На дворе 532 год. Римская императорская армия, под началом великого Велисария, уничтожила варварское королевство в Африке. Весь Римский мир празднует – отторженная возвратих. Римский император благодарит Господа Бога за то, что тот спас его авторитет. Настало время лёгкого освобождения древней итальянской Родины и самого Вечного города.
Следующая ритуальная жертва: королевство Остготов
Освобождать Италию приходилось от восточной ветви племени готов. Нет, не от штукатуренных в чёрное полу-эмо, а от древних сородичей немцев. Осели они в Италии с разрешения одного из прошлых императоров, который хотел решить две задачи сразу: избавиться от готов под Константинополем и подорвать конфедерацию других германских племен в Италии. Вышло отлично – готы раздербанили прежних хозяев полуострова и стали новыми ставленниками императора в провинции. Круче этого – у остготского короля Теодериха Великого получилось ненадолго объединиться с западными готами и бургундами в квази-Западную империю. Потомки же Теодериха оказались менее прыткими, и внешняя политика как явление у остготов почти прекратилось.
Важно заметить: никто по потере римских западных территорий в Константинополе не плакал. Короли-варвары, номинально получавшие от Императора «ярлык» на княжение, этого самого императора более чем устраивали. Никаких популярных призывов к Реконкисте до Юстиниана не было.
Сам Юстиниан (вполне справедливо) скорее всего надеялся на один из двух сценариев: сценарий вандалов и сценарий договорной капитуляции. Или молниеносная война напрочь убивает в готах волю к борьбе, или готские лидеры добровольно сдадут королевство ради усадьбы у Мраморного моря (да, и такие предложения были). Всё же от готов не стоило ждать упорства – королевство дряхлело, а некоторая часть местного нобилитета, в том числе и тогдашняя регентша, были к Константинополю очень близки.
Началось все с римского посольства к этой самой готской регентше. На поверхности обкашливаемые вопросы были простыми: Константинополь требовал вандальский кусок Сицилии, который прикарманили готы, а также выдать десяток дезертиров. Публично королева-регентша всему противилась, а втайне искала возможность покинуть крайне токсичную внутреннюю среду своего королевства, в обмен на передачу этого самого королевства Юстиниану. Римский дипломат при готском дворе, Петр Патрикий, изо всех сил сеял панику и чувство страха перед римлянами среди готов. Когда регентшу добили местные диссиденты, Петр вовсю скандировал де вы, гады, предали Христа императора. А что бывает с врагами императора – можно вызнать на примере вандалов.
Юстиниан без стыда и совести начинает брать на понт нового короля готов, Теодахада. Пока Петр Патрикий нашептывает ему, что надо сдать королевство, имперские войска кружат вокруг границ готского королевства. Мундус, главнокомандующий римской армии на Балканах, вплотную подходит к готскому городищу Салона, а Велисарий вместе с армией плывет к Сицилии. Уже на острове небольшое экспедиционное римское войско с легкостью заняло все местные селения. Наслушавшийся историй Патрикия, Теодахад наконец согласился сдать под ключ королевство. Соглашение оставалось только формализовать.
Должно было произойти что-то такое, но…
И вот тут происходит поворот на 180 – Мундуса громят, и Теодахад начинает верить в свою веру в себя. Король отказывается от пораженчества и запирает Петра в тюрьму. По-лёгкому у римлян не вышло. Но ведь Империя сильнее и богаче готов, а значит, никакого сепаратного мира не будет – воюем до победы. В ход идет вандальский сценарий.
Велисарий и ко принялись покорять юго-запад итальянского сапога. В принципе, шло всё неплохо, мелкие городишки отворяли ворота сами, сопротивление нашлось только в Неаполе. Да и тот, благодаря римской удали (какой больной человек придумал брать штурмом город через старый акведук???), пал довольно быстро. Дорога к Риму пустовала, и то понятно. Готы все же не дураки, хоть и варвары. Все силы с юга стягивали на север, где можно было соединиться и уже единым фронтом пойти бить римлян.
Сам Рим, осенью 536 года, тоже сдали без боя – готский гарнизон попросту ушел. Рим в моменте вновь стал римским, но паровой каток таки временно остановился. Во-первых, сил под началом Велисария было правда немного. Учитывая, что рано или поздно придется напороться на полнокровное войско готов, рачительно было выждать подкрепления. Во-вторых, дальше по пути к Равенне, столице королевства, пруд пруди крепостей с гарнизонами, которым бежать некуда. Сверх этого, здесь же были и земельные наделы большой части готов, а за них будут драться серьёзно.
Всё же ждать подмогу долго, да и не ровен час, как на юг вернутся полным составом готы, посему Велисарий начал готовиться к осаде. На защитников работали могучие городские стены, построенные ещё императором Аврелианом пару веков назад. Против них же работало положение города – очень уж легко его отрезать от близлежащего порта. Да и Вечный город за века изрядно обезлюдел – население Рима в лучшем случае исчислялось в десятки тысяч горожан. Так что в быстром порядке донабрать ополчения не выйдет.
Аврелиановы стены, современное решение современной проблемы варварских набегов
А пока Велисарий пытался сделать всё возможное и невозможное для укрепления обороны Рима, короля Теодахада за потерю Неаполя умертвили. Вместо него же трон занял воевода Витигис. Он делает две умные вещи: во-первых, он договаривается с соседними франками. Готы по договору отдают франкам приграничные территории, завоёванные ещё дедом-Теодерихом, а тамошние гарнизоны соединяют с остальной армией. А во-вторых, Витигис с огромным войском (~30 тысячным) всё же идёт на Рим. Сделать подлянку наступающей армии у римлян не вышло, и посему город начали полноценно осаждать.
В Граде потихоньку становилось хуже и хуже. Воду из акведуков отрезали, злые языки внутри крепостных стен призывали сдаваться супостатам. Сами же готы принялись мастерить осадные машины. За 18 дней и ночей варвары сумели настроить осадные башни и тараны. Защитников охватил страх, крыть было нечем. Однако вышло, что венец германского зодчества тащили на себе волы. Это приметил Велисарий, после чего приказал волов, а затем и варваров на башнях, перестрелять. В суматохе всего этого действия римляне ещё и устроили несколько успешных вылазок. Так посыпалась первая попытка штурмом взять Рим.
Радоваться долго не приходилось – осада толком не кончилась. В городе кончались запасы зерна, а новые ждать не придётся – ближайший к Риму порт был взят. Тем не менее, в город смогло просочиться подкрепление – полторы тысячи (к шести тысячам Велисария) конных лучников. Теперь вылазки были постоянными. Лучники выбегут, постреляют в готов, и вернутся обратно почти без потерь. Готам ответить было толком нечем. После двух десятков таких вылазок, Велисарий попытался мощным кулаком отбросить варваров от города, но из этой попытки ничего не вышло. Готы не могли взять город, а римляне пока не могли их прогнать.
Выправляться ситуация начала уже осенью 537 года. Через не особо плотное окружение в Рим протиснулись ещё подкрепления, а именно ещё 5,8 тысяч воинов, из которых 2,3 тысячи были блаженной конницей. Вместе с войском до Города доехало и зерно. Готов всё это улыбать перестало, и король Витигис предложил вернуться к дипломатии. Пока в самой Италии длилось перемирие, варвары пытались договориться с Юстинианом о сдаче юга Италии (Сицилии и всего, что южнее Неаполя, включительно).
Переговоры всё затягивались. А пока никто никого не колошматил из-за перемирия, и готы, и римляне начали строить хитрые планы по окончанию осады. Готы полагали провернуть на римлянах их же неаполитанский трюк: залезть в водопровод и через него войти в город. А теперь уже сытые римляне, наоборот, строили планы рейдов вглубь Италии, где стоят варварские селения.
Мир по Витигису. Примечание: Африку и Сардинию римляне отобрали ещё в прошлой войне
Нарушить перемирие выпало готам, и выпало довольно неудачно. Ещё одним приступом Рим взять не удалось. Римские же всадники устремились на северо-восток – жечь, грабить и убивать всё, что по виду походит на готов. И им же всё удалось: центральная Италия горела, поспешно собранных варварских “пожарников” разбили нещадно. Сверх этого, передовые отряды римлян уже засели в двух днях пути от Равенны, столицы готского королевства. Словом, с такими дырами в окружении города, и врагом перед самым порогом престольного града, ловить у Рима было больше нечего.
Витигис с армией свернул на север. Мало того, что римские наездники безнаказанно разъезжали по центру страны, так ещё и на северо-западе, в Милане и всей Лигурии, поднялось проримское восстание.
Боевые действия с 535 по март 538 + контролируемые римлянами области (очень условно). Привыкайте смотреть на мои самопальные карты :)
Время играло против готов, но война ещё не была проиграна.
Итак, великыя реформы законодательства после первых успехов притормозили. Начатая самим императором война с Персией обернулась полным позором. Кредит доверия к государю потерян. Вера в государя на нуле. Дальше по списку должна идти отправка государя на упокой.
Дело было как: в римских городах поздней античности не было спорта популярнее, чем гонки на колесницах. И спортивные клубы имели огромное влияние на общественную, отчасти политическую, и отчасти на банально преступную сферы жизни. Среди этих клубов самыми сильными были Синие и Зеленые. И тут внезапно вышло, что члены Синих и Зеленых устроили большой разбой. Бандитов вполне справедливо отправили на виселицу, но так вышло, что две из семи веревок подвели, и двоим преступникам (один зеленый и один синий, вот удача) удалось укрыться в монастыре неподалеку. Монахов просили выдать негодяев. Монахи не поддавались.
В следующий вторник (день проведения гонок) толпа вышла к императорской ложе просить амнистии для осужденных. Император отмахнулся, из-за чего толпа пошла громить столичные тюрьмы. Уже в среду, вновь во время проведения гонок, толпа пошла с новыми требованиями к императору. Требовали не амнистии, но отставки ключевых чиновников. Кабы не стало хуже, Юстиниан согласился. В четверг толпа уже пошла искать себе нового государя и, не найдя, начала громить город. В воскресенье новый государь нашелся - толпа провозгласила императором Ипатия, племянника позапрошлого императора. Город охвачен хаосом, Синие с Зелеными вершат на улицах самосуд, и даже дворцовая стража потеряла доверие императора. Еще чуть-чуть, и все рухнет.
Но не рухнуло. Юстиниан не собирался отпускать трон и решил искать выход из положения. Собравшихся на ипподроме Синих удалось перекупить и уговорить разойтись подобру-поздорову. За уходящими Синими на ипподром вошли элитные части недавно воевавшего в Персии Велисария, и вместе с германскими федератами они устроили кровавую баню. На следующее утро разрушенный город был усеян 30 тысячами трупов, что составило примерно 5 процентов от 500-тысячного населения города. Режим удержался с горем пополам.
Подавлявший восстание Велисарий, один из центральных персонажей для этой истории
Оцените масштаб трагедии: нашелся повод восстать против государя – нашлись исполнители и щедрые заказчики. Сегодня это были патриции – завтра это будут верные друзья вместе с военачальниками и провинциалами. И реки крови в столице толком ничего не предотвратили, а в лучшем случае отодвинули срок неизбежной узурпации. Победа над городской толпой - ничто по сравнению с победой над варварами, и чести отдавшему приказ не делает. Юстиниан оказался загнанной в угол крысой, вынужденной самими обстоятельствами стоять и подслушивать за каждой дверью.
А теперь представьте себе, что вы на месте Юстиниана. Ваш императорский рейтинг исчисляется в единицах процентов. Текущее представление народа о вас – кровавый тиран, не погнушавшийся резать собственных подданных, как свиней, в самой Столице. Оправдаться вам нечем – ну нет у вас громогласных успехов или планов, какими можно оправдать 30 тысяч трупов сограждан. Что о вас думают вельможи, и узнавать страшно. Так вот, как же вы будете спасать свое правление?
Где-то в альтернативной вселенной…
Перестрелять Политбюро нельзя. Устроить Культурную революцию - тоже. Реформой законодательства не отделаешься – надо что-то больше, например, победить какого-нибудь злюку и завернуть это красиво, мол, план Юстиниана. И тут ВНЕЗАПНО оказывается, что два года назад в варварском королевстве вандалов в Африке узурпировали вашего Дорогого Брата Хильдериха. Да, именно два года назад, когда вы еще надеялись побороть персов. В тот самый момент Юстиниан… погрозил пальцем. Никаких обещаний возмездия. Но сейчас времена другие, и надо вертать взад рейтинг власти.
Сейчас важно обговорить один историографический домысел, который преследует почти все работы по Юстиниану, а именно – что Юстиниан от начала и до конца был поборником восстановления Рима на Западе. Этим домыслом полна и старая историография, и новая, и народное восприятие императора. С чего мы вообще это взяли? Нам так сказал сам Юстиниан спустя два года после завоевания Африки и через год после занятия Сицилии в 11 главе 30 Новеллы. Дословно:
«Господь… дал нам надежду вернуть к нашей державе страны, которые римляне потеряли своим попустительством.» (мой перевод The Civil law Scott'а -И.)
Причем чуть ранее, в одноименном Кодексе, в 27 главе 1 части Юстиниан благодарит Господа Бога за
«возможность отмщения за надругательства над Его Церковью и освобождения от рабства населения этих многих провинций».
В действительности прикрытие «Восстановлением империи» началось даже позже первой завоевательной войны – только когда император закусил удила и начал воевать по-крупному. И положила начало этому смесь случайности и поражения: не будь поражения в Персии, не было бы и восстания, и войны с вандалами, по всей видимости, тоже. А поражения в Персии могло бы и не быть, если бы Юстиниан с дядей намеренно не драконили персидского государя отказом от усыновления его сына Хосрова и переполохом в Закавказье. Можно сказать, Юстиниан загнал себя в эту ситуацию сам, и сам её расхлебывал.
Следующая цель - Вандальское королевство
Так вот, о вандалах. Вандальское королевство в Африке появилось благодаря тому самому «попустительству римлян» вкупе с высокой мотивацией вандальских войск. Там буквально была ситуация «победа или смерть». И вандалы победили, после чего осели в Римской Африке – зажиточной области, своим положением спасённой от больших римских смут. Более того, при вандалах Африка не загнулась и вполне сносно себе жила дальше, но есть нюансы.
Нюансы нам подсказал сам Юстиниан в Кодексе: вандалы были арианами, еретиками. Сам факт нас пугать не должен – варвары, как правило, спокойно себе молились, и другим молиться не мешали. Вандалы же такое не практиковали, раз уж пан – арианин, то и подданные ариане. А подданные вообще-то католики. Как быть? Гонять католическое духовенство, изымать имущество католиков, и сосредоточить власть в руках некатоликов. Перерыв между гонениями дал король Хильдерих, Дорогой Брат Юстиниана, но и его не вытерпели. В итоге все осталось, как было. Некатолики-вандалы были опорой режима, его мечом и щитом. Они несли наследственную повинность, и для них жизни без короля нет.
Решился Юстиниан, по-видимому, в том же году после восстания Ника. Как-никак, армию надо было собрать, подготовить, а затем и обеспечить ей снабжение от королевства готов в Италии. А еще очень не хотелось повторить прошлые попытки римлян отбить Африку – приплыть да сгинуть, даже не высадившись. На роль воеводы взяли того же Велисария вместе с той же армией, какой подавляли бунт в Константинополе. Последним и главным аргументом «за» стали восстания в королевстве вандалов - в Триполитании, что на востоке, и в Сардинии, куда надо плыть.
Велисарию дали карт-бланш поступать, как тот сам сочтёт нужным, и, увидев возможность вырвать вандалов с корнем из Африки, он с радостью ей воспользовался. Вандальский флот вместе с войском были в Сардинии, Карфаген буквально на ладони, бери – не хочу. Для всего правления Юстиниана настал важнейший момент: пан или пропал.
Велисарий с войском высадились у местечка Капут Вада, находившегося в трех днях от Карфагена. Покуда был жив пленённый Хильдерих, римляне клялись, что пришли возвращать ему трон, к тому же старались добывать припасы честным путем, покупая у местных. Мародеров громогласно и растиражированно казнили. В общем, освободительная война как есть.
С супостатами римляне встретились уже в десяти милях от Карфагена. Там, удачей, случаем и мастерством, римская кавалерия в одни ворота раздербанила поспешно собранных вандалов. Карфаген был взят. На этом война не кончилась – сардинский флот вернулся домой, и вражины перегруппировались. И в этот раз, хоть и не настолько драматично, варвары были разбиты. Пока короля вандалов доставали из-под земли, над самими вандалами вершили самый настоящий геноцид. Тех, кого не настигли раньше, почти целиком уничтожили. Вандальское имущество целиком изъяли. Часть дееспособных варваров силком забрали в армию ауксилиями. Жен с детьми отдали солдатам.
Малой кровью Велисарий достиг того, чего до него не достигли три римские экспедиции. Во-первых, он смог высадиться, во-вторых, разбить вандалов в бою, и в-третьих, победить, так еще и малой кровью. За такую красивую «прогулку» Велисарий выбил себе столичный триумф. И это знаковый случай – триумфов давно не было, а у неимператоров – со времен Республики.
Вот он - Триумф Велисария
Юстиниан, должно быть, был на седьмом небе от счастья. Со второй попытки он получил свою «маленькую победоносную войну». Кровожадный тиран, с лёгкой подачи Велисария, обернулся вновь божьим ставленником и защитником римского народа. Уже после этого, задним числом, поход в Африку становится сначала крестовым походом на еретиков, а затем и восстановлением римских границ.
На этом можно было и закончить, но император вошел в кураж. Да и любой на его месте вошел бы – вы выбили зубы варварскому королевству небольшим войском и малой кровью и целиком к себе присоединили его территории. Вам – честь, хвала и дешевый политический капитал. Поставите дело на конвейер – так и вовсе станете лучше Траяна и счастливее Августа. И стать таки захотелось – следующую жертву на алтарь выбрать было несложно, ведь снова вышло, что в соседнем варварском королевстве на престол сел неправильный кандидат.
#Скоро
Новыми «вандалами» стали итальянские готы, однако новому легкому триумфу было не суждено появиться.
Мало в мировой истории по-настоящему «Великих» государей. «Святых Великих» уж тем более, а именно так нарекли восточно-римского императора Юстиниана Первого, персону довольно спорную. Лавры этого императора - это победы и поражения. Войны на три фронта сразу, бунты, чума, и воссоединение двух Римов. Всё это мы будем осмыслять и думать: стоила ли игра свеч?
Для полного погружения в атмосферу правления Юстиниана стоит начать с быта его времени: как в империи, так и за её границами.
В V веке нашей эры Римская государственность на Западе канула в лету и была заменена самыми разными племенными королевствами германских варваров. Галлию и области у реки Рейн заняли аламанны, бургунды и франки. Последние подчинили первых двух и спокойно себе господствовали. Испанию заняли в первую очередь вестготы, а другое германское племя – свевы – ютились на северо-западе. Италию заняла восточная ветвь готов, Африку – племенная конфедерация вандалов и алан.
В 476 году, когда в Константинополь отослали регалии западных императоров, по погибшей западной половинке империи никто и не плакал. Никто даже и не видел проблемы в том, что Рим-город пал. Царьки-варвары клялись в верности императору в Константинополе, сыновья этих царьков иногда почтительно награждались консульствами. Повсеместной скорби и мечтах о Renovatio Imperii в помине не было.
На Востоке вообще всё было с одной стороны легче, с другой – сложнее. Большая часть земель Восточного Рима находилась довольно далеко от направлений потоков мигрирующих варваров, особенно Египет с Сирией. Тех немногих, с кем приходилось иметь дело, римляне заваливали подарками и/или стравляли с другими же соискателями новой исторической родины. Куда интереснее были дела с персами, которые в одно время могли быть и грабителями богатств Римской Сирии, и политической поддержкой текущего императора. Огромные войны и повсеместный кутёж третьего века там и остался, масштабные сражения стали редкостью, и обе империи совместно старались остановить миграционные потоки в Закавказье.
Внутреннюю политику местами лихорадило, но подобия того, что происходило на Западе, не наблюдалось. Для сравнения, с 395 по 476 годы на Западе было 20 императоров и узурпаторов, на Востоке – 8. Здесь мы плавно переходим к признакам хорошего и легитимного, в римском понимании, императора. Император – легат Бога на земле и правитель священного Римского государства. Император не должен проигрывать на поле брани, Божьи помазанники так не делают. Император должен защищать и совершенствовать законы, ибо законы – это наша священная цивилизованность. Император должен быть ревностным христианином, причём правильного толка. Император – для нас всех пример.
И вот в такую римскую политику просачивается то ли иллириец, то ли фракиец Флавий Юстин. Пришёл он в Константинополь босоногим беженцем и, не имея других талантов, подался в дворцовую стражу императора Анастасия. Карьеру ему сделали войны этого самого Анастасия: против исавров, персов и мятежника Виталиана. К моменту смерти мало того что бездетного, так еще и не имевшего официальных наследников императора, Юстин был командиром экскубиторов (одной из двух дворцовых страж).
Тут нужно прояснить один старый миф, которому любят вторить и современные историки. Мол-де Юстин – ничего не подозревавший, незатейливый дядька, которым впоследствии пользовался его племянник Юстиниан. Против этого свидетельствует как минимум история восшествия “незатейливого дядьки” на престол.
В ночь на 9 июля 518 года спящий 87-летний Анастасий покинул этот мир. Именно на долю Юстина выпало сообщить императорском двору, что государя не стало. Прослышавшие это граждане организованно собрались на ипподроме и стали требовать в императоры… военачальника, которых в городе было два – Юстин и Патрикий (командир второй дворцовой стражи). Кто организовал и собрал граждан, а также заплатил за это удовольствие – вопрос открытый. Патрикий спустя некоторое время самоустранился, и сильные мира сего избрали Юстина следующим императором. И почему-то именно он всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Избравшие его сенаторы и вельможи надеялись на такого же старика-неудачника, каким был Анастасий.
Очень выразительный лик Юстина с золотой монеты
И они сильно просчитались.
В первые же десять дней высшую меру наказания получили влиятельные евнухи, поддерживавшие других кандидатов на престол. Дальше пошла череда отстранений:
- отстранили от командования армиями племянников Анастасия;
- отстранили префекта восточных провинций;
- отстранили магистра оффиций;
- отстранили от всего и сразу священнослужителей-еретиков;
- отстраняли и некоторых из тех, кто поддержал Юстина, ибо зависеть от таких людей – себе дороже.
Параллельно этому мятежника Виталиана достают из ссылки и делают консулом. После нескольких десятилетий официальной ереси император пишет Римскому понтифику и приглашает того в Константинополь, дабы избавиться от религиозной схизмы прошлых лет. Первыми встретили Папу Виталиан и, наконец-таки для нас, Юстиниан.
Смотрите за руками: за один год Юстин сметает напрочь наследие Анастасия в виде политического паралича, ереси и зависимости от сильных мира сего. У бедолаги Анастасия не хватало политического капитала назначить себе преемника. У Юстина этого капитала хватило на полную реабилитацию и назначение консулом Виталиана, который еще позавчера пытался брать штурмом Константинополь. Виталиана, который был против отхода от православия, и который воевал с императорским двором, забитым еретиками.
Параллельно с реабилитацией Виталиана наконец-то пошла в гору карьера Юстиниана. Только при дяде он приобретает статус и какую-никакую роль. Но этого пока не хватает: очевидным преемником и без того старого Юстина видят Виталиана – консула и чуть ли не соправителя. И однажды, в 520 году, в одном из дворов императорского дворца Виталиана и двух его помощников убивают. Злые языки говорят, что резал лично Юстиниан. Правда это или нет – не важно, выигрыш от этого получил напрямую Ю.
Консулом вместо покойного Виталиана стал Юстиниан. Начальником ближайшей к столице полевой армией вместо покойного Виталиана стал тоже Юстиниан. Причем смерть второго лица государства и его поспешная замена никакой реакции не вызвали. Юстин настолько грамотно сыграл в престолы, что в рекордные сроки обеспечил себе и племяннику твердую почву под ногами и кооперацию политических элит. Тому же Анастасию за снятие с постов исавров пришлось воевать шесть лет. А ради любимого племянника Юстин даже взял и поменял брачное законодательство, чтоб брак между уже патрицием и актрисой низшего сословия был не хуже любого другого.
В те же годы начались и первые сношения Юстиниановой династии с Персией. Правитель Лазики, прибрежной области теперешней Грузии, в очередной раз решил променять поддержку одной империи на другую, в этот раз в пользу римлян. Местный царек попросил крещения, поддержки, ну и тогдашний аналог кошкожена в нагрузку. Всё это он получил. Персам, пытавшимся насадить в Закавказье свой зороастризм, это не понравилось, и они выразили свое фи. Дипломатически. Никто даже не пошел грабить приграничье. Да и зачем? Полноценных войн давно не было, вместе варваров на Кавказе в узде держат. Идиллия.
Еще одна причина, по которой персы не пошли грабить – это забота царя Кавада о своем наследнике, Хосрове.
Хосров I Ануширван (бессмертная душа), наследник и будущий шах
А позаботиться о его наследовании можно было одним незатейливым методом – найти Хосрову второго папу. Нет, не в том смысле. Кавад просил Юстина официально усыновить Хосрова, дабы прибавить тому легитимности, а его супостатам дать угрозу римского вмешательства против неправильного кандидата на трон. Звучит странно, но тому был прецедент. В начале прошлого века император Аркадий попросил шахиншаха Яздегерда усыновить своего сына Феодосия – на всякий случай. Яздегерд римского наследника усыновил, чем и обеспечил тому правление, потому что Аркадий помер, когда Феодосию было всего шесть лет от роду.
Что сделали Юстин вместе с племянником-уже-соправителем? Правильно, прямо на переговоры передали, что так ни в коем случае нельзя, но они готовы усыновить Хосрова на правах варвара. Лично слушавшие римский ответ Кавад с сыном были оскорблены и начали затевать возмездие. Теперь вспомнили и римские пакости на Кавказе, и построенную Анастасием пограничную крепость. Тут тоже холодный расчёт: персов драконили всеми средствами, так не делали ни при прошлом императоре, ни до него. В теории замысел неплохой: маленькая победоносная война отлично конвертируется в очень нужный политический капитал. Если её выиграешь.
Первого августа 527 года император Юстин почил и оставил трон Юстиниану. Без необходимости устраивать политический террор и прочие песни с плясками. Вместо этого благодарный племянничек смог заняться двумя вещами сразу: новой кодификацией римского права и войной с Персией. Поначалу всё было неплохо на обоих фронтах, но, если Кодекс Юстиниана был успешно завершён в рекордные сроки, то битва с Персией с треском проигрывалась.
Римско-персидская граница на рубеже веков, нас интересует пунктир без точек. В центре видно ту самую Дару, а Каллиник расположился к юго-востоку от неё у Ефрата
Первые сражения войны были выиграны, и была хорошо растиражирована победа воеводы Велисария над персами у Дары. На этом моменте Юстиниан был готов мириться. Однако после что-то пошло не так. Шахиншах Кавад мириться не собирался, и он пошёл по второму кругу. Новое вторжение в Сирию, поддержанное арабскими союзниками Персии, оказалось куда действеннее предыдущих, и у Каллиника тот же Велисарий был тяжело разбит. Ряд побед был прерван вторжениями персов глубоко в римскую территорию.
Как оказалось, маленькая победоносная оказалась ни маленькой, ни победоносной. Кодификация римского права после Кодекса начала буксовать. И тучи начали сгущаться над правлением Юстиниана, ведь новый император за короткие сроки растерял наработанный дядей политический капитал.
Фитиль уже был зажжён, бочке осталось лишь взорваться…
С ранних лет его считали убогим и не возлагая больших надежд, большую часть жизни прятали от глаз людских, извечно твердя, что такой, как он, никогда не станет правителем великой Римской империи. Но судьба распорядилась иначе. Загнанный в изоляцию в юности, император Клавдий был учёным и политиком. Будучи справедливым и компетентным лидером, он расширил империю и успешно возглавил знаменитое завоевание Британии.
Ранние годы
Племянник императора Тиберия и внук Марка Антония, Клавдий родился с рядом физических недугов, которые включали тремор, хромоту, насморк и пену у рта, что, по мнению историков, могло быть формой церебрального паралича. Считая его слабым и убогим, родственники держали Клавдия подальше от глаз общественности и делали всё возможное, чтобы помешать ему занять трон. Поговаривают, что его жестокий племянник Калигула высмеивал собственного дядю на вечеринках, поощряя гостей бросать в него косточки от оливок и фиников.
Бюст императора Клавдия. \ Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик
Когда ему было отказано в политической карьере, Клавдий на долгие часы погрузился в книги. Его интеллект произвёл большое впечатление на историка Ливия, который предложил ему стать писателем. Клавдий выпустил целую серию книг по римской истории. Он писал об этрусках, латинском алфавите и истории Римской республики. Его обширные знания истории и государственного управления сделали его отличным лидером, когда, наконец, пришло время.
Становление в политике и провозглашение императором
Империя Клавдия с 37 по 54 год до нашей эры
Необычно то, что высокомерный племянник Клавдия Калигула втянул его в политику. В одном из немногих достойных решений, которые он когда-либо принимал, молодой и неопытный Калигула увидел в сорока шестилетнем дяде мудрого наставника и назначил его соправителем. После жестокого убийства Калигулы, преторианские гвардейцы обнаружили Клавдия дрожащим за занавеской. Было принято весьма странное решение и в возрасте пятидесяти лет его провозгласили новым императором.
Грат провозглашает Клавдия императором. Фрагмент картины Лоуренса Альма-Тадемы. Холст, масло, ок. 1871 года
Став свидетелем восстания преторианской гвардии против Калигулы, Клавдий осознал, какую власть они действительно имели над Римом. Чтобы сохранить своё положение правителя Рима, он купил расположение преторианской гвардии, сделав каждому её члену дополнительное пожертвование в размере пятнадцати тысяч сестерциев в обмен на их лояльность.
Многие физические недостатки, казалось, улучшились или вовсе исчезли после его прихода к власти. Клавдий даже позже утверждал, что некоторые из его симптомов были поддельными.
Завоевание Британии
Изображение Клавдия на монете. \ Карта, показывающая этапы завоевания Британии римлянами
Клавдий успешно возглавил одно из самых важных военных вторжений первого века: завоевание Британии. Он переправил сорок тысяч солдат и несколько боевых слонов через Ла-Манш и в конце концов сверг вождя племени катувеллаунов Каратака. После его триумфального возвращения его восхваляли как человека, который впервые привёл варварские народы за океан по пути Рима. По возвращении из Англии после завоевания Британии Клавдий был удостоен триумфальной арки на Виа Фламиния, которая была названа его именем. Поскольку арка не сохранилась до наших дней, надпись с неё хранится в Капитолийских музеях в Риме, Италия. Серия рельефных панно, прославляющих победу Клавдия, также была вырезана в огромном храме Julio-Claudian Sebasteion. На одном панно Клавдий был изображён обнажённым воином, наносящим смертельный удар женской фигуре, олицетворяющей Британию. Другим важным сохранившимся документом времён завоевания является циппус императора Клавдия из Померия, посвящённый расширению Римской империи, хранящийся в музее Ватикана.
Мессалина держит на руках своего сына Британника, Лувр. \ Бюст Клавдия, музей Альтес, Берлин
Клавдий не только возглавил завоевание Британии, но и расширил Римскую империю на Ликию, Фракию, Иудею, Норикум, Памфилию и Мавретанию. Фактически, когда в конце правления Клавдия была проведена перепись населения, оказалось, что со времён Августа в Риме проживало более одного миллиона граждан.
Сооружения
Порта-Маджоре, Джованни Баттиста Пиранези, 1775 год
В отличие от его преемников, Клавдия помнят не как великого императора-строителя. Возможно, это связано с тем, что не было никакого выдающегося памятника, связанного с его правлением – например, чего-то сродни Пантеона Адриана или колоссального Амфитеатра, построенного Веспасианом. Однако Клавдий оставался плодовитым строителем, особенно в области жизненно важной инфраструктуры. Под его руководством было построено несколько акведуков в Риме, доставивших драгоценную пресную воду в постоянно растущий имперский космополис. Это включало в себя завершение строительства Aqua Claudia и Aqua Anio Novus, оба из которых соединяются у Порта-Маджоре на юго-востоке города.
Остатки акведука «Аква Клавдия»
Однако пожалуй, самым впечатляющим из его проектов было осушение озера Фучино в Абруццо. Первоначально предполагалось, что это позволит увеличить площадь пахотных земель, но дополнительным преимуществом стало сокращение масштабов малярии и наводнений в регионе. Как описал Светоний, решением стало строительство серии монументальных туннелей. На завершение проекта ушло одиннадцать лет. Так называемые туннели Клавдия оставались самыми длинными из когда-либо построенных, пока в 1871 году не был завершён железнодорожный туннель Фрежюс.
Власть и личная жизнь
Статуя Клавдия в Римском дворце, Мальта. \ Скульптура Агриппины, коронующей своего юного сына Нерона (ок. 54-59 гг. нашей эры)
Легенда гласит, что, когда косатка попала в ловушку в гавани Остии, Клавдий устроил шоу для римского народа, вступив со своей армией в кровопролитную битву со зверем, чтобы продемонстрировать свою устрашающую мощь.
Смерть Мессалины, Жорж Антуан Рошгросс, 1916 год
У Клавдия было четыре жены, но ни один из его браков не удался. Его первый и второй браки, с Плавтией Ургуланиллой и Элией Петиной, закончились разводом. Валерия Мессалина, его третья жена, была печально известна по всему Древнему Риму своими скандальными похождениями и даже участвовала в заговорах с целью убийства. В лице своей четвёртой жены, Агриппины, Клавдий встретил достойную пару. Иногда её называют «матерью Рима», она была опасной, обольстительной красавицей, с острым языком и вспыльчивым характером. Она возлагала большие надежды на своего сына, Нерона, манипулируя Клавдием, чтобы сделать его наследником трона, а не его собственного сына.
Агриппина Младшая. \ Камея, изображающая Мессалину с детьми, Британником и Октавией
В 54 году нашей эры, когда ему было шестьдесят три года, Клавдий загадочно умер при неизвестных обстоятельствах сразу после того, как съел тарелку грибов. Многие источники утверждают, что виновата была Агриппина. Поскольку, именно по мнению учёных, именно она кормила его отравленной пищей. Другие же источники ссылаются на то, что она забеспокоилась ещё больше, когда Клавдий начал сомневаться в своём решении сделать её сына Нерона следующим в очереди на трон. Поэтому избавилась от него, прежде чем он успел передумать.
Последние годы и наследие
Провозглашение Клавдия императором в живописи, слева направо: Художник Шарль Лебейль. \ Художник Жан Поль Синибальди.
Необыкновенная жизнь Клавдия была увековечена в романе Роберта Грейвса «Я, Клавдий» в 1934 году. В 1976 году он был экранизирован в телесериале Би-би-си с британским актёром Дереком Джекоби в роли Клавдия и Джоном Хёртом в роли невменяемого Калигулы. Роман Грейвса, повествующий об истории династии Юлиев-Клавдиев, является в значительной степени беллетризованной историей, но он многое сделал для популяризации феерических историй, связанных с жизнью императора Клавдия. К сожалению, преемник Клавдия Нерон был поверхностным и самовлюблённым человеком, сведшим на нет многие достижения своего отчима, достигнутые огромным трудом. Ещё при жизни Клавдий начал получать поклонение, поскольку императорский культ распространился по всей империи. В Камулодунуме (Колчестер) в Британии был даже храм, посвящённый императору. Фактически, именно этот храм был выбран в качестве символа римской власти и разрушен во время восстания Боудикки в 60-61 годах нашей эры. Когда он умер, его официально обожествили, и Нерон начал строительство огромного храма для поклонения бывшему императору на Целийском холме в Риме.
Рисунок битвы Клавдия с косаткой в гавани Остии, выполненный художником Яном ван дер Стратом, 1590 год
Однако новый император недолго продолжал отдавать дань уважения памяти своего предшественника. Помимо захвата части здания, которое должно было стать храмом бывшего императора, придворные Нерона предприняли резкую атаку на память Клавдия. Только после падения Нерона и прихода к власти императоров династии Флавиев наследие Клавдия предстало в новом свете. Нуждаясь в легитимности для укрепления нового режима, Флавиане почтили память Клавдия, в том числе завершением строительства храма на Целийском холме.
Новые находки показывают, что высеченные в скалах убежища, когда-то связанные с восстанием Бар-Кохбы (132-136 гг. н.э.), возникли раньше этого как еврейская стратегия сопротивления любому иностранному посягательству⚔️🇮🇱
Эти оборонительные комплексы первоначально были связаны главным образом с восстанием Бар-Кохбы, изнурительным конфликтом во II веке нашей эры, который был последней крупной попыткой евреев избавиться от римского правления.
Но недавние открытия показали, что это явление началось гораздо раньше, возможно, даже до прибытия римлян, говорят эксперты, опрошенные газетой Haaretz. Эти укрытия имеют более сложную историю, чем считалось ранее, и со временем они превратились в ключевой элемент долгосрочной стратегии еврейского сопротивления иностранному вторжению.
В конечном счете, еврейские укрытия свидетельствуют о высокой цене, которую пришлось заплатить комбатантам и особенно гражданскому населению. Восстание Бар-Кохбы привело к тяжелым потерям среди римлян, но ценой евреев было почти полное истребление, писал Дион Кассий. Более тысячи городов и деревень были сровнены с землей, более полумиллиона человек погибли в боях, и еще больше людей погибло от пожаров, болезней и голода, сообщил римский историк. Как и в случае с большинством цифр, приведенных древними историками, ведутся споры о том, насколько точны эти цифры, но нет никаких сомнений в том, что после восстания Бар-Кохбы еврейское присутствие в Иудее было практически уничтожено.
Еврейская жизнь продолжалась в Галилее, которая в основном пережила войну, и в диаспоре. Но восстание положило конец всякой надежде на независимость Иудеи, и евреям потребовалось почти две тысячи лет и создание Государства Израиль, чтобы полностью вернуться на свою исконную родину.
Царь Спарты Набис не стал дожидаться, когда враги подойдут к самому городу, а собрав войско выдвинулся навстречу Фламинину. Передовые части римлян и греческих союзников в то время уже подошли к Селассии и начали разбивать там лагерь. И вот пока они были этим заняты, вспомогательные части Набиса на них напали. Такая внезапная атака была довольно неожиданной и даже ненадолго привела греков в замешательство. Однако же подход основных римских когорт во главе с самим Фламинином, вынудила спартанцев свернуть нападение и отойти обратно в город, укрывшись за крепостными стенами. Как видно, знаменитое спартанское выражение - "СтеныСпарты - ее храбрые воины" на данном этапе было уже не актуально. Разбив лагерь и оценив сложившуюся ситуацию, Фламинин решил, что штурм Спарты с войсками Набиса внутри, будет делом довольно кровопролитным. Был собран военный совет, на котором решалось как действовать дальше. Держать ли город в осаде, либо начать опустошение его окрестностей, не давая таким образом снабжать его гарнизон ресурсами.
На совете было решено сперва взять укреплённый город Гитий, в котором был большой порт, и наладить через него морское снабжение союзной армии. Когда же армия проходила маршем мимо Спарты на юг, наёмники Набиса предприняли вылазку из города и атаковали войско в тыл. Но несмотря на внезапную атаку и понесённые потери, римлянам под командованием Аппия Клавдия, удалось отбить атаку. Наёмники отступили обратно за стены города, понеся при этом довольно значительные потери. Затем коалиционная армия двинулась к Амикле, где разграбила окружающую местность. В это же самое время, флот Луция Квинция Фламинина, подавив незначительное сопротивление кораблей Набиса, стал атаковать прибрежные города Лаконии. Сухопутная армия, опустошив области вокруг Спарты, двинулось на Гитий. Когда войска начали осаждать город, прибыл и объединённый римско-пергамский флот. Из транспортных судов начали выгружать части осадных машин, которые на месте уже собирались римскими военными инженерами. Вскоре онагры были готовы к бою. Фламинин предложил гарнизону сдаться, однако же получил отказ. Крепостные стены немедленно подверглись обстрелу. И хотя боевые машины оказали весьма разрушительное воздействие на стены, сам город и даже порт, гарнизон стойко выдержал эту атаку.
Фламинин и на этот раз проявил осторожность и не спешил отдавать приказ войскам начинать штурм. Более того, ему удалось вступить в тайные переговоры с одним из командиров гарнизона – спартанцем Дексагоридом, который сообщил легату, что готов сдать город и открыть ворота, избежав тем самым большого кровопролития. Но, к сожалению, этот план провалился, когда другой командир Горгопос, узнал об этих замыслах. Дексагорид был убит, а тайные переговоры, ставшие уже не тайными ничем так и не закончились. Союзная армия всё же предприняла попытку штурма осаждённого Гития, однако же сопротивление спартанского гарнизона было настолько яростным, что штурм пришлось остановить. Осада продолжилась. Фламинин за это время получил ещё 4000 человек подкрепления, крепостные стены и сам город вновь были подвергнуты обстрелу из осадных орудий, и армия вновь начала готовиться к решающему штурму. Командир гарнизона Горгопос, видя всю безысходность своего положения, передал послание Фламинину, что готов вести переговоры. В их ходе ему удалось добиться условия, что он и его люди беспрепятственно могут покинуть город, но без оружия и доспехов и вернутся в Спарту. В обмен же он готов сдать город и открыть ворота. Условия были приняты.
Монета с изображением Набиса
Осада Спарты
Пока римляне были заняты осадой Гития, Набису, с частью войска, удалось покинуть Спарту и прийти на помощь к Пифагору, командиру гарнизона Аргоса. Внезапно атаковав ахейские войска, которые продолжали вести вялую осаду города, ему удалось внести в их ряды смятение и нанести им значительный урон. В итоге Аргос был деблокирован. Оставив в городе часть войск, Набис, Пифагор и 3000 человек беспрепятственно вернулись в Спарту. По прибытии царь узнал о том, что ключевой портовый город Гитий пришлось сдать, это довольно сильно ослабляло позицию Спарты в этой войне. Набис направил посла к Фламинину, с предложением начать мирные переговоры. Со своей стороны, Набис предлагал прекратить боевые действия, вывести оставшиеся войска из Аргоса и передать город под прямое управление римлян в обход Ахейского союза. Так же предлагалось провести полный обмен пленными и выдать всех греческих и римских перебежчиков и дезертиров. Внимательно выслушав предложения спартанского посланника, Фламинин вновь созвал военный совет.
Обсуждение было довольно бурным и продолжительным. Командиры ахейского союза категорично выступали против прекращения войны, настаивая на том, что Набис только лишь желает временной передышки, а далее продолжит нападать на их владения. В итоге, большая часть совета посчитала, что им необходимо захватить Спарту и свергнуть Набиса. И только в таком случае можно было говорить о безопасности полисов Пелопоннеса. Однако же Фламинин ответил послу, предложив тому свои собственные условия, в которых прежде всего отражались интересы Рима. Предлагалось заключить шестимесячное перемирие, при условии, что Набис сдаст Аргос, со всеми гарнизонами в Арголиде. Прибрежные лаконские города должны получить автономию, и им должен быть передан весь оставшийся спартанский флот. Требовалось выдать критских пиратов, совершавших нападения на римские торговые суда. Выплатить военную контрибуцию в течение последующих восьми лет, и подписать отказ вступать в союзы ни с какими критскими городами. Выслушав условия Фламинина, Набис ожидаемо отклонил эти требования, заявив, что у него достаточно припасов и воинов, чтобы выдержать осаду города.
Итак, отрезав спартанцев от моря, наладив снабжение собственной армии и получив отказ Набиса от переговоров, Фламини выдвинул свои союзные войска, численностью примерно в 50 000 человек на Спарту. Недалеко от стен города, произошла небольшая стычка между разведывательным отрядом спартанцев и передовыми частями римлян. Понеся потери, спартанцы отступили в город. Спарта же была взята в кольцо войсками Фламинина. На очередном военном совете было принято решение не начинать долгую и изнурительную осаду, а сразу же провести штурм города. Наиболее рвались в бой ахейские союзники, желавшие одним общим ударом, наконец устранить своего давнего врага и соперника, как главного конкурента на Пелопоннесе. В итоге – штурм начался.
Воин Ахейского Союза
Когда войска подошли к стенам, спартанцы встретили их градом стрел, камней и дротиков. Греческие союзники в первые же минуты понесли ощутимые потери. И только благодаря большим щитам римлян, и их боевой выучке, им удалось подойти вплотную и начать непосредственно штурм укреплений. Спустя несколько часов, не смотря на ожесточённое сопротивление, стены были взяты. Спартанцы отступили на улицы города. Дальнейшее продвижение весьма осложнялось узкими улицами и многочисленными баррикадами, которые спартанцы возводили в каждом удобном месте. Сражение шло за каждую улицу, каждый переулок и каждый дом. Спартанцы сражались яростно и умело. Римлянам даже пришлось разрушать дома, которые мешали их продвижению. Давление не ослабевало. Однако же по мере продвижения к центру города, улицы становились всё шире, а спартиаты отступали всё дальше и дальше вглубь.
Набис, видя, что его оборона рушится, уже подумывал о том, чтобы укрыться в царском дворце, и там устроить последний рубеж обороны. Но аргосцу Пифагору удалось сплотить своих солдат, пока сражение ещё велось на улицах, и он смог частично притормозить продвижение римлян используя плотную застройку города. Он приказал поджечь здания на основных улицах, ведущих к центру, что и было сделано. И вот, горящие обломки стали падать на головы атакующих и обороняющихся людей. Пламя и рухнувшие здания привели к значительным жертвам с обеих сторон. Однако же это смогло остановить коалиционные войска. Увидев это Фламинин приказал отступить с пылающих улиц обратно на городские стены. Пожар пылал ещё целые сутки, и когда от него остались лишь мелкие очаги, римский командующий приказал возобновить штурм. И вновь началось сражение, теперь уже на сгоревших руинах города. Спартанцы оказывали просто удивительно яростное сопротивление. Бои продолжались ещё в течении трёх дней. Это поистине был один самых сложных штурмов за всю историю римской республики.
Набис хотел уже бежать из города, однако же Фламинину хватало войск, чтобы одновременно и штурмовать город и держать его в плотном кольце осады. Царь Спарты, укрывшийся в царском дворце, видя, что ситуация безнадёжная, решил послать Пифагора с предложением о капитуляции. Поначалу легат отказался принять посланника. Однако же видя всю безысходность ситуации для спартанцев и из желания избежать больших жертв среди римских легионеров, согласился выслушать слова посла. Через недолгое время он принял капитуляцию Набиса. Её условия были такими же, как и предлагалось ранее. Набису ничего не оставалось, как принять её в полном объёме. Немногим позднее этот договор был ратифицирован сенатом. Тем временем, узнав, что Спарта в Осаде, в Аргосе произошло восстание. Аргосцы напали на спартанский гарнизон. Его командиру Тимократу с большинством своих воинов, удалось укрыться в цитадели и вступить с жителями в переговоры. В итоге они беспрепятственно смогли выйти из города и вернуться в Спарту. На этом боевые действия были закончены.
Штурм Спарты
Последствия войны
После войны Фламини посетил Немейские игры в Аргосе и там провозгласил полис свободным. Аргосцам предоставлялось право самим развивать свою внешнюю и внутреннюю политику, и ими было принято решение воссоединиться с Ахейским союзом. Все прибрежные города Лаконии так же переходили под защиту ахейцев, а в сами города был перемещён спартанский флот. Набис был вынужден вывести свои гарнизоны с Крита и провести некоторые реформы в самой Спарте, вернув часть влияния олигархату. Однако же римляне не стали свергать Набиса с царского престола и сохранили за ним власть, к возмущению ахейских стратегов. Да, по итогам войны, Спарта была сильно ослаблена, однако же римляне сохранили ей некоторое влияние как противовес набирающему силу Ахейскому союзу. Верность Набиса Риму, так же гарантировалась выдачей им пятерых заложников из самых влиятельных спартанских граждан, включая даже его сына Арменаса. Покончив со всеми этими делами, легионы под командованием Фламинина вернулись в Италию. И греческие полисы вновь были предоставлены сами себе.
Доминирующими государствами в регионе в это время были Македонское царство, которое ещё совсем недавно проиграло войну Риму, Этолийский союз, набирающий силу Ахейский союз, и ослабленная Спарта. После ухода римлян, с новой силой разгорелись давние претензии греческих полисов и союзов друг к другу. А также набирали силу общие антиримские настроения. Спарта жаждала реванша, в Ахейском союзе были недовольны решением римлян сохранить Спарту как государство. Многочисленные города Греции считали, что Рим неправомерно вмешался в их внутренние дела. И недовольство лишь набирало силу. Этолийцы стали подстрекать Набиса вернуть себе свои прежние территории и положение в Греции. Впрочем, спартанский царь и сам того страстно желал. Он начал втайне усиливать свою армию, и вступив в контакт со своими давними критскими союзниками, начал тайно строить новый флот на их верфях.
Наступил 192 г до н.э. Вся подготовка к началу новых боевых действий была завершена. Царь Набис, построивший флот и усиливший армию, вышел из Спарты и взял в осаду Гитий. В ответ на это Ахейцы так же стали собирать войска и отправили в Рим посольство с просьбой о помощи. Однако же Сенат не спешил даже рассматривать эту просьбу и предпочёл наблюдать за дальнейшим развитием событий. Всё же, в итоге было решено частично оказать помощь Ахейцам, отправив им римскую флотилию, под командованием Авла Атилия Серрана. В её задачу входило разбить спартанский флот и оказать посильную помощь воскам ахейцев с моря. Однако же об отправке легионов в Грецию речь даже не велась. Вместо этого туда было отправлено римское посольство, которое возглавлял угадайте кто.. – правильно – Тит Квинкций Фламинин. Он уже прочно зарекомендовал себя как специалист по греческим делам. Сенат поручил ему как можно скорее завершить этот конфликт путём переговоров.
Фламинин
Однако же, пока в Риме решался вопрос оказания помощи ахейскому союзу, Набису удалось взять Гитий. Ахейцы отправили в помощь осаждённому гарнизону свою эскадру, но в завязавшемся морском сражении, при первом же таранном ударе флагман ахейского флота развалился на куски и практически сразу затонул. Было ли тому причиной ветхость старого корабля или превосходство конструкции корабля спартанцев, доподлинно не известно. Однако же гибель флагмана во главе с навархом, быстро привело в смятение, а затем и к бегству ахейских судов. Это сражение получилось быстрым и не слишком кровопролитным. На море победу уверенно одержали спартанцы.
Узнав о бегстве своего флота стратег Филопомен встретился с посольством Фламинина. Римляне предложили дождаться свой флот и объединив усилия осадить Гитий и Спарту, вынудив таким образом Набиса вступить в переговоры. Однако же Филопомен, не захотел просто ждать, и выступил во главе своей армии в Лаконию. Подойдя к Гитию, ахейцы намеревались взять город в осаду, но внезапно Набис вышел за пределы крепостных стен и быстрым и неожиданным ударом нанёс поражение ахейским войскам. Потрёпанные ахейцы отступили к Тегее. Дождавшись подкрепления, Филопомен решает обойти Спарту, но находясь на марше, ахейцы вновь попадают в засаду спартанцев. Правда на этот раз, ахейский полководец проявил себя должным образом. Ему не только удалось отразить натиск, но и, перегруппировав свои войска, он сумел отбросить спартанцев. Набис же разделил своё войско приблизительно на две равные части. Одна армия должна была оставаться в Спарте, другая в Гитие. И в случае нападения на один из городов, другая армия должна была прийти ей на помощь, атаковав противника с тыла.
Тем временем Тит Квинкций во главе посольства, посетил Коринф и ряд других греческих полисов. Он всячески убеждал местных правителей никоим образом не вмешиваться в конфликт и соблюдать нейтралитет. Ахейские же войска в течение нескольких недель опустошали Лаконию, по завершении чего было решено взять Спарту в осаду. Когда же все приготовления по осаде уже были практически завершены, в лагерь ахейцев прибыл Фламинин и убедил Филопомена не начинать штурм до того времени, как он лично не встретится и не переговорит с Набисом. Филопомен подчинился. Итак, во главе посольства, Фламинин встретился с Набисом в его царском дворце. Переговоры прошли успешно. Вернувшись в ахейский лагерь, Тит Квинкций объявил, что война окончена – Набис согласился принять мир на тех же условиях, что и в прошлый раз. Ахейские войска, оставив свой гарнизон в Гитие, должны вернуться домой. Спарта сохранит свою государственность для баланса сил в греческом мире. А вся Греция обязана сейчас объединиться против общего врага, надвигающегося с востока.
Под этой угрозой подразумевался правитель государства Селевкидов Антиох III. (Об этой войне, вошедшей в историю под названием «Антиоховой» есть подробный ролик на канале). После этих событий, Тит Квинкций посетил Афины, Халкиду и Фессалию, где речами убеждал о необходимости решать все противоречия мирным путём. И если в первых двух к его словам прислушались, то вот в Фессалии напротив – решили пригласить Антиоха чтобы «освободить Грецию и рассудить этолийцев с римлянами» - короче милости просим нового козла в наш огород. Набис же в это время, не смотря на свои обещания, тайно попросил военной помощи у этолийцев. Те незамедлительно отправили в Спарту 1000 пехотинцев и 300 всадников под командованием стратега Алексамена. Прибыв в Спарту, этолийские солдаты были расквартированы в городе, а стратег убедил Набиса провести совместные учения с частью этолийской армии за городом под предлогом осмотра местности. Набис согласился.
Воины Этолийского Союза
История гласит, что пока Набис наблюдал за учениями, Алексамен напал на него и пронзил своим копьём. Иронично – так часто предававший царь Спарты, сам пал от предательской руки. Там же были убиты соратники царя и ряд влиятельных граждан. Вернувшись в город, Алексомен подал сигнал своим войскам и его солдаты быстро захватили дворец и приступили к разграблению города. Однако же спартиаты не собирались так легко сдаваться и оказали удивительно ожесточённое сопротивление. В ходе боёв внутри города, спартанцам удалось не только дать отпор, но и убить Алексамена, посеяв тем самым хаос в его войске. Чуть позже все этолийцы были перебиты до последнего. Однако гибель царя Набиса и попытка захвата города вызвали сильное смятение в Спарте. Чем и не преминули воспользоваться Ахейцы. Их войско, под командованием Филопомена, практически не встречая сопротивления, вошло в город.
Собрав жителей Филопомен заявил, что его целью является лишь защита горожан от тирании, и лучшим решением будет присоединение полиса как государства члена к Ахейской Лиге. При этом никаких репрессий в отношении жителей проводиться не будет. Спарте было разрешено сохранить свои законы. Однако же знатным спартиатам, изгнанным ещё Набисом, так и не разрешалось вернуться. Более того, последний представитель царской династии гераклидов малолетний Лаконик, был отстранён от престола, а должность царя была полностью упразднена. Таким образом, Ахейскому союзу всё же удалось устранить своего главного конкурента и соперника на Пелопоннесе, и распространить своё влияние практически на весь полуостров. Конечно, ещё оставался ряд независимых городов на побережье, но они не представляли никакой угрозы для ахейцев, ни военной, ни политической.
Убийство Набиса
Но, воинственный дух спартанцев так и не был подавлен, и то и дело в Спарте вспыхивали антиахейские восстания. Однако же они быстро подавлялись. В 189 г до н.э. знатным спартиатам-заложникам, переданным Риму, было разрешено вернуться домой. Сын Набиса Арменас, как сообщают историки, умер ещё в Италии вследствие болезни. Так как Антиох уже был разгромлен в битве при Магнезии, а война в Малой Азии находилась на завершающей стадии, то римляне вновь обратили своё внимание на Грецию, и предприняли действия по ослаблению Ахейского Союза. Подстрекаемые ими спартиаты, лишённые выхода к морю и страдающие от политических и экономических проблем, решили захватить прибрежный город Лас. Что вскорости и было ими реализовано. Захват Ласа, был воспринят ахейцами как повод раз и навсегда покончить с независимостью Спарты.
Они потребовали освободить город и выдать им лиц ответственных за нападение. Так же ими было отправлено посольство в Сенат, с просьбой решить этот вопрос мирным путём. В ответ на это, спартанцы убили тридцать проахейски-настроенных своих влиятельных граждан. И так же направили посольство в Сенат, прося взять город под опеку и защиту республики. Однако же римляне, приняв оба посольства, просто ничего не предприняли, ожидая раскола внутри Ахейского союза. Не дождавшись никакого решения в 188 г до н.э. Филопомен во главе войска вошёл в северную Лаконию, и вновь практически беспрепятственно вошёл в город. На этот раз к Спарте были применены более жёсткие меры наказания. Были убиты 80 представителей знати, разрушены стены и укрепления города. Так же отменены многие спартанские законы и их заменили ахейскими. Более того, Спарта теряла все свои владения ещё оставшиеся у неё в Лаконии. Некогда величественный город превратился лишь в жалкое своё подобие.
Судьба же самого Филопомена, непримиримого противника спартанцев, так же сложилась довольно трагично. В 183 г до н.э. не без помощи все тех же римлян, от Ахейского союза откололась Мессения. Раздражённый независимым поведением ахейцев, Сенат отказал им в помощи. Филопомен, вот уже восьмой раз избранный стратегом, выступил против мессенцев. В кавалерийской стычке, в которой он принимал участие лично, ахейцы были разбиты, и он, отступая последним, упал с лошади и был взят в плен. В Мессене этого славного воина и командира заставили прилюдно выпить чашу с ядом. Мстя за потерю своего великого командира, ахейцы во главе с Ликортом вторглись в Мессению, жестоко наказав виновных. Тело Филопомена было торжественно предано огню, его прах был помещён в погребальную урну, с которой траурная процессия направилась в Мегалополь.
Примечательно, что нёс урну сын Ликорта – Полибий, впоследствии отправленный в Рим в качестве заложника, и уже в Италии ставший одним из самых величайших античных историков, подаривший миру свою «Всеобщую Историю». Ахейский союз вскорости и сам разделил участь своего давнего соперника и противника. Так завершилась роль Спарты как крупной державы в Греции. При правлении Рима в регионе, ей, в честь былых выдающихся заслуг, было дано право на самоуправление, однако же оно было чисто формальным. Квириты ни с кем не собирались делиться влиянием. И на долгое время, вся полнота власти в Греции будет безраздельно принадлежать Риму.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!