Слова “Отошла слава от Израиля, ибо взят ковчег Божий” (1 Царств 4:22), произнесённые умирающей невесткой Илии, звучали после той роковой битвы не только в Израиле. Те же самые слова, но с ликованием в голосе, раздавались на землях филистимлян. Филистимляне и ранее побеждали израильтян, но эта победа выделялась. Она выделялась не из-за большего числа погибших израильтян, чем в прошлых сражениях, не из-за меньших потерь самих филистимлян или заключения более выгодного мира. Её уникальность заключалась в том, что в результате сражения в руках филистимлян оказался ковчег завета Бога Израилева. В глазах почитателей Дагона захват ковчега был не просто взятием вражеского стяга, как могли бы подумать по современным меркам, это было нечто совершенно иное. Если бы филистимлянам предложили выбрать между пленением всего израильского войска или захватом лишь ковчега, они, несомненно, предпочли бы второе. Дело в том, что в религиозных воззрениях людей Древнего Востока сила народа зависела от божества, которое воплощалось в его идолах. Идол считался олицетворением божества. Более того, через него можно было воздействовать на божество. Поэтому язычники одевали своих идолов в одежды, укладывали их на бок ночью, ставили перед ними пищу, поливали водой и кровью, чтобы те могли “питаться”. Когда же божество переставало удовлетворять человека, не помогая ему, человек мог избить идола или даже выбросить его, наказывая, как он думал, само божество. “Осада Вавилона длилась несколько месяцев и, вероятно, завершилась в марте 481 года суровой расправой. Городские стены и укрепления были разрушены… Часть жрецов казнена. Главный храм страны Эсагила (святилище верховного бога Мардука) и зиккурат Этеменанки также сильно пострадали. Многие предметы из сокровищницы этого храма, посвящённые ассирийскими и вавилонскими царями, были вывезены в Персеполь… Золотая статуя бога Мардука весом 20 талантов (около 600 кг) была увезена в Персеполь и, вероятно, переплавлена. Тем самым Ксеркс нанёс этому древнему городу страшный удар, так как теперь, по вавилонским представлениям, никто не мог провозгласить себя законным царём. Ведь для восшествия на трон необходимо было получить корону из рук Мардука в Эсагиле во время новогоднего праздника” [Дандамаев М.А. Политическая история Ахеменидской державы. М.: Наука, 1985. С. 137]. Современные люди не усмотрели бы в уничтожении статуи Мардука ничего значительного. Сделать новую — и проблема решена. Но древние мыслили иначе. Они твёрдо верили, что новая статуя будет лишь подделкой. Ассирийские цари, подчиняя народы, в первую очередь вывозили золотые и серебряные статуи богов побеждённых, которых затем несли пленные во время триумфальных шествий ассирийцев, демонстрируя, что не только люди, но и боги этого государства взяты в плен [Масперо Г. Древняя история. Египет. Ассирия. СПб.: И-е Л.Ф. Пантелеева, 1905. С. 283].

К статуям и культовым предметам побеждённых относились с уважением, считая, что теперь эти боги будут служить новым хозяевам. Действие же Ксеркса было исключением и многие считали его кощунственным [Всемирная история. Указ. соч. Т. 4. С. 304]. Так, Навуходоносор, захватив святыни Иерусалимского храма, не только не уничтожил их, но сохранил в неприкосновенности (в этом была и Божья воля) на весь период пребывания в Вавилоне. Учитывая эту специфику древних верований, нам легче понять ликование филистимлян после захвата ковчега, символа вместилища, как они думали, Бога Израилева [Лопухин А.П. Толковая Библия. СПб, 1904–1907, Стокгольм, 1987. Т. 2. С. 236]. Ибо теперь, по их мнению, израильский народ лишён своего Бога. А любой народ без присутствия божества обречён на гибель. Во-вторых, они ещё больше стали чтить Дагона, который, как они считали, оказался сильнее Бога израильтян, раз те потерпели поражение. И вот под ликующие возгласы народа ковчег завета доставляют в город Азот, временный центр Пятиградья, ставший таковым после разрушения Самсоном храма Дагона в Газе [Циркин. Указ. соч. С. 105], где его устанавливают в храме Дагона рядом со статуей этого божества (1 Царств 5:2). Азот был одной из мощнейших крепостей своего времени. Его богатство объяснялось расположением на пути из Палестины в Египет, где останавливались многочисленные торговые караваны, чувствовавшие себя в безопасности за высокими и прочными стенами. О их неприступности свидетельствует, например, тот факт, что когда в VI веке до нашей эры против него выступил египетский фараон Псамметих, “29 лет (!) он провёл, осаждая большой сирийский город Азот, и, наконец, взял его. Ни один из известных нам других городов не выдержал столь продолжительной осады” [Геродот. История. М.: Ладомир, АСТ, 1999. Книга II, 157. С. 160]. О жизни древнего Азота немало данных дали раскопки, проведённые с 1962 по 1972 годы Департаментом древностей Израиля под руководством М. Дотана и Д.Н. Фридмана. В ходе работ были найдены остатки храма Дагона, где некогда находился ковчег завета. Однако филистимляне недолго праздновали свою победу. О последующих событиях повествует древнеримский историк Иосиф Флавий, чьи рассказы подтверждают библейское повествование вплоть до мелочей. “На следующее утро, когда филистимляне пришли в храм поклониться своему богу, перед их глазами предстала следующая картина: идол упал с постамента, на котором прежде стоял, и лежал у основания ковчега завета. В сильном смятении филистимляне вновь водрузили своего бога на место. Но каждый раз, возвращаясь к Дагону, они находили его поверженным на землю перед ковчегом завета, словно в почтении перед ним, что повергало их в глубокое уныние и растерянность. В конце концов… на город Азот и всю страну филистимлян обрушилось необычайное бедствие и недуг. Люди умирали в мучениях от дизентерии, перед смертью у них вздувались животы, ощущалась острая боль, и выпадали внутренности, успевшие сгнить за время болезни. В то же время на страну нахлынуло огромное количество мышей, которые, не щадя посевов и плодовых деревьев, нанесли населению огромный ущерб. Не находя сил бороться с этим бедствием, жители Азота осознали, что все напасти исходят от хранящегося у них ковчега завета, и что их победа над евреями и захват ковчега обернулись для них злом. В связи с этим они обратились к жителям Аскалона с просьбой принять ковчег завета. Те с радостью выполнили просьбу азотийцев и даже выразили им благодарность” [Иосиф Флавий. Иудейские древности. В 2 т. Минск: Беларусь, 1994. Т. 1. Книга 6. Глава 1, 1. С. 261–262]. Итак, ковчег завета срочно перевозят в Аскалон, город с удивительной судьбой, о которой подробнее будет рассказано ниже в главе, посвящённой анализу библейских пророчеств о филистимлянах. “Но едва они приняли в свой город ковчег завета, как их постигли те же бедствия, поскольку ковчег принёс с собой от азотийцев те же страдания для новых хозяев. Тогда аскалонцы отправили его дальше, но и там он не задержался, ибо как только проявлялись связанные с его присутствием напасти, его переправляли в другие города” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 2. Книга 6. Глава 1, 1. С. 262]. Как видно, рассказы Флавия в точности повторяют библейские повествования, с той лишь разницей, что Библия (1 Царств 5:8) указывает, что из Азота ковчег сначала направили в Геф, а затем уже в Аскалон, тогда как Флавий после Азота сразу упоминает Аскалон как место пребывания ковчега. Жители древнего мира (как и многие современники) были крайне суеверны.

Поэтому, сталкиваясь с необычными и зловещими событиями, они сразу пытались понять, чем могли разгневать богов, и стремились это исправить. В истории с ковчегом они немного отклоняются от этого подхода, пытаясь всеми силами удержать его у себя. Ибо в их глазах он представлял залог силы израильтян, которых они так ненавидели. Но страшные эпидемии заставили их отступить. В этом они повторили судьбу египтян, которые до последнего пытались удержать израильтян, несмотря на все казни, явленные Богом через Моисея. В своей повседневной жизни мы, к сожалению, нередко повторяем упрямство филистимлян. Повторяем, когда не хотим сворачивать с пути греха и порока. Чтобы спасти нас, Господь допускает в нашей жизни испытания и трудности (духовные уроки), чтобы мы остановились и обратились к Нему за жизнью. Но грех нам нравится, и мы не желаем сразу от него отказаться, упорно держась за него. Алкоголик продолжает пить, наркоман — принимать наркотики, завистник — разносить слухи и клевету; изменник продолжает изменять, удовлетворяя страсти; гордец идёт по головам ради карьеры. И при этом каждый из нас, оказываясь в таком положении, склонен оправдывать себя. Завистник оправдывает свои интриги борьбой за правду или чистоту веры, если он в церкви, где ему мешают или оскверняют; гордец — тем, что он лучше справится с задачей и достоин должности; прелюбодей — тем, что не находит понимания у супруга, и вообще, что плохого в свободной любви, ведь любовь — это прекрасно. Так же сегодня многие, следуя примеру филистимлян, не замечают и не хотят замечать в происходящих событиях руку Божью… Ведь присутствие ковчега, о чём мы иногда забываем, читая 5 главу 1 книги Царств, стало и проповедью о Боге для жителей Пятиградья. Проповедью необычной, но проповедью. В ней не было человеческого проповедника, но Проповедником был Сам Бог. В ней никто не обращался к филистимлянам с словами о Господе, но сами удивительные события взывали к их сердцам, показывая, что их бог Дагон — ничто, и что на небесах есть Истинный Владыка. Сегодня в мире происходят страшные природные бедствия, например, землетрясение 26 декабря 2003 года в иранском городе Баме, унёсшее более 30 тысяч жизней. Почти все потрясены, услышав об этом, но сколько людей задумываются о причинах и связи с библейскими пророчествами о конце времён? Лишь небольшая группа осознаёт, что это указывает на скорое Второе Пришествие Христа. Филистимляне не услышали, точнее, не захотели услышать весть об Истинном Боге в эпидемиях, обрушившихся на их землю, пытаясь до конца объяснять всё материалистически. Иосиф Флавий передаёт любопытные детали, дополняющие библейский рассказ (1 Царств 6:1–20) о совещании филистимских правителей. “Испытав такие бедствия и став предостережением для всех, кто об этом слышал, — не принимать ковчег завета такой ценой, — филистимляне наконец начали искать способ избавиться от него. С этой целью правители пяти городов — Гиты, Аккарона, Аскалона, Газы и Азота — собрались вместе и обсуждали дальнейшие шаги. Сначала было решено вернуть ковчег на родину, поскольку очевидно, что Бог насылает на них и их города бедствия как наказание за присвоение ковчега. Но раздались голоса, что этого делать не стоит, так как мнение, будто ковчег причина всех напастей, необоснованно: ведь у ковчега, говорили они, не может быть такой силы и могущества, тем более что если бы Господь дорожил этим ящиком, Он не позволил бы ему попасть в руки врагов. Поэтому сторонники этого мнения советовали смириться и стойко переносить бедствия, считая их следствием исключительно физических условий, случайно совпавших во времени и вызвавших изменения в людях, земле, плодах и других аспектах” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 2. Книга 6, Глава 1, 2. С. 262–263]. Как это похоже на рассуждения современных людей и предсказания апостола Петра. “Прежде всего знайте, что в последние дни явятся наглые насмешники, живущие по своим похотям и говорящие: где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, всё остаётся неизменным” (2 Петра 3:3–4). Так же рассуждали некоторые филистимляне, утверждая, что необычного в начавшихся болезнях? Разве раньше не было эпидемий? И сегодня мы, живущие в 2004 году, повторяем эти давно забытые доводы. Что необычного в землетрясении в Иране, разве там 200–300 лет назад не было таких же катаклизмов? Что необычного в эпидемии SARS, COVID? Разве раньше не случалось подобных бед? Так думают многие сегодня. Другие наши современники удивительно точно разделяют взгляды другой группы филистимлян, предложивших, как они считали, наиболее разумное третье решение. “В конце концов над обоими мнениями возобладало третье, исходящее от людей, ранее отличавшихся проницательностью и проверенной мудростью. Оно и теперь, при сложившихся обстоятельствах, показалось наиболее практичным. Этот совет сводился к тому, чтобы ни отсылать ковчег назад, ни держать его у себя, а принести пять золотых статуй, по одной от каждого города, Господу Богу в благодарность за то, что Он позаботился об их спасении и избавил от напастей, с которыми они сами не могли справиться. Также советовали изготовить столько же золотых фигурок мышей, подобных тем, что опустошили их землю. Затем все эти изображения предлагалось поместить в особый ящик и, установив его на ковчег завета, соорудить новую колесницу, впрячь в неё недавно отелившихся коров, оставив телят дома и заперев в хлевах… Наконец, советовали отпустить колесницу с ковчегом, предоставив коровам самим выбрать путь: если они пойдут в страну евреев, станет ясно, что ковчег причина всех бедствий. Если же коровы свернут в другую сторону, — говорили они, — мы вернём ковчег, убедившись, что в нём нет сверхъестественной силы” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 2. Книга 6. Глава 1, 2. С. 263]. Как часто мы в своей жизни выбираем “третьи” решения? Мы, бывает, не творим ни добра, ни зла, а ищем средний путь. Мы не поощряем грех, но и не отказываемся от него. Мы не отрицаем четвёртую Божью заповедь о субботе, но празднуем воскресенье. Мы признаём церковь как Божье установление, но посещаем её редко или только по праздникам. Ещё древние латиняне говорили: “Tercia non data” — третьего не дано. Но многие забыли эту истину, превратив её в неподтверждённую гипотезу. “Третьи” решения самые коварные по своим последствиям. Франция и Великобритания не поддержали Гитлера в начале его пути, но и не воспротивились. Сколько раз в жизни, когда нужно было говорить прямо, мы молчали, не желая лгать, но боясь открыто высказаться? Благодаря этой третьей позиции, которую люди часто выбирают, в мире творится больше всего зла. И это зло в первую очередь обрушивается на тех, кто занимает третью позицию, с третьим решением, третьим взглядом. Дьявол особенно подталкивает нас к третьим решениям в отношениях с Богом, и в изучаемой истории это проявилось ярко. С одной стороны, филистимляне, казалось, признают, что Господь обрушил на них беды. Более того, их жрецы советуют принести Богу жертву умилостивления. “Те сказали: если вы хотите отпустить ковчег Бога Израилева, то не отпускайте его ни с чем, но принесите Ему жертву повинности; тогда исцелитесь и узнаете, за что не отступает от вас рука Его. И сказали они: какую жертву повинности должны мы принести Ему? Те сказали: по числу владетелей Филистимских пять наростов золотых и пять мышей золотых; ибо казнь одна на всех вас и на владетелях ваших” (1 Царств 6:3–4). “В древнем языческом мире существовал обычай умиротворять божество, принося ему металлические изображения напасти, обрушившейся на человека. Известно, например, что афиняне приносили богу изображения тех частей тела, которые были поражены болезнью… Этот обычай приношения божеству металлических фигурок (или знаков) угнетающей человека кары практиковался и как благодарственная жертва после избавления от неё. Освобождённые узники вешали в храмах свои цепи; спасшиеся от кораблекрушения — металлическую пластину с изображением тонущего судна. Луций Коллодий, исцелённый от глухоты, принёс богине Минерве серебряные уши. Этот обычай не утратил значения в некоторых языческих регионах и по сей день. С приходом христианства обычай приносить Богу материальные символы постигшего или угрожавшего человеку горя не полностью исчез… Из наиболее ярких примеров сохранения этого обычая в христианской древности можно указать случай, когда исцелённый Божьей Матерью святой Иоанн Дамаскин изготовил из серебра изображение отрубленной, было, иконоборцами, а затем чудесно приросшей руки и приложил его к иконе Богоматери, перед которой молился, отчего эта икона получила название „Троеручицы“” [Лопухин А.П. Толковая Библия. СПб, 1904–1907, Стокгольм, 1987. Т. 2. С. 239–240]. Как видно, эти языческие традиции проникли и сохранились до наших дней в христианстве, а также в магии. В последней они применяются при наведении порчи, когда колдуны лепят фигурки людей, чтобы проколоть булавкой те части тела, которые должны пострадать. Но самое печальное — это проникновение этих языческих обычаев в религию Христа, привносящих суеверия. Итак, филистимляне, с одной стороны, принесли Богу жертву умилостивления, а с другой — решили ещё раз проверить, действительно ли ковчег причина всех бед, или это случайные физические явления. В этом и заключалось их третье решение. Они принесли жертву Богу как страховку, но искреннего раскаяния у них не было. Сегодня многие следуют этим путём, посещая церковь “на всякий случай”. Перед поступлением в университет, на свадьбах, при отпевании ставят свечи, подают милостыню, участвуют в пасхальных и рождественских богослужениях. В наше время, с одной стороны, процветают порок и секуляризм, а с другой — те же люди, прелюбодействующие, ворущие, обманывающие или живущие без мыслей о Боге, не молясь, строго соблюдают эти обряды. Получается, несколько утрированно, такая схема: ночной клуб — церковь — ночной клуб и так по кругу. Никто не загоняет “нового русского” или просто светского человека из притона или офиса в храм. Но и посещение ими церкви имеет особый характер, ведь из неё они возвращаются в притон или прежнюю светскую жизнь. То же происходит, когда они жертвуют на строительство храма деньги, добытые с кровью, и считают, что “откупаются” от Бога, заглаживая грехи. Хотя о таких деньгах Библия говорит: “Не вноси платы блудницы и цены пса в дом Господа Бога твоего ни по какому обету, ибо то и другое есть мерзость пред Господом Богом твоим” (Второзаконие 23:18). Выбрав третье решение, филистимляне думали, что проявили мудрость. Но, отвергнув Бога и не покаявшись искренне, они подписали себе смертный приговор. Господь был рядом, являя через ковчег чудесные знаки, но они не вняли Ему, и чем дальше повозка с ковчегом удалялась от их земли, тем дальше они уходили от Бога. Провожая ковчег завета, правители филистимлян не подозревали, что прощаются со своей собственной судьбой. Оставим пока повозку с ковчегом двигаться к Вефсамису, а сами перенесёмся на века вперёд и проследим дальнейшую судьбу филистимского народа в свете библейских пророчеств и мировой истории.

В народных преданиях нередко встречаются гномы — небольшие волшебные создания, стражи гор, охраняющие их богатства: драгоценные камни и металлы. Гномы хранят тайны их обнаружения и извлечения. И если в наше время поиск и добыча драгоценных металлов остаётся одной из самых доходных отраслей, то в Древнем мире она была не менее прибыльной. Более того, если сегодня драгоценные металлы влияют на уровень жизни человека, то в древности обладание ими нередко определяло само выживание. Причём жизнь обеспечивала не только золото или серебро, но и медь, бронза, железо, из которых изготавливались не только посуда, но и орудия труда, а главное — оружие. Не случайно ещё недавно историю древности разделяли на эпохи, зависящие от появления тех или иных металлов. Начиная с каменного века, затем шли медный, бронзовый и, наконец, железный периоды. И тот, кто владел медными орудиями и вооружением, значительно превосходил тех, у кого были лишь каменные изделия. А тот, кто разгадал секреты выплавки железа, доминировал над теми, кто использовал медь или бронзу. Железные клинки легко пробивали медные и бронзовые щиты и доспехи. Железные орудия при обработке почвы способствовали обильным урожаям. Короче говоря, железо обеспечивало всё. И потому его секреты хранились в тайне так же тщательно, как сказочные гномы оберегали свои сокровища, укрытые в глубинах гор. Первые “гномы-хранители” тайны железа — армянское племя Кизвадан, которое в XIV веке до нашей эры освоило выплавку железа (по последним данным это произошло ещё в начале III тысячелетия до н. э. — прим. А.О.) [Рыжов К.В. Сто великих изобретений. М.: Вече, 2000. С. 33]. Они не совершили нового открытия, а нашли способ недорогого производства железа, да ещё в больших объёмах. В Египте и Месопотамии железо знали уже в третьем тысячелетии до нашей эры, однако оно было настолько редким, что ценилось дороже золота” [Косидовский. Указ. соч. С. 251].

Что же это был за метод, который открыли древние мастера — племя Кизвадан, ведь хотя железо в составе многих минералов встречается довольно широко, процесс его металлургии намного сложнее, чем металлургия меди, поскольку железо плавится при температуре 1539 градусов, что было недостижимо для древних ремесленников. И всё же они сумели добыть железо. “Наиболее распространённые железные руды (магнитный железняк, красный железняк и бурый железняк) представляют собой либо соединение железа с кислородом (оксид железа), либо гидрат окиси железа. Чтобы выделить металлическое железо из этих соединений, нужно было восстановить его — то есть лишить кислорода. Разумеется, древние мастера не понимали сложных химических реакций, происходивших при восстановлении железа. Однако, наблюдая за процессом плавки руды, они в итоге выявили несколько ключевых закономерностей, ставших основой простейших технологий производства железа. Прежде всего, предки заметили, что для получения железа вовсе не обязательно доводить его до состояния плавления. Металлическое железо можно было добывать и при значительно более низких температурах, но при этом требовалось больше топлива, чем для меди, и оно должно было быть лучшего качества. Также важно было, чтобы огонь был максимально горячим. Всё это диктовало особое устройство печи и условия обработки. Обычно, начиная плавку железа, мастера выкапывали круглую яму, внутренние стенки которой обмазывали толстым слоем глины. Снаружи к этой яме подводили отверстие для подачи воздуха. Над округлой нижней частью возводили верхнюю часть в форме конуса. В качестве топлива применяли древесный уголь. Его засыпали в самый низ печи — в яму. Сверху на него укладывали слоями шихту — измельчённую руду и уголь. На самый верх добавляли толстый слой угля. После поджигания топлива внизу начинался интенсивный нагрев руды. При этом происходила химическая реакция окисления углерода (угля) и восстановления железа. В виде мельчайших кусочков тестообразное железо, которое в три раза тяжелее шлака, оседало вниз и скапливалось в нижней части печи. В результате на дне ямы формировался ком мягкого сварного железа — крица, весом от 1 до 8 килограммов.

Она состояла из мягкого металла с пустотами, заполненными твёрдыми шлаками. Когда плавка завершалась, печь разбирали и извлекали из неё крицу. Дальнейшая обработка происходила в кузнице, где крицу вновь разогревали в горне и очищали ударами молота, удаляя шлак. В металлургии железа ковка на многие века стала основным способом обработки металла, а кузнечное ремесло превратилось в ключевую отрасль производства. Только после ковки железо приобретало приемлемые свойства. Чистое железо, впрочем, не годилось из-за своей мягкости. Хозяйственное значение имел только сплав железа с углеродом. Если полученный металл содержал от 0,3 до 1,7 процента углерода, получалась сталь, то есть железо, обретшее новое качество — способность к закалке. Для этого изготовленный инструмент нагревали докрасна, а затем охлаждали в воде. После закалки он становился очень твёрдым и приобретал отличные режущие качества. При естественном притоке воздуха температура в печи не поднималась выше 1000 градусов. Уже в древности было замечено, что из той же руды можно получить больше железа и лучшего качества, если в печь искусственно подавать воздух с помощью мехов. Меха изготавливались из шкур, снабжались дульцами и приводились в движение руками. С помощью сопел и мехов в печь подавали сырой не подогретый воздух, откуда и произошло название всего процесса. Однако и при этом методе температура достигала лишь 1200 градусов, и из руды извлекалось не более половины содержащегося в ней железа. Будучи общедоступным и недорогим материалом, железо быстро проникло во все сферы производства, быта и военного дела и вызвало революцию во всех областях жизни. Железный топор и соха с железным лемехом позволили народам, ранее лишённым земледелия, освоить его. Только с распространением железа земледелие у большинства народов стало главной отраслью хозяйства. Железо дало ремесленникам инструменты такой твёрдости и остроты, которым не могли противостоять ни камень, ни бронза. Они стали той базой, на которой начали активно развиваться другие ремёсла. Эти значительные перемены положили конец первобытному обществу. На его место пришло более развитое — классовое общество” [Рыжов К.В. Сто великих изобретений. М.: Вече, 2000. С. 33–35]. Племя Кизвадан обитало высоко в горах, мало общаясь с внешним миром, и, вероятно, из-за особенностей природных условий, а также ряда неизвестных нам факторов, не сумело в полной мере воспользоваться своим изобретением. Зато его высоко оценили те, кто пришёл на их землю с оружием. “Кизвадан покорили хетты и, разумеется, вырвали у них тайну выплавки железа, которую те охраняли как зеницу ока” [Косидовский. Указ. соч. С. 251]. Хетты поставили производство железа на широкую основу. В их городах “иногда можно обнаружить кварталы, которые можно назвать „промышленными“, особенно если там занимались обработкой металлов” [Маккуин. Указ. соч. С. 76]. “Производство и использование железа играли особую роль в хозяйственной жизни хеттов, что подтверждается новейшими данными хеттских клинописных текстов, датируемых XV–XIII веками до нашей эры. Существовали разные виды метеоритного и земного, рудничного железа („железо“ и „небесное железо“, „чёрное железо“, „хорошее железо“, „железо очага“). При обработке „хорошего железа“ (видимо, стали) Центральная Малая Азия занимала выдающееся положение среди стран Ближнего Востока, знакомых с железной металлургией. В хеттских текстах сохранились сведения о весе (от 1 сикля, то есть около 8,4 грамма, до 90 мин., то есть около 45 килограммов) и размерах (от 3 пядей до миниатюрных, не считая размеров трона, скипетра, копья, кинжала, множества сосудов и т.д.) железных изделий. В большом количестве изготавливались из железа ларцы, какие-то „длинные сосуды“, кинжалы и их лезвия (клинки), постаменты для статуэток божеств, сами статуэтки, булавы, гвозди (колышки), молотки, топоры, резные предметы культово-ритуального назначения, предметы роскоши. В хеттских текстах упоминаются кузнецы по железу („железоделатели“), сравнимые с мастерами по золоту, серебру и меди. Железо добывали в разных частях Хеттского государства, особенно в северных и северо-восточных районах” [История Востока. Указ. соч. Т. 1. С. 122]. Несмотря на широкое распространение производства железа, его секрет удавалось сохранять в строгой тайне, вероятно, благодаря тому, что им владели лишь несколько искусных мастеров [Герни О. Р. Хетты. М.: Наука, 1987. С. 76]. Но “в XII веке до нашей эры „народы моря“ разгромили хеттов и завладели тщательно охраняемой тайной плавки железа.

Это бесценное достояние перешло к филистимлянам. „Кузнецов не было во всей земле Израильской; ибо Филистимляне опасались, чтобы Евреи не сделали меча или копья. И должны были ходить все Израильтяне к Филистимлянам оттачивать свои сошники, и свои заступы, и свои топоры, и свои кирки, когда сделается щербина на острие у сошников, и у заступов, и у вил, и у топоров, или нужно рожон поправить. Поэтому во время войны [Михмасской] не было ни меча, ни копья у всего народа, бывшего с Саулом и Ионафаном, а только нашлись они у Саула и Ионафана, сына его” (1 Царств 13:19–22). Филистимляне держали израильтян в подчинении, беспощадно оберегая свою монополию на железо. Это была военная и экономическая власть, ведь никто, кроме них, в Ханаане не умел производить ни железное оружие, ни инструменты, необходимые для ремёсел и земледелия. Правда, израильтяне могли купить орудия у филистимлян, но для починки или заточки снова приходилось обращаться к ним, и те, к тому же, взимали высокую плату. Как ни странно, археология подтвердила библейские сведения. На территории бывших филистимских государств найдено огромное количество железных изделий, тогда как в других частях Ханаана такие находки редки. Картина резко меняется, как только исследуются культурные слои, относящиеся к периоду после падения филистимлянской гегемонии в Ханаане. С тех пор железо встречается в большом количестве и равномерно распределено по всей территории Ханаана” [Косидовский. Указ. соч. С. 251–252]. Как видим, польский историк-атеист вынужден признать подтверждение наукой древнейшего и любопытного библейского рассказа о монополии филистимлян на производство железа, благодаря чему они значительно превосходили все соседние племена, несмотря на их численность, держа их в зависимости. Ибо у израильтян, как мы видели, лишь царь Саул и его сын, наследник Ионафан, обладали железным оружием. Во славу своих побед филистимляне устраивали особые торжества… первые празднества… пива, столь популярные в наши дни.

Должен был я выступать на Новом Арбате в стендап клубе N1. А тема выступления была "Космос". Захожу я перед этим на Арбате в магазин сувениров и вижу там футболку с Гагариным. Решил купить в качестве сценического костюма.
Говорю продавщице:
-Хорошо, что Ю.Гагарин
Не еврей и не татарин.
Не какой-нибудь узбек,
А наш советский человек.
Продавщица с обидой в голосе:
-Узбеки советскими людьми были!
(Я смотрю и думаю: Ой, дурак!!! Продавщица-то узбечка)
Она продолжает: -Значит вы узбеков не любите? И татар не любите? И евреев вы тоже не любите?

Вот так, как я думаю, люди одной известной национальности, продают кусочек нитки по цене мотка...