Весной меня отправили к другой бабушке. Маминой маме. Это была самая скучная неделя в моей жизни.

Во дворе я никого не знал, да и знать особо не хотел. Зачем? Когда я еще туда приеду. Зато все время я тусил с бабушкой, которая целыми днями смотрела слезливые сериалы и принимала гостей. К ней табунами ходили дедки и бабки со всего района. Они пили чай из сервиза, который якобы был на особый случай и стоял в серванте. Иногда в ход шло покрепче.

Собирались целые застолья великовозрастных интеллектуалов, которые вели светские беседы об искусстве, политике и злободневных вопросах, связанных с пенсией, поликлиникой и домоуправлением. Я же просто присутствовал и наблюдал. Иногда меня хвалили и сватали на чьей-нибудь внучке, но на смотрины никого не приводили. Накидавшись водочки, они начинали петь. Да так душевно. С воем. Иногда слезы сами по себе наворачивались. Особенно мне нравилась песня про «Черного ворона».

На всех приемах гостей я обязательно должен был выйти показаться, а затем после уточнения Маринкин я - сын или нет, слушал хвалу о том, как вырос и какие перспективы ждут меня в будущем. Одни советовали отдать в спорт, желательно на самбо, ведь мужик должен уметь драться, другие же наоборот – предлагали музыкальную школу. Баян и гитара были основными вариантами.

Мне понравился один бабушкин ухажер. Дядя Витя. Он всегда ходил в беретке, и когда пил чай, смачно прихлебывал. Звук меня веселил. Так вот этот сказочный персонаж заявил с ходу, чтобы я не слушал этих баранов и двигался туда, куда душе угодно. Ведь делать то, что нравится – высшая степень удовольствия. Я мало что понял, но звучало это иначе.

Иногда мы вместе с бабушкой выходили посидеть на лавочке у подъезда. Оказалось, что это не просто просиживание штанов, а целое ритуальное собрание, которое продолжалось несколько часов. Сначала на повестку дня выносились все интриги и расследования. Почему-то они всегда обсуждали грешных женщин, которые, по их мнению, недостойны существовать в их доме.

Когда мимо проходила молодежь в вызывающих шмотках, то их вешались ярлыки «наркоман» или «проститутка». Хорошим был только внук Раисы Степановны из 46 квартиры. Он был отличником и играл на скрипке. Ну вылитый наш Бен Аффлек. Мне этот Алёшенька сразу не понравился. Всех остальных бабки считали падшими и каждый раз говорили мне, мол, Виталь, вырастешь, не будь таким, как эти демоны, будь, как Алешенька. Алешенькой быть я не хотел.

- Вы че тут, старые клячи, раскудахтались?

- И тебе привет, Николай.

Это был наш сосед. Дядя Коля. Трезвым я его не видел никогда, но он был забавным персонажем.

- Украду у Вас пацаненка, пусть с мужиками посидит.

- С тобой, алкотой, ребенка опасно отпускать.

- Михална, я тебя умоляю. Вон в домино пойдем играть. У тебя на виду.

Я стоял рядом с бабушкой и умоляюще смотрел на нее. В этом театре безумия находится было невозможно.

- Внучок, пойдешь с дядей Колей в домино играть?

Улыбнувшись, без ответа я помчал в сторону дяди Коли. Он по-мужицки пожал мне руку и взял с собой в большую игру. С мужиками я не играл, но участвовал в общей атмосфере. Было весело. Особенно когда кто-то орал: «Рыба», - и со всей дури лупил доминошкой по столу. Это было веселее, чем сидеть на лавочке с бабушкой.

В конце недели я уехал. Что это вообще было? Где я был? Какой-то другой мир. Не такой, как дома. И люди другие, и порядки. Странно все это, очень странно.

Виталий Штольман, 2022 год