У людей, увлеченных психологией, как и у начинающих психологов, часто встречается одна наивная (и весьма вредная для жизни) фантазия - фантазия об идеальном психологическом здоровье, состоянии полной и тотальной свободы от невроза.

Вооружившись этой фантазией, человек начинает ставить под сомнение все свои действия, мысли, проявления. Вот я устал после работы - это здоровая усталость или просто сопротивление работе? Я не хочу идти в зал - это моя здоровая часть не хочет делать кардио или это проклятый невроз ставит палки в колеса, чтоб ему пусто было?

Или того хуже - человек назначает здоровым себя, а своего партнера начинает "полечивать": "Чего это ты тут на меня дуешься? Разве не знаешь, что обида - признак инфантилизма? Давай-ка сходи со своими неврозами на терапию, а лично я только с твоей здоровой частью хочу встречаться."

Так вот, психология - не про то, чтобы превратить себя в идеального робота, который свободен от прокрастинации и всегда может вовремя выполнить работу. Психология - про то, чтобы понимать, что в некоторых ситуациях на преодоление невротических ограничений нужно слишком много ресурсов, про уважение к себе в таких ситуациях и про умение УЧИТЫВАТЬ свой невроз при планировании тех или иных прорывов. Учитывать не как досадный пень, который надо поскорее выкорчевать волевым усилием, а как плохую погоду за окном, которая обязательно пройдет, но, возможно, не прямо сейчас. И если она слишком плохая, возможно, отказаться от дедлайна, отменить планы, признаться себе честно - эта задачка пока что не по зубам - и не гнобить себя за это.

В отношениях с Другим психология - не про то, чтобы рассказать партнеру, где у него больное, а где здоровое, а про ясное понимание того, что "абсолютно здоровых" людей не существует. И про то, чтобы, когда партнер попадает в трудное состояние, не читать ему нотации о том, как ведут себя Воображаемые Здоровые Люди, а налить ему чаю и сказать: "Я с тобой. Могу ли я что-то сделать, чтобы тебе было легче и приятнее это переживать?"

Когда человек отказывает себе в праве хотя бы на 10% невроза (которые есть абсолютно у всех), он включается в бесконечную гонку за несуществующим идеалом. И, как правило, становится от этого только невротичнее, ригиднее и капризнее в общении с окружающими.

/Андрей Юдин/

Источник та еще мразь

Уроженка Новосибирской области Ольга Ильиных поделилась с проектом «Тебе поверят» своей историей о растлении в детстве. Девушка собрала в один текст все воспоминания, с которыми попала в клинику неврозов с депрессией и суицидальными мыслями. NEWS.ru рассказывает историю Ольги.

«Не хотела пропустить „Сейлор Мун“ по ТНТ»

Ольга решила заняться своим психическим здоровьем лишь в 27 лет, спустя более двух десятилетий после тех насильственных эпизодов, которые пережила в детстве.

Девушка вспоминает, что впервые над ней надругался близкий к семье человек, когда ей было примерно пять лет. В то время она жила в маленьком городе Черепаново с мамой и бабушкой. У последней был муж — дедушка Толя. Оля не была для него родной внучкой, но они очень дружно проводили время вместе.

Анатолий работал, но иногда оставался с Олей дома один. Они вместе занимались огородом и разными бытовыми вещами. Но в один день произошло нечто странное.

«Я не помню, как все произошло. Помню, что не хотела пропустить серию „Сейлор Мун“ по ТНТ. В памяти зафиксирована вспышка — и на заднем фоне идет телевизор, на нем включено [эротическое видео], я запомнила стоны и голую тетю оттуда. Дедушка Толя расстегивает ширинку и шепчет, что сейчас мы закончим и пойдем в огород собирать малину. <...> Не помню, пошли ли мы собирать малину, помню чувство разочарования», — вспоминает Ольга.

«Есть вкусная конфетка»

Позже дедушка Толя снова попытался надругаться над внучкой своей сожительницы, но та не поддалась на его уловки.

«Однажды мы снова были дома одни, он крутил фарш, я лежала на кровати и смотрела телевизор. Он сказал мне: „Оля, у меня там на шкафу есть вкусная конфетка, хочешь ее?“ Он попросил сделать то, чего я не хотела, и это было связано с телесностью. В голове что-то провернулось, и, как бы я ни любила конфеты, я сказала нет. Скорее всего, я почувствовала, что мне это не понравится и будет неправильным», — рассказывает Ольга.

Но вскоре Анатолий ушел от бабушки Ольги в другую семью. Оля расстроилась, но эти эпизоды остались черным пятном на ее памяти.

Дядя Леша

Следующий педофил, который появился в жизни Оли, был сослуживцем ее родного дяди. Дядя Леша часто приезжал к ним в гости и всегда был рад видеть Олю, баловал ее подарками и часто игрался с ней.

Но в какие-то моменты Алексей становился слишком тактильным с девочкой, целовал ее и даже пытался стянуть с нее одежду. Когда рядом появлялась бабушка, он тут же делал вид, что просто общается с девочкой.

«Тогда вроде в моей голове уже провернулось: „Почему он так боится этого, мы же ничего плохого не делаем?“ Намного позже я узнала, что у Алексея есть брат-полицейский, который ушел с женой на Новый год посмотреть салют и оставил его с двухлетней дочкой. Когда они вернулись, девочка была вся в крови, с разрывами в области гениталий и при смерти», — вспоминает Ольга.

Девочка все-таки выжила, а Алексея поймали и посадили. Что с ним сейчас, Ольга не знает.

Спустя годы девушка признает, что этот и другие опыты насилия лишили ее способности доверять людям.

«Значит, я должна делать то, что они просят. Этот груз до сих пор меня съедает и уничтожает: я живу с тревожным расстройством, лечусь в психиатрической клинике и совсем не умею строить отношения. Никому не верю и всегда жду предательства», — пишет Ольга.

При этом она все-таки признает, что рядом с ней есть несколько друзей, которые готовы протянуть ей руку помощи.

«Пожалуйста, говорите с детьми о таких вещах. То, что мы постфактум переживаем, — невыносимо. Я не в состоянии описать тот ужас, с которым жила все эти годы и продолжаю жить, потому что, мне кажется, если попытаюсь, то сойду с ума. Просто не выдержу боли и сойду с ума», — заключает Ольга.