Мой родной город всегда казался мне уютным местом: не смотря на сравнительно большое количество населения, меня никогда не покидало ощущение, что все люди в нём будто родные – все отзывчивы, к любой вещи отнесутся с пониманием, никогда не откажут в помощи.
На улице никогда не покидало чувство безопасности и радушия: идёшь, а на встречу милая бабусенька-божий одуван двигается – тяпает еле-еле, но улыбается, здороваешься с ней, а она прям-таки расцветает на глазах от уделённого ей внимания. Вот возле ларька заядлые выпивохи выполняют свою дневную норму, но чуть завидя тебя кричат: «Здарова спортсмен, как жизнь молодая?», машешь им рукой, кричишь, что всё отлично, а они только и рады от этого: «Тогда за тебя пьём, родной, чтобы всё так и дальше было!» и, мгновенно забывая о тебе, продолжают заниматься излюбленным делом, что-то смеясь обсуждая. Вот молодая мамаша с коляской идёт, что-то деловито и улыбкой обсуждая по телефону: «Валера, конечно завтра поедем к твоей маме, мы же договаривались».
Неспешно прогуливаешься, наслаждаясь ранней осенью, воздух кажется кристально чистым, листья ещё не окрасились в огненно-рыжие цвета, а солнышко одаривает глаза яркими и тёплыми лучами, заставляя щуриться и найти лавочку где-нибудь в тени.
Гуляешь так до самого вечера, встречаешься с друзьями, узнаёшь, кто где теперь учится, всё в твоей жизни хорошо. Возвращаешься домой, а возле ларька всё те же выпивохи, выполняют уже вечерний променад, а может быть и утренний банкет не заканчивался: «Ну как, день задался?», увидев утвердительный кивок с твоей стороны, улыбаются: «Ну, желаем, чтобы и завтрашний день был таким же хорошим!».
Заходишь в квартиру, ложишься отдыхать и засыпаешь с мыслями: «Завтра день будет ещё лучше».
В день отъезда со своей Родины где-то за грудиной щемит: покидаешь такое душевное и родное место, не знаешь, когда вновь сюда вернёшься, а на горизонте в ближайшее время тебе светит только бессонный город-миллионник со своей бесконечной толкотнёй и суетой, учёба и работа, которые завернулись в какой-то витиеватый цикл, из которого, кажется, никогда не вырваться.
Но такие редкие поездки в края, где ты когда-то рос, вселяют в тебя огонёк надежды и радости, ты прыгаешь в поезд и он несёт тебя навстречу к закату, за тысячи километров от места, к которому ты, кажется, прикипел душой навсегда. Стоишь, смотришь в окно и улыбаешься: «Я обязательно вернусь».
И ты вернёшься, обязательно вернёшься. Выйдя из поезда ты увидишь всё тот же величавый вокзал из красного камня, с которого ты когда-то уезжал, всё тех же продавцов в буфете этого вокзала и всё те же неизменно ярко жёлтые маршрутки, на которых можно добраться до любой точки города.
Проезд всего 17 рубей, это вызывает на твоём лице усмешку, ведь ты привык платить за него все 45.
На душе тепло – ты ждал этой поездки целых полтора года и теперь ликуешь – наконец-то выбрался!
Кидаешь дома вещи и не хочешь там задерживаться ни на секунду – тебя ждёт вечерний город и население, которое всегда тебя примет таким, какой ты есть.
Солнышко всё так же тебя греет и наполняет душу бесконечной радостью, которая, кажется, заставит тебя отплясывать прям на ходу.
Ждёшь на остановке маршрутку, но вдруг замечаешь: остановка какая-то заброшенная, лавка сломана пополам, а под не гора мусора, который, кажется, лежит там уже не один месяц. Рядом люди стоят какие-то угрюмые и напряжённые. Машины пролетают мимо остановки с какой-то бешеной скоростью, оставляя за собой огромные облака пыли, которыми ты и все стоящие вынужден дышать.
Решаешь не дожидаться маршрутки и идти пешком. Идёшь, смотришь по сторонам, а кроны деревьев зелёные, ветерок приятно обдувает лицо, кажется, что всё замечательно, однако местные пейзажи сильно изменились, дома стали какими-то серыми, неухоженными, людей на улице практические нет, но вдруг замечаешь у стены человека, который без зазрения совести ссыт прямо на двери магазина и кричит своим товарищам, которые немного от него удалились: «Пацаны, я ща, АУЕ!». '
Ты готов проломить себе лоб от испанского стыда, который пробирает тебя от макушки до самых пят, видишь, как обоссанец быстро прячет свой причиндал в штаны и семенит за своими товарищами. Ты ещё долго ходишь, на душе тяжесть от разрухи и запустенья, которые, кажется, пронеслись по всему городу.
Домой возвращаешься расстроенным, но с уверенностью, что завтра будет лучше, засыпаешь.
Но нет, завтра лучше не станет, завтра ты увидишь, что вся местная молодёжь очень сильно деградировала с момента твоего последнего пребывания в городе: (говно) культура АУЕ просочилась в их неокрепшие умы и, кажется, всё потеряно.
Ещё неделю ты будешь наблюдать за окружающей обстановкой и людьми, но от этого будешь всё больше ужасаться. Как же всё сильно изменилось: всё стало каким-то грязным, взгляд людей пропитан подозрительностью и каким-то отвращением, везде мусор, пьяницы спят прямо на улице, зачастую не стесняясь опорожнять свой организм на виду редких прохожих, а вся местная молодёжь засела в единственном на весь город бургер-кинге, постоянно открыто конфликтуя с руководством «ресторана», которое выражает недовольство относительно бесцельно пребывающих в нём матерящихся малолеток.
Садишься в поезд с уверенностью: «Больше я сюда не приеду».
Но ты обязательно приедешь, даже не один раз, в очередной раз надеясь, что всё наладилось, но ничего не наладится ни через год, ни через два и т.д.
С тяжёлой грустью ты будешь думать о родителях, которых ты оставил там, в этой разрушительной системе, которая, кажется, только начала своё движение.