4. Четвертинка.
Первый раз я сбежала из дома, когда мне было двенадцать. Это у меня от матери, она свалила в закат с заезжим иностранцем за пару лет до того, оставив нас с братом в оцепенении и страхе перед неуравновешенным батей. Как он орал! Поносил её последними словами, слюни брызгали во все стороны, махал кулачищами, снося все на своём пути. Они часто ругались, не раз он её поколачивал, мог и брату леща отвесить, меня проносило, я старалась всегда быть чем-то занятой, чтобы не попадаться ему. Из воспоминаний о маме — её песни, самосочиненные сказки, где сюжет всегда стекал в одну воронку — прекрасная героиня уезжает с красавцем-принцем в далёкие края.
Все хозяйственные хлопоты легли на мои плечи, с утра до ночи я мыла, чистила, штопала, шкерила, кашеварила... Но ловя на себе тяжёлый взгляд отца, я понимала — как я ни старайся ему угодить — ненависть ко мне растёт в нём, зреет, как вулдырь, вместе с тем, как расту я, становясь все больше похожей на мать.
Однажды он сорвался, схватил меня за шею, поднял и глаза в глаза прошипел : "убью тебя, сука". Я потеряла сознание, а когда очнулась — первой в голове была мысль: "бежать!".
Наспех покидав вещи в тюки я пулей вылетела из дома, затем пулей влетела обратно, схватила с полки банку крысиной отравы и высыпала её в чан с ухой. Все во мне кипело, я бежала прочь из дома, представляя, как отец припрется ночью из бара, начнёт орать мне, чтобы я его накормила, но не дождавшись, начнёт черпать половником из чана. Как уха стекает по его бороде. Как он падает с грохотом на пол. Пена изо рта. Блёклые рыбьи глаза.
Если бы я могла успокоиться и подумать, если бы шторм не надвигался на гавань, если бы брат и его друзья не отменили морскую рыбалку, всё бы так и было.
Я узнала об этом через неделю. Отец нашёл меня в соседней деревне и избил до полусмерти. Я не пошла на похороны брата, потому что не могла ходить.
Внутри было пусто. Дальнейший ход событий был ясен и беспощаден, как память — либо я, либо меня.
Я сползла с кровати и поковыляла к выходу. Батя копошился в погребе, матерясь себе под нос. Я закрыла дверь погреба на щеколду, подперла ручку креслом. Затем опрокинула бочку с керосином, чиркнула спичкой, и ушла, на этот раз без вещей.
Он не погиб в пожаре, я узнала об этом спустя полгода, случайно столкнувшись с ним на пристани, лицом к обгоревшему лицу.
Всё внутри меня сжалось от ужаса и отвращения, но спустя секунду мне стало легко и спокойно - он был полностью слеп.
Он сидел на краю пирса, пялясь в морскую даль, губы растянулись в кривой улыбке, как будто любовался закатом. Блёклые рыбьи глаза. Я достала нож из чехла, подошла к нему, наклонилась и прошипела : "я убью тебя, сука! ".
Больше я не возвращалась в родную гавань.
Но иногда она возвращается в меня. Когда я не могу проснуться, меня сковывает паралич, я смотрю, как отец надвигается на меня, и ничего не могу сделать.