после землетрясения, частично переехала в контейнер: в старом здании идет прием терапевта и расположен стационар. В контейнерах — гинекологический кабинет, перевязочная и скорая помощь.

В городе живет около 2500 человек. Из 96 домов в городе около десятка, говорит Анастасия, были признаны аварийными ещё до землетрясения и должны были быть расселены. Но новое жилье в городе не строят. Сейчас деревянные дома с печным отоплением, как у нее, не хотят ни расселять, ни ремонтировать. Зато власти уверенно отчитались, что в городе ни один дом после землетрясения не был признан аварийным, а до отопительного сезона будут закончены все «косметические» ремонты.

— Я дома была в момент землетрясения, — говорит курильчанка Анастасия. — Ничего так тряхнуло. Мы быстро сели в машину, уехали подальше от домов. Ни эвакуации никакой, ничего не было. Позже уже предприниматель один привез нам всем воду. Потом мы сами начали спускаться в город и наводить порядки. И потом начались отписки.

После землетрясения на Камчатке и Курилах объявили угрозу цунами. Сильной волны не было, говорит Анастасия. Но в 1952 году город уже был разрушен цунами и отстроен заново. Поэтому к таким предупреждениям здесь относятся серьёзно.

Она говорит, что на встречах с жителями после землетрясения власти заявляли только, что всё хорошо и трещины заделывают. Городские власти говорят, что обходят чуть ли не каждую квартиру, а 17 августа в городе был глава области Валерий Лимаренко. Жителям он ответил коротко (это его слова): отремонтируем. Жилой фонд губернатор пообещал отремонтировать до 1 октября.

Но в городе есть дома с печным отоплением — и полуразрушенные печи топить никто не рискует, после дождя все стены мокнут, в квартирах сырость. У Анастасии ровно такая же ситуация. Дом двухэтажный, деревянный. После землетрясения невооруженным глазом, без всякого обследования, видно, как отвалилась от стены штукатурка, в некоторых местах почти разорвало деревянные стены. Печная труба на чердаке отвалилась. Анастасия говорит, что часть отвалившегося убрали уже сами жители: чтобы не падало на детей, гуляющих возле дома.

— Нам говорят, ну, потрескались дома, но это всё ремонтируем. А помощи собственникам — никакой. Комиссия приходила, с улицы посмотрела и всё. К нам в квартиру, например, никто не заходил. Прокуратура отписалась на мэрию, и всё, — рассказывает она.

Её дом был признан аварийным ещё в 2019 году из-за высокой изношенности коммуникаций и самого здания, и таких не меньше десятка из всех 96 домов в Северо-Курильске.

— Знаю, что и другой дом, который был хороший, признали непригодным для проживания после землетрясения. Но в то же время комиссия просит его усиливать и ремонтировать. И всё — до 1 октября. А работы никакие не проводились до сих пор, — рассказывает Анастасия.

Часть ремонта жители, может быть, и сделали бы за свой счет. Но стройматериалов как таковых на Курилах нет в продаже: если кто-то строит, сам везет себе нужное количество под стройку. А просто так предпринимателям невыгодно завозить стройматериалы на острова: дорогая доставка.

— Вот нам как-то мэрия говорила, что поможет оплатить доставку морем из сахалинского порта Корсаков или Петропавловска-Камчатского. А выгрузка? Как вообще это всё будет происходить? Не все могут это сделать своими силами. И потом ещё самим ремонтировать. Ну посмотрите: стена у нас вообще отваливается. Её что, заштукатурить и это поможет? Они нам всё психологов присылают. А они что, будут нам помогать ремонт делать? — недоумевает курильчанка. Общаться с психологами желающих нет — у людей есть более насущные проблемы.

Сейчас жители Северо-Курильска не знают, за что хвататься. Получилось, что их аварийные дома потрясло и они стали не аварийными.

— Отопление остается только электрическое, а это недёшево, коммунальные платежи нам никак компенсировать не собираются. Мы хотим, чтобы они построили наконец новые дома. А трясёт ещё и трясёт по три-четыре раза на день. Нам предлагали переехать в маневренный фонд в общежитие, но там по шесть квадратных метров на человека. В нем жить невозможно, — объясняет Анастасия.

Пока в Петропавловске жители уже два месяца надеются на комиссии и качественное обследование домов, в Северо-Курильске решили действовать радикально — написать письмо Путину. Оно уже практически готово, к нему надо собрать подписи и отправить вместе с письмом почтой. Поспеет ли оно к отопительному сезону?