Когда-то — несколько лет назад — во время Московского фестиваля, когда я сплю по 3–4 часа, делая программу и решая кучу проблем, и когда даже отъявленный садист просто так не решится звонить мне в 8 утра, именно в 8 утра мне и позвонили.

Это могло означать только одно: не привезли или перепутали копию фильма.

Я вскочила, синяя от ужаса (муж как раз был в отъезде, на съемках, я была одна), схватила трубку и сразу заорала: «что случилось?!».

Незнакомый голос сказал в трубку: «Ирина Васильевна? Это с 1 канала вам звонят!».

Я так взбесилась, что онемела, даже не выматерила звонившего. Просто молча шандарахнула трубкой ни в чем не повинный телефон.

И снова легла. Спать оставалось еще полтора часа.

Телефон зазвонил вновь. Человек с той стороны понял меня и без слов, и сразу застрекотал: «Это не шутка. Послушайте! Это, правда, 1 канал, пожалуйста!».

— Хорошо, я вас слушаю. (было ясно, что всё равно уже уснуть не получится!).

— А скажите, это правда, что вы не взяли в программу фильм «Воры и проститутки» из-за того, то Ксения Собчак пришла на церемонию открытия фестиваля с сыном Каддафи?

Я была ошарашена.

Решив, что это, всё-таки, шутник, я попросила дать мне городской номер, по которому я могу перезвонить, и заявила, что отвечу на вопрос, если только это в самом деле номер 1 канала, и вопрошающий сам возьмет трубку.

Это был, действительно, 1 канал.

Я вежливо объяснила, что вообще не имела понятия о том, что у Каддафи есть сын, что я знать не знала, с кем там и где появляется Ксения Анатольевна. Что программа формируется задолго до открытия фестиваля. Что фильм ужасающе плох. А Ксения Анатольевна в нем — ниже всякой разумной критики, и что именно по этой причине фильм не был принят в программу фестиваля.

Мой ответ, был записан на диктофон. Со мной попрощались. А я стала собираться на фестиваль.

Но телефон зазвонил снова.

Повторилось ровно то же самое, но это уже был звонок с РТР.

Я еще была вежлива.

Следующему звонившему я уже рта открыть не дала. Я задавала вопросы сама.

Выяснилось следующее.

Собчак явилась на открытие фестиваля с каким-то из тогда еще живых сыновей тогда еще живого Муаммара Каддафи. А когда ее немедленно осадила вопросами пресса, она сообщила всему прогрессивному человечеству, что да, вот она пришла с ним, и по этой причине она теперь — жертва политических репрессий. Поскольку некая ТАТЬЯНА Павлова, руководящая Российскими программами ММКФ, СНЯЛА из программы замечательный фильм «Воры и проститутки» с ее участием. Именно по политическим мотивам.

Понятное дело, запоминанием таких глупостей, как имя обвиняемого ею человека, Ксения Анатольевна себя не утруждала.

Я хохотала.

И, как выяснилось, напрасно.

Потому что таких звонков было под сотню.

Я не могла не отвечать — мало ли кто и по какой важной причине может звонить мне во время фестиваля с незнакомых или неопознаваемых номеров! Может, у меня там форс-мажор какой…

Но все звонки были только про «Воров и проституток».

В этот день (так совпало) президент фестиваля Михалков как раз давал обед в честь Российской Программы и ее участников.

Собрались хорошие люди, Михалков поднял тост.

Мой телефон зазвонил.

Я ответила.

— Это снова 1 канал. Скажите, Михалков сейчас рядом с вами? Вы не могли бы дать ему трубку?

Я предложила им позвонить ему напрямую и вырубила телефон.

Зря я это сделала.

Потому что через 5 минут примчался ошалевший киномеханик с криком, что он не может до меня дозвониться, что на теплотрассе авария и в Доме кино выключили воду. Последний фильм (который должен начаться через час с небольшим) мы показать не сможем (я тогда еще и не знала, что кино с пленки без холодной воды показывать нельзя).

Я извинилась перед собравшимися и умчалась в панике: ожидался аншлаг.

Снова включила телефон, чудом дозвонилась до режиссера Дуни Смирновой, она дозвонилась еще до кого-то, чтобы нам привезли диск, поскольку пленку мы показать не сможем. Сеанс удалось не сорвать.

Но в промежутках между всеми этими паническими переговорами ко мне по-прежнему прорывались звонки из газет, телеканалов и интернет-порталов, которые без конца спрашивали меня, чем передо мной провинились «Воры и проститутки», сын Каддафи и его спутница.

Думаю, Хилари Клинтон от меня была бы в восторге. Если бы узнала про мои страдания, конечно.

Так прошел день.

Я надеялась, что всё кончено, и, наконец, я могу жить спокойно.

Не тут-то было.

В конце дня наш пресс-атташе Леночка приволокла мне пачку газет и распечаток, где чёрным по белому было написано, что я (т. е. ТАТЬЯНА!!!), созналась всем и каждому, что именно сын Каддафи стал причиной непопадания Ксении Анатольевны, а так же «Воров и проституток» в российскую программу.

Я, всё же — персонаж «закадровый», не кинозвезда, не поп-дива, не модная тусовщица.

И, даже привыкнув к крикам и поношениям, такой вот прямой клеветы про себя в газете прочесть не ожидала, да и нервы, как выяснилось, у меня не железные.

Я начала рыдать.

Меня успокаивали все сотрудники, а тут еще заявился тогдашний директор ММКФ Ренат Давлетьяров.

Он хорошо ко мне относился, и ревущей меня видеть не привык.

Он долго смеялся, узнав причину моих слёз.

И сказал, что это и называется славой, и что слава не спрашивает, хочешь ты ее или нет.

Так закончилась моя эпопея с Собчак, и всяк желающий может найти отголоски этой эпопеи в интернете.

А Ксения Анатольевна Собчак, полагаю, через какое-то время придумает себе еще какой-либо новый пиар-образ (ее изобретательность на этот счет безгранична), замарает еще чье-то доброе имя, и к ней непременно примажется какая-то часть общества.

Из небрезгливых.

Ирина Павлова,

09.06.2017

P. S. «Режиссер запрещенного фильма полагает, что Павлова «по факту сыграла роль политического цензора».

Ну вот вам — наслаждайтесь! Я с Сорокиным не общалась ни разу в жизни — никогда!