Всем привет. Меня зовут Алексей Иванов, я отец троих детей. И я хочу рассказать вам, как попытка решить простой бытовой вопрос — прописать одного из моих детей перед сделкой по продаже квартиры — обернулась вымогательством на 3 миллиона рублей и столкновением с системой, где закон для одних — пустой звук, а для других — инструмент наживы.
История длинная и пока не законченная, поэтому она будет выходить частями.
Цинизм на троих
Всё началось с продажи моей старой квартиры. Для прописки несовершеннолетнего сына на своей новой площади мне, как отцу, требовалось всего одно — формальное согласие его матери, моей бывшей супруги Светланы. Я написал ей вежливое сообщение, предложив два законных варианта.
Ответ был краток и не содержал обсуждения предложенных вариантов. В нем прозвучало требование:
«Долю выделяй на сына и вопрос о продаже квартиры будет решено быстро))))»
А когда я попытался возразить, последовало «милое» предложение, которое отражало единственный истинный интерес:
«Давай ты мне просто 3 ляма отдаш и мы пописываем мировую о том что я больше с тебя не требую и не жду ничего!Давай так?»
Я расценил это как требование передачи денег под угрозой срыва сделки, что подпадает под статью 163 УК РФ "Вымогательство".
Важный контекст, или Почему это именно ПРЕСТУПЛЕНИЕ, а не «семейный спор»
Мне могут сказать: "Да она просто о ребенке беспокоится!". Так давайте разберемся, о чем же на самом деле "беспокоится" Светлана.
Ребенок — НЕ собственник. Ни в старой, ни в новой квартире. Его регистрация — это юридическая формальность, штамп в паспорте. Она не дает ему НИКАКИХ прав на квадратные метры. Это ключевой момент, который рушит все ее возможные оправдания.
Новый адрес — в интересах ребенка. Новая квартира находится почти в соседнем доме от его друзей и места, где он фактически живет. Его права и интересы не нарушены, его жизненный уклад не меняется.
Финансовый прессинг как инструмент. Параллельно Светлана использует и другие механизмы давления. Она официально подала на алименты, получая при этом деньги на содержание ребенка — но на счета своей матери и сестры, так как её собственные счета арестованы. Более того, расчет потенциального долга по алиментам был сделан с нарушениями, без учета моих реальных доходов и наличия у меня других детей. Да, из-за моей глупости образовался долг по алиментам, который будет обжалован в суде. И вот главное, что я хочу донести: даже если бы я был самым злостным неплательщиком алиментов в мире, это НИКАК не отменяет и не оправдывает состав преступления в её действиях. Она маскирует уголовное вымогательство под гражданский спор. Не позволяйте ей это делать.
Вопрос о истинных мотивах. У меня возникают вопросы. Например, она имеет возможность прописать ребенка по месту его фактического проживания в муниципальной квартире, что дало бы ему гарантированное право на собственность при приватизации... но не делает этого. Это наводит меня на мысль, что интересы ребенка не являются для нее приоритетом.
У этой истории есть и более глубокий финансовый след. По имеющейся у меня информации, Светлана, ее сестра и их мать — злостные неплательщицы. Выписка из ФССП пестрит исполнительными производствами за неуплату коммунальных услуг и кредитов. Потребность в крупной сумме денег была, видимо, настолько отчаянной, что она решила пойти на прямое преступление.
Первая стена: Инспектор ПДН и ее "правосудие"
Я не стал вести торг и подал заявление о вымогательстве в Болшевский отдел полиции. И тут началось самое интересное.
Мое заявление о серьезном преступлении поручили проверить... инспектору по делам несовершеннолетних. Это все равно как дежурному хирургу поручить операцию на мозге.
При даче объяснений инспектор ПДН Хоршунова Е.В. с порога заняла позицию моей бывшей супруги. Она не стала разбираться в доказательствах, не стала анализировать переписку. Не задавая вопросов по существу и увидев мое несогласие с её точкой зрения о «гражданском споре», она изрекла вердикт:
"Детей наделал... Теперь ничего не должен?"
Вот так. Ни больше, ни меньше. Для нее я не заявитель о преступлении, а "папаша-должник". А вымогательство миллионов — это, видимо, просто «семейная разборка». Под этим моральным давлением меня попытались заставить подписать искаженные показания, которые она собственноручно написала после беседы, не содержавшей ничего по делу.
В тот день я понял: в этом кабинете правды мне не дождаться. Я ушел, чтобы бороться дальше. Я написал заявление в Следственный комитет, Прокуратуру и ... (об этом позже).
Но самое абсурдное и показательное ждало меня впереди. История с "пропавшими" должностными лицами, способными выдать "призрачное" постановление, которая наглядно демонстрирует, как в Болшевском отделе полиции под руководством Алимова Р.С. работают на укрывательство, а не на раскрытие.
Но об этом — в следующих частях.
P.S. Имена гражданских лиц изменены из этических соображений. Все должностные лица и названия учреждений указаны настоящие. Я готов нести ответственность за каждое сказанное слово. Потому что молчание — это соучастие в беззаконии.
