«Здравствуйте! Меня зовут Роман Радыванюк, и у меня есть для вас история, которая заслуживает особого внимания. Эта история так интересна и ужасна, что ее можно использовать для создания фильма или написания книги. Я хотел бы рассказать эту историю общественности и получить помощь от продюсеров, писателей, журналистов, блогеров и всех, кто связан с МЕДИА индустрией. Эта история касается судьбы обычного парня из Серпухова, и я очень нуждаюсь в вашей помощи, чтобы донести ее до большой аудитории.
Уже 7 лет я нахожусь в исправительной колонии и борюсь за правду и справедливость, но пока безуспешно. Меня оговорили в преступлении, которого я не совершал, и все доказательства, включая экспертизы, показания свидетелей и полиграфы в МВД и СК, подтверждают мою невиновность. Тем не менее, мне дали 12 лет строгого режима. Эта история также связана с пытками в МВД, где меня пытали током в течение 3 часов, а также с психологическим давлением и запугиванием.
Моя жизнь и будущее были уничтожены из-за лживых обвинений Романовой Елены, которая заставила девочку сказать, что я совершил в отношении нее преступление. Этот оговор стоил мне свободы и жизни моего отца, который был жестоко убит в нашей квартире.
Я готов рассказать об этой ужасной истории людям, чтобы привлечь внимание к этой проблеме и получить справедливость. Я готов ответить на все вопросы и дать интервью. Я также готов предоставить все доказательства, которые подтверждают мою невиновность и даю полное свое согласие на публикацию и огласку моей истории и материалов дела».
Это сообщение Роман написал на страничке канала «Неразгаданные тайны» в мае прошлого года. Давайте попытаемся разобраться в его истории. И перед началом хочется обратить ваше внимание, что в данном фильме будет использовано очень много выдержек из материалов уголовного дела, поэтому именно в этом случае видео важно не только слушать, но ещё и смотреть. Ну что ж, поехали.
Сейчас Роману Радыванюку 35 лет, он родился 22 января 1989 года в Серпухове Московской области. Отец Романа раньше работал таксистом в Москве, но попал в серьёзную аварию, долго пролежал прикованным к постели и так и не вернулся к работе. Мать, Лира, была домохозяйкой, тоже болела. С девятого класса Роману пришлось работать — сначала дворником, потом курьером. В школе №17, где учился Роман, смогли вспомнить только его фамилию, никаких подробностей о парне припомнить не смогли. Только библиотекарь смогла сказать о нём пару слов: «Знаете, так бывает: он просто был. Ничего конкретного не могу о нём сказать. Судя по нашим записям, он даже в девятом классе не доучился, перевели в вечернюю школу. Из-за прогулов, скорее всего». В вечерней школе №1 подтвердили, что действительно ученик с такой фамилией ходил к ним на занятия, однако подробностей также сообщить не смогли. После окончания школы парень работал то дворником, то курьером. Затем Романа призвали в армию. Именно там его застала новость о смерти матери, Роману на тот момент было 22 года. Больной отец в однокомнатной квартире – вот и всё, что осталось у парня в Серпухове.
В 2015 году Роману исполнилось 26 лет. Он работал продавцом-консультантом в хозяйственном магазине. В том же Серпухове жила 27-летняя Юлия Иванова. Юлия якобы занималась сетевым маркетингом, ради чего постоянно ездила в Москву, но, как впоследствии расскажет Роман, на самом деле девушка зарабатывала квартирными кражами – «она наводила на квартиры богатеньких людей, и потом дагестанцы занимались разбойными нападениями. Это всё только с её слов, но суммы у неё конкретные были на карте. Она уезжала иногда на 4–5 дней, потом – раз, у неё на карте 70–80 тысяч. Я несколько раз слышал, как она при мне разговаривала по телефону, разговоры были такого содержания: «Там есть квартирка, можно втрепать её, давай встретимся, это не телефонный разговор», – рассказывает Роман.
В одном из своих писем Роман писал:
«Я влюбился в Юлю по уши… Думаю и она меня любила. Ревновал её очень и она меня ревновала. В магазин не успею дойти, а она уже звонит — ты где, ты скоро?… Характер у Юли был конечно не сахар. Как говорится палец в рот не клади… Она была очень уверенной в себе, всегда добивалась того чего хотела. Я бывало думал, что такая девушка могла найти во мне, зачем я ей».
В Серпухов Юлия переехала в 2004-м из Костромы. Она самостоятельно жила с 15 лет, как позднее расскажет её мать. В Серпухове у Ивановой была собственная «однушка» в панельной пятиэтажке, а также автомобиль Шевроле Авео, которым она не пользовалась и который находился по месту жительства её матери. К своим 27 годам она уже два раза успела побывать замужем, родила двоих детей: старшего сына и младшую дочь. Детей девушка отдала на воспитание своей матери в Кострому, при этом перечисляя ей деньги на содержание детей. По словам матери Юлии, она не знала, чем дочь зарабатывала в Серпухове на жизнь, однако заявляла, что её обеспечивал некий сожитель по имени Александр. Бывшего молодого человека Юлии посадили за участие в разбойном нападении. Новых постоянных отношений не складывалось. И вот в один из выходных она познакомилась в соцсетях с Романом Радыванюком. Вконтакте она вела две странички, под именами Ника Малышева и Ульяна Павлова. С Романом она познакомилась как Ника Малышева. Начали встречаться. На тот момент она проживала в своей квартире вместе с матерью своего бывшего парня, того, который сидел в тюрьме, Еленой Романовой. В августе Юлия сказала, что очень скучает по младшей дочери, а в сентябре забрала 5-летнюю Лялю у бабушки и перевезла в Серпухов. Ляля – имя вымышленное, настоящее имя девочки раскрывать нельзя, хотя Юлия и сама частенько называла дочь этим именем. Все они жили в однокомнатной квартире. Юлия, Роман и Ляля спали втроём на раскладном диване, а Елена Романова – на отдельной кровати.
Сама Елена Романова на последующем допросе расскажет, что познакомилась с Юлией случайно весной 2014 года, а затем вместе со своим сыном начала арендовать у неё квартиру. После этого Иванова начала встречаться с сыном Романовой, но осенью того же года они расстались. Мать с сыном съехали с квартиры Юлии, сын вернулся жить во Владимирскую область, откуда был родом, а сама Елена переехала в соседний Чехов. Чуть менее, чем через год Елене позвонила Юлия с предложением переехать к ней обратно, и Елена согласилась. На более поздних допросах Елена признается, что на самом деле её сына осудили по уголовному делу, и он отбывал наказание во Владимирской области.
«Оставшись ночевать в первый раз у Юли я не знал что у неё кто то живёт. Проснулся я от того что дверь кто то стал открывать ключом… Она мне сказала, что это подруга. Уже после я узнал, что Романова эта мать бывшего Юлиного сожителя. Его как и меня зовут Роман, он совершил разбой и сел в тюрьму. А Романовой не где было жить… При первом же нашем знакомстве я почувствовал негатив… Сын Романовой постоянно звонил и Елена всегда давала трубку Юле. Мне конечно это очень не нравилось, я ревновал и из за этого постоянно были скандалы. Я психовал и уходил… Но мы всё равно мирились и снова ругались, опять мирились».
Елене Романовой на тот момент было 53 года. Вдова. В Серпухов приехала с сыном из Владимирской области. Работала ночным продавцом в супермаркете, а днём отсыпалась в квартире Ивановой. Каждая встреча с Романом заканчивалась выяснением отношений и взаимными оскорблениями. Об этом не раз говорили и сама Романова, и Радыванюк, и Иванова. Сама Романова на допросе скажет: «Роман мне сразу не понравился, но почему он мне не понравился, я пояснить не могу, просто есть некоторые люди, которые сразу вызывают негативные чувства».
Елена невзлюбила Романа с первой минуты, называла его альфонсом и тунеядцем, высмеивала за то, что он пользовался банковской картой Ивановой. Она говорила о своей неприязни и в общении с представителями правоохранительных органов: "вульгарный, ленивый, неопрятный". По словам Юлии и Романа, она рассчитывала, что её сын выйдет из тюрьмы и вернётся к Юлии, а Роман мешал этим планам. Мать Юлии рассказала, что Елену пришлось выгонять из квартиры с полицией, причём она исписала стены проклятиями. Сама Елена уверяла, что Юлия плохая мать, и она совершенно не хотела, чтобы та жила с её сыном. В тесной квартире постоянно возникали конфликты, Роман старался не оставаться наедине с Еленой, часами гулял с Лялей. Елена жаловалась Юлии, что ребёнок не ест, пропадает неизвестно где, Юля ругалась из-за этого с Романом. Однажды Елена рассказала Юлии, что Роман украл у её четырёхлетней дочери детский кулон и деньги. Впоследствии этот кулон был найден за батареей.
Вскоре после знакомства с Юлией Радыванюк уволился из магазина — по его словам, пытался устроиться в салон одного из мобильных операторов, проходил стажировку, время от времени ездил в Москву.
Ляля в садик не ходила, по будням девочке требовалась няня. В пределах квартиры её жильцы договорились, что по ночам в квартире будет оставаться Радыванюк, а днём девочка будет на попечении у Елены Романовой. Но фактически почти всё время с ребёнком проводил Роман.
«Мы с девочкой гуляли, играли. Ляля очень быстро ко мне привыкла. Юля каждый день звонила. Она видела что мы ладим и была довольна… Юле я всё докладывал, о каждом шаге. Спали мы с Лялей на диване под разными одеялами. Ляля всегда была в пижаме. Я её купал как — раздевал и ставил в набранную ванну и она сама там купалась…».
Пока девочка купалась, Роман звонил Юле и уходил на кухню готовить. Через какое-то время молодые люди начали обсуждать свадьбу и возможный размен квартир: продать то, что есть в Серпухове, и переехать в Москву. На этом фоне отношения с Еленой Романовой у Радыванюка окончательно испортились. Воскресенье 27 сентября 2015 года для Романа стало худшим днём в жизни.
По словам самого Романа, он проснулся с Лялей где-то в 10:00. Они умылись, роман включил ей мультики на компьютере и пошёл готовить завтрак — манную кашу. Елена с утра вернулась с работы и поругалась с Романом: она попросила его не разгуливать по дому в трусах, а он ответил, что Елена здесь скоро жить не будет. "Это мы ещё посмотрим", – ответила Елена. Роман с девочкой ушли на улицу гулять. Днём Елена снова нажаловалась на Романа Юлии, та позвонила ушедшему из квартиры с ребенком Роману с требованием немедленно вернуть Лялю домой, они поругались, Роман бросил трубку. Когда он с Лялей всё же вернулся, Юлия по телефону потребовала от него уйти, оставив ключи Елене. Ляля при этой сцене заплакала, она и в полиции потом говорила, что любила дядю Рому. Роман ушёл, забыв даже взять куртку. Он пошёл переночевать к другу.
«Мы с Романом были приятелями, знакомы с детства. В тот день встретились во дворе, у меня сын того же возраста, что и Ляля, — рассказал Александр, знакомый Радыванюка. — Девочка не выглядела какой-то испуганной, наоборот, была весёлой. Романа называла папой. Дети играли, мы общались. Потом нам пора было идти обедать, я пригласил Романа с Лялей к нам. Дети пообедали. И тут Роману позвонила Юля. Слышно было, что она на него ругается. Он собрал Лялю, и они ушли».
Дальше события развивались стремительно. По словам Елены Романовой, она искупала девочку, а когда вытирала её, обнаружила покраснения, потёртости и даже царапины ниже пояса. На вопрос, что случилось, Ляля якобы сказала, что дядя Рома играл с ней, "водил там пальчиками", а потом поцеловал. Романова тут же позвала соседей, при которых заставила Лялю раздеться и повторить свои слова. Тогда же Романова позвонила и Юлии, та в этот момент находилась в квартире у своего московского знакомого Виталия Мина. Как впоследствии окажется, Юлия и Виталий были любовниками и вместе жили в Москве. Юлия могла несколько дней, а то и неделю не возвращаться в Серпухов под предлогом большого количества работы. Говорила, что останется ночевать у подруг. Итак, Юлия и Виталий Мин через два часа приехали в Серпухов. Уже была ночь, молодые люди находились в нетрезвом состоянии. По словам Юлии, она осталась наедине с дочерью, та подтвердила "игры" с дядей Ромой, более того, Юлия не обнаружила у девочки плевы. На вопрос Юлии, согласна ли Ляля всё рассказать про Рому дяде милиционеру, девочка ответила утвердительно. Юлия взяла с собой две куртки Радыванюка и вместе с Мином покинула квартиру.
Юлия зашла к тем же соседям с просьбой съездить вместе с ней в полицию для подачи заявления, но те отказались: Юлия была пьяна, да и час был поздний. «Она пришла к нам, кричала, попросила вместе с ней идти искать Радыванюка, — вспоминал сосед Альберт. — Я отказался, так как Иванова находилась в состоянии алкогольного опьянения. Я сказал, что утром, когда она протрезвеет, мы сможем пойти в полицию. Она обиделась, хлопнула дверью и ушла».
Покинув соседей, Юлия с Виталием отправились на поиски Романа. Дома у отца его не оказалось, он был у друга, дверь открыл его отец Олег Радыванюк. Виталий с порога ударил его по лицу, затем Олега посадили на стул посреди кухни, Виталий связал ему руки сначала скотчем, а потом собачьим поводком, пытался и рот заклеить скотчем, но так Олег не мог говорить, тогда ему на голову надели наволочку. Юлия с Виталием спрашивали его, где находится Роман, тот не знал. Тогда Юлия рассказала, что его сын сделал с её дочерью, на что Олег ответил, что это ничего, "она маленькая и всё забудет". По словам Юлии, она решила, что Олег был в курсе отношений Романа с Лялей. Оказалось, что в 13 лет её саму якобы изнасиловали на стройплощадке, поэтому эмоции зашкалили. Она взяла кухонный нож и по рукоять всадила его в спину Олега. А потом ещё один нож. И для верности ударила его несколько раз "каким-то топориком". После Юлия стёрла отпечатки с рукояток, вместе с Виталием они вернулись к Юле домой, забрали Лялю и уехали из Серпухова.
Утром домой вернулся Роман, обнаружив мертвого отца с ножами в спине. Впоследствии Роман напишет:
«Я проснулся у друга… Хотел поехать на дачу к знакомому… Я зашёл домой взять зарядку и обнаружил тело моего отца. Связанный скотчем, поваленный со стулом, в позе эмбриона, в луже крови, на голову надета простыня, два ножа воткнуты в спину».
Роман почти сразу вызвал полицию, и сотрудники решили "отработать" на причастность к убийству его самого. Крепкого алиби у него не было, отрабатывали как умели: по словам Романа, в одном из кабинетов МУ МВД "Серпуховское" его посадили на стул, сковали руки наручниками, надели на пальцы металлические кольца, присоединили к ним клеммы и пытали током в течение трёх часов. "Было очень больно, я даже плакал", – говорил Роман. На последующем суде он опознал пытавших его сотрудников. Фамилии этих сотрудников здесь озвучены не будут, однако в открытом доступе есть и газетные статьи и материалы уголовного дела Романа, поэтому те, кому это особенно интересно, могут ознакомиться с информацией и узнать все факты.
Кстати, фамилия одного из сотрудников оказалось не впервые замешана в подобных делах. В 2007 году в Серпухове был жестоко убит нацбол Юрий Червочкин, следствие подозревало в причастности к его убийству серпуховских полицейских. Один из полицейских, который теперь фигурировал в истории Радыванюка, был последним, кто видел Червочкина живым: после "профилактической беседы" он подвёз его к месту гибели, якобы предложив "прогуляться и подумать". Сами полицейские утверждали, что никто Радыванюка не пытал, впрочем, проверку по его заявлению проводил тот жеследователь по ОВД следственного отдела по Серпухову Главного следственного управления Следственного комитета РФ, который расследовал и дело Радыванюка. Следователь подозревал, что Роман убил отца, чтобы единолично завладеть его квартирой. В убийстве отца Роман так и не сознался. В приговоре Серпуховского городского суда Московской области от 21 июня 2017 года говорится следующее: «Сотрудники полиции… проверяли его на причастность к совершению убийства его отца и пытали электрическим током, заставляя его признаться в убийстве». Сам Радыванюк подавал жалобу на действия полицейских. Следователь провёл проверку — спустя девять месяцев. Результат: «Устройства для пыток и других запрещённых предметов в кабинете 220 МУ МВД «Серпуховское» не обнаружено», «Признаки состава преступления отсутствуют». Судья поверил показаниям следователя и оперативникам угрозыска, которые отрицали любые пытки задержанного. К слову сказать, показания всех сотрудников, участвовавших в аресте Радыванюка, совпадают практически слово в слово. Кроме того, согласно заключению из травмпункта от 3 ноября 2015 года, у Романа телесных повреждений обнаружено не было. При этом сотрудникам, якобы пытавшим Романа, также было отказано в возбуждении в отношении него уголовного дела по статье 306 уголовного кодекса – заведомо ложный донос.
Тем временем, по подозрению в убийстве Олега Радыванюка в федеральный розыск объявили Юлию Иванову. Однако прежде, чем её обнаружили, вместе с Лялей и своим любовником Виталем Мином она почти неделю пробыла в Москве, потом отвезла Лялю к своей матери в Кострому, а затем ещё несколько дней прожила у родственников Мина в соседнем регионе.
«Юля привезла Лялю и сказала, что над ребёнком надругались, а сама она убила человека. Больше никаких подробностей я не знала», — вспомнит в дальнейшем мать Ивановой.
Из допроса Пешехоновой Натальи, матери Юлии Ивановой:
«3 октября 2015 года в 14:06 с мобильного телефона моей дочери мне пришло СМС-сообщение следующего содержания: «Это жизнь такая еб**ая мама, не мы! Прости меня, родная! Береги малую, пожалуйста, она моя душа, моё все. Я чем смогу буду помогать по возможности». …девочка мне рассказывала, что дядя Рома ходил в ванну в трусах, потом снимал трусы, при этом не закрывая дверь».
20 октября, спустя три недели после убийства Олега Радыванюка, Юлия Иванова и Виталий Мин вернулись в Серпухов, пришли в полицию и написали явку с повинной. Их арестовали. За убийство мужчины Юлию приговорили к 7 годам лишения свободы, Виталию дали три года условно.
Оставался открытым вопрос с совращением дочери Ивановой. Юлия написала на Романа заявление в тот же день, что и явку с повинной в убийстве. Следователи опросили её дочь, опросили Елену Романову, соседей и даже бабушку Ляли из Костромы, которая помимо прочего рассказала, что, ребёнок начал странно себя вести – заниматься самоудовлетворением. Через десять дней Романа снова задержали. По его словам, допрашивали его те же люди, что пытали его, заставляя признаться в убийстве отца. "Оперативные сотрудники мне объяснили, что если я не сознаюсь в совершённом преступлении, то меня закроют в каком-то "зиндане", где меня будут избивать, а после этого получу наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет, либо я признаю и получу ниже низшего, и возможно, получу условное наказание", – рассказывал Роман впоследствии. В этот раз он решил не ждать пыток и сразу подписал явку с повинной.
Начались следственные действия. В конце октября 2015 года в Кострому поехали следователи, чтобы опросить дочь Ивановой и отправить её на судмедэкспертизу. Почему же следователи поехали только через неделю? По словам следователя серпуховского отдела Следственного комитета, такая задержка была связана с финансовыми трудностями следственного комитета, нужно было оформлять командировку.
Вот как вспоминает день приезда следователей в Кострому бабушка Ляли:
«Нас забрали в девять часов утра, потом нас провели по медицинским экспертизам, и только в восемь часов вечера мы оттуда уехали… Ребёнку нездоровилось, температура 37 стабильно держалась, я дала ей таблетку, и мы поехали. О том, что Ляля плохо себя чувствует, я говорила не только следователю, но и оперативным сотрудникам полиции, которые нас забирали».
Несмотря на плохое самочувствие, девочку осмотрели и допросили. Заключение Костромского бюро судебно-медицинской экспертизы гласило, что никаких повреждений обнаружено не было. Елена Романова же при допросах и во время судебного заседания постоянно повторяла: «Там даже не было плевы». Допрашивал Лялю следователь в присутствии бабушки и психолога. По словам Юлии Ивановой, допрос происходил во второй половине дня, хотя в протоколе было указано время 11:00.
«Ляля сказала при первом же допросе, что ничего не было… Она устала, расплакалась и сказала, что это тётя Лена её научила… Протокол я не читала, просто подписала», — расскажет в дальнейшем в суде бабушка девочки.
Показания девочки занимают всего один абзац, оформлены они в форме сплошного повествования, а не интервью. Видеосъёмка не велась. От неё якобы отказалась законный представитель девочки — так указано в протоколе. Но в суде Юлия Иванова отрицала, что отказывалась от съёмки.
А вот цитата из протокола допроса четырёхлетней потерпевшей:
«Я живу с бабушкой… В садик я не хожу. Я жила в Серпухове с мамой, с дядей Ромой и какой-то тётей, которую я не помню, как зовут… Я не помню, как выглядит тётя… Когда я оставалась с дядей Ромой, он мне всегда помогал. Когда я была с Ромой, он меня раздевал и ковырялся руками в писе, но не было больно».
«Слово «ковырялся» — взрослое. Дети так не говорят», — как заметит потом в суде клинический психолог Татьяна Хрущёва (суд пригласит её в качестве эксперта участвовать в процессе).
«Тётю Лену», Елену Романову, следователь отправит проходить полиграф в Серпуховский отдел полиции. Но исследование будет прекращено, едва успев начаться. Как выразится потом капитан, проводившая исследование, «по причине недостоверного отражения степени значимости предъявляемых стимулов». Сотрудница сослалась на позднее время тестирования — около 21:00 (при этом опрашивать ребёнка с температурой 37 градусов это обстоятельство никак не помешало). Романова заявила, что у неё гипертония. Никаких справок об этом, однако, в уголовном деле нет. Соответственно результаты данного исследования носили вероятностный характер и не могли быть использованы в качестве доказательств. Почему исследование не назначили повторно на другое время, неясно – этот вопрос так и остался без комментариев.
Первый следователь, ведущий это дело, больше в следственном комитете не работает, у него своя юридическая фирма в Воронеже. Вот что он письменно ответил на просьбу журналистов о комментарии:
«Честно я не помню уже обстоятельств допроса и вообще хода расследования данного дела, поскольку прошло много времени. Более того я проводил лишь часть следственных действий по данному делу и заканчивал его не я. У меня не было сомнений относительно совершения Романом преступления, поскольку он сам мне лично, без оказания какого-либо давления, подтвердил что совершил преступление. У меня нет, не было и быть не могло какой-либо заинтересованности по данному делу, я лишь делал свою работу. У меня не было какой-либо цели, чтобы кто-либо понёс незаслуженное, незаконное наказание. Так что я готов к диалогу, если это принесёт кому-то какую-либо пользу». Однако на дальнейшие вопросы бывший следователь отвечать отказался.
Согласно признательным показаниям Романа Радыванюка, он искупал девочку, вытер её, положив на кровать, а потом "молча, ничего не говоря, положил кисть левой руки ей на половые органы, средним пальцем стал совершать движения вверх и вниз, при этом не вводя палец во внутрь, эти действия продолжались примерно 1–2 минуты. Ляля не реагировала на эти действия, не сопротивлялась, не кричала, не спрашивала, что Роман делает. Когда он совершал данные действия, никакого сексуального возбуждения не испытывал, почему он совершал эти действия, пояснить не может.
Радыванюк на первом допросе действительно написал явку с повинной. В деле есть видео, в котором он описывает, как лежал с потерпевшей, как трогал её. Роман утверждает, что написал явку под давлением. В кабинет следователя заходили уже знакомые Роману опера, которые ранее допрашивали его по делу об убийстве отца. Они настоятельно рекомендовали сознаться. Об этом Радыванюк рассказывал на суде: «Я испугался, не хотел больше переживать пытки». Но все оперативники, допрошенные в качестве свидетелей, сказали, что ни пыток, ни давления не было, Радыванюк сам признавал вину и даже раскаивался.