Не было никакой платформы – рельсы пролегали посреди узенькой торговой улочки. С поезда – и сразу на рынок. Товары: дешёвая бижутерия, копеечные амулеты, фрукты и овощи, выпотрошенные тушки зверушек, книги, мелкая бакалея, посуда из грубой керамики и тюки тканей – всё это, разложенное на покрывалах, расстеленных прямо на земле, оказалось под нависающими боками поезда. Торгаши лениво посторонились по его прибытию и теперь ждали, когда же он отчалит, попутно призывая новоприбывших приглядеться к своим товарам. Всё звенело монетами и стеклом, шуршало шёлком и шифоном, бряцало медью, сталью и чугуном. Галдеж стоял такой, что при всём желании даже себя было невозможно услышать. Город встретил шумно, пёстро и многолюдно, окутал запахами пряностей, жженого сахара и немытых тел.
Слезая с подножки поезда, Роксана чуть не наступила в корзину с живыми, мерзко копошащимися угрями. Нами пришлось брать на руки – толпа снующих туда-сюда покупателей и продавцов могла её запросто снести. Хоть девочка и не была низкой, Роксане она доставала до плеча, но её тщедушное тельце практически не весило ничего. Нами уцепилась тонюсенькими руками за плечи своей псевдо-родительницы, а ноги обвила вокруг её талии. Не человек – половинка.
Роксана брела по рынку, неся на себе рюкзак и девочку, и жадно оглядывалась по сторонам. Монстры, монстры, монстры… Каких только монстров тут не было! Вот навстречу им, раздвигая покатыми боками толпу, шёл высоченный толи полузаяц, толи полукот. Впереди него резво порхала стайка ручных насекомых, размером с воробья. Монстры частенько держали подобных тварей в качестве питомцев. Пара жужжалок уцепилась за густую малиновую шерсть хозяина, лоснящуюся и переливающуюся даже в вечных сумерках – Город целиком был накрыт той самой крышей на титанических сваях, которой Роксана так поразилась на подъезде. Волосач был почти что голый: только небольшая набедренная повязка скрывала чресла. Роксане явственно представилось, как она разбегается и плюхается в него, утопая в пуху, зарывается носом, пропускает сквозь пальцы и вдыхает теплый аромат молока и крепкого мужицкого пота… Мягкий-мягкий, словно облако. Когда монстр на миг встретился с ней глазами – они у него были янтарными и искрящимися, с тонкими щелями вертикальных зрачков – Роксана почувствовала, как сердце пропустило несколько ударов, а ладони тут же вспотели. Как хорош, а…
Но тут же её внимание перетянул на себя другой прохожий, напоминающий сколопендру с миловидным юношеским лицом, клацающий по щербатой брусчатке множеством когтистых лапок. Его хитиновые пластины, наоборот, были гладкими и блестящими, точно их намазали маслом. Наверное, прохладные на ощупь и немного скользкие. Тонкие губы растягивали массивные острые жвала – монстр на ходу доставал из своей корзины сушеных рыбешек и вместе с головой, чешуёй и потрохами закидывал в пасть. У Роксаны мурашки побежали по спине, когда она представила, как членистые лапки щекотали бы чувствительную обнажённую кожу, пока их владелец ловко забирается на неё, лежащую, сверху.
Нами похлопала её по горящей лихорадочным румянцем щеке:
– Эй! Сворачивай с этой улицы и отпускай меня уже.
Роксана вздрогнула, возвращаясь с небес на землю.
Вскоре рынок остался позади. Они оказались в узком переулке, застроенном с двух сторон хилыми хибарками из глины, досок, целлофана и профлиста. Нами спрыгнула с Роксаны, одернула короткое платье и сразу же потянула ее за руку.
– Нам туда, – безапелляционно заявила она и пошагала вперёд, шаркая по песку сандалиями.
– Ты помнишь Город? – удивилась Роксана.
– Частично, – подтвердила Нами. – Помню, где сдается жилье за гроши. Туристам обычно втюхивают что подороже – апартаменты на юге, например. Но мы туда не пойдём. Комнаты для утех стоят в три раза дешевле.
– Ну да. И это именно то, о чем ты подумала.
Роксана поправила впившуюся в плечо лямку рюкзака и поспешила за своей проводницей.
Под ногами то и дело мельтешили какие-то зверушки, напоминающие лысых розовых крыс, звонко стрекочущие надкрыльями жуки с человеческими пальцами вместо лап, змееобразные твари, щелкающие мелкими, точно жемчуг, детскими зубами. Туда-сюда скользили по кроссовкам Роксаны, щекотали голые щиколотки, банально мешались, и когда она, не выдержав, занесла ногу для пинка, Нами её резко остановила:
– Ты что? Это же чьи-то дети.
– Ой… – Роксана опустила подошву обратно на песок. – Такие маленькие?
– Многие монстры рождаются из икринок. Конечно маленькие. Они вырастут, пройдут стадию куколки и преобразятся. А пока ребятня просто играет.
– И ты родилась также, из икры?
Несколько минут они шли молча, после чего Роксана деликатно поинтересовалась:
– Ничего нового не вспоминается?
– Нет. Ничего, – помотала головой Нами. – ОН украл у меня сокровище как будто вместе с частью памяти и доброй половиной меня самой.
– Ты помнишь что-нибудь про НЕГО?
Нами снова отрицательно тряхнула короткими волосами.
– Только то, что это, – она через плечо показала Роксане аккуратное колечко с прозрачнейшим крупным сапфиром, – дал мне ОН.
– А как насчёт того, что у тебя украли? Что об этом осталось в голове?
Резко остановившись, Нами свесила голову на грудь и тяжело вздохнула.
– Это сокровище. Оно очень важно для меня. Очень. И мне каждую секунду мучительно без него жить, но… я не помню, что это такое. Помню только слово, – она облизнула сухие губы. – Единый.
– Значит, кольцо и слово… Что ж, не густо, конечно, – Роксана положила девочке руку на плечо. – Но мы что-нибудь придумаем, да? Мы же уже в Городе, мы добрались. Так что не переживай. У нас всё получится!
Нами тяжело вздохнула, затем почесала грязными ногтями за ухом и обернулась.
– Иначе я откажусь жить. Это пытка, а не жизнь.
Роксане на миг показалось, что глаза девочки, всегда такие отсутствующие и безразличные, заблестели от подступивших слез.