Леху после школы не взяли ни в один институт, зато с распростертыми объятиями принял военкомат. Вместе со Штырем он уехал служить в ВДВ. Куда-то далеко. 2 года их я не видел. Вернулись они еще отмороженнее, чем были.
По возвращению они решили продолжить свою учебу в местном ПТУ под гордым названием «Галуха». Дно образовательной системы, которое создавало слесарей, токарей, фрезеровщиков и прочий рабочий класс для местного завода, на котором работало пол города.
Насмотревшись таких произведений искусства, как «Бригада», «Бумер» и «Бандитский Петербург» их с головой захлестнула блатная романтика. Школьные драки сменились грабежом и разбоем.
Мы с Данилой с восторгом смотрели на них, ведь бандитом было быть модно.
Леха со Штырем разъезжали на тонированной девятке по городу и чувствовали себя королями мира. Однако продолжаться это долго попросту не могло. Штыря убили прямо возле своего дома, а Леха поехал в места, не столь отдаленные, за пьяную драку на дискотеке в ДК.
- Дань, а надолго Леху посадили?
- На 7.
- 7 лет - это долго.
- Почти до нашего выпускного сидеть будет.
- Это что ж получается, бандиту либо в тюрьму, либо на кладбище?
- По ходу.
Мы подошли в нашему дому, возле которого на лавке сидел мужик. Рядом стояла клетчатая сумка.
- Здорова, молодежь, - улыбаясь своими золотыми зубами, сказал он.
- Папа?
Данила прыгнул в объятия отца, который судя по набитым перстням на руках, вернулся далеко не из космоса, куда отправила его тетя Галя. Давненько его не было. Я помнил отца Данилы довольно смутно, ведь он улетел в космос, когда мы еще совсем малыми были.
- А это че друг твой? Кто такой? – протянул он мне свою здоровенную лапу.
Я поздоровался. Он так сжал мою маленькую ручонку и посмотрел сурово, будто внутрь меня.
- Виталя – я, - еле выдавил из себя я, - Штольман.
Он улыбнулся во все зубы.
- Ооооо, Сашкин сын? – и заржал, - мы с твоим Батей вот также, как вы, в школе чудили.
- А мы не чудили, - промямлил Данила.
- Ды-да, я вообще-то не на Луне был, мне мамка письма писала.
- Пап, ты в тюрьме сидел?
- Типа того, - сурово ответил тот.
- А за что? – спросил я.
- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
- Пап, Леху посадили, ты его видел?
- Да не, не пересекались. Это ж надо было с такой херней вляпаться.
- Он человека до полусмерти отмудохал, - заявил я.
- Отец бил сына не за то, что воровал, а за то, что попался.
- Это тюремная мудрость?
- Народная. Не переживайте за Леху, не пропадет пацан.
- Это уж точно.
- В этом городе должен быть один Три Алексея, - и снова заржал дядя Леша, а затем рассказал, что уже пять поколений Алексеевых называют старшего сына Алексеем, поддерживая марку Трех Алексеев. Странный он какой-то, этот дядя Леша.
Мы сидели на лавке и долго расспрашивали дядю Лешу о том, о сем. Возле дома появились мои родители.
- Пролетарии всех стран объединяйтесь, - завидев их издалека, заорал дядя Леша.
Они улыбались и направились в нашу сторону. Батя обнял дядю Лешу.
- Ну как ты, брат?
- Путем.
- Проездом или надолго.
- Обижаешь, Александр. Конечно ж надолго. У меня вон шалтай-болтай вымахал какой, старшего жаль проглядел, по моей дорожке пошел.
Дядя Леша потрепал Данилу за волосы, а затем поднял звенящий пакет.
- Я тут через магазин проходил. Отметим приезд дорого гостя?
- Пошли к нам, пока Галки нет.
- Да она уж скоро.
Мама пожарила картошки, нашинковала овощей, открыла консервы и достала маленькую баночку красной икры, которую тонким слоем намазала на булку. Это был настоящий пир, который редко случался в нашем доме, но сегодня-то случай особенный – дядя Леша вернулся.
Батя налил всем взрослым водки, они выпили, затем еще и еще. Мы с Данилой решили покинуть этот праздник жизни. Было уже не до нас.
Пришла тетя Галя, которая как всегда допоздна работала в больнице. Слезы. Радость. Снова слезы. Они ушли. Данилу оставили ночевать у нас. Понятное дело почему.