Обещанное продолжение про Робинзона из сибирских лесов. Начало здесь И поплывёт пирога по реке
Наша вторая встреча с Робинзоном состоялась в марте 1998 года, в том же лесном массиве под Сосновоборском. Это была уже не зима, но ещё и не весна. Перед поездкой я навела справки: жив ли здоров наш лесной житель? Получив обнадёживающий ответ, мы с фотокорреспондентом отправились в путь.
В тот день была едва ли не нулевая температура, и с нами прогуляться вызвалась моя подруга Ольга Юрьевна, врач городской больницы. По тихому заснеженному лесу мы неспешно дошли до знакомой поляны.
Вместо чума увидели приземистую избушку. Пирога по-прежнему придавала экзотики сибирской природе. А вот и наши знакомцы, Валерий Александрович и Лена, и даже рады нашей компании.
Мы тут же с сожалением отметили, что Робинзон, дурик, сбрил бороду и очень худ. Но ярко-голубые глаза по-прежнему светили на загорелом лице. Светили приветливо и смотрели внимательно.
В первые же минуты Робинзон поведал, что новое жилище они отстроили ровно к зиме, перемогли все морозы и ничё - не замёрзли! "Ну заходите в наше зимовьё!"
А как же чум? А как же новые жители в других чумах по соседству? Совет старейшин и прочие упоительные планы жизни на лоне природы? Робинзон их крушением, как нам показалось, был не сильно опечален и посетовал только на злых людей, докучающих любопытством и всякими пакостями. Вот и чум сожгли и пирогу попортили - порубали... Хорошо, что повезло с досками со старой разобранной дачи, натаскали и построили хибару.
Пока мы слушали вдохновенную речь про слабаков, которым быстро надоедает заготавливать дрова, поддерживать огонь в печи, таскать воду или топить снег, Лена хлопотала у той самой печки, против которой Робинзон возражал в первую встречу. "У нас, -говорил он, - печек не бывает. У нас только живой огонь и открытый очаг!" (У нас - подразумевалось, что как бы у какого-то племени с индейской закваской)
Обозревая закопчённое жилище, я убедилась, что Робинзона зловредные прямоугольники всё равно настигли! Но шутить на сей предмет не стала, видя везде приметы осёдлого образа жизни. Такое жилище - не чум, не разберёшь и на санях не перевезёшь...
На печке издавал ароматы большой чумазый чайник, в который Лена набросала всяких трав. Перечислила: "Корень шиповника, белоголовник, веточки вишни, чабрец, мята, земляника... Заварку магазинную не берём совсем!"
Бросилось в глаза, что лицо у Лены стало улыбчивей, мягче, что ли, симпатичнее. Печать недолгих лет колонии совсем стёрлась. (Она по молодости отсидела, а когда вышла, размножившаяся семья её не приняла, жила на пустующей даче, там и встретила Робинзона). В первую встречу она была напряжена, глаза отводила и нас сторонилась. А сейчас была словоохотлива и хлопотала вокруг печки со всем возможным в таких условиях гостеприимством, несмотря на искалеченную руку.
Сильно обожгла руки на пожаре, когда пытались спасти скарб из горящего чума, потом всё пытались сами лечить ожоги, ну и долечилась до ампутации на правой руке... Инвалидность дали, теперь есть пенсия. "А Валера сам всё делает, мне с ним не страшно. И умеет готовить всё, и очень вкусно!"
Мы с Ольгой Юрьевной испили ароматного чайку с мёдом и брусникой. Причём, если мне не в диковинку подобные мероприятия (журналистская жизнь о-о-очень богата на разные встречи!), то подруге моей, конечно, пришлось тяжеловато без привычных ей условий санитарии и гигиены. Вся её жизнь поделена между отделением терапии и чистой, в идеальном порядке квартиры, а по выходным - маленькая уютная дача. Она тихо обалдевала от всего происходящего, но достойно выдержала визит в лучших традициях гуманизма. Чайные чашки были, к слову сказать, чистые.
...Кто-то в комментах к первому посту про Робинзона пренебрежительно бросил: типа, то же мне, нашли дауншифтера! обычный бомж. Ну да, бомж. Только место жительства у него как раз определённое - лес. Не свалки и всякие городские трущобы, а лес. В город - только по неизбежным нуждам. По крайней мере, для меня это был первый человек, которому нравится ТАК жить. При этом ему совершенно по барабану - кто и как его называет и что о нём думает. (Но глянцевый альманах со статьёй о себе читал с явным удовольствием).
Сейчас это движение - назад, к природе! - приобрело очень комфортное обрамление. Работа на удалёнке, уровень благосостояния, средства коммуникации, возможность сдавая жильё, жить в каких-нибудь райских странах - сейчас всё иное.
... Узнавала у Ольги Юрьевны, которая до сих пор работает в больнице Сосновоборска, жив ли Робинзон. Говорит, очень давно про него ничего не слышала. Но по слухам, следы его потерялись ещё в начале двухтысячных. Одни говорят, что ему опять спалили жилище, и он подался дальше в леса. Другие говорят, что его убили наркоманы. Ещё говорят, что у них с Леной был ребёнок, но вроде умер... А более точных вестей добыть не удалось.
Очень многое изменилось за 25 лет в Сосновоборске. И не только там.