Я ведь обещала рассказать интересующимся, какие в нашей Помпее случились небольшие катаклизмы, из-за которых резко поменялось руководство? Вроде глаз дергаться перестал, начну, пожалуй.

Так вот, вернулась я из отпуска как обычно, отдохнувшая и с магнитиками. И обнаружила, что на работе творится нечто среднее между картиной Сурикова «Утро стрелецкой казни» и наркоманским притоном: сотрудники с безумными глазами ходят по коридорам, не отвечая на самые простые вопросы, женщины на грани нервного срыва, а завхоз Петрович измеряет рулеткой все подряд дверные проемы.

Не могу сказать, что сразу почуяла неладное. Безумные глаза и истерические женщины у нас явление не редкое. А Петровича, может, за плохо прибитый гвоздь кто-то опять обозвал трудовиком-гуманитарием, и он проверяет, пройдет ли гроб обидчика в дверь обидчика. На мое «здравствуйте» он даже усом не повел, только буркнул «вкалываешь, вкалываешь — даже покурить некогда». Я посмотрела на часы — пять минут до начала рабочего дня. С чего бы Петрович уже уработался? Ему в это время положено чай пить и смотреть журналы с картинками.

Ладно, иду дальше. И вижу посреди коридора незнакомого гражданина в темной пиджачной паре с галстуком (а на улице было плюс 28, середина августа, на минуточку). Гражданин вдумчиво что-то строчил в большом блокноте. Всяческие проверяющие и надзирающие у нас тоже не редкость — то уровень освещения в кабинетах, то работа пожарной сигнализации, то налоговая, то аудиторы. Обхожу гражданина и по пути заглядываю в приемную директора — обычно в это время там вокруг кофемашины тусуется половина моего отдела… А там пусто. Только секретарь перекладывает папки и делает мне страшные глаза.

Когда дошла до своего отдела, странности объяснились. Дизайнеры, креативные менеджеры и другие сотрудники дружно наябедничали: оказывается, в организации силами неких засланных казачков-экспертов (три штуки) по велению учредителя началась проверка эффективности использования рабочего времени. Результаты проверки станут поводом для увольнений, лишения премий и прочего. К преступлению приравнивается питье чая в кабинете в рабочее время, открывание интернет-сайтов, не связанных с работой, телефонные разговоры, не связанные с работой — то есть вообще любой чих, не связанный с работой. Говорят, что проверяющие - ну чисто звери и все с ними уже затрахались, хотя прошло всего дня три.

Сколько вся эта вакханалия продлится — черт ее знает, но на этой почве больше всего крыша поехала у Петровича, которому два года до пенсии: он то целыми днями колупает отверткой исправные розетки, то по сто раз пересчитывает присланную бумагу и картон, то вот измеряет дверные проемы якобы для запланированного ремонта (который был полгода назад). Правда, следом за Петровичем ноздря в ноздрю идет директор Кристина, у которой после первого дня проверки сдали нервы, и она ушла на больничный, а теперь каждый вечер звонит то юристу, то своему заму по финансовой части и рыдает. Я удивилась, как она еще не позвонила мне. Наверное, подозревает, что после той истории я могу и не поддержать ее, хотя я сроду не занималась интригами.

В целом, не могу сказать, чтобы мне сразу взбледнулось. Весной я была на курсах по продвижению прогрессивного менеджмента и знаю, что дело это в целом полезное: мотивация, эффективность, кадровая политика, аудит ресурсов… Я и сама в своем отделе использую эти наработки. Конечно, наша организация не завод, где все работает как часы, но мы, тем не менее, учреждение бюджетное, так что правила знаем, не зарываемся, и если кто-то в рабочее время уходит по личной надобности, так он же потом после работы или в выходные все свое доделывает, потому что у нас график и план, нарушить который нельзя ни при какой погоде. Но не взбледнулось мне зря.

Ровно в 9-00 ко мне в кабинет вошел тот самый гражданин в костюме.

- Здрасьте, - говорит. - Я Самый Главный проверяющий, хотел бы задать вам несколько вопросов.

Распахнул блокнотик и начал:

- Почему ровно в девять вы еще только включаете компьютер? Почему у вас на столе бумаги лежат стопкой, а не в папках? Почему у вас в отделе не соблюдается дресс-код? Почему у дизайнеров на компьютерах так много цветных стикеров с записями?

Вдыхаю, выдыхаю, начинаю объяснять медленно, внятно повторяя по два раза особенно трудные места: каждое утро я беру стопку бумаг на своем столе, изучаю, редактирую и несу сотрудникам на правку, и каждый раз вкладывать эти бумажки в папки бессмысленно; дресс-код в организации отсутствует в принципе, однако все одеваются вполне пристойно; стикеры с пометками — правки и контакты разных клиентов, потому что держать их в голове невозможно, а заводить для них блокнотик как у вас, товарищ проверяющий, неудобно, ибо они все должны быть перед глазами…

- Нет, - волнуется проверяющий. - На некоторых стикерах написаны имена и сотовые телефоны! А это — персональные данные! Они хранятся не должным образом! Их нужно записывать и убирать в запирающийся ящик!

Далее под раздачу попал старший дизайнер, вернее, его бледно-сиреневая рубашка с темно-синими цветочками. Потом борода админа. А затем — наушники вообще всех дизайнеров.

- Я за три дня ни разу не видел дизайнеров за работой без наушников, - говорит Самый Главный проверяющий инквизиторским тоном.

- Правильно, - говорю я. - У них в кабинете восемь человек и три телефонных линии. И народ постоянно туда-сюда. Если дизайнеры будут сидеть без наушников, они не смогут сосредоточиться.

- Но у них в наушниках музыка! -  возразил проверяющий.

- А что у них там должно быть? Кваканье лягушек? Гимн Союза Советских? Новости Первого канала?

И тут проверяющий пригляделся ко мне получше и торжествующе выдал:

- Я думал, хоть вы тут прилично одеты, а вы сами… - и прикрыл глаза ладонью. Мол, рукалицо, гражданочка, мне стыдно за вас.

Оссподи, да со мной-то что не так? Оказывается, мое черное платье почти до пола проверяющего полностью устраивает, но босоножки-то на платформе! Грех-то какой. Я даже испугалась, что он сейчас полезет проверять, может, на мне еще трусы кружевные?

- Это обувь для отпуска, - нервно сказал Самый Главный. - А если вас вызовут в администрацию, в органы власти или вы поедете на крупное предприятие?

- На такой случай у меня есть закрытые туфли, - радостно говорю я и достаю из-под стола эти самые туфли, еле сдерживаясь, чтобы не садануть каблуком проверяющему в середину лба.

- Ну хоть это в порядке, - снисходительно говорит он, делает пометку в блокноте и так же милостиво добавляет: - Вы же знаете, что сотрудникам запрещено варить себе в приемной кофе. Но вы как начальник большого отдела можете варить.

Вот спасибо тебе, въедливая зараза. А я кофе не пью. Дострочив шестую страницу, проверяющий собрался уходить и поинтересовался:

- А вашему заведующему хозяйственной частью долго до пенсии? Его деятельность вызывает вопросы.

«Бедный Петрович, - подумала я. - Не помогла ему имитация бурной деятельности».

Что-то длинно получается, при том, что я не уверена, интересны ли наши внутренние тараканы внешнему условному читателю Пикабу. Так что насчет продолжения сигнализируйте, если кому-то хочется узнать, как мы всей конторой проходили фейс-контроль.

В клинике, где я работаю стоматологом, по субботам обычно выходной. Знаю что это не правильно и для многих было бы удобнее лечиться по выходным, поэтому стараюсь 1-2 субботы в месяц делать рабочими: приезжают студенты, приходят "свои" пациенты, либо просто записывать среди недели некуда, а "очень-очень болит". Поэтому все субботы максимально плотно прописаны и даже осмотров по таким дням стараюсь не делать.

В одну из таких суббот дверь клиники с шумом распахивается, и на меня несется "поезд" в виде тетеньки предпенсионного возраста огромных габаритов с диким макияжем:
 - Между прочим, сегодня день добрых дел, - поздаровалась она со мной. Значит вы ДОЛЖНЫ делать добро!
- Здр...
- Медиков не ждали? - перебила меня она.
- Нет. Что случилось?
- Зуб болит, куда проходить?
- А вы разве на сегодня записаны?
- Нет! Но зуб болит же - давайте лечите!
- У нас весь прием ведется по записи.
- И что вы мне предлагаете?
- А вы мне? Выгнать пациентов, которые ждали несколько недель?
Тетка психанула и, бура что-то нечленораздельное себе под нос, хлопнув демонстративно дверью, ушла... в бахилах.