Дождь… Мелкие капельки, ударяясь о карниз, усердно прилипали к гладкой поверхности стекла. Боковые порывы ветра на отмаш швыряли более крупные капли, которые молотили в окно, стекали, подбирая под себя мелюзгу, превращаясь в тоненькие нити ручейков. Первый осенний дождь заставил небо нахмуриться. Он перекрасил его цвет с небесно-голубого, в тёмно-серые пудинги нависших облаков. Сегодня воскресенье, первый осенний выходной, как и первый осенний дождь. Никуда спешить, торопиться не надо. Казалось, сама погода решила за человека отсечь любое желание на повседневную суету и дать возможность насладиться домашней тишиной и уютом. Кому-то она предложила понежиться в постели больше положенного времени, кому-то умоститься в любимое кресло, выпивая чашечку ароматного кофе смотря телевизор, а кому-то наблюдать в тёплой квартире через окно на падающие капли. Просто помечтать о чём-то, о своём, в унисон с дождём выстраивая в голове планы на будущее. Наверное, любому человеку нравилась такая погода, когда он чувствовал полностью защищённым себя от непогоды, находясь в квартире, или же в доме. Любому… Только не ей… От каждой упавшей капли, от каждой её брызги, молодую женщину бросало в дрожь, вынуждая её изредка оборачиваться к спальной двери, за которой спала её восьмилетняя дочь. Дождь… Для кого-то это всего лишь капризы природы, кто-то его любил и радовался ему, а для неё он, страшная, давнейшая тайна. Тайна прошлого в её жизни, тайна, блуждавшая в её сознании, тайна, которую она никому, никогда не рассказывала…
Под монотонный звук, смотря через окно на залипшую серость утра, ей вдруг показалось, что она увидела знакомую человеческую фигуру, а именно сгорбленную старуху, появившуюся как будто из неоткуда. Появившуюся и замершую около её калитки. Предчувствие чего-то нехорошего, ужасающего охватило душу, замораживая кровь, приводя женщину в оцепенение. Внезапно громыхнул гром, отчего Вера подскочила со стула, и в этот же момент фигура старухи повернулась в её сторону, выражая на посунутом от старости лице растянутую улыбку. Вера непроизвольно заморгала глазами, пытаясь отделаться от наваждения, ведь ничего кроме наваждения, это не могло быть. Не могло существовать этой старухи, потому что она очень давно померла, даже слишком давно. Ещё шестилетней девочкой, когда Вера случайно повстречала старуху, (но, было ли это случайностью?) на второй день их общего знакомства, старая женщина померла, выпустив дух из собственного тела прямо у неё на глазах. Тогда маленькая Вера, промокшая под дождём, держа в руке однорукую куклу подаренную старухой, долго смотрела на скорченное, неподвижное старое тело. Смотрела до тех пор, пока её не забрали от мёртвой. Девочка смотрела и тихо всхлипывала, прокручивая в своей детской памяти совсем недавнюю смерть родной бабушки. Дождь… Старуха, смерти и кукла, с этого всё и началось…
Протерев руками заслезившиеся глаза молодая женщина (Вера), прильнула к окну, чтобы разглядеть человеческий силуэт, одновременно погружаясь в страшные воспоминания. Фигуры старухи, как и не было, будто бы она растворилась в серости утра, растаяв в дожде, а вот воспоминания лавиной возвращали её назад. Словно под неудержимой силой гипнотического сеанса, будто под чьим-то вмешательством умевшим манипулировать её сознанием, она возвратилась в детское прошлое, в страшное прошлое. Затем в юные годы и наконец, в памяти всплыла жуткая девятилетняя трагедия, в которой она потеряла любимого мужчину, отца её дочери…
- Бабушка, а когда мама с папой приедут?- спросила шестилетняя Вера.- Что-то долго они не едут!
- Внученька, родители звонили вчера и пообещали скоро вернуться. Ты уже спала и я не стала тебя будить, милая.
- Бабушка, а когда это скоро будет? Я уже за ними очень соскучилась.
- Послезавтра моя деточка. Закрывай глазки. Проснёшься, будет завтра, ещё одна ночь, и папа с мамой обнимут тебя.
- Хорошо бабушка, спокойной ночи.
- И тебе моё золотце, спи мой ангелочек.
Маленькая Вера проснулась от дикой истерики её бабушки. Взглянув в окно, за которым лил дождь, она побежала на доносившийся звук. Хриплый, срывающийся в рыдания голос её бабушки доносился из кухни. Девочка побежала именно туда. Когда она забежала в комнату, на её глазах, выронив из рук телефонную трубку, бабушка, побелев, повалилась на пол.
- Бабушка, что с тобой?- выкрикнула девочка, сбавляя шаг. Она медленно подошла к лежавшему на полу телу.- Бабушка вставай. Ты чего закрыла глазки и не смотришь на меня? Скоро приедут мама и папа, а ты лежишь и не разговариваешь со мной.
Она не могла понять, почему её бабушка целый день лежала на полу, потом следующий день и последующий день. Почему её родители через обещанные две ночи так и не приехали к ней, почему в доме стало до тошноты дурно вонять. Для чего в её дом пришли незнакомые люди с обеспокоенными соседями, и почему она впоследствии очутилась в детском приюте, а затем в детском доме. Она долго плакала и переживала, не веря, что она осталась совершенно одна на этом свете, она постоянно смотрела в окно, на чужих прохожих мечтая каждый день увидеть маму и папу, она сторонилась детей и никогда не расставалась с однорукой куклой. Но, перед тем как она оказалась далеко от дома, в тот день, когда нагрянули соседи, она выбежала во двор и спряталась возле забора из деревянного штакетника в саду. Дождливая осень не прекращала удивлять своей мокротой, сырыми туманами и серостью дней. В тот день дождя не было, но зависшая в воздухе мряка давала понять, что в ближайшие дни никакого намёка на солнышко в небе не стоило ждать. Вера села на мокрую траву уединившись от людских глаз, возле высокого куста белой смородины. Она дрожала то ли от холода, то ли от непонимания, что вокруг неё происходит. Вдруг, где-то за забором она услышала тяжёлые, чавкающие шаги по разжиженной от дождей накатанной дороги. В тот самый момент, когда девочка обернулась, через большую щель между штакетником просунулся сморщенный, непорядочно длинный нос слишком пожилой женщины.
- Тебе страшно?- прозвучал вопрос, зависший странным облачком вокруг девочки.
- Нет, - ответила Вера, смотря то на нос нежданной гостьи, то на почти бесцветные её глаза.
- Маленькие девочки не могут обманывать, я чую твой страх.
- Нет, я не боюсь, мне не страшно, - повторила Вера,- только, она не могла высказать своих чувств, потому что она в действительности не знала что такое страх в его самом прямом смысле.
- Но ты его чувствуешь, и он медленно заползает в тебя.
Вера разволновалась, зарыдав, проговорила:
- У меня бабушка…
- Знаю девочка, знаю, она умерла.
- Нет, нет, она просто…
- А знаешь, от чего она умерла?- старухин нос ещё больше просунулся вперёд.
- Не знаю.
- Её старое сердце не выдержало, так как твои родители попали в аварию и погибли, то есть тоже умерли. А виновник аварии выжил, и он не признаёт своей вины.
- Нет, это не правда, они живы и они обещали приехать.
- Но они не приехали, а в твой дом пришли соседи и чужие люди.
- Откуда ты знаешь?
- Я много чего знаю, и знаю твоё будущее. Тебя увезут отсюда, а дальше твоя судьба будет спотыкаться об унижения, страдания, лицемерие и чужой похоти. Но тебе маленькая девочка такие вещи незнакомы, пока незнакомы. Тебе будет больно и поверь, тебе не понравится этот мир, но я могу тебе помочь.
- Вернуть моих папу, маму и бабушку?
Старуха зловеще рассмеялась, выставив напоказ почти сгнившие обрубки зубов:
- Нет, девочка, я могу подарить тебе вот эту куклу,- и она протянула сквозь проём штакетника уродливую потрёпанную куклу без одной руки.
- У неё нет руки и она страшная!- запротестовала Вера, подымаясь с мокрой травы на ноги.- Зачем она мне!?
- Она может разговаривать, она может ходить, она станет тебе единственным другом, который будет оберегать тебя, и…- старуха хитро улыбнулась,- и выполнять твои сокровенные желания. Поверь мне, это непростая кукла, а твои желания с каждым годом будут атаковать тебя.
- Взрослые, как и маленькие дети не врут, а ты врёшь! Куклы не могут разговаривать, не могут ходить, и не могут…
Старуха снова засмеялась.
- Всё равно, я тебе её просто так дарю, она давно выбрала тебя.
- Кто?- сжалась девочка.
- Эта кукла. Только запомни, хорошо запомни. Первое, как бы она не выглядела и раз она уже твоя, её нельзя выбросить. Второе, когда ты ей неважно как, каким образом, и какую руку приделаешь, когда ты своей кровью помажешь её губы, она оживёт и всегда будет рядом с тобой. Бери! - сквозь посиневшие и потресканные губы вырвался приказной тон.
Вера протянула дрожащую руку и взяла за шею грязную куклу.
Как ни в чём не бывало, старуха отроднилась от штакетника и побрела, чавкая грязью под своими колошами.
Вот ты где Верочка!- из-за спины девочки послышался взволнованный голос соседки. Твоя бабушка…
- Я знаю, она умерла, как и мои родители.
Женщина в мгновение поменялась в лице:
- Откуд-а-а-а, кто тебе такое сказал?
- Старушка, подарившая мне вот эту куклу.
Вера демонстративно протянула вперёд руку с куклой.
Детский дом. Полтора года спустя…
- Отдайте мне мою куклу!- прокричала Вера, пытаясь выдернуть свою куклу из рук белокурой девчонки.
- Вера, Вера, дырявая ковера! Твою страшилку мы утопим в туалете,- издевательским тоном заливалась всё та же белокурая, быстро передав куклу своей подруге.
- Не надо, отдайте мне её!- плакала Вера, смотря на радостные лица детей.- Отдайте!- Нутро девочки неожиданно для неё самой колко завибрировало, как будто в нём разорвалась мегатонная бомба, обдав её тело невидимой волной. Детская ярость до сель незнакомая ей, со скоростью звука прошила душу. Перестав плакать, сжав зубки, она выскочила из угла, в который её запихнули мальчишки, и метнулась в сторону обидчицы. Не осмысливая, что она делает, Вера схватила белокурую бестию за косу и, что было силы, потянула ту на себя. Скользнув ногами по линолеуму, потеряв равновесие, девчонка рухнула на стол. Все замерли. В появившейся мимолётной тишине сначала прозвучал приглушённый звук, а потом резкий резонанс детского крика от болевого шока. Белокурая девчонка завопила, прижимая ладошки к разбитой брови. У всех на глазах, через её сжатые пальцы, проступала юшка крови. Пока дети, раскрыв рты, с ужасом воспринимали произошедшее, Вера кинулась к другой девочке, державшая её Эмму. Та, вовремя сообразив последствия, не оборачиваясь назад, швырнула куклу за себя. Пролетев несколько метров, она приземлилась около входа в коридор, из которого, на услышанный вопль спешила воспитательница. В замешательстве, перебирая каждого ребёнка глазами, выискивая виновника её ещё недавнего спокойствия, она остановилась на пороге. Наконец её взгляд замер на раненной. У обидчицы уже всё лицо и руки были залиты кровью и достаточно заметные красные ручейки, стекая по рукам к локтям, срывались тягучими каплями. Не дожидаясь реакции воспитательницы, Вера подбежала к её ногам, где лежала кукла, и, схватив её, прижала к груди.
- Снова ты!- совершенно не разобравшись, что произошло, гневно прошипела женщина, покрываясь на лице красными пятнами.- Людмила Васильевна!- крикнула она куда-то в коридор.- Я прошу немедленно подойти в детскую комнату, у нас «ЧП». А, я, - её ненавистный взгляд скользнул по заплаканному личику Веры,- разберусь с этой… долбанной замухрышкой… не дающая покой…- наверное, она ещё какое-то время выжимала бы из себя ядовитые слова, пока бы её собственная ярость полностью не захлестнула мозг, но Вера уже не раз, и не по своей вине, попадала под её тяжёлую руку. Вера прекрасно знала, чем для неё закончится сегодняшняя стычка, а тем более такая, с кровью. Она уже воображала себе, как воспитательница тащит её в соседнюю комнату, она уже была готова продолжать слышать всевозможные ругательства и оскорбления в её сторону, и детская кожа, покрываясь мелкой дрожью, была готова вновь ощутить на себе привычные синяки. Но, Вера совсем не ожидала другого поворота.- На этот раз, тебя я отведу к директору, и пусть она с тобой разбирается, я всё сделаю, чтобы мои глаза больше не видели тебя в этом заведении. Но,- её глаза вдруг заблестели, вспыхнув холодным огоньком,- для начала я сожгу твою однорукую страшилку.
Вера, словно очнувшись от кошмарного сна, ползком пролезла через широко расставленные ноги воспитательницы, поднялась с пола и со всей скорости побежала по коридору. Она выбежала из здания и устремилась к детскому двору. Под тенью деревьев она углублялась всё дальше и дальше, наконец-то девочка добралась к предпоследней беседке с двух сторон обросшей диким виноградом. Она забежала за неё и юрко просунулась в виноградную брешь, спрятавшись в густых зарослях. Она всегда так делала, когда её детская душа больше не могла терпеть унижения от детей. Девочка безмолвно рыдала, потому что она боялась быть услышанной. Рыдала, а её слёзы так же бесшумно падали на пошарпанное лицо куклы. Вера сверху вниз смотрела в раскосые, затёртые пластмассовые глаза своей единственной подруги, смотрела и задавалась вопросом: « Почему с ней это всё происходит, почему все так с ней поступают, ведь она, никому не делала плохого? Она лишь хотела чтобы её ни кто не трогал, она жила своими мыслями, она очень любила свою куклу… Всё дело в кукле!? Слёзы прекратили катиться из глаз. Шмыгнув носом, девочка уставилась на свою любимицу, пытаясь отыскать взглядом любые проявления, наталкивающие на то, что она (кукла), смотря на все её (Верины) страдания, возьмёт и оживёт. Заговорит с ней, утешит, ведь… ведь старушка говорила… Девочка, тогда поверженная в шок сразу тремя смертями близких, и смертью старушки подарившая ей эту куклу, забыла о чём она её предупреждала. Вера лишь помнила одно, эта кукла непростая кукла, она может разговаривать и ходить, и ещё что-то… Её мысли запутались. Это неважно, что Эмма ещё может делать, важно… Она вновь погрузилась в мысли, пытаясь через них добраться до нужных воспоминаний, стараясь выстроить в памяти полтора годичные события. Долго мозг сопротивлялся её попыткам, выдавая лишь детской душе всю боль утрат. Слёзы снова хлынули из глаз, размывая в памяти лица родных, маму, папу, бабушку. Для чего существует боль? Зачем она приходит? Вера уже в свои семь с половиной лет знала, что боль бывает разной. Есть боль, которая живёт внутри человека, а есть телесная. Та, что внутри обитает, гораздо хуже, чем другая. Её мысли расползались в пространстве головы, и никак не хотели привести её к искомой цели. Она так занырнула в совсем недавнее прошлое и в свои детские рассуждения, что даже не заметила, вернее не услышала разносившиеся вокруг неё угрозы. Не своим голосом воспитательница, ругаясь на весь двор, явно искала её и всё ближе и ближе подбиралась к её укрытию.
- Выходи и лучше по-хорошему. Я тебя трогать не буду, а вот твою дрянную куклу, как и обещала, сожгу. Сожгу на твоих глазах, и, кстати, я уже была у директора. Ты знаешь, к моей огромной радости, тебе нашли новых родителей.
- Нет!- выкрикнула Вера, роняя куклу. Та, как будто издав стон, повалилась на землю, упав боком. Ветхая ткань платья, зацепившись за высохший обломок тонкой лозы, вмиг порвалась, оголив пластмассовый бок куклы. Глубокая внутренняя резьба, в которую вкручивается элемент руки, зазияла тёмным отверстием.- Рука! Старушка говорила что-то про руку. Да, я приделаю ей руку и тогда…- девочка не успела выразить вслух собственную радость, так как дневной свет резко ворвался в её убежище. Раздвинув хоть и с трудом плотные поросли дикого винограда, перед Верой возникло злорадостно-довольное лицо воспитательницы.
- Вот ты где замухрышка!- женщина, схватив за шиворот девочку, сначала было решила заняться Верой, но попав в её поле зрения кукла, та сразу же переключилась на игрушку. Отпустив шиворот, воспитательница мёртвой хваткой сжала куклу, пытаясь вырвать её из детских объятий.
- Пожалуйста, не надо!
- Поздно детонька, твоя песня уже спета! До конца спета,- сразу же добавила та.
И снова, в сотый, а может уже и в тысячный раз, детская просьба, крик души, был не услышан. А, рука женщины уже почти вырвала её любимую «подругу». Абсолютно не зная, что делать в ситуации, когда ты загнана в «угол», когда нет возможности убежать, в её детской головке сработал природный инстинкт самосохранения. Она укусила воспитательницу за руку. Та, от такой неожиданной наглости заорала, одновременно с силой вытащив девочку. По инерции, свободной рукой всё же выхватила куклу и на отмаш кинула её в сторону высокого ограждения. Потом выдернула руку из зубов девочки, и, схватив Веру за грудки, потащила в сторону здания. Девочка больше не сопротивлялась. Она не думала, что дальше будет с ней. Почему-то она совсем не боялась, чем для неё обернётся её дерзкий укус, она лишь радовалась, что Эмма не будет сожжена, как обещала воспитательница. По крайней мере, не сейчас, а может даже и не сегодня, так как этой… она никак не могла придумать подходящее колющее слово этому человеку, небрежно тащившего ребёнка, будет не до её куклы. Зато, Вера перед собой поставила цель о спасении куклы и, побега…
- Ты маленькая тварюка, ты меня уже, нет, ты всех уже достала. С первого твоего появления в этом детдоме, ты мне сразу не понравилась. И ты знаешь, замухрышка малолетняя, я не ошиблась в своих выводах. Все дети как дети, а ты… Поэтому и родители решили избавиться от тебя, сбежав на тот свет.
Вера всё могла стерпеть, почти всё, кроме обид и угроз в сторону Эммы, но она совсем не знала, что неосмысленные слова, словно тысячи острючих иголок, могут так ранить сердце. Невидимый зверь из потаённого сознания, живущий в каждом человеке, разорвав оковы, вырвался наружу.
Вера, вывернув тело и шею, насколько позволила ей её гибкость ещё раз укусила воспитательницу, только уже за другую руку, и до крови.
- Ах ты, стерва!- не своим голосом заверещала женщина.- До конца моей смены, я тебя привяжу, чтобы ты не рыпалась…
Так она и сделала. Привязав один конец верёвки к щиколотке девочки, а другой к двухъярусной кровати, при этом специально распахнув дверь спальной комнаты чтобы с детской комнаты её было хорошо видно, дав Вере движения в несколько метров, она с наслаждением наблюдала за проделанной работой и затем, как реагировали дети. Мальчишки, словно найдя себе новое, нераскрытое увлечение измывались над ней, а девчонки, в особенности белокурая с разбитой бровью и её подружки, без конца подыгрывали мальчишкам, строя рожицы, пытаясь своим поведением как можно глубже ужалить Веру.
Весь последующий день и начала вечера, она сидела на своей кровати, безмолвно уставившись на потолок. Её даже не повели на обед и на ужин, а воспитательница делала всё, чтобы никто из взрослого персонала не вспомнил о существовании Веры. В конце концов, этот день и вечер сменился ночью. К позднему вечеру для всех детей привязанная и не реагировавшая девочка на всевозможные обиды и оскорбления, уже перестала иметь интерес. Объявив, что пришло время сна, и, проследив за выполнением её слов, воспитательница, потушив свет в спальной комнате ушла к себе, в огромной уверенности, что эта ночь в отличие от дня пройдёт без происшествий. А, завтра утром она отвяжет узницу и со спокойной душой отправиться домой. Она искренне надеялась, что когда наступит следующая её смена, этого демонёнка её глаза больше не увидят, и она совсем не переживала за содеянное и за её разоблачение, за которым могло последовать административное наказание.
Под мирное детское сопение в огромной спальной комнате еле уловимо скрипнула дверь. Послышались осторожные шаги и тихий голос:
- Верочка, ты спишь?
Девочка сразу распознала голос молодой женщины. Голос принадлежал нянечке.
- Нет,- прошептала Вера, без какой либо интонации.
Почти на ощупь, нянечка подошла к сидевшей на кровати девочке.
- Я тебе принесла стакан киселя и пряник. Поешь.- Предложила женщина, протягивая еду и присаживаясь около неё на корточки.
- Я не хочу… И я, я хочу к маме и папе.
Голос женщины задрожал:
- Ведь ты уже взрослая девочка, и понимаешь, что это невозможно.
- Почему невозможно. Я не буду кушать и умру, и тогда я буду с ними.
- А как ты думаешь, мама и папа будут тебе рады?
- Конечно!
- Нет, Верочка, ты не права. Они очень огорчаться, ведь они тебе дали жизнь не для того чтобы ты рано умерла. И Бог сильно обидится на тебя. Ты должна вырасти, достойно прожить зрелую жизнь, родить и воспитать своих детей, и тогда, в конце своей жизни твои родители обрадуются вашей встрече.
- Тётя Валя, я скушаю то, что ты принесла, но только…
-Что?
- Из всех кого я знаю, ты самая добрая. Я прошу тебя, помоги мне отыскать мою куклу.
- Ты же знаешь, я не могу пойти против Тамары Львовны.
- Но я никому не скажу, а когда найдём её, я спрячу Эмму под матрас, а завтра будет другая воспитательница.
- А где твоя Эмма?
- Во дворе, недалеко от беседки, от той, которая заросла виноградом. И я ещё тебя попрошу, отведи меня сначала в детскую комнату, мне нужно от поломанных кукол взять руку и приделать моей. Ну, знаешь,- девочка замялась, потому что она не хотела врать…
- Чтоб остальные не смеялись над твоей Эммой? Хорошо, давай сперва я отвяжу тебя, но обещай, никому ни слова, это наша с тобой тайна, и, конечно же, съешь пряник и выпей кисель.
- Обещаю.
Под светом фонарей они быстро добрались до нужной беседке.
- И где нам её искать?
- Она её швырнула вон туда, к забору,- девочка указала пальчиком в темноту, до которой не добивал свет.
- Вот я глупая, надо было взять фонарик,- вслух проговорила нянечка, направляясь к забору.
- Я с тобой!
- Ну хорошо, вдвоём всё же веселее.
Обшаривая в темноте небольшой участок возле забора, Вере показалось, что она что-то увидела. От радости сорвавшись с места, девочка зацепилась за тёмный предмет, попавший ей под ноги и, полетела вперёд. Грубо приземлившись, в полёте расставив руки, она почувствовала резкую боль в правой ладошке, упёршуюся во что-то острое. Но боль ушла на второй план, когда в свете появившейся луны, она увидела свою куклу.
- Эмма!- радостно проговорила девочка, протягивая к ней свои руки. Боль снова дала о себе знать, а в ладошке торчал кусок стекла от разбитой бутылки.
- Этого мне ещё не хватало,- серьёзно разволновалась нянечка,- его надо срочно вытащить и остановить кровь.
Как только женщина осторожно выдернула осколок, пытаясь сообразить, чем остановить ещё больше полившуюся кровь, Вера обеими руками схватила куклу. Та как нарочно выскользнула из рук девочки, упав в то место, куда не могли добраться ни свет от фонарей, ни сияние луны. Она на ощупь отыскала игрушку, и когда подняла её, всё лицо и шея куклы были залиты кровью.
Оторвав лоскут от своего рабочего халата, женщина, причитая, обвязывала маленькую ладошку девочки.
- Что же ты наделала! Теперь нам обоим достанется, тебе срочно нужно в медпункт. Надо срочно обработать рану.
Зажав между коленок куклу, гладя по голове окровавленными пальцами, которые то и дело соскальзывали на лицо куклы, Вера шептала:
- Ничего страшного, главное мы нашли Эмму. Теперь я её никому и никогда не отдам.
- Глупенькая ты, стоило ли так… Всё в крови, ты в крови, твоя кукла…
- Тётя Валя. Я никогда никому не скажу, что ты мне помогла.
- Как же, а то ни у кого нет глаз, что ли! Ох и достанется!
Тихо, словно мыши женщина и девочка вернулись в здание. Заведя Веру к себе в подсобку, женщина принесла аптечку и ведро с тёплой водой. Вымыв девочку, куклу и обработав и перевязав рану, переодев девочку в пижаму, она уложила её спать. Сама же дрожащими руками от волнения постирала платье Веры и убрала все «следы», хотя отдавала себе отчёт, что всё это бесполезно. Ночная вылазка всплывёт буквально на утро. Но в душе она чувствовала некую свободу, некую гордость и любовь к этому ребёнку.
Всунув кое-как найденную запчасть руки в отверстие с пластмассовой резьбой, уложив куклу под одеяло, стараясь чтобы не вывалилась её новая рука, Вера мирно заснула, погружаясь в свои детские сны. Ночь подобралась к трём часам. Вдруг, где-то сквозь сон пробивалось её имя. Её кто-то звал, но голос совсем не принадлежал человеку. Он был глухим, словно кто-то говорил, кто был накрыт огромной алюминиевой кастрюлей.
- Вера, Вера!- настойчиво её звали.
Девочка открыла и закрыла глаза. Дикие мурашки ровным строем поползли от головы до ног. Голос был довольно неприятным, необычным.
- Привет милая, ты проснулась!?- что-то вновь заговорило и мелкими шажками, от её ног прямо по телу приближалось. Оно было лёгкое, но всё же ощутимое.
- Открывай свои глазки, это я, твоя Эмма!
Услышав знакомое имя, девочка всё же открыла глаза и немедленно уставилась на искривлённую гримасу куклы. Её куклы…
- Ты ожила?!- шёпотом удивилась девочка, натягивая к своему лицу одеяло.
- Не бойся меня, я ведь твоя подруга. Не так ли?
- Да,- прошептала Вера.
- Ну чего ты дурёха, это я. Видишь.- Кукла убрала свою рожу с пылавшими глазами от лица Веры и стала во весь рост, делая реверанс.- Ты хотела, чтоб я была жива, чтобы мы с тобой дружили по настоящему, чтобы мы с тобой играли. Так вот, твоя мечта сбылась. Я сгораю желанием срочно поиграть в игру.
- В какую?- уже более смело спросила девочка.
- Ну-у-у,- задумчиво протянула кукла,- ну например, дадим сдачи всем твоим обидчикам. Кто будет первым?
- Меня никто не обижал.
- А вот врать мне не нужно,- прошипела кукла, снова заглянув в лицо девочки.- Ой, прости подруга, вырвалось.- Убрав морду и вновь встав во весь рост, деловито начав расхаживать по животу Веры, та продолжила.- Ты думаешь, я ничего не знаю!? А как же белобрысая и её компания, а? А как же тот рыжий хмырь, Дима и его бригада малолеток, а? А воспитательница, которая тебя постоянно унижает и избивает, кстати, огромное спасибо, что не дала меня ей сжечь.
- Я бы никогда и никому не …
- Знаю моя милая подруга, теперь и моя очередь отплатить тебе добром,- улыбнулась кукла. Так кто же первый? Кто тебя достал?
- Тамара Львовна, она меня просто ненавидит, и я скоро покину этот детдом.
- Да и чихать нам хотелось на этот дом, главное, что мы теперь всегда будем вместе. А теперь закрывай глазки и ни о чём плохом больше не думай.
- А как же поиграть?
- Обязательно поиграем, только для начала нужно кое-что сделать. Не оставим же мы твоих обидчиков безнаказанными.