В 89г до н.э. действия понтийского сатрапа наконец-то вывели римлян из себя. Убийства лояльных Риму людей, вторжение в сферу римских интересов, откровенно агрессивная внешняя политика. И, что самое главное, Митридат с каждым годом был всё сильнее и опаснее. Последние двадцать лет Понт подминал под себя регион и точил клыки. И дважды, в периоды тяжелейших для Республики внутренних кризисов, в открытую выступал против римских марионеток и «кусал волчицу за бочок», не очень больно, но унизительно и нагло (о чем почитайте в первой части, там интересно). И вот, пока в Италии ещё слышались последние отголоски Союзнической войны, в Азии римские магистраты решили «решить вопрос» с Митридатом своими силами. Казалось бы, что может пойти не так…
Ситуация на 129г до н.э, когда Рим сгрыз Пергамское царство и получил свою первую азиатскую провинцию. Начало «Большой Игры» в Малой Азии.
А это 89г до н.э, спустя ровно 40 лет. Рим эти годы провел разбираясь со своими внутренними кризисами, а вот Понт время не терял, и даже по карте очевидно его усиление. Плюс в прошлой части мы уже обсуждали как Митридат раз за разом пытался подмять то Каппадокию, то Пафлагонию, то Вифинию (которая тут ошибочно зовется Никомедией). В общем, пока Республика спала враг качался, и римские магистраты просто не понимали с кем им предстоит столкнуться, мысля с отставанием на всё те же лет сорок.
Захватив Каппадокию и вернув Никомеду III престол Вифинии, римляне решают, что пора браться за Митридата всерьез. Никомеду в ультимативной форме приказывают собрать армию, вторгнуться в Понт и разграбить там приграничные области. Митридат отступает, уклоняясь от боя, Никомед же достаточно быстро сворачивает наступление и уходит обратно в Вифинию. Канешн, он понимал, что, в данном случае, выступает в качестве пешки и ответный удар Митридата не заставит себя ждать. Рим далеко. Но за спиной у него стояли римские советники, шепчущие «не очкуй, Никомед, всё будет ништяк, вот увидишь». Плюс он был Риму серьезно должен, пришел к власти благодаря Республике и поэтому особых вариантов не имел, вынужденный плестись в русле римской политики. Когда Никомед ушел, Митридат отправил к римлянам посольство с просьбой наказать Никомеда или дать ему, Митридату, заняться этим самому. Ответ Рима можно привести полностью, это шедевр бюрократической казуистики, в нем воплотилось всё раздражение политикой Митридата за последние двадцать лет. «Мы бы не хотели, чтобы и Митридат потерпел что-либо неприятное от Никомеда, но мы не потерпим, чтобы против Никомеда была начата война: мы считаем, что не в интересах римлян, чтобы Никомед потерпел ущерб». Короче, если чем-то недоволен, то Риму насрать на это, дружок, ты нам не ровня, и мы будем бить тебя где хотим и как хотим, пока нам не надоест. Ещё при переговорах по поводу Каппадокии, когда Митридат и Гай Марий встретились лично, последний посоветовал понтийцу буквально следующее: «Либо постарайся накопить больше сил, чем у римлян, либо молчи и делай, что тебе приказывают». И в этом вся римская политика. Теперь Митридату предстоит узнать, достаточно ли он сил накопил за эти годы. Рим уже не отстанет, а значит Первая Митридатова война началась.
Однако стартовала она для Рима очень криво. Республика переживала тяжелейший кризис, в том числе и кризис управления, отчего власть на местах осуществлялась кем попало. В самой Италии всё ещё шли последние бои Союзной войны, но она была лишь первым раундом войны Гражданской. Так что азиатское направление римской политики мало того что курировалось по остаточному принципу, так эти люди ещё и лишены были отческого присмотра Республики, которая, если надо, исправит косяки своих неумных детей. Фактически, у римлян в Азии не было тыла, а поэтому они не имели права на ошибку, и, будь немного мудрее, предпочли бы дальше валять с Митридатом ваньку в борьбе за две провинции, и ждать, когда дома всё порешается. Но римляне сразу начинают вести себя очень самоуверенно: тут сыграл и римский снобизм по отношению ко всем азиатам без разбора, и раздражение на Митридата, и эффект «пока взрослые не видят будем творить историю». От всего этого римлян откровенно перемкнуло, они фатально недооценили Митридата и не соизволили даже толком подготовится.
Митридат же ждал этой войны всю жизнь. Заручившись союзами со всеми своими соседями по региону, в первую очередь с Тиграном, он обеспечил себе надежный тыл, и не дал римлянам возможности с помощью дипломатии переиграть ситуацию в свою пользу. Де-факто, вся Азия была на его стороне, кроме немногочисленных римских вассалов. Казна была полна золота, армия прекрасно обучена и снаряжена, командовали ей надежные и талантливые люди, а держава была в твердых руках Евпатора, обеспечивающего единое командование всей войной, тогда как у римлян был некий междусобойчик людей, не очень понимающих что они делают.
Союзническая война (91-88г до н.э) — восстание италийских союзников Рима, причины которого не входят в тему сегодняшнего разговора, но я о них писал в статье о Кимврской войне. Бои шли во всей южной и центральной Италии, Рим потерпел несколько очень тяжелых поражений, и напрягал все силы чтобы выжить. Самое важное тут то, что весь 89г до н.э. в Италии всё ещё шли тяжелые бои, и все лучшие полководцы Рима были там, а также практически все войска и ресурсы. И хоть к концу года италики и проиграли, но добивали их до лета 88г до н.э. Каким идиотом надо быть, чтобы в этих условиях решить своими силами напасть на Понт — я затрудняюсь ответить.
И, конечно же, война с Митридатом немедленно пошла не по римскому сценарию. Ещё одним существенным фактором было то, что воевать планировалось, в основном, руками союзных Риму азиатов. Та военная машина, которая сминает всё на своем пути, и способна нивелировать стратегические просчеты (а железная аксиома I века до н.э заключалась в том, что на равных воевать с римским легионом мог только другой римский легион, и больше никто) в руках римских военачальников отсутствовала: реформы Мария просто не успели дойти до этого региона в полной мере, он всегда считался второстепенным. Всего в распоряжении римлян было три армии по 40к пехоты, плюс ещё 50к было у Никомеда, а противостояла им понтийская армия в 250к. Ну, понятно, что цифры откуда-то с потолка, как обычно у античных авторов, но тут интересно само соотношение — у Митридата было значительно больше сил, у него было единое командование, в отличии от римлян, и он был дома, в отличии от римлян. В Византии Рим сосредотачивал свой флот, имея около 150 вымпелов, Митридат же был заперт в Черном море, но в количестве кораблей вдвое превосходил римлян. И, опять таки, он был дома, контролировал побережье и обеспечивал логистику, тогда как единственное чего мог сделать Рим со своим флотом, это не дать Митридату прорваться из Черного Моря в Средиземное.
Война началась опять с Никомеда. Римлянам, видимо, понравились результаты предыдущего рейда, и они решили его повторить. Очень важно что Никомед был один, это в очередной раз показывает уровень оценки ситуации. Судя по всему, в планах было опять ввязать Вифинию и Понт в войну, а когда Митридат огрызнется, посчитать это нарушением суверенитета римского сателлита, и только после этого задействовать римские армии, которые сейчас занимали удобные позиции для вторжения в Понт с разных сторон, из-за чего были на приличном удалении как друг от друга, так и от Никомеда.
Митридат же выслал на перехват Никомеду армию пор руководством лучшего из своих полководцев — Ахилая. Армия Понта и так на голову превосходила всех вокруг, кроме, собственно, римлян, так ещё и Ахилаю достались отборные отряды. Это связано с тем, что Митридату было важно быстро и гарантированно вышибить Вифинию из войны. Никомед же обладал существенно большей, но стандартной для азиатских сатрапий сборной солянкой из наемников и ополчения, поэтому численное превосходство ему не помогло. Его армия была разбита и практически уничтожена. При этом пленных Митридат распустил по домам, чем завоевывал симпатии населения малой Азии, которое римлян люто, бешено ненавидело и любого, кто их будет убивать, готово было на руках носить. Митридат был очень умен и политически дальновиден, он прекрасно понимал, что ненависть к Риму — это хороший экспортный товар, за который платят реальные деньги. Политика Республики относительно свежезавоеванных провинций была беспощадной. Их выдаивало досуха алчное сословие римских всадников, которым эти земли отдавались "на кормление", плюс моральное давление: любой римский бомж ощущал себя, по дефолту, выше всех местных царьков вместе взятых, томушта он римлянин, а они нет. Всё это было прекрасным горючим материалом, и Митридат этим активно пользовался, отчего его поднимали на щит вообще любые антиримские силы региона. Вписываться в войну с римлянами шли даже те, кто к самому Митридату относился более чем холодно, потому что, в двух словах, "они за&бали".
После поражения Никомеда римляне откровенно запаниковали, их немного наивный план войны развалился (он бы не развалился, только если бы Митридат не делал вообще ничего, надо отметить), а о запасном никто не подумал. Все три римские армии начинают отступление на запад в римскую провинцию Азия. По дороге одну из них перехватывают понтийцы и рассеивают без особого труда. В провинции оставшиеся римские военачальники пытаются перегруппироваться и набрать резервов, но получается строго наоборот: так как армии комплектовались из местных, а римляне осуществляли только командование (а мы уже отметили как местные относятся к Риму), плюс были морально раздавлены поражениями и отступлением, римская армия благополучно разваливается и расходится по домам. Митридат же посылает своих полководцев брать под контроль всю римскую Малую Азию (причем происходит это практически без сражений, настоящий блицкриг; повозиться пришлось только с парой городов), а сам сосредотачивает свое внимание на Вифинии. Для него сейчас очень важно взять проливы и выпустить свой флот из ловушки Черного Моря на оперативный простор, пока противник не очухался. При приближении армий Митридата к Проливам, римский флот, стоящий там, попал в неудобное положение: все происходило слишком быстро, никаких приказов римские флотоводцы не получили, в Малой Азии самым позорным образом и в кратчайшие сроки было слито всё что только возможно. В итоге, оказав Митридату чисто символическое сопротивление, римляне сдали Проливы и большую часть своего флота, в том числе и множество заложенных на верфях, но так и не достроенных судов. Ещё никогда Республика не просиралала все полимеры так быстро и так основательно. Через десятки лет после событий, когда Митридат уже будет давно мертв, а Понт станет римской провинцией, Республику продолжит трясти от унижения за кампанию 89г до н.э, и именно этим Митридат и войдет в историю. Последний раз Республике было ТАК больно во время Второй Пунической, когда Ганнибал вырезал одну консульскую армию за другой, а с тех времен прошло уже полтора столетия.
Результат войны наглядно. Обратите внимание на Родос (остров на южном побережье Малой Азии), с ним ещё придется повозиться.
Вся война в Малой Азии заняла конец лета и начало осени 89г, а зимой нормальные люди крупных операций не планируют (Цезарь — редкое и удачливое исключение, обычно такие авантюры заканчивались гибелью войск на марше, ещё до встречи с противником), поэтому Митридат начинает обустраивать свое новое царство. Столица переносится в Пергам, проводятся административные реформы, и новая сверхдержава региона медленно прорисовывается на карте. Объявив себя защитником эллинизма и, практически, новым Александром, понтиец придерживается выбранной линии поведения и вполне последовательно дает греческим городам и колониям привилегии, устраивает "налоговые каникулы" и всячески поддерживает. Врагом эллинизма были объявлены латины вообще и римляне в частности, и это начало прослеживаться сразу же после оккупации, когда римляне были лишены гражданских прав. Все это было преддверием к так называемой «Эфесской вечерне». Митридат разослал своим наместникам тайный приказ: в один из дней устроить в подвластных территориях резню и вырезать всех латинов поголовно. Тем самым убирались все потенциально нелояльные элементы, а Митридат ставил себя для Рима вне закона и повязывал кровью всех жителей Малой Азии, плюс это это пополнило казну перед грядущими войнами. Теперь римляне, если они вдруг вернутся, будут беспощадно мстить, так что благополучие и сама жизнь всех, кто принимал участие в этом мероприятии, теперь напрямую зависит от успехов Митридата. Бесчеловечно? Восток, что поделать, там это более чем нормально, всё равно эти римляне никому не нравятся. Историки нам описывают сцены резни во всех красках, как люди пытались спастись в храмах, где их отрывали от статуй богов, отрубали руки и резали глотки, как рабы сдавали своих господ палачам ради свободы, как достойные римляне убивали своих детей, женщин, и самих себя, чтобы только не попасть на расправу азиатской черни. В общем, дичь творилась потрясающая. Всего было уничтожено от 60 до 130 тысяч италиков, сотрудничающих с италиками, похожих на италиков (этих было большинство) и просто попавших под горячую руку, а их имущество было конфисковано в казну. За что Митридата можно уважать, так это за последовательность и готовность идти до конца. Сказал что Рим — это враг, и относится как к врагу, с абсолютной беспощадностью.
Аппиан расписывает творившуюся тогда гурятину смакуя подробности.
Остаток года прошел в делах хозяйственных и подготовке новой войны. Армия Понта была качественной и многочисленной, а флот — сильнейшим в регионе, но даже с учетом всего этого, война в Греции представляла из себя очень сложный квест. Если взять официальные цифры и в них поверить (ну, типа у Понта реально было несколько сотен тысяч профессиональных солдат, лол), то и в этом случае получается, что Митридат прост физически не мог их всех задействовать в Греции. Там, как максимум, мог действовать экспедиционный корпус в несколько десятков тысяч человек, и это потребует огромных расходов и задействования большей части понтийского флота для снабжения группировки. Поэтому Митридат был очень осторожен.
В первую очередь надо было что-то делать с Родосом. Могущественный город-государство, расположенный на острове, хорошо укрепленный, имеющий неплохую армию и отличный флот. Он до конца остался лояльным Риму, и этот маленький кусок земли мог серьезно подпортить господство на море, необходимое для войны в Греции. Так что его нужно было если не взять, то блокировать. Понтийский флот, во главе с самим Митридатом движется брать Родос, имея на борту мощную сухопутную группировку, а родосцы запираются в городе и готовятся к обороне. Но осада как-то сразу не задалась, островитяне показали себя очень крепкими вояками, у них всего было в достатке, а античные полисы могли держаться в осаде годами и отбивать десятки штурмов. Плюс понтийцам как-то сразу перестало везти, им то штормом разметает десантные транспорты, то осадная башня развалится прямо во время штурма, то подчиненные не поймут условный сигнал и начнут действовать слишком рано. В общем, творился форменный бардак. При этом один раз бок флагмана флота, на котором находился Митридат, протаранила своя же галера, толи не справившись с управлением, толи имея целью притопить Царя Царей. Митридат разбираться не стал и поотрубал бошки офицерам с того корабля чисто на всякий случай, а потом плюнул и ограничился морской блокадой острова. Не мешают, и хрен с ними.
Как-то так тогда выглядели морские сражения. Фактически, это ближний бой, с минимальным использованием стрелкового вооружения. Суть была в том, чтобы сблизится с противником на веслах, протаранить ему бочину с помощью расположенного ниже ватерлинии тарана (его тут хорошо видно), отойти назад и утопить, или вступить в абордажный бой и перебив команду захватить корабль. Именно поэтому в таких схватках решало не численное преимущество, а мастерство и личная храбрость экипажей. Поэтому огромный флот Митридата регулярно насасывал у куда более малочисленных островитян.
Родос примечателен ещё и тем, что это последняя на данном этапе операция, в которой Митридат участвовал лично. После чего он вернулся в Пергам, и, по докладам источников, занимался либо безудержным пьянкам и делами амурными с целой кучей новых жен в своем гареме, либо чем-то более полезным. Митридат, как читатель должен помнить из предыдущей части, свою первую супругу (которая одновременно была его родной сестрой) прирезал как раз перед началом войны с Римом, и теперь завел целый выводок каких-то баб вокруг себя. Впрочем, вполне возможно что это неправда или полуправда, и царь просто налаживал дела хозяйственные в своем огромном и беспокойном государстве.
Для нас тут важно что в Грецию Митридат не отправится, а всей войной на Балканах командует всё тот же Архелай. Это имело самые негативные последствия, в силу того, что в азиатском обществе только царь и мог лично и в одно лицо принимать любые решения, а вот Архелай был «первым среди равных», особенно учитывая какой звездный состав там собрался. Плюс Митридат сам по себе был на пике своей славы и могущества, его неиллюзорно считали живым богом и воплотителем древних пророчеств про Великого Царя Востока, который попячит западных варваров. Крч, еслиб Евпатор лично вел войну в Греции, то она бы шла куда успешнее для понтийцев. А так у них будет куча проблем с колеблющимися эллинскими союзниками, а во время сражений понтийские стратеги будут вести себя как полные идиоты, мешая друг другу, а потом долго разбираться кто главный мудак и кидать стрелки, вместо того чтобы в темпе исправлять положение. Ведь «у победы много отцов, и только поражение всегда сирота», как говорится. Доходило до того, что в обоих генеральных сражениях у разных античных авторов периодически мелькают разные главкомы за Понт, тоесть даже современники не понимали кто там кем командует. Это фатально отражалось на результативности, и можно быть уверенным, что будь на месте Архелая Митридат, всё сложилось бы иначе. С другой стороны, война в Греции имела затяжной характер, и велась несколько лет, а учитывая нравы эпохи и общий азиатский колорит, не факт что Митридата бы там просто не убили при случае. На войне разное бывает. Также не факт что только-только завоеванное Евпатором огромное царство не развалилось бы без своего завоевателя. Так что надо ли было Митридату лично воевать в Греции это вопрос дискуссионный, хотя я склоняюсь к тому что надо, так как в Греции решалась судьба войны. Но, однако, Митридат никуда не поехал, поэтому мы имеем то что имеем, хехе.
Весной 88г до н.э. в Азии начинает формироваться экспедиционный корпус для высадки в Греции. Одновременно с этим, опираясь на свой флот, понтийцы начинают захват островов в Эгейском море. Благодаря тотальному превосходству в силах, особых проблем на этом этапе не возникло. Только на острове Девос лояльные Риму силы попытались оказать сопротивление, за что были жестоко наказаны: сломив оборону, захватчики оккупировали остров, вырезали там всех римлян (этакая «Эфесская Вечеря» на минималках, источники говоря про 20к фрагов) и разграбили казну. Это золото очень пригодилось в дальнейшем. Помня заветы Филиппа Второго, про то, что «любую крепость может взять осел, груженный золотом», понтийцы давно и плодотворно работали с антиримской партией в городе-государстве Афины, и сейчас пришло время задействовать её в своих планах. Лидер этой партии получает отмашку на государственный переворот и успешно его проводит, после чего Афины официально вступают в войну на стороне Митридата, а понтийцы получают в Греции мощный плацдарм.
Собственно, Афины. Читателю предлагается самому оценить важность Афин в войне за этот регион.
Тут надо два слова сказать о том, что в этой Греции вообще творилось на тот момент. Когда Рим обратил внимание на этот полуостров, там безусловно доминировала Македония, а греческие полисы были от нее зависимы. Придя в регион (начало второго века), Рим, со свойственной ему практичностью, использовал греков против Македонии, ослабив её в серии войн и низведя до статуса вассала. Потом пришла очередь и самих греков, которые серьезно набрали силу и стали Рим откровенно раздражать. Ахейский союз греков был разгромлен, а лидер этого союза, Коринф, просто уничтожен (146г до н.э.) — римляне сожгли город, продали жителей в рабство и запретили кому-либо тут селиться. После этого все города Греции попали под римское влияние; какую-то тень независимости сохранили только Афины, в последней войне Ахейского союза не участвовавшие. Но греки были ещё не совсем пережеваны римлянами, в отличие от Македонии, которую просто уничтожили как государство и превратили в римскую провинцию. И идеи Митридата о защите эллинизма от Рима упали на благодатную почву, тут же вызвав в Греции волну реваншизма.
Поэтому подключение к войне Афин стало триггером для всех остальных греческих полисов переметнуться к Митридату — надежному парню, с которым можно работать. На севере, особенно в Македонии, все было куда менее радужно: местные лояльные Риму наместники, по причине пограничного с варварами положения, имели в руках достаточно сил для противодействия. Плюс там были задушены в зародыше все субъекты, способные хоть теоретически встать на сторону Митридата. Весь 88г до н.э. и начало 87г до н.э. шла полноценная маневренная война, в которой понтийцы даже несколько раз серьезно отхватили. Но положение оставалось неопределенным, и связано это было в первую очередь с тем, что Понт слишком много везде воевал и не мог сосредоточить все силы на этом направлении. Со временем ситуация должна была улучшиться... но в этот момент Рим наконец-то наносит ответный удар. Спустя два года, ага. А о том почему так получилось мы поговорим в следующей части.
Источник: https://vk.com/wall-162479647_135628
Автор: Александр Картавых. Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_257595675
Личный хештег автора в ВК - #Картавых@catx2, а это наш Архив постов. Январь 2020