Хэллоуин (часть 1)
Не мой канал - диктор хороший. На его канале сможете найти весьма жесткий хоррор. Ссылку выкладываю потому как... потому как иначе то - диктор старался, трудился, а я даже ссылкой не поделюсь. https://www.youtube.com/@extremehorror
И непосредственно этот рассказ в текстовом формате:
Автор: Волченко П.Н.
Всё-таки хеллоуин – это не наш праздник. Наше – это полеты чертей в небесах накануне рождества, а если кто совсем в историю ударенный, то и всякие Иваны-купалы и то ближе будут. А вот хеллоуин – это больше шоу, игра такая в американско-либеральную жизнь, с их традициями, с их «ларьковым» подходом, из всего сделать всё этак с мишурой, с лампочками перемигивающимися и прочим хламом. Даже ведьмы – извечный хеллоуинский образ, и те – не наши, в островерхих шляпах, в накидках, больше похожих на дождевики, и прочая мертвенная братия им под стать. Нет там, ни леших наших, ни водяных, ни еще кого из близких, из родных сердцу монстров.
Так полагал он, Василий Иванович, работник ритуальных услуг, конторы под названием «Обелиск» уездного города «Н». Его сегодня, в этот не родной сердцу праздник, пригласил сам директор на вечеринку. Ну и намекнул, что вот от кого, а от него – гримера по усопшим, ожидают такого впечатляющего образа, что… Короче - надо расстараться.
Василий Иванович не хотел идти, но что поделаешь, ведь сам директор просил. А так, ну не ему, не в его годы, выпускнику еще той, настоящей СССРовской Ленинградской Академии имени Репина, шляться по подобным празднествам, но… И не ему, с его образованием, с его портфолио, с его выставками в конце то концов работать банальным гримером в ритуальных услугах. Вот только ушли красные флаги, истлел как дым столь милый его сердцу социалистический реализм, а гнаться за новыми, за нынешними направлениями он и не умел, а главное – не хотел.
Он сидел дома, время на часах уже подходило к трем часам, вроде бы уже и гримироваться пора, уже начинать что-то делать, вот только – не то. За стеной его комнаты общежитской надрывался в крике соседский ребенок, через щель под дверью тянуло противным запахом жареной рыбы и кислой капусты, это опять баба Аня, в извечном своем полушубке, неснимаемом ни на улице ни дома, ни зимой ни летом, готовит свою смертоносную бурду. Этажом выше загромыхло что-то, будто мебель ломают, послышались громкие, едва приглушенные перекрытием, крики.
- Нда… - протянул Василий Иванович, - обстановочка не творческая.
Это раньше, в стародавние времена, когда он был еще молод и горяч, он мог творить когда угодно и где угодно, а вот теперь – не то уже. Привык работать в абсолютной тишине, в легком морозце подвального морга, и чтобы не пахло толком ничем, кроме как формалином, но к этому запаху быстро привыкаешь, и он начинает даже нравиться что ли, приводить в рабочую форму. Снова повернулся к зеркалу. Удручающее зрелище. Не молодой, обрюзгший, с тяжелыми брылями, что у твоего бульдога, проплешина вон какая ужасная на макушке, да и вообще… И ни одного мазка грима так и не положено, хотя подворотничок – салфеточка, чтобы рубаху не угваздать, уже торчит из-за ворота рубахи.
- Ужасно, как ужасно, - сказал он непонятно относительно, то ли своей внешности, то ли всей ситуации в целом, выдернул эту идиотскую салфетку, да и захлопнул футляр с красками. Тут он явно ничего не сотворит такого, запоминающегося, разве что просто измажется безбожно, а так нельзя. Как никак звал лично директор «Обелиска», и он же и сказал, что ждут, ждут от него такого, мощного, запоминающегося, такого чтобы… Эх!
Василий Иванович поднялся, подошел к окну, растворил форточку, вдохнул сырой осенний воздух, полюбовался на озябшую рябину за окном, и решил. Надо идти. Идти туда, где привык. Накинул свой столь модный в начале девяностых плащ, шляпу на свою проплешину нахлобучил, сунул зонт под мышку, да и пошел прочь из дома.
Ребенок так и не унимался, его крик молотом ударил по ушам, стоило только дверь открыть, вонь же кисло-капустно-рыбная, едва ли с ног не сбила. Торопливо прошагал до двери, едва разминувшись в общем коридоре с дородным Николаичем, слесарем их местного ЖЕКа и, по совместительству, одним из своих многочисленных соседей, и вышел в звучный, эхатый подъезд. Захлопнул дверь, вдохнул глубоко, выдохнул, и неторопливо, торопиться уже возраст не позволял, заковылял вниз по лестнице.
Улица была прохладна, свежа, чуть сыровата. Изо рта уже вырывался легкий, едва заметный парок, но в целом – было очень даже хорошо. Не было тут шума того жуткого бытового, разве что дребезг трамвая по старым, ржавым рельсам, звоночки его отдаленные, шум машин, а главное – не было тут вони. Обычная улица, обычные прохожие, красивые, зардевшиеся листвой в предчувствии своей наготы, деревья.
Конечно Василий Иванович – не Пушкин, но и он тоже любил осень, любил золото листвы, костры рябин… Хотя… Это вроде бы уже Шуфутинский с его третьим сентября.
Добрел до остановки, вскарабкался в красный трамвай, и под его старческий дребезг, под звоночки его, доехал до окраины города, откуда до рабочего места, до морга ритуального агентства было рукой подать.
Тут уж и вовсе природа разбуянилась, лесочки окраин вовсю пестрели осенними красками, холодная гладь малых прудов отражала стылую лазурь небес, и листики на ней, на глади этой, желтые, жухлые плыли медленно и величаво в этот безветренный осенний день. А как пахло!
У невысокого здания своей конторы Василий Иванович присел на лавочку, как старик на тросточку, оперся на зонт, и дышал, смотрел на природу, на красоту эту, и наслаждался. Будто по заказу ветер отогнал легкое белесое облачко от солнца, и то радостно согрело Василия Ивановича в своих теплых лучах. Хороший денек, по всему хороший.
Василий Иванович взглянул на часы, начало пятого, а ни одного мазка грима еще не положено. Не порядок. Поднялся, достал из кармана ключи, отворил контору, закрыл за собою дверь и пошел вниз, где у него было всё для грима, только вот на себе он это никогда не использовал.
Спустился в морг, щелкнул выключателем, вспыхнули яркие лампы. Пустые столы, зеркально поблескивающие дверцы шкафа холодильника для тел. Там, в шкафу, если не изменяет память – три тела. Прижизненные фотографии каждого уже в его столе, менеджер должен был положить. Но это потом. У одного похороны завтра, у других двух послезавтра. Успеется подготовить, сделать их красивыми, что называется «как живыми». А сегодня у него другой «заказ».
Василий Иванович взял со стола Кати большое зеркало на подставке, поставил на свой стол, достал краски, кисти, посмотрел на свое отражение, улыбнулся сам себе, сказал:
- Сейчас мы сделаем из тебя красавца.
Особых пожеланий по образу не высказывалось, говорилось лишь о реалистичности, поэтому он решил избрать самый простой, привычный что ли для него образ – мертвеца. На них, на мертвецов, он то уж насмотрелся, и что-что, а этот образ у него получится настолько реалистично, насколько это только возможно. Конечно же он не будет вести себя так, как в дешевых фильмах о зомби: ковылять, подвывать и прочее в том же роде, но внешне – внешне будет точь в точь, как свои клиенты.
Взял тоненькую кисть, макнул ею в склянку с белой краской, и, пристально смотря в зеркало, легкими, едва ощутимыми мазками, тонкими линиями, обозначил контуры своего будущего образа. Тут у него будет рваная рана, тут обозначит трупные пятна, а вот тут…
Он вздрогнул, едва не подпрыгнул на своем стуле от внезапного, громкого звука. Оглянулся быстро, так что шею заломило, уставился в на столы секционные, на шкаф, залитые ровным светом ламп дневного освещения. Тишина. В голове торопливо билась мысль: «а дверь я за собой закрыл?».
Да. Закрыл. А что за звук? Будто скрежет металла. Будто… Нет… Нет-нет! Тут не может быть никакой мистики, просто где-то, что-то, но никакой мистики! Сколько лет он уже работает с этой весьма спокойной клиентурой, уже знает их «характер», и прекрасно осознает, что это не фильм ужасов, не мистический роман и потому…
Снова обернулся к зеркалу, уставился на свое лицо с белесыми разметочными линиями под грядущий грим. Где же он остановился? Да, вот тут, обозначить большие темные полукружья под глазами, они потом будут обширными, чуть лаково поблескивающими, с сизоватым таким противным оттенком. Такие гематомы, или как они там правильно по терминам называются, его особо раздражали на лицах клиентов. Приходилось класть два, а то и три слоя грунта, чтобы не просвечивала эта темная сизь через краску, не портила общей картины. А тут, на тебе – самому подобное надо сделать.
Всё, все линии обозначены, набросок – выполнен. Теперь надо накладывать на «холст» лица подмалевок. Первый, грубый слой еще без живости, а просто, для обозначения грядущей картины.
Взял черную краску, добавил в нее чуть зелени, развел – тот цвет. Надо еще слегка поджелтить, и будет самое то. Уже занес кисть над баночкой, уже… В этот раз действительно подпрыгнул, и даже слегка вскрикнул, развернулся. Звук был явственный, громкий, гулкий. Металлический.
Василий Иванович поднялся, глянул шустро по сторонам, ухватил с одного из столиков у секционного стола какую-то поблескивающую хромом увесистую железяку, и бросил в пустоту зала вопрос:
- Кто тут? – вопрос вышел сиплым, негромким, испуганным. Василий Иванович сглотнул, и повторил громче, - Кто здесь?
Конечно никто не ответил. Тишина. Мерный свет ламп. Блеск девственно чистых секционных столов. Ничего.
Василий Иванович, стараясь ступать потише, прошел по залу до двери, замер перед нею, а потом резко распахнул. Ярко освещенный коридор, салатового цвета стены, тишина. Прошел по коридору до лесенки, ведущей наверх, в контору, открыл дверь, посмотрел по сторонам – никаких следов пребывания кого-то чужого, лишнего. Подошел к двери, дернул за ручку – заперто. Конечно же он не забыл закрыть за собою дверь, конечно.
Пошел обратно, в зал, и, проходя мимо шкафа для трупов, остановился, уставился на дверцы. Это в больших, в настоящих моргах, где не один десяток трупов лежат, там да – замки, защелки, ручки, а тут, у них – шкаф простенький. Магнитная захлопушка, не более того. И круглая ручка на каждой дверце. Василий Иванович положил ладонь на одну из ручек, задержал дыхание и резко открыл дверцу, пред ним распахнулась пустота шкафа. На выкатывающейся лежанке не было тела.
Взялся за лежанку, покатал ее чуть туда-сюда, надеясь и страшась услышать звук, подобно слышанного, но нет – подшипнички колес вращались с едва слышимым шорохом. Закатил лежанку обратно, захлопнул дверцу, внизу что-то скрипнуло. Опустил взгляд и обмер, нижняя дверца, что на уровне пояса – приоткрылась. Он медленно опустил руку, положил ее на дверцу, думая потянуть на себя или же… Нет. Захлопнул, а она тут же, после хлопка о шкаф снова скрипнув приоткрылась. Тогда он мягко на нее надавил, и дверца шкафа таки примагнитилась, осталась в на должном месте.
- Надо будет начальству сказать, - дрожащим голосом произнес Василий Иванович, и сам же усмехнулся испугу в своем голосе. Это ж надо было, с его то практикой, так испугаться плохо примагничивающейся дверцы. Развернулся и снова отправился к своему столу, но на полпути не удержался, всё же оглянулся – дверца была закрыта.
Уселся, закончил подмалевок своего грима. После пристально осмотрел свое лицо и так и этак, прикидывая, где надо будет наклеить подкладки. Вокруг намеченных краской ран конечно надо будет, но вот где в других местах… Решил приподнять уровень вен – гармонично смотреться будут, пугающе, на нос в районе переносицы решил тоже налепить подложку, так создаст эффект ввалившегося носа. А в остальном – вроде бы и не надо.
Достал баночку с силиконовым компаундом, что тоже использовался в гриме умерших, замешал смесь, и стал накладывать на предварительно обозначенные места. Он уже и зеркало поближе к лицу пододвинул, и сам к нему склонился, чтобы лучше видеть, как ложится затвердевающая смесь силикона на кожу, и вдруг, приметился ему в зеркале отблеск, света, будто от какой-то зеркальной поверхности зайчик от ламп дневного света.
Резко обернулся, взгляд сам нашел не порядок. Та самая дверца, что так плохо закрывалась, медленно, едва уловима, двигалась, раскрывалась. Вот-вот и заскрипит, как тогда, этак противно, визгливо и вкрадчиво одновременно, так что кровь в жилах стыть будет.
Василий Иванович резко соскочил с места, подошел к дверце, дабы захлопнуть, возложил ладонь на холодную ручку ее, и… Вместо того, чтобы прижать дверцу к шкафу, да так, чтобы примагнитилась, распахнул ее, и заглянул внутрь. Внутри пустота. Опять. Наверное персонал знал о этой дверце, и потому, чтобы клиент не попортился в виду внеплановой расконсервации, тела сюда не клали. На душе стало спокойнее, даже выдохнулось как-то само-собой, и страх, что холодными мурашками бежал вдоль позвоночника – отступил, рассеялся. Василий Иванович, уже без былой злобы, аккуратно прикрыл дверь и та, будто тоже успокоившись, поняв, что секрет ее раскрыт, примагнитилась легко, плотно и уже без всякого намека на своеволие.
Василий Иванович обернулся, чтобы снова вернуться к работе и… вот тут- то сердце его и ухнуло в пятки, едва не остановилось, жуткий холод пронзил его, пришпилил к месту. Там, у его стола, стояла… стояло… Тело. Мертвая, совершенно обнаженная, женщина. Стояла она к нему спиной, и, взяв зеркало в руки, всматривалась в свое отражение, поворачивая голову то так, то эдак.
- Вы… - он сглотнул, и тут же понял свою ошибку – надо было не спрашивать, а бежать, дверь то вот она, недалеко.
Женщина как-то ломано, резко, обернулась и да, это был труп, мертвец. Характерная сизая бледность, посветлевшие губы, белесые глаза смотрели мертвенно, стеклянно.
- Ты… - голос ее был сыпучим, сиплым, - ты… живой?
Он только тут осознал, что грим его был почти закончен, осталось только нашлепки силиконового компаунда подкрасить и всё было бы закончено.
- Нет-нет, - он торопливо замотал головой, а тварь эта, будто руки и ноги ее толком не слушались, как-то рвано, гротескными рывками, движениями неправильными, двинулась к нему. Он часто-часто задышал, глаза расширились, сердце молотом забило в уши, и он бы не удержался, рванулся бы бегом к двери, но… Бахнула по ногам дверца шкафа сзади, как раз под коленки, он завалился, упал на спину и увидел – увидел прямо перед собой еще одного мертвеца. Жуткого, страшного, вздутого какого-то, почерневшего, и тут же вспомнилось Евгений Филиппович, живший через три дома от него, погиб на производстве – задохнулся при чистке котлов. Именно он, Евгений Филипоович, щерился сейчас на него, и стоило только попытаться двинуться, как резко выпросталась рука из шкафа, ухватила его за ворот рубахи, крепкие пальцы пожилого работяги не отпускали, затрещала ткань - хватка была мертвая. Бесполезно и брыкаться.
Зашипело рядом, быстрый взгляд в сторону, а эта та мертвячка уже на корточках рядом с ним, и головой крутит, как собака, с боку на бок, и щерится, и шипит, и рукой к нему, к его лицу тянется, пальцы ее синие, с явными черными дорожками вен, подрагивают.
- А-а-а-а-а!!! – не удержался, заорал, зажмурился и…
- Дядя, - голосок тоже сыпучий, но… детский, - Не кричите, дядя.
И чья-то рука, холодная, мертвая, ласково провела ему по голове, по волосам, чуть задев холодными, ледяными пальцами плешь.
- Не бойтесь, дядя.
И он открыл глаза. Над ним стояли трое. Все голые. Мертвичиха, Евгений Филлиппович, что уже не держал его за ворот рубахи, и, склонившийся над ним, мальчуган мелкий, так похожий на гипсового ангелочка, вот только… это все равно был мертвец. Глаза мальчишки почему-то не выцвели, их жгучая, теплая зелень полнилась жизнью, а еще мальчишка этот светловолосый – улыбался. По настоящему, по живому.
- Не кричите дядь. Не кричите.
И он больше не кричал, сел, стараясь не смотреть на мертвецов, стараясь… стараясь даже не думать, но мысли все одно срывались, метались без удержу, руки тряслись. Все же он смог сглотнуть, и сипло, дрожащим голосом, коротко буркнуть:
- Вы бы оделись хоть… Дети… Вот. Ребенок же…
Молчание, всё же он смог оторвать взгляд от пола, уставился на смотрящих на него мертвецов, в их бельма, и взгляд остановился на таких живых глазах мальчика. Он сглотнул, и неумело сдерживая дрожь в голосе, сказал тихо, едва слышно:
- Можно я вам одежду принесу?
Женщина склонила голову набок, а вот мальчишка – тот кивнул.
- Я сейчас, я быстро, - вскочил, откуда только резвость взялась, и пятясь, отступая, пошел к двери. Медленно, всё дальше и дальше, пока не уперся, а после резко обернулся, выскочил и побежал прочь. По коридору, по лестнице, уже к самой двери, и остановился, уже вставляя ключ в замочную скважину. Вспомнил того мальчишку, такого живого, хоть и такого мертвого. И побег ему показался предательством. Ведь же не зря они ожили, не зря поднялись, а он…
Вдохнул, медленно выдохнул, успокаиваясь, развернулся. Похоронная одежда у них была в кладовой, вот только… найдется ли на мальчугана? Распахнул кладовку, только размер этой кладовки, где он толком ни разу и не бывал, оказался весьма не малым. Костюмы, вещи. И купленные специально для этого, для похоронного дела, и те вещи, что приносили родственники – шмотья, любой магазин позавидует.
Быстренько пробежался по полкам, по вешалкам, набрал целый ворох одежды и едва не бегом, будто боялся, что почувствовали они это его предательство, что он едва не совершил, ломанулся вниз, в морг. Влетел, увидел, как мертвячка склонилась над теми самыми хромированными инструментами у секционного стола, увидел Евгения Филипповича, что стоял сгорбившись посередь зала и не двигался, и мальца увидел, что сидел за его столом, и кисточкой разрисовывал себе серые, будто присыпанные меловой пылью, руки. Влажные мазки краски ярко поблескивали в свете ярких ламп.
- Вот, я тут… Может подойдет. Примерьте, - и он бухнул все тряпье на секционный стол. Мертвецы повели себя по разному: женщина резко обернулась, уставив на него буркала своих белесых глаз, мальчишка соскочил со стула, и живо, как самый настоящий ребенок, бросился к вещам, а вот Евгений Филиппович будто даже не услышал ничего. Так и стоял замерев, сгорбившись.
- Ну Евгений, - сделал шаг к нему, - Жень, давай… Надо, Жень…
Он медленно, дрожащей рукой потянулся к знакомому, тот приподнял подбородок, взглянул на него бессмысленно, и всё же Василий Иванович положил ему руку на плечо, и этак по дружески, по соседски что ли, потянул-подтолкнул его к столу.
- Пойдем, Жень. Пойдем.
И Евгений Филиппович пошел, и только сейчас Василий Иванович понял, что эта его медлительность, подвешенность – не омертвелость, не отставание сознание от действительности, а осознание глубокого горя, чего-то душевного, страдальческого. И только он это осознал, как мертвецы для него вдруг просто стали людьми, просто нечаянно вернувшиеся в этот мир с того света, чего раньше не бывало, а вот теперь сложилось.
Пока Евгений Филиппович медленно, как бы нехотя, шарился в ворохе одежд, Василий Иванович уселся чуть в отдалении, отвернулся, и спросил, толком ни к кому не обращаясь, голос его уже не дрожал:
- Как оно… Как оно там?
- Холодно, - сиплый женский голос, - черно, пусто. Сильно холодно.
- Я как-то так и думал.
И уже не бросить, уже не уйти, не оставить. Они тут. И они тут не просто так. Но не спрашивать же, не лезть под шкуру, хоть и мертвую, и копаться, опять же, хоть и в мертвой, но – душе. Он глянул на наручные часы, время подходило к той самой хеллоуинской вечеринке. Оглянулся. Новоявленные уже были одеты, и вид их был… самое то для фильмов ужасов. Белый саван на мертвячке – явный образ утопленницы, костюм на Евгении Филипповиче – вылитый упырь, какая-то маленькая, но по всему видно, уже хорошо ношенная, джинсовочка на мальчишке.
Очень по хеллоуински получилось, лучше и не придумаешь. И кольнула мысль. Вскользь, но от нее уже не убежишь. Он знал, где им самое место, и потому, сам не ожидая того, спросил:
- А пойдемте на вечеринку?
Что вы думаете об онлайн-курсах? Поделитесь мнением!
Онлайн-курсов становится все больше, и нам интересно собрать статистику, чтобы лучше понимать запросы читателей Пикабу.
Пожалуйста, поделитесь своим мнением!
Фильмы и сериалы про зомби
это просто подборка фильмов и сериалов про зомби, которые я смотрела
не топ, но некоторые я бы даже пересмотрела
P.S. рейтинг фильмов я специально не пишу, потому что я никогда на него не полагаюсь, есть и хорошие фильмы с плохим рейтингом, так что тут дело такое))0)
моя любимая тематика 'зомби'. все годы я сопротивлялась смотреть сериал 'ходячие мертвецы', наверно потому, что он был очень популярен в своё время, а я не особо отношусь к тому, когда что-то популярно и это касаемо всего: музыки, фильмов, одежды, каких-то фраз, НО, я поиграла в игру walking dead и мне она вроде как понравилась, но сериал мне до сих пор смотреть не хотелось, в прошлом году я все-таки решилась посмотреть ходячих мертвецов, и меня это так затянуло. местами сюжет конечно немного затянут, но мне все равно интересно)
поэтому самым первым советую к просмотру этот сериал)
Ходячие мертвецы/The walking dead (2010-2022)
'Как сохранить человеческое лицо в условиях зомби-апокалипсиса?'
сюжет изначально напоминает 28 дней спустя, главный герой также просыпается в больнице, а вокруг 'зомби' - эпидемия.
Шериф Рик Граймс путешествует со своей семьей и небольшой группой выживших в поисках безопасного места для жизни. Но постоянный страх смерти каждый день приносит тяжелые потери, заставляя героев почувствовать глубины человеческой жестокости. Рик пытается спасти свою семью, и понимает, что те, кто выжил, могут быть опаснее мертвецов, скитающихся по земле.
следующим советую посмотреть мини-сериал из 6 серий, это конечно тот еще кринж, но весьма забавный))
Зомболодка/Zomboat! (2019)
'Две сестры спасаются от зомби. Можно убежать от живых мертвецов, но не от себя'
Зомби-апокалипсис захватил весь мир. Когда волна мертвецов надвигается на Бирмингем, сестры Джо и Кэт решают спасаться бегством. Они оказываются со случайными попутчиками на лодке Гранд-Юнион, которая плывет по каналу. Во время плавания компания понимает, что от обычной жизни невозможно сбежать даже во время нападения зомби.
следующие два фильма - это классика жанра, наверняка все их смотрели)
28 дней спустя/28 days later (2002)
«Твои дни сочтены!»
Группа «зеленых» экстремистов вторгается в центр исследования приматов и выпускает из секретной научной лаборатории обезьяну, зараженную вирусом неудержимой агрессии. Смертельный вирус, передающийся через кровь за считанные секунды, приводит к мгновенному заражению и всё живое, соприкоснувшись с вирусом, превращается в монстра.
28 дней спустя вся Великобритания охвачена страшной зомби-эпидемией: многие эвакуируются, другие ищут безопасные места в надежде спастись. Те, кому посчастливилось не заразиться, вместе с группой военных прячутся в заброшенном доме.
28 недель спустя/28 week later (2007)
«Сбежать невозможно! Вирус повсюду!»
В результате эпидемии вируса, которая уничтожила почти все население Британии, несколько выживших укрываются в загородном доме, но зараженные пробираются и туда.
Спустя 5 недель после начала эпидемии все заражённые погибли от голода, 24 недель спустя американские войска начинают восстанавливать порядок в стране и заселяют город, находящийся под карантином. Но не все идет так гладко, как хотелось бы..
Новая эра зэт/The girl with all the gifts (2016)
«Умные и опасные: спасение или приговор»
В результате вызванной грибком эпидемии человечество поразила страшная болезнь: заражённые превращаются в агрессивных плотоядных существ, которые набрасываются на остальных людей. После нескольких лет эпидемии уцелевшие остаются лишь на нескольких военных базах окружённых заборами, однако «голодные» постоянно стремятся разрушить ограду. «Голодные» не обладают речью и интеллектом, ориентируются в основном при помощи обоняния.
На одной из военных баз учёные занимаются поиском вакцины от болезни. Параллельно там в особых условиях и под тщательной охраной содержатся заражённые дети — это второе поколение заражённых, которые находились ещё в утробе, когда их матери были заражены. В отличие от «голодных», дети обладают высоким интеллектом и могут вести себя, как обычные люди.
Тем не менее, они также плотоядны и смертельно опасны, и чтобы не вызывать у детей звериного инстинкта, все имеющие с ними дела мажут тело специальным гелем, скрывающим запах человека. Дети обучаются в классе у учительницы Хелен Джастино. Они — ключ к созданию спасительной вакцины, поэтому их держат в специальном бункере, оберегая от контактов с внешним миром. Но однажды ситуация выходит из-под контроля.
Поезд в Пусан/Busanhaeng (2016)
«Остаться в живых или остаться человеком»
В секретной лаборатории происходит утечка неизвестного вируса. Одной из первых заражённых оказывается лань, которую случайно сбивает водитель грузовика. После столкновения животное встаёт как ни в чём не бывало, но с более устрашающим видом и с полностью белыми глазами.
Сок У - циничный трудоголик и разведенный отец маленькой дочери Су Ан. У Су Ан день рождения и она очень хочет повидаться с матерью, которая живет в Пусане. Сок У сначала отказывает дочери в поездке, но вечером пересматривает видеозапись утренника в школе: Су Ан пытается спеть песенку, но сбивается и замолкает. Сок У отменяет свои завтрашние дела и рано утром едет с дочерью на вокзал Сеула.
По дороге случается непредвиденное, и на страну обрушивается загадочный вирус. Пассажирам поезда в Пусан — единственного города, отразившего атаки вируса — придется бороться за выживание.
Добро пожаловать в Зомбиленд/Zombieland (2009)
'Только зомби-апокалипсис может заставить социофоба найти друзей.'
После того, как Земля подверглась зомби-апокалипсису, парень по кличке Коламбус путешествует по США в поисках остальных выживших. С начала зомби-эпидемии парень придерживается списка правил, благодаря которым он и выжил в бывших Соединённых Штатах, ныне называемых «Zомбилэндом».
Коламбус приезжает на машине на автозаправку, где подвергается нападению мертвецов. Чтобы спастись от них, главный герой прибегает к первому правилу из своего списка: «Будь в форме». На следующий день Коламбус уходит пешком из города и встречает другого выжившего, Таллахасси, у которого есть машина и много оружия. Он предлагает подвезти паренька до родного города в штате Огайо. По дороге они встречают двух сестёр — Вичиту и Литл-Рок. Девушки обманом забирают у них автомобиль, чтобы доехать до парка развлечений под названием «Дикие приключения», куда, по слухам, до сих пор не добрались зомби. Вскоре Коламбус и Таллахасси вновь встречают сестёр и решают объединиться с ними, чтобы уже вместе продолжить путь к парку развлечений.
Зомбиленд: контрольный выстрел/Zombieland: double tap (2019)
Прошло десять лет после событий. Таллахасси, Коламбус, Вичита и Литл-Рок обустроили себе жилище в Белом доме в Вашингтоне. Зомби же за прошедшие годы несколько мутировали и команда условно разделила их на три вида: «Гомер» (тупые), «Хокинг» (умные) и «ниндзя» (проворные). Хотя Коламбус и Вичита последнее время и так живут вместе в президентской спальне, Коламбус всё же решает сделать девушке официальное предложение и дарит ей алмаз Хоупа. Этой же ночью сёстры Вичита и Литл-Рок покидают Белый дом и уезжают в неизвестном направлении.
На этот раз им всем предстоит сразиться не только с новыми видами живых мертвецов, но и познакомиться с другими выжившими.
Война миров зэт/World war z (2013)
«Я не могу оставить свою семью»
В новостях говорят о неизвестном вирусе, охватившем западное побережье США. После чего полиция сообщает о странных нападениях на людей. В одно обычное утро бывший следователь ООН Джеральд Лейн со своей семьёй у себя дома не обращает внимания на телерепортаж о введении где-то военного положения и о новостях из Филадельфии, где он живёт с семьёй.
Однако, находясь в автомобильной пробке, они становятся свидетелями того, как зомби, наделённые нечеловеческой силой, быстротой и безмерной агрессивностью, нападают на людей. Жертвы нападений зомби за 12 секунд превращаются в зомби.
Обитель зла/Resident evil (2002)
«Секретный эксперимент. Смертельный вирус. Роковая ошибка»
Неизвестный забирает образцы секретного Т-вируса из лаборатории, вместе с чем умышленно разбивает одну колбу со штаммом. Срабатывает система защиты и центральный компьютер, во избежание распространения вируса, убивает всех работников комплекса. Этот вирус, который разрабатывался компанией Umbrella с целью восстановления мёртвых клеток, стал причиной возникновения зомби. Достаточно одного их укуса или царапины, чтобы человек стал обезумевшим пожирателем живой плоти.
Военные посылают в кишащий голодными монстрами секретный комплекс отряд спецназа, к которому присоединяются Элис (не помнящая ничего из своего прошлого) и полицейский Мэтт. У них есть только три часа, чтобы уничтожить вирус.
если понравится первая часть, то можно посмотреть и следующие, но дальше 3 части мне не очень уже понравились, может быть вам наоборот понравится)
Зомби по имени Шон/Shaun of the dead (2004)
«Романтическая комедия... Про зомби»
29-летний Шон работает заурядным торговым консультантом в магазине электротехники и своё свободное время он посвящает распитию пива в пабе «Винчестер» со своим другом-лоботрясом Эдом. У Шона есть подружка по имени Лиз, которую не устраивает то, что он уделяет ей меньше внимания, чем другу и бару. Шон обещает измениться в лучшую сторону, вдохнуть новую жизнь в их затихающие отношения, но все его попытки проваливаются, так как он не в состоянии даже разыскать лучшего места для свидания, чем паб «Винчестер». В общем в жизни Шона все идет наперекосяк.
В новостях появляются первые сообщения о странной вспышке гриппа. Шон спокойно прибывает на работу, чтобы заменить внезапно заболевшее руководство, не обращая внимания на новости по радио и невзирая на то, что видит повсюду падающих в обморок людей.
В один момент его терпению приходит конец. Шон вместе с Эдом вооружившись дубинами и лопатами, выходят на тропу войны, чтобы посносить бошки надоедливым зомбакам, спасти своих близких и выжить самим.
Зомби одним планом!/Kamera wo tomeruna! (2017)
Во время съемок низкобюджетного фильма про зомби съемочная группа подвергается нападению настоящих живых мертвецов.
следующий фильм ремейк предыдущего, но по мне они оба забавные, правда от убойного монтажа чувство кринжа больше
Убойный монтаж/Coupé (2022)
В заброшенной промзоне не особо профессиональная съёмочная группа снимает хоррор про зомби. Но все идёт наперекосяк.
Ведущая актриса неубедительно изображает ужас, режиссёр выходит из себя и срывается, во время перерыва гримёрша рассказывает о проводившихся здесь экспериментах на людях, и внезапно на киношников нападают настоящие живые мертвецы. Теперь съёмочная группа пытается спасти фильм, следуя правилу: «Не вырезать!».
Операция «Мертвый снег»/Død snø (2009)
Группа студентов-медиков, четверо молодых людей и три девушки, отправляется в горы Норвегии, чтобы провести там несколько дней на каникулах.
Студенты шутят и устраивают гонки по снегу, а вечером собираются в доме. Неожиданно появляется незнакомец, который предостерегает молодёжь, рассказывая о местной легенде, согласно которой в этих местах погибли немцы, грабившие местное население в конце Второй мировой войны.
Вместо отдыха и развлечений на идиллической норвежской природе молодые люди попадают в кошмарный сон — им приходится противостоять отряду нацистских зомби-солдат.
Репортаж/[Rec] (2007)
Начинающий телерепортёр Анхела Видаль с оператором Пабло снимают репортаж о ночной смене пожарной бригады Барселоны для передачи «Пока вы спите». Вместе с пожарным расчётом они прибывают по вызову к дому, где обнаруживают двух полицейских и около десятка жильцов, напуганных криками, раздающимися из запертой комнаты.
Анхела, азартно занятая работой, не сразу понимает, откуда именно ведет репортаж. Жители дома, пораженные страшным вирусом, один за другим превращаются в зомби, а чтобы зараза не вырвалась на улицы города, власти заблокировали дом.
есть еще две части фильма Репортаж из преисподней/[Rec]² (2009) и Репортаж со свадьбы/[Rec]³: Génesis (2011), но тут уже только если зацепило или интереса ради)
Рассвет мертвецов/Dawn of the Dead (2004)
«Когда в аду не хватит места - мертвецы выйдут на землю...»
Анна, работающая медсестрой в городской больнице, показывает доктору рентгеновские снимки поступившего утром пациента. Тот был укушен в руку во время драки в баре, и сейчас его состояние ухудшается. По дороге домой она слышит по радио о странных случаях нападения на людей, но не обращает на это внимание и переключает на музыкальную радиостанцию.
На следующее утро мужа Анны Луиса кусает пробравшаяся к ним в дом соседская девочка. Луис умирает от кровотечения, но внезапно оживает вновь и пытается напасть на Анну. Анна сбегает от мужа на машине и видит, что по всей округе горят дома и бегают в панике люди. В шоковом состоянии она попадает в аварию и съезжает с дороги, теряя сознание. Очнувшись, она видит полицейского, целящегося в неё из оружия. Удостоверившись, что Анна не заражена, он помогает ей. Позже они встречают ещё трех выживших и вместе они решают, что безопаснее всего им будет спрятаться от угрозы в ближайшем торговом центре. Но долго ли они смогут противостоять нападению зомби?
Армия мертвецов/Army of the Dead (2021)
«Выжившие забирают все»
США. Военный конвой перевозит неизвестный груз из Зоны 51, когда его сбивает машина, управляемая рассеянными молодоженами. Из контейнера на свободу выходит зомби со сверхчеловеческими способностями, который убивает солдат и заражает двух из них. Зомби направляются в Лас-Вегас, вызванная ими эпидемия быстро опустошает город.
К бывшему наемнику Скотту Уорду обращается владелец казино Блай Танака и его помощник с просьбой украсть из хранилища игорного дома более 200 млн долл., прежде чем военные разрушат город тактическим ядерным ударом. Солдат удачи за приличную сумму денег соглашается и приобщает к делу своих бывших товарищей. Но главное — нужно успеть провернуть операцию до того, как на город сбросят ядерную бомбу.
Живая мертвечина/Braindead (1992)
«Началась гниль....»
В 1957 году зоологическая экспедиция вывозит с острова Черепа, расположенного к юго-западу от Суматры, экзотическое животное — крысо-обезьяну. В ходе погони, во время которой экспедицию преследуют туземцы, крысо-обезьяна кусает одного из зоологов. Обнаружив это, проводники без объяснения причин сперва отрубают ему обе укушенные руки, а увидев рану на лбу, отрубают ему и голову.
Уже в наше время эта тварь укусила злобную мамашу нашего героя, которая не дает ему встречаться с любимой девушкой. Последствия укуса ужасны...
Тепло наших тел/Warm Bodies (2013)
«Холодное тело, горячее сердце»
Мир поражен чумой и стоит на грани вымирания. Зомби по имени «Р» живёт в самолете «Боинг» в заброшенном аэропорту в обществе себе подобных. Он может говорить фразы только из нескольких слогов, но его внутренний мир намного разнообразнее. У Р нет личных воспоминаний, скудные эмоции, зато после поедания мозга он может видеть прошлое съеденных им людей. Р спасает девушку Джули вместо того, чтобы её съесть. Дружба, завязавшаяся между представителями враждующих сторон, грозит обоим самыми нехорошими последствиями. Но Р и Джули, сами того не подозревая, держат в руках простой и единственный ключ к спасению гибнущего мира.
Одни из нас/The Last of Us (2023 – ...)
«Когда потеряешься во тьме, ищи свет»
кто играл в игру наверно разочаровались во многом в этом сериале, но тем не менее, как СЕРИАЛ, вроде норм
В конце сентября 2003 года по всей планете произошло массовое заражение людей кордицепсом. Прежде паразитировавший только на насекомых гриб приспособился выживать в человеческом теле, полностью подчиняя себе волю носителя и меняя его облик. В первый же день оказавшийся в эпицентре пандемии строитель Джоэл понёс невосполнимую утрату.
20 лет спустя Джоэл живёт в Бостонской карантинной зоне, которая находится под жёстким контролем Федерального агентства по урегулированию стихийных бедствий, и вместе со своей девушкой Тэсс пытается раздобыть автомобильный аккумулятор, чтобы отправиться на поиски брата в другой штат. Судьба сводит его с раненой лидершей повстанцев, которая обещает автомобиль и аккумулятор, если Джоэл и Тэсс доставят своенравную 14-летнюю сироту Элли к ожидающему её за пределами карантинной зоны отряду боевых товарищей.
Я — зомби/iZombie (2015 – 2019)
«Надрать задницу и забрать мозги»
Мир ординатора Оливии «Лив» Мур переворачивается вверх дном после того, как последствия одной из вечеринок стали переломным моментом в жизни, превратившим её в зомби.
Некогда веселой и беззаботной молодой девушке с удавшейся личной жизнью и многообещающей медицинской карьерой приходится устроиться на работу в морг в Сиэтле, чтобы иметь постоянный доступ к мозгам. Но вместе с каждым съеденным мозгом, обладатель которого стал жертвой убийства, Лив перенимает черты личности этого человека и его воспоминания, которые часто дают ей подсказки к тому, как они были убиты. Она использует этот новый навык, чтобы помочь полиции Сиэтла в раскрытии преступлений, а полиция в свою очередь думает, что она экстрасенс-консультант.
Я — легенда/I Am Legend (2007)
«Последний человек на Земле не одинок»
Роберт Невилл — подполковник медицинской службы американской армии — живёт в постапокалиптическом Нью-Йорке, занимаясь патрулированием улиц города, пополнением припасов из пустых зданий, охотой на оленей и медицинскими опытами для изготовления сыворотки против вируса. Он, по всей видимости, единственный выживший человек в Нью-Йорке. Попытки найти других выживших с помощью радиосвязи — безуспешны. Однако в городе он не один. Он окружён заражёнными людьми, которые стали звероподобными хищниками и ведут ночной образ жизни из-за болезненной чувствительности к солнечному свету — они гибнут при облучении ультрафиолетом. Его единственным другом является немецкая овчарка по кличке Сэм (Саманта). Роберт дисциплинирован, занимается спортом и считает, что обязан выжить и найти лекарство от вируса, уничтожившего человечество. Однако жизнь его очень одинока.
Ночь живых придурков/Die Nacht der lebenden Loser (2004)
Друзья и одноклассники Филип, Ливер и Конрад не пользуются ни уважением в классе, ни успехом у девушек вообще. Однажды компания, учащаяся с ними, приобретает в интернете урну с прахом гаитянского зомби. Чтобы доказать, что прах настоящий, готы приглашают троих друзей поучаствовать в обряде по оживлению мертвеца, в котором этот прах и будет использоваться. Когда Филип, Ливер и Конрад приходят на кладбище, пепел из урны во время обряда случайно рассыпается и попадает на них. Возвращаясь с кладбища, они погибают в аварии. Очнувшись в местном морге, они поначалу не осознают, что с ними произошло, затем понимают, что стали живыми мертвецами. И благодаря этому стали умными, сильными и совершенно невосприимчивыми к боли. Но единственный способ вернуться к нормальной жизни - магический эликсир, состоящий из святой воды и крови девственницы…
Парень с того света/The Loneliest Boy in the World (2022)
«Есть ли любовь после жизни?»
Оливер — обычный одинокий парень, которому хочется найти друзей и любовь. Но как это сделать, если единственное, с кем он общается — это телевизор? Неожиданным образом он находит себе друга… на кладбище. Популярный при жизни красавчик Митч поможет Оливеру справиться с неуверенностью в себе и даст лучшие советы, как покорить любую девушку. Но освободилось ли его собственное сердце от той единственной после смерти?
дополняйте список)
Ответ на пост «Показатель твоей жизни»
Всякий человек зол – злится на весь мир - на всё своё окружение. Хотя пытается изо всех сил сдерживать себя, выглядеть (=притворяться) "добрым", носить овечью шкуру на своей волчьей сущности. Человек «жив» строго в той мере, в какой злится на всё. Человеческая злоба – это и есть вся его «жизнь». В человеческой жизни НЕТ (и не может быть!) ничего, кроме злобы людей друг на друга.
Показателем чего является эта злоба (=«жизнь»)? «Жизнь» (=неистовая злоба человека) – показатель (свидетельство) «смерти» человека.
Так называемый «человек» мёртв с самого рождения. И поэтому с самого рождения злится на свою «смерть» - на всё своё мёртвое окружение – на мертвецов (=на «людей» и прочих мерзких тварей, которые тоже «мертвы», как и он).
«Будто в сказке ночь тиха
Эх, обидно подыхать
Вот и бьется в ворота
Падший ангел — сирота
*
Вепри в дебри прячутся
Ох уж он доскачется
Пять тузов в его руках
Падший ангел — сын греха…»
«Мы ((=«люди» =зло =«жизнь»)) знаем, что мы от Бога ((=от добра =от «смерти»)) и что весь мир лежит во зле.»
Весь мир (=вся человеческая суета) лежит во зле на кого? На «бога» (=на «смерть» =на покой). Человек (="смерть") злится сам на себя - на "смерть".
"Жизнь" (=злоба) - показатель твоей "смерти". "Смерть" - причина твоей "жизни" (=злобы). "Только во тьме свет" - только в "смерти" вся "жизнь", только во всякой "жизни" "смерть".
Твоя "жизнь" (=твоя злоба) только в твоих собственных руках – в руках «смерти». Прекращая злиться (по сути, лишь сам на себя), ты автоматически останавливаешься в "жизни" (=в волчей, точнее в дьявольской злобе).
"Можно себя в клочья изорвать в стараниях, но в неправильном русле" - в русле "жизни" (="злобы" на "смерть"). Смысла в таких усилиях НЕТ никакого. Мертвец (="человек" =зомби) может лопнуть от злобы, но "живее" не станет.
Камням и крови
(Trigger warning: военная тематика. Война выдуманная, мир альтернативный.)
---
Мы не ждём конца, потому что конец уже наступил.
Сама не знаю, чего мы ждём здесь, в этом кольце гор. Утром – заката, вечером – утра. Знакомого до зубной боли звука мотора дирижабля. Дня, когда наконец кончатся еда и махорка. Может быть, смерти.
Только не чуда, нет. Не чуда уж точно.
Я сижу на полуобвалившейся стене, грея ладони в рукавах шинели. Наша крепость приютилась на небольшом плато среди щерящихся на небесную высь горных пиков. С одной стороны перевал, куда нам ход закрыт, с другой – узкая чёрная пропасть. В этих краях говорят, что такие расщелины могут быть бездонными: шагни – и будешь падать вечно.
Мы кидали туда камни, но так и не дождались стука.
Когда позади раздаются шаги, я не вздрагиваю: чужих здесь быть не может. Обломки камня хрустят под тяжёлой, уверенной ногой. Раклет. Мне кажется, я узнаю его по походке, даже если ослепну.
В первые дни и недели в армии я боялась его до ужаса. Здоровый, как медведь, лицо всё в рытвинах от оспы – сырное прозвище дано не напрасно… Ни дать ни взять людоед из сказки. А потом, когда какой-то молодчик из соседней части прижал меня за складами, Раклет услышал мои вопли и вбил ему нос в череп.
Как же давно это было.
Какое-то время он просто молча стоит рядом со мной и курит, и это как разговор, в котором не произнесено ни слова. Небо укутано душным, тяжёлым пуховым одеялом туч, лишь кое-где из прорех подмигивают звёзды.
Ни этим звёздам, ни этим камням нет дела до нашей возни.
В нашей игрушечной, хоть сейчас под новогоднюю ёлку, столице недавно подписали мирный договор. Маги победившей армии специально не глушили в тот день наши сигнальные зеркала, чтоб видели и знали все. Если верить этой бумажке, мы больше не храбрые дети своей страны – просто свора бандитов, самовольно захвативших старую крепость.
Если верить этой бумажке, война кончилась.
Раклет, не глядя, протягивает мне половину своей самокрутки.
- Иди поспи, девочка.
Да, девочка – это я. Меня зовут Ева, и мне не место на войне, я слышала это тысячу раз. Но я здесь, я обезвреживаю магснаряды, и от меня до сих пор есть польза.
Я делаю затяжку, и на секунду, всего на секунду, мне кажется, что стало теплей.
Так странно, что можно курить, не пряча от снайперов огонёк, и уже почти не странно, что это делаю я – я, приличная девушка! Поначалу, целую жизнь назад, солдаты, пускающие облака сизого дыма, вызывали у той невинной овечки, которая была мной, только отвращение и жалость.
Теперь о невинности переживать нечего. Война отымела нас всех.
Я едва не обжигаю пальцы на последней затяжке. Выкидываю окурок в обломки стены.
Раклет остаётся в карауле вместо меня. Ему достаётся собачья вахта – до рассвета ещё далеко, и холод волком вгрызается в кости. В коридорах крепости ненамного теплей, но кое-куда хотя бы не задувает ветер.
Общая спальня встречает меня треском поленьев в печке и волной тепла в онемевшие губы. Отто лежит на своей дощатой лежанке, укрывшись с головой – так же, как и когда я уходила. Виктор не спит. Не помню, когда вообще в последний раз видела его спящим, может быть, никогда.
Мне и самой трудно здесь засыпать. Слишком тихо.
Сколько нас таких – тех, кто больше никогда не сможет уснуть без колыбельной далёких артобстрелов?
Виктор не поднимает головы, но я иду прямо к нему. Собираю всю свою молодцеватость, щёлкаю каблуками.
- Господин полковник, пост сдан!
Он улыбается одним уголком рта – невесёлая усмешка разбитого апоплексией.
- Вольно, солдат.
Мы просто играем в дисциплину – в ней больше нет смысла. Он был год назад, когда три роты, оставшиеся от полка Виктора, отрезало от остальных сил направленными лавинами, и нужно было продержаться, пока они не подтают. Тогда под его командованием было триста человек, и все три сотни, как один, выходили по утрам делать зарядку, каждый день чистили винтовки и усердно практиковались в строительстве укреплений. Только это помогло нам не сойти с ума взаперти.
Теперь от тех трёхсот осталось четверо, и стало всё равно.
Отто заходится паршивым лающим кашлем. Бедняга болен; мы все постоянно простужены, и помочь друг другу нечем. Сучий, мать его, холод. Я не могу вспомнить, когда мне в последний раз было тепло, и вдруг понимаю, что даже не помню, как это.
Виктор замечает мой взгляд на товарища, который, скорее всего, покинет нас следующим. Вынимает из-за пазухи флягу, нагретую теплом его тела.
- Времена не выбирают, - говорит он.
Я делаю глоток спирта, кашляю от жидкого огня, дерущего горло, и в памяти сама собой всплывает следующая строчка чьего-то стихотворения.
В них живут и умирают.
Иногда мне жаль, что я не встретила Виктора до войны. Казалось бы, мы здесь вдвоём, Отто вряд ли проснётся, и можно было бы согреть друг друга, но… Война – это не только флаги и щёгольская форма, это ещё и голод, холод, грязь и вши, и собственное тело, которое хочется скинуть, как заскорузлые тряпки, и больше никогда его не касаться. За всё своё время на фронте я так ни разу и не смогла никого захотеть. Зато, кажется, всё-таки сумела немножко влюбиться – не то как девчонка в парня, не то как зелёный солдатик в своего командира.
Я помню, как под огнём Виктор первым вставал из укрытия, поднимая солдат в атаку, и как он не был тогда героем – просто человеком, который делает свою работу. Помню, как у него на лице не дрогнул ни один мускул, когда он отдавал приказ расстрелять пойманных мародёров.
А ещё помню его глаза, когда ему приказали сдаваться.
Раклет прав: нужно поспать хоть немного. Я устраиваюсь у печки, укутываюсь поверх своей шинели ещё в одну, прячу в ней нос. Грубое серое сукно всё ещё пахнет Милошем, его по́том и табаком.
Я пыталась спасти Милоша, честно. Когда на нас скинули «гнилушку», и ему оторвало осколками два пальца, я думала, что смогу. Я уже дюжину раз расколдовывала «гнилые» снаряды, но вражеские маги постоянно совершенствуют технику. Волшебство нужно распутывать, подбирать, как шифр, и я раз за разом пыталась и раз за разом упускала нить, стараясь не видеть, как рука моего товарища на глазах протухает, будто кусок мяса на солнце. Не думать о том, как это страшно – когда ты сам вроде ещё живой, но кусок тебя уже заранее едят черви.
Раклет был рядом с ножом наготове. Мы все ещё на второй год войны усвоили, что ампутации тут не помогут, но, когда гниль ползла всё выше, и рука Милоша синела, чернела, кусками слизи сползала с костей, мы не могли просто смотреть. Это было так неправильно – оставлять… это прикреплённым к его живущему, чувствующему телу, и Раклет отнимал истлевающую плоть сначала по запястье, потом по локоть…
Милош был в сознании всё это время.
Как же он кричал.
В конце концов, когда, вымотанная до смерти, я упала на задницу и разрыдалась, а Милош сорвал голос, Виктор вытащил свой пистолет и избавил от мук нас обоих. Потом он бросил пистолет Милошу на грудь и не захотел забирать. Наверное, он так и остался где-то там, в складках одежды, когда мы вынесли тело во двор.
Янчи повезло чуть больше.
Янчи, наш младшенький. Мальчишка, завербованный в армию перед последним отчаянным рывком под самый конец войны. Я до боли отчётливо помню, как он исправно писал матери с каждой почтой и смешно обижался, когда другие парни шутили над ним за то, что у него толком не растут усы. Я сама тащила его на спине, когда осколок «гнилушки» попал ему в глаз. До мозга там было рукой подать, и он умирал недолго: полчаса пены на губах и ломающих тело судорог – и всё.
Я никогда раньше не видела, как гниют глаза.
Я вдыхаю запах Милоша и пытаюсь вспомнить лицо Янчи таким, каким оно было до, но перед глазами встаёт оскал стиснутых зубов, обнажённых истлевшими губами.
Так быстро.
Я думала, что мне уже всё равно, после всего, чего я насмотрелась в госпиталях. И всё-таки… Так быстро. Я тогда даже не успела понять.
Я зажмуриваюсь так, что становится больно, но глаза остаются сухими. Человеку на жизнь отводится мера слёз; свою я выплакала в первый год, если не раньше.
***
Я сплю урывками, и этот сон выматывает, как марш-бросок по осенней слякоти. Просыпаюсь разбитой, не чувствуя от холода пальцев ног.
Нужно выйти наружу.
По пути к дверям я укрываю Отто шинелью Милоша. Отто не шевелится.
Виктор стоит и курит в дверях; сторонится, пропуская меня навстречу кусачему холоду серых сумерек. Раклет тоже здесь – копает могилу.
Я беру вторую лопату и присоединяюсь к нему.
Окоченевшая земля твёрдая, как камень. Смешно – я сама видела, как камень в горном тоннеле становится жидким, словно патока, и потоками рушится на головы наших сапёров. Враг – навсегда враг, но маги у них, как ни крути, хороши на зависть, что есть, того не отнять.
На ладонях лопаются мозоли. Я морщусь и продолжаю долбить лопатой замёрзший грунт. Вот так. По чуть-чуть. По крошке…
Мы делаем это не ради Милоша с Янчи и не ради тех, остальных. Просто от работы становится теплее, и, к тому же, человеку нужно заниматься хоть чем-то, верно?
Мы всё равно не сможем похоронить всех.
Когда страна, за которую мы дрались, как осатанелые псы, подняла руки и сказала, что с неё хватит, Виктор отказался сдаваться, и за ним пошли две сотни. Когда нас теснили, и мы отступали, и наконец загнали себя в угол, от этих двух сотен осталась половина. В долину, где от прежних, старых войн сохранилась дряхлая крепость, вошло шестьдесят семь человек.
Пока мы с Виктором искали, как вернуть к жизни магическую защиту, куполом накрывающую плато, снаружи шёл бой. Когда наконец нашли, враг перебил из наших сил две трети.
Проснувшись, старая магия убила всех чужих, которые в тот миг находились рядом, и закрыла путь другим, так что теперь нам хотя бы не нужно бояться, что нас задавят превосходящей силой. Защита послабже там, наверху – когда эта крепость строилась, авиации ещё не было, - но вражеские маги всё равно пока могут приоткрыть её для удара не чаще, чем раз в пару дней. В прошлый раз вон засы́пали нас «гнилушками», что будет в следующий – я не знаю.
На самом деле, мне всё равно.
Я благодарна холоду хотя бы за то, что он не даёт разлагаться трупам. Если не приглядываться, из бойниц крепости кажется, что перед тобой просто раскинулся бесцветный зимний пейзаж. Наши шинели – серые, вражеские – серые с зелёным, и те, и другие здорово сливаются с грязью.
Работа помогает отвлечься от мыслей об Отто. Защита крепости питается теми, кто находится в ней; чем нас меньше, тем слабее волшебство…
После того боя на плато кто-то из оставшихся двух десятков человек умер от ран; остальные решили уйти по тоннелям. Там, за горами, уже начинается другая страна – наш заносчивый богатый сосед, который никогда не воюет сам, зато щедро даёт кредиты той и другой стороне. Если прорваться туда, подделать документы, спрятаться, переждать, всё ещё можно выйти из всей этой дряни живым – если. Вообще-то, куда проще и быстрей было бы пойти через перевал, но магия, которая защищает нас, запирает его на замок – чтобы не было искушения для дезертиров. Все эти глупости про честь и «стоять до конца», тоже наследство от старых траченых молью времён.
Не знаю, удалось ли кому-то из ушедших в тоннели выйти с другой стороны. Внутри есть отметки, куда сворачивать, но ещё есть непроглядная темень, обвалы, может быть, даже всякие страшные твари из сказок.
Я не пошла туда не поэтому. Просто… Я помню, как Виктор собрал всех и объявил, что все, кто хочет уйти, вольны уйти без всякого позора, и кто-то решил сразу, кто-то колебался, а я…
Я посмотрела на тех, кто остаётся, и поняла, что хочу быть одной из них.
Я знаю, что, отправляясь на войну, Раклет оставил позади самую нежную на свете женщину и маленького ребёнка. Говоря о своей дочке, этот здоровяк менялся так, что я бы рассмеялась, если бы не было так страшно. Я знаю, что, если бы Виктор захотел, его не удержал бы никакой горный тоннель, не поймала бы никакая полиция и не повесил ни один трибунал.
Мы все могли бы уйти.
Я бросаю лопату, разминаю деревянные от холода пальцы.
Когда-то, в один прекрасный день в разгар войны, сирены ПВО взвыли, предупреждая об авианалёте, но вместо бомб на нас ливнем просыпались листовки. Их потом брезговали пускать на самокрутки и использовали исключительно в сортире, но я запомнила одну фразу: «Такая маленькая страна, как ваша, не может позволить себе гордости».
Это неправда.
Гордость – это единственное, что мы можем себе позволить.
Раклет с усилием втыкает лопату в землю, достаёт из нагрудного кармана заранее свёрнутую сигарету. Жестом предлагает мне.
И тут низкие облака прошивает гул моторов.
Виктор бросает свой окурок под ногу, коротко командует:
- Внутрь.
Мы торопимся подчиниться. Янчи с Милошем отошли слишком далеко от крепости, когда прилетел дирижабль, и где они теперь?
Летающая махина выныривает из тучи, сбрасывает высоту, по дуге заходя на нужную траекторию. Я жду привычного свиста бомб, напряжённо гадая про себя: какие на этот раз? «Гнилушки»? Геоснаряды, плавящие землю и камень, как сахар на плите? «Осадные», делающие всё съестное в округе непригодным в пищу?
Я прижимаюсь к стене у бойницы в ожидании взрывов, но, будто в ответ на воспоминание, воздух вдруг наполняется шелестом бумаги.
Я выглядываю наружу. С неба планируют десятки бумажных листов. Дирижабль отдаляется, словно сделал всё, что хотел; звук двигателя умирает вдали.
Убедившись, что он убрался восвояси, мы выходим осмотреться. Я поднимаю одну из листовок, напечатанных в походной типографии. Надпись на ней гласит: «С добрым утром!»; ниже радостно улыбается рассветное солнце. Рядом дерево, у птички на ветке раскрыт клюв, а около него нотами записан какой-то музыкальный отрывок. Я напрягаю память и узнаю фрагмент беззаботной утренней пьесы известного композитора из заснеженных северных земель.
В голове остаётся только одна мысль: вот суки.
- И что это значит? – Раклет вертит листовку в руках, словно ищет в ней скрытый смысл. – Они передумали нас бомбить?
- Нет, - тихо говорит Виктор и, заслоняясь ладонью от ветра, прикуривает новую самокрутку.
Мы с Раклетом оба смотрим на него, как дети на учителя.
- Это значит, - Виктор затягивается, выдыхает облако дыма, - что им прислали магподкрепление.
До меня доходит не сразу, зато потом озарение падает тяжело, как камень, ломающий позвоночник. Конечно. Они не стали бы тратить единственный вылет за день на то, чтобы просто нас поддразнить. Они мерзавцы, а не глупцы.
Магподкрепление… Значит, они наконец устали ждать.
Значит, так или иначе, с нами скоро будет покончено.
Стрекот дирижабля раздаётся снова. Виктор указывает кивком на небо, словно хмыкает: «Ну, что я говорил?».
Если честно, я не знаю, есть ли смысл прятаться в крепости. Вроде как защита в её стенах должна быть сильнее всего, но нас осталось так мало – есть ли разница? Конечно, я всё равно захожу. Виктор докуривает сигарету прямо внутри – в бойницах так и так нет стёкол.
Мы молча слушаем нарастающий шум мотора. Ближе, ближе, а потом…
Свист единственного снаряда, короткий и злой. Удар.
Я подбираюсь, как охотничья собака, ждущая выстрела хозяина, но его нет.
Взрыва нет.
Я страшно рискую, одним глазком выглядывая наружу. Всё тихо. Я выдыхаю, и выдох получается дрожащим и рваным.
Если снаряд не разорвался сразу, значит. Значит, может быть, я смогу.
Я бросаю взгляд на Виктора, словно прошу у него разрешения. Он кивает. Я выскальзываю из крепости, падаю ничком, прижимаюсь к земле. Кто знает, какой магией заряжен этот снаряд? Он торчит из земли под углом, стабилизатором вверх. Такой невинный. Чёрный корпус почти незаметен на серой земле.
Взрыв оглушает меня на полпути.
Вместо обычной взрывной волны от бомбы во все стороны мощным кольцом несётся чистое волшебство. Я чувствую, что оно проходит сквозь меня, от макушки до пяток; сквозь стены крепости, сквозь горы, сквозь землю на милю вглубь.
Я не знаю, что это такое.
Я поднимаю голову, и мне кажется, что ничего не случилось. До тех пор, пока с замёрзшей грязи не начинают вставать серые мундиры.
Мои глаза не верят сами себе, но вера ничего не меняет. Они встают с растоптанного поля битвы, неуверенно качаясь на негнущихся задубевших ногах. Неуклюже переступают через трупы в зелёных шинелях – те, как и прежде, лежат смирно.
Убитые однополчане медленно идут ко мне. У кого-то из них на плечах всего полголовы. У кого-то вся грудь чёрная от запёкшейся старой крови.
Они мертвы. Они неостановимы.
Я срываюсь и бегу к крепости, так, как, наверное, не бегала никогда. Когда до неё остаётся полсотни шагов, что-то с силой толкает меня в бок и кидает на землю. Не понимая, что происходит, я пытаюсь подняться, и вот тогда-то меня настигает боль.
Милош смотрит на меня пустыми глазами, опираясь на остаток руки. В другой у него пистолет Виктора; из дула идёт дымок. То, что раньше было Янчи, ворочается рядом, пытаясь встать; слепо шарит по земле ладонями. У него нет лица.
Кто-то хватает меня под мышки, тащит в крепость. Бросает на пол, как мешок, с силой захлопывает тяжёлую дверь, задвигает рассохшийся от времени засов. Виктор. Он склоняется надо мной, грязно ругается себе под нос.
- Там… Т-там! – я ловлю ртом воздух, давлюсь словами. Под рёбрами справа горит, словно мне под шинель кинули уголь.
- Я видел.
Виктор прижимает к моему боку чей-то оторванный рукав, начинает приматывать длинным куском ткани. Под его руками горячо и мокро, и я пытаюсь вспомнить, что вообще знаю о ранах в живот. Я не врач, но вроде кто-то когда-то говорил мне, что если не истёк кровью сразу – значит, точно протянешь ещё пару дней. Я хватаюсь за эту мысль. «Сразу» я не умерла, ведь так?
В дверь что-то бьётся, бестолково и тяжело. Как будто кто-то, кто не может двигаться как следует, просто ударяется в неё всем весом тела. Раклет у одной из бойниц чертыхается и отпрыгивает, когда в её край, выбивая фонтанчик каменной пыли, попадает пуля.
Мы не могли похоронить их всех. Мы так и не смогли похоронить никого. Просто оставили их там, с винтовками и всем, что у них было. Нам не было прока от их оружия; мы думали, что и им тоже.
Пули бьются в стены. Я с головой окунаюсь в телесную боль, чтобы не думать о том, что по нам стреляют мои товарищи. Те, с кем я смеялась на ночёвках над непристойными шутками, те, кто учил меня, как правильно наматывать портянки, чтобы не стереть ноги на переходе. Те, кого я видела мёртвыми и помню живыми, и кого подняли, чтоб преподать нам урок.
- Только наши, - глухо говорит Раклет, выглядывая наружу. – Своих не будят, суки.
Удары в дверь становятся всё сильнее и чаще. Дерево толстое, но ему много лет, и пули пробивают его насквозь.
Если им хватает на это силы, значит, ребята, лежавшие там, снаружи, подошли уже близко.
Виктор поднимает меня с пола, и тут выстрел гремит над самым ухом. Пуля с визгом рикошетит от каменной стены.
Я рывком оборачиваюсь и вижу Отто.
Он стоит в дверях в нашу общую спальню, бледный в синеву. Нездоровый румянец схлынул с щёк, глаза словно подёрнулись плёнкой. Кажется, он стрелял в меня, но непослушные руки подвели.
Раклет молча, без звука, кидается на него. Они борются, почти обнявшись; винтовка оказывается зажатой между их тел. Раклет бьёт Отто в висок, кто угодно упал бы от такого удара, но мёртвые не чувствуют боли. Отто рывком высвобождает ствол, находит мёртвыми пальцами спусковой крючок.
Выстрел почти в упор приходится Раклету прямо в лицо.
Я будто со стороны слышу свой крик. Виктор тянет меня прочь, и последнее, что я успеваю увидеть – то, как Отто отпирает другим мёртвым дверь.
Реальность уплывает. Я цепляюсь за неё, но она выскальзывает из рук, будто скользкая рыба. Виктор тащит меня по коридорам, которые кажутся лабиринтом из страшных снов, а сзади гремят шаги – нестройные, неумолимые. Я слышала что-то про магию оживления мертвецов, но думала, что это всё сказки. По краям моего зрения крадётся туман, и я вдруг понимаю, что совершенно не знаю, что делать. Нас осталось всего двое, только двое против превосходящих бессмертных сил, и о таком не пишут ни в каких учебниках по тактике – не то чтобы я читала хоть один, но уверена, что нет…
Я вдруг нащупываю в тумане твёрдую землю: Виктор. Виктор всегда знает, что делать. Главное, что он здесь. Он не сдастся, и я тоже.
Он опускает меня на пол, только это не пол, а земля. Мы прошли крепость насквозь и вышли с чёрного хода. Я прислоняюсь спиной к узловатому дереву; Виктор опускается рядом на колено.
- Ева, - говорит он серьёзно и твёрдо. – Послушай меня.
Я смотрю ему в глаза. Они серые, как небо над горами.
- Когда ты останешься одна, защита перевала упадёт. Ты пойдёшь через него на нейтральную территорию. Доберёшься до ближайшей деревни. Ты женщина, тебя пожалеют и помогут. Дальше – по обстоятельствам. Поняла?
- Но… - начинаю я, но он жёстко обрывает:
- Никаких «но», солдат. Это приказ.
Виктор оглядывается на дверь. Вздыхает.
- Ева, я не могу уйти. Меня не отпустят. Ещё тогда, в самом начале, необстрелянным дураком, я дал клятву. Не просто клятву, а старую клятву камням и крови, ты понимаешь? Поклялся, что не покину этих гор, пока мы не победим.
Он улыбается своей невесёлой, кривой улыбкой.
- Это твоя боевая задача, солдат. Раз уж они послали против нас мёртвых, то ты победишь их, если останешься жива. Желательно следующие лет сорок. Тебе всё ясно?
Я не успеваю даже кивнуть, когда дверь распахивается, и наши друзья, которым не дали умереть как людям, выходят на свет. Два года назад мы были полком, теперь хорошо, если их наберётся на взвод…
Нам с Виктором больше некуда отступать: дальше только пропасть, рассекающая гору голодным ртом. Мёртвые солдаты с винтовками наперевес окружают нас кольцом, и я вдруг думаю о том, как ими управляют. Управляют ли? Что будет, когда они нас убьют? Они умрут снова? Или разбредутся кто куда? Пойдут через перевал в мирные горные деревни и крохотные пряничные городки?
Хватило ли нашим врагам человечности об этом хотя бы подумать?
Виктор встаёт в полный рост.
- Мёртвый взвод, слушай мою команду!
У него голос человека, привыкшего отдавать приказы. Такого невозможно ослушаться.
- Следом за мной – шагом марш!
Он разворачивается на каблуках и начинает шагать прочь, и все остальные – все остальные тянутся за ним вслед. Становятся в подобие строя, послушно стараются идти в ногу.
Я провожаю их неровную колонну взглядом.
Виктор не сказал мне ни слова прощания. Может, и к лучшему. На войне редко удаётся попрощаться.
Я закрываю глаза.
Боль не утихла, но кажется какой-то далёкой. Чужой. Я обещаю себе, что подумаю о ней как-нибудь потом. Пока что не время.
Я пойду через перевал. Я найду людей. Я останусь жива.
У меня есть приказ.
Я только отдохну немножко. Совсем чуть-чуть.
Холодный ветер целует меня в лицо. Он пахнет снегами с горных вершин.
И тут я чувствую, как моё тело встаёт.
Какая-то сила поднимает меня без моей воли. Я открываю глаза и чувствую, что мои ноги двигаются, ритмично и чётко, как поршни. Сначала я не могу понять, а потом понимаю, что не слышу стука своего сердца.
Боли больше нет, и страха тоже. Всё так, как и должно быть.
Никто из нас всё равно не ушёл бы с этой войны. Она внутри нас. Мы несём её в себе, куда бы мы ни пошли. Она в бессоннице, когда слишком тихо, в привычке прятать огонёк сигареты, чтобы его не увидел вражеский снайпер, в шрамах и мозолях. В знании, как потрясающе легко живой человек превращается в кучу мяса и несколько слезинок, если есть кому их проронить.
В знании, как мало стоит жизнь.
В знании, что смерть, по сути, стоит не больше.
Даже если бы я смогла сбежать, мне было бы не место там, среди тех, кто не знает – и поэтому может жить дальше.
Я – часть мёртвого взвода.
Я догоняю остальных. Встаю замыкающей. Раклет шагает рядом; у него нет нижней челюсти и вытек левый глаз. Я заставляю себя верить, что он едва заметно кивает мне. Что в нём всё ещё есть что-то от моего друга.
Ведь я-то есть, хоть и мёртвая, верно?
Мы идём мимо угрюмого можжевельника и голых шиповниковых кустов. Впереди мелькает затылок Виктора. Я вижу его на последнем шаге, за которым нет ничего, кроме пустоты.
Мы не ломаем строя. Не сбиваем ритм. Просто один за другим шагаем в никуда.
Я иду последней, и у меня есть ещё полсекунды, чтобы в последний раз увидеть мир вокруг.
Этому небу и этим горам плевать на нашу борьбу и на нашу смерть.
Но они такие красивые.
***
Мы падаем. Падаем без конца.
Может быть, это бред угасающего мозга, но мне правда кажется, что прошла уже целая вечность.
Это ничего.
Виктор привёл нас сюда. Он никогда не подводил тех, за кого отвечает, и всегда знал, что делать, а если так, мне не страшно.
Дна нет.
У правительства США есть официальный план действий на случай зомби-апокалипсиса
Он носит кодовое имя CONPLAN 8888 и был написан в 2011 году.
• «создать и бдительно поддерживать условия для защиты человечества от зомби;
• если необходимо, проводить операции, которые ликвидируют угрозу со стороны зомби для безопасной жизни человека;
• оказывать помощь гражданским властям в поддержании закона и порядка и возобновлении предоставления базовых услуг во время и после нападения зомби».
Образ орды живых мертвецов выбран для того, чтобы избежать политических подоплёк в военных учениях.
Ссылка на статью: https://ru.m.wikipedia.org/wiki/CONOP_8888
Больше интересных фактов: https://t.me/thisis_fact
Трэш фильмы 80-90-х в жанре фантастика/ужасы/фэнтези, которые можно посмотреть ( по приколу) + Бонус в конце
1) Кукольный человек (1991). Режиссер - Альберт Пьюн. Оценка IMDb: 5.20. https://www.kinopoisk.ru/film/34179/
Суровый и беспощадный полицейский с планеты Артурус Брик пускается на космическом корабле в погоню за своим соперником, бандитом, у которого осталась только голова. Оставшуюся часть тела Брик уничтожил. Полицейский попадает в энергетическое поле и терпит крушение в Южном Бронксе. Его рост оказывается всего 13 дюймов в высоту. По сравнению с населяющими Землю людьми, он -настоящий лилипут.
Единственная вещь, которую ненавидит Брик - это преступления и уроды, совершающие их. Безобразные торговцы наркотиками, производители героина, сводники и сутенеры, проститутки и неонацисты, просто кретины становятся его жертвами. Брик ранит грабитель, а бандит -«голова» попадает в местную банду. Но Брик выхаживает женщина, живущая со своим сыном. Через некоторое время женщину похищает группа панкообразных уродов, которые терроризирует близлежащую местность. Брик решает навести порядок на чужой ему планете...
2) Машина смерти (1994). Режиссер - Стивен Норрингтон. Оценка IMDb: 5.60. https://www.kinopoisk.ru/film/4489/
Боевой робот, запрограммированный только на уничтожение, вышел из-под контроля. Пульт управления этим чудовищем оказался в руках безумца-маньяка, ощутившего полную власть над людьми. Для этого стального чудовища нет преград: огневые заслоны, бетонные стены, бронированные двери преодолеваются им без всяких усилий. Противостоять ему может только киберсолдат, в которого превращается один из преследуемых.
Кстати режиссер первого Блэйда хм
3) Пришельцы с Марса (1986). Режиссер - Тоуб Хупер. Оценка IMDb: 5.50. https://www.kinopoisk.ru/film/12150/
Зубастики такие хмм))
Вторгнувшись на Землю, марсиане обосновываются в американской глубинке и подчиняют себе людей, превращая их в послушные машины. Противостоит им обыкновенный мальчишка, который хочет спасти своих родителей.
Не ясно куда пропили бюджет в 12 миллионов $, так как выглядит где-то на 5.
4) Телемертвецы (1987). Режиссер - Роберт Скотт. Оценка IMDb: 5.00. https://www.kinopoisk.ru/film/256088/
Из-за ошибки почтовой службы телевизор, направленный в институт оккультных наук, попадает не по адресу. Если этот телевизор включить, он будет показывать только один фильм — «Кровавые кошмары зомби». Если его выключить, он все равно будет показывать этот фильм. А потом и сами зомби вылазят из телевизора. Но если делать вид, что они обыкновенные живые люди и не бояться их, то мертвецы не тронут.
Для бюджета в 80 000 $ все очень хорошо. Да и мертвецы из телека вполне свежая идея для 1986-го.
5) Дом (1985). Режиссер - Стив Майнер. Оценка IMDb: 6.10. https://www.kinopoisk.ru/film/5477/
Молодой писатель Роджер Кобб испытал на собственной шкуре ужасы вьетнамской войны, но это было лишь началом выпавших на его долю испытаний: брак Роджера развалился, малолетний сын исчез, а кровавые кошмары боев продолжали являться Коббу чуть ли не каждую ночь.
Чтобы написать книгу о своих переживаниях, Роджер поселился в мрачном, старинном доме, что достался герою по наследству от тети. У дома - не самая лучшая репутация: его хозяйка была найдена повешенной у себя в комнате, и с тех пор по вечерам здесь раздаются странные звуки...
Годный трэш ужастик, который потом станет серией фильмов))
Монстры и грим годные))
6) Немезида (1992). Режиссер - Альберт Пьюн. Оценка IMDb: 5.30. https://www.kinopoisk.ru/film/2684/
Кибернетика достигла такого могущества, что любая часть тела может быть заменена, даже мозг. Эта сверхтехнология порождает существа, которые являются скорее киборгами, чем людьми.
Секретный агент Алекс после многочисленых ранений подвергся кибернетической хирургии. Он попытался отказаться вернуться на службу, но его обвинили в контрабанде и имплатировали в сердце бомбу, которая может быть взорвана в любой момент. Теперь у Алекса нет выбора, он должен отыскать похищенный компьютерный чип, за которым отчаянно охотятся террористы. Этот чип - ключ к плану киборгов захватить власть на Земле.
Основная подозреваемая - Джаред, коллега и бывшая любовница Алекса. Но, оказавшись у цели, Алекс обнаруживает, что его используют как наживку, на которую можно «выманить» Джаред и террористов.
7) Телетеррор (1986). Режиссер - Тед Николау. Оценка IMDb: 5.50. https://www.kinopoisk.ru/film/38337/
Инопланетная цивилизация изобретает идеальный способ избавления от отходов - мусор посредством определённых манипуляций трансформируется в энергию и выбрасывается прямо в космос. Тем временем на Земле семья Путтерманов ставит себе спутниковую тарелку, в которую вскоре и попадает сгусток той самой энергии. В итоге новым жильцом в доме Путтерманов становится инопланетный мусорный монстр.
Очень странный трэшак на протяжении всего фильма))
БОНУС ( фильмы, которые реально можно посмотреть)
Ночь кошмаров (1986). Режиссер - Фред Деккер. Оценка IMDb: 6.70 ( критики 6,8 из 10). https://www.kinopoisk.ru/film/22137/
В окрестностях студенческого городка появляются пронырливые червеобразные твари. Они проникают в человеческий организм через рот и превращают людей в зомби. Народное ополчение против тварей возглавляют скромный студент с огнеметом и седой детектив.
Даже Дик Миллер появился минуте на 70-й, а он показатель годного трэш ужаса и тд ( Гремлины 1-2, Солдатики, Вой и тд)
+
Куклы (1986). Режиссер -Стюарт Гордон. Оценка IMDb: 6.30. https://www.kinopoisk.ru/film/102822/
Застигнутые ненастьем путешественники попадают в усадьбу в лесу, где проживает странная пожилая пара. Созданные этими супругами куклы обладают способностью оживать и даже убивать тех, кто им не нравится.
Отличный ужастик категории B. Мистер Петрушка запомнился))
Всем приятного просмотра !!! Пишите ваши варианты в комментариях.
Предыдущие посты на трэш тему-
Качественные трэш фильмы 80-90-х в жанре фантастика/ужасы/фэнтези, которые можно посмотреть