- Так иди и следи! И это - забери, - посланница брезгливо отодвинула поднос.
Сам-то Гук вчера в "Ржавой подкове" точно не только овсянку жрал - слишком сильно от него пахло бараниной и вином. Подворовывает у хозяйки? Возможно. Однако, это их дело, сами разберутся. Баронесса не совала нос туда, за что ей не платят.
- И это забери, - дама кивнула на мешок с головой тролля, пропитавшийся кровью. - Позаботься о моем трофее.
Удивленно подняв бровь, сенешаль, тем не менее, забрал завтрак, добычу легата, и удалился, оставив гостью наедине с собой. Выждав, пока шаги слуги затихнут, лю Ленх доковыляла до своей сумки и достала запас вяленого мяса, сухарей и флягу с вином. Провианта хватит для на три, но она и не планировала настолько задерживаться в замке. Ночью прикончит мертвяка и провалит навсегда из этого проклятого, забытого даже Грешными Магистрами, места.
Подкрепившись, Талагия вновь завалилась на кровать. Требовалось доспать. Солнце, взбираясь по небосклону в зенит, разгоняло холод дождливой ночи. Пригревшись, путешественница свернулась калачиком под одеялам и провалилась в дремоту.
После полудня сенешаль постучал в дверь, приглашая воительницу к обеду, но странница послала его куда подальше, проснувшись на мгновение и вернувшись в мир грез.
Встала девушка только вечером. Нос по-прежнему не дышал, но, хотя бы, глаза не слипались. Подпоясалась мечом, заткнула за ремень ножны с кинжалом. До заката оставалось час-полтора, выходить еще рано. Упыри не появляются, пока светит солнце.
Вновь явился Гук, приглашая спуститься на ужин.
- Снова без мяса? - спросила посланница особых поручений.
- Госпожа распорядилась сходить на рынок и купить куропатку для гостьи, - ответил слуга.
- На какие такие шиши? - удивилась баронесса.
- Мы живем благодаря щедрым подаркам господина Шарладия... - пояснил слуга. - Когда он еще был жив.
- Драгоценности продаете! - догадалась Талания. - Хорошо, сейчас буду.
В зале стояла та же гробовая тишина, что и вчера. Чуть слышно потрескивали факелы. Хозяйка замка сидела в том же кресле - сама бледная и костлявая, как покойница. Могло показаться, что она уже и не дышала.
Ульцария была облечена в прежнее темно-зеленое платье, но в новом гарнитуре. Поскромнее предыдущего - с хризолитами, без диадемы. Видимо, свое частое отсутствие покойный супруг пытался компенсировать дарами.
- Доброго вечера, милочка, - поздоровалась вдова.
Девушка слегка кивнула, что могло показаться невежливым, но ее внимание полностью поглотила куропатка с золотистой корочкой. От нее исходил чудесный аромат, уловить который не помешал даже заложенный нос. Талагия разместилась на любезно отодвинутым слугой стуле и подтянула к себе блюдо с дичью, оставив старуху довольствоваться овсянкой и холодной бужениной, нарезанной тонкими, почти прозрачными кусочками.
Гук недовольно покосился на гостью, но промолчал. Легату нужнее - на голодный желудок много не навоюешь. Да и как компенсация за ужасную ночь. Тоже мне, лучшие покои! Они тут что, думают, посланник особых поручений Триумвирата - крестьянская девка, которая всю жизнь в хлеву спала? Будут знать!
Ульцария вкушала овсянку не торопясь, чинно-благородно. Человеку, который не кажет носа из замка, спешить некуда. И не понять странника. Талагия довольно поскиталась по Империи, бывало, трапезничала и на ходу, в седле, бывало - у костра на привале. Она сильно отличалась от большинства женщин Церетта. В былые времена, до Триумвирата, баронессу лю Ленх отправили бы на костер, особо не разбираясь. Да и сейчас, если разобраться - есть за что. Только, пока она в своем статусе - даме ничего не грозит.
Путешественница успела прикончить почти всю куропатку, запивая вином, сильно разведенным водой. Вино показалось кисловатым, мясо - пресноватым. Лю Ленх добавила бы специй, а перед готовкой - чуть подержала бы в уксусе.
Часы пробили одиннадцать.
Теперь пора. Покойный барон вот-вот появится.
- Как только я выйду - поднимешь мост, - проинструктировала девушка сенешаля. - Когда все сделаю - крикну, впустишь меня в замок.
- Будет исполнено, госпожа.
За пределами стен Талагия с наслаждением подставила лицо под свежий, но теплый ночной ветер. Оказавшись вне крепости, лю Ленх осознала, что там, внутри, обстановка слегка гнетущая. Будто старая баронесса и ее слуга сами давно умерли, но не ведали этого. Жить в добровольном заточении десять лет! Какой нормальный человек смог бы выдержать такое?! Головой они точно повредились.
Даже нос легата задышал, вдыхая богатый букет ночи. Легкий бриз трепал кудри воительницы, принося с собой аромат цветов и трав.
Внезапно она учуяла другой запах. Неестественный, но такой знакомый - смрад мертвечины. Покойный супруг Ульрации близко.
Девушка достала меч, легко перекинула его из руки в руку, и приготовилась к бою.
Вскоре показался и сам Шарладий. Издалека его можно было принять за живого человека, но опытный глаз Талагии уловил едва заметные отличия - походка не отличалась упругостью, пластичностью, свойственной людям. Была какой-то деревянной. Механической, как у изобретений гномов. Будто не ноги несли тело, а тело тащило за собой непослушные конечности.
Сомнений не оставалось - перед баронессой зомби. Или гуль, как их называли карлики. На севере Империи такие создания именовались упырями. Мертвец, поднятый из могилы колдовской силой некроманта, Грешного Магистра.
Лю Ленх приняла стойку и выставила вперед острие меча. Смрад усиливался по мере приближения нежити. Вот уже можно различить глаза лю Матогры - белые, лишенные зрачков. И ржавчину, покрывающую его доспехи густым рыжим налетом.
Барон брел, размеренно переставляя ноги в латных сапогах, хлюпая грязью и позвякивая броней. Внезапно, не доходя десяток шагов до противника, покойник остановился. Постоял несколько мгновений и отправился в обход Талагии.
Девушка даже растерялась. Обычно зомби прут напролом, невзирая на преграды, удары и утраченные части тела, атакуя врага, пока кто-то не скончается - сам упырь, или человек.
Этот же самым спокойным образом обогнул путешественницу и направился дальше - к поднятому мосту замка.
- Эй! - крикнула посланница вслед удаляющемуся зомби. - Ты куда собрался?
Ноль внимания! Он продолжал идти к намеченной цели. Баронесса засунула два пальца в рот и оглушительно свистнула. Никакой реакции! Словно здесь и не было никого!
- Ну уж нет! - возмутилась странница. - Так не пойдет!
В один прыжок воительница настигла мертвяка и нанесла удар мечом по шее, намереваясь отсечь голову нежити. Клинок скользнул по кольцам бармицы, не причинив гулю ни малейшего вреда! Это кто же додумался облачить упыря в доспехи? Баронесса привыкла сражаться с нечистью, но никто из них не был защищен броней. Слишком дорогое удовольствие. Обычно с покойника снимали кирасы, кольчуги, шлемы, дабы те продолжали служить живым, хороня в простых одеждах. Приличные люди еще и вбивают в сердце осиновый кол. Гномы вовсе сжигают павших - лучшая гарантия, что труп никто не поднимет из могилы.
Но как прикажете снести башку мертвецу, если он так защищен?
Талагия растерялась на долю секунды, чем воспользовался зомби - Шарладий сбил девушку с ног ударом щита и сейчас же продолжил свой ход. Путешественница свалилась в грязь, поднялась, отчаянно ругаясь, и предприняла очередную попытку. Совершенно бесполезную - ткнула мечом сбоку, в зазор между пластинами. Понятно, что для мертвеца такой удар безвреден, его можно убить лишь обезглавив, но баронесса пыталась хотя бы замедлить покойника.
Еще один взмах щитом и дама вновь полетела наземь. Клинок остался торчать между ребрами упыря, войдя почти по эфес. Гуль в два приема вытащил из себя оружие и, не оборачиваясь, бросил в мокрую траву.
Удивительно, но оживший аристократ не пытался атаковать посланницу особых поручений - только защищался. И неуклонно следовал к подъемному мосту.
Девушка пыталась завязать бой еще и еще, но с одинаковым результатом - неизменно оказывалась на лопатках. Ушибы нещадно болели, легкие работали, как меха - воздуха не хватало. Одежда промокла насквозь и превратилась в сплошной кусок грязи.
- Да что же тебе нужно! - в отчаянье воскликнула Талагия.
Зомби добрел до входа в замок, постоял, глядя на водную гладь пустыми глазами, и зашагал дальше, вдоль рва. Измученная воительница больше не делала попыток напасть на мертвеца - бесполезно. Ее мастерства здесь явно не достаточно. Даже обернись они волчицей - какой смысл? Только сломать зубы и когти об эту консервную банку.
Подождав, пока упырь скроется из вида, баронесса подошла к воротам. Наверху, между зубцами крепостной стены, в свете факела, вырисовывался силуэт Гука.
- Открывай! - прохрипела странница.
Мост остался недвижим. Факел тоже не тронулся с места.
- Открывай! - повторила лю Ленх, намного громче.
- Не могу, ваше благородие! - ответил сенешаль. - Господин может быть рядом!
- Что? - взревела посланница. - Поганец! Да я душу из тебя выну!
- Не гневайтесь, ваше благородие! Но до утра я не открою!
- Ах так... Паршивец! Да я... я тебя...
- Что - вы меня? - заинтересовался мужчина.
В кудрявой черноволосой головке крутилось так много идей, как поступить с непокорным слугой, что усталая путешественница не могла остановиться на чем-то одном. Хотелось сделать сразу все. Как жаль, что Гук может умереть всего один раз!
Свет факела начал тускнеть, пока совсем не померк. Смылся! Мерзавец! Дама посмотрела на горизонт, где теплились огни города. Предстояло проделать неблизкий путь. Талагия сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. Месть будет... сладкой, как никогда и столь же ужасной!
Однако загрохотала цепь и мост упал к ногам странницы. Баронесса не заставила себя ждать - в лунном свете нарисовался силуэт упыря, шедшего на второй круг. Девушка. стуча каблуками, преодолела переправу и подбежала к мужчине, который, побелев от напруги, крутил ворот, начиная поднимать мост. Прислонив меч к стене, воительница тоже взялась за рычаг, помогая отрезать замок от внешнего мира. Мертвец, казалось, даже ускорился, почуяв, что путь пока свободен.
Но не успел. Когда покойный владелец замка добрался до рва, мост уже поднялся на недосягаемую высоту.
Гук, обливаясь потом, установил ногой стопор. Глаза девушки, единственные две светлые точки на чумазом личике, горели яростью. Подождав, пока слуга отдышится, она зарядила кулаком в солнечное сплетение. Мужчина заскулил, осев на брусчатку.
- За что, ваше благородие?
- Было бы за что - убила бы, - прошипела Талагия. - Иди за мной.
Вернувшись в отведенные ей покои, гостья сбросила с себя грязную одежду, оставшись совершенно нагой, и вручила охапку белья сенешалю.
- Постирай, - распорядилась она. - И нагрей воды для ванны.
- А? - переспросил мужчина.
Он во все глаза пялился на тело баронессы, раскрыв рот. Несмотря на многочисленные синяки и ссадины, коими наградил даму упырь, оно было прекрасно. Подтянутое, без единой лишней унции жира.
- Что - "а"? Оглох, что ли? Воды натаскай.
- Да-да, госпожа, я сейчас.
Запинаясь, слуга удалился. Воительница потянулась, болезненно поморщившись, хрустнула суставами, затем открыла окно, впуская в комнату теплую летнюю ночь. Там, снаружи, было даже теплее, чем в этом проклятом каменном мешке! Старая, рассохшаяся рама не выдержала прикосновения и грохнулась на пол, усыпав гранит осколками.
- Грешные Магистры тебя забери! - в сердцах воскликнула посланница.
Дешевле, быстрее и проще снести этот замок и отстроить новый, настолько он был запущен! Скорее всего, новый владелец так и поступит. Интересно, понимала ли старуха, что когда до Завгария дойдет молва, что мертвяк повержен - он вернется и заявит свои права на крепость, дав Ульрации коленом под зад? Что покойный Шарладий, возможно, сам того не ведая, продолжает заботиться о вдове и после смерти, оберегая дом от притязаний наследника? Ответа на этот вопрос у легата не было...
Пока Гук гремел ведрами, косясь на нагую фигуру Талагии, странница занялась оружием - почистила меч, с сожалением обнаружив пару новых зазубрин, с нежностью нанесла на сталь масло и бережно, словно ребенка, обтерла клинок.
От занятие ее отвлек вежливый кашель сенешаля.
- Госпожа, ванна готова, - хрипло произнес слуга.
Он смущенно переминался с ноги на ногу, сжимая в руках застиранное голубое платье.
- А это вам от госпожи Ульцарии, - добавил он, кивнув на одежду. - Дабы... э...
- Соблюсти приличия? - подсказала девушка.
Плавно качая бедрами, лю Ленх направилась к Гуку. Тот, глядя округлившимися от ужаса глазами на гостью, засеменил спиной вперед, пока не наткнулся на стену.
- Ваши синяки, госпожа! - испуганно проговорил слуга. - Они почти прошли!
- На мне заживает, как на собаке, - таинственно улыбнулась Талагия.
Она взяла платье, встряхнула его, высвободив целую тучу пыли. Какой кошмар, какой старушечий фасон! Неужто, баронесса лю Матогра никогда не была молодой? Никогда не хотела ощутить себя женщиной - желанной, красивой? Наверно, оттого Шарладий и предпочитал военные походы супружескому ложу, где его ждала не женщина, а холодная, противная жаба.
Но выбирать не приходилось.
Жестом велев мужчине убираться вон, путешественница бросила предмет туалета на кровать, а сама погрузилась в ванну. По телу разлилось приятное тепло. В воде воительнице всегда думалось легче. Вода смывала грязь не только с кожи, но и вымывала дурость из головы. Мысли сразу выстраивались в одну ровную цепочку.
Есть три способа убить мертвеца, как бы странно это не звучало.
Первый - это самое незатейливое. Прямо, в лоб, в открытом бою снести голову с плеч покойника. Что она сегодня и попыталась. Без особого успеха. Закованный в броню противник оказался девушке не по зубам. Можно попытаться еще и еще, и рано или поздно путешественница найдет слабое место, но получать каждую ночь тумаки всего за сотню монет легат не горела желанием. Это удел крестьян - гнуть спины за жалкие гроши. Знать привычна к более простым способам пополнения золотого запаса.
Второй - найти место, где упырь отлеживается днем. Любая нечисть сильна лишь ночью, при свете солнца с зомби справится и ребенок, способный хотя бы поднять меч. Это дело нехитрое. Стало быть, нужно выяснить у Ульцарии, где находится могила беспокойного супруга. Или семейный склеп, или что там... вообще, приличные люди перед погребением протыкают сердце усопшего серебряной иглой, чтобы того не оживил какой-нибудь некромант. На худой конец - осиновым колом, но серебро надежнее.
И, наконец, третий способ, самый сложный - найти того самого колдуна, что поднял мертвеца, и убить. Со смертью чародея заклятие рассеется само собой. Конечно, некромантами, Грешными Магистрами и ведьмами занимается, в первую очередь, Магистерий, но сообщать в столицу баронесса не спешила. Тогда придется вернуть старухе гонорар, а возвращать деньги всегда неприятно.
Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ