Маверик стояла на коленях, склонив голову и сложив руки перед собой, раскрыв свою душу... чему-то. Когда-то она могла назвать это богом, но после всего, что узнала, уже не была так уверена. Архитектор, безусловно, был подобен богу, создателю всего сущего, "архитектору" Вселенной, но был ли он богом в том смысле, что мог слышать их. Действительно ли он знал и видел всё?
Определенно, в идее бога что-то есть. Всю свою жизнь Маверик искала убежища перед алтарем, спрятанным в недрах земли, где сохранялась только темная память о прошлых цивилизациях. Там, в забытых церквях, она нашла одновременно утешение и ужас: одни могли прогнать темноту, а другие - нет. Теперь она понимала, что это ее собственный грех следовал за ней по пятам, то самое порождение Бездны, с которым она заключила сделку еще до того, как ее Анима обрела тело.
В тот момент, когда создание Бездны овладело ею, Маверик начала бояться, что никогда не сможет переступить порог церкви, что вспыхнет как спичка, как только преодолеет дверной проем. Конечно, ничего подобного не произошло, хотя ее теневому пассажиру это явно не понравилось.
Даже сейчас, стоя на коленях в почти никем не посещаемой часовне больницы, она слышала шепот существа.
Ее отношения с этим существом было нелегко описать. В большинстве случаев она считала его врагом, боялась его, чувствовала, как по коже бегут мурашки, и старалась не смотреться в зеркала из опасения, что отражение посмотрит на нее чужими глазами. Она дрожала в темноте, не в силах бороться с сущностью, нашептывающей ей ужасные вещи.
Но в других случаях казалось, что их воли совпадают, как будто существо было не столько агентом Бездны, сколько симбиотической силой, которую Маверик могла подчинить своей воле.
Но даже в такие моменты она чувствовала себя виноватой, предпочитая энергию Анимы силе Бездны
Она помассировала виски, как будто это могло заглушить монотонный шепот в ее голове.
‘Присоединяйся к нашему делу. Возьми то, что по праву твоё. Стань лучше", - повторял он снова и снова.
Но голос по-прежнему был тихим, терпимым.
Она склонила голову еще ниже , погружаясь в знакомые молитвы, и вскоре голос затих, а затем и вовсе умолк.
В вере была некая сила, хотя она и не могла бы сказать, какая именно.
В дверь постучали, и Маверик подняла голову, увидев Рамиреса у входа. Он старался сохранить беззаботное выражение, но она видела беспокойство, омрачившее его красивое лицо. Он нервно провел рукой по неряшливым кудрям.
Она встала и кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Рамиресу эта идея ни капельки не понравилась. Они обсуждали это часами, бросаясь аргументами, пока оба не охрипли, а во рту у них не пересохло. Рамирес как-то поделился с ней причиной, по которой он никогда не делал никаких аугментаций. Адам с радостью оплатил бы своему лучшему другу любую операцию, если бы тот только попросил, но Рамирес не собирался портить свое тело ни хирургическими вмешательствами, ни металлическими экзоскелетами.
Если и доверяться чему-то, то я предпочитаю доверять себе, а не какой-то технологии. Когда я умру, я сделаю это, зная, что все, чего я достиг, было достигнуто моими силами.
Конечно, он не стал спорить с ней по поводу экзоскелета, это было для него не так важно. Но он спорил об этой операции, беспокоясь о возможной смерти, о потере ее души, о том, какой контроль получит тварь внутри нее, когда связь будет перерезана.
Маверик остановилась на некотором расстоянии от него. Она не протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, и он тоже не двинулся, молча глядя на нее.
Маверик знала, что любит Рамиреса, но не могла отделаться от мысли, что это как-то неправильно. Она все еще пыталась понять, что же ее так сильно беспокоит, но сформулировать это было трудно. Маверик никогда не видела привлекательности романтических отношений, по крайней мере, не в том виде, в каком их изображают. Она покрывалась мурашками при мысли о том, что ее будут успокаивать, защищать или даже обнимать, и у нее было некоторое отвращение к прикосновениям в принципе. Ей не нравилась идея мягких прикосновений и нежности, но ее привлекало то, как дрэв понимают любовь, — способность прикрывать спину друг другу. Маверик слишком часто казалось, что отношения между двумя людьми, защитником и объектом защиты, неравноправны, и она ненавидела саму мысль о том, что кто-то будет пытаться защитить ее, оградить от всех опасностей.
Даже сейчас, обдумывая свое влечение к Рамиресу, она почувствовала, как ее губы сжались от отвращения к этой идее.
Он почувствовал перемену и приподнял бровь.
Ей потребовалось некоторое время, чтобы четко выразить причину своего отвращения, но в конце концов Маверик поняла, что ненавидит доминантно-подчинительный характер многих отношений. Но она также была слишком неуверенна в себе, чтобы занять более агрессивную позицию. Насколько она знала, Рамирес был единственным, кто когда-либо проявлял к ней такой интерес, так что у нее было мало опыта и не было возможности контролировать ситуацию так, как она хотела бы. Но она чувствовала, что ее сдерживала простая мысль о том, что она может быть менее уверенной в себе.
Даже ей самой это объяснение показалось слишком мудрёным и совершенно глупым.
Она не могла правильно сформулировать его даже для себя самой.
— Готова? — спросил Рамирес.
— Где-то на этом моменте ты начинаешь меня отговаривать, разве нет? — спросила она, приподняв бровь.
Рамирес помолчал, а затем покачал головой, не сводя с нее янтарных глаз.
— Я не идиот. Ты приняла решение, и у меня так же мало шансов изменить его, как вознестись к Откровению прямо здесь и сейчас.
— На такое я бы посмотрела.
Будь она нормальным человеком, она бы взяла его за руку, но даже мысль об этом не принесла ей никакого удовлетворения. Ей никогда не нравилось держаться за руки или обниматься. Она никогда не понимала, почему другим людям от этого так хорошо. Не имело значения, кто ее трогал, — она не получала от прикосновений ничего, кроме пустоты. Объятия радовали ее не больше, чем простое приветствие, хотя рукопожатия могли заставить ее почувствовать что-то.
Вместо этого она привстала и, к удивлению Рамиреса, обхватила его одной рукой за шею, заставляя наклониться на один уровень с ней. Она взъерошила его кудри, он попытался сделать то же самое, и за этим последовала небольшая борьба, выведшая их в коридор.
Она, конечно, победила, учитывая ее экзоскелет, но он не возражал.
Борьба и поединки были применимы там, где объятия и держание за руки не работают, потому что от них она действительно хоть что-то чувствовала.
Она остановилась у входа в предоперационную и приняла решение. Существовала вероятность, что через несколько часов она умрет, ее душа попадет к Бездне, и если это так, то ей нужно сделать кое-что хотя бы раз.
Маверик не притворялась, что ее чувства действуют так же, как у других людей, и не собиралась начинать сейчас.
Обладая превосходящей силой, она легко толкнула Рамиреса в грудь, отчего тот отшатнулся и врезался в стену. Это его явно удивило, но, похоже, не расстроило. Внимательно следя за его реакцией, она протянула руку и уверенно взяла его за лицо.
Маверик никогда в жизни ни с кем не целовалась, но она заставила себя сохранять самообладание, хотя совершенно не понимала, что делает.
Для нее это был единственный способ.
Его губы были одновременно мягкими и твердыми, и он не попытался ничего предпринять, полностью отдав контроль над ситуацией ей.
Она быстро отстранилась, сердито глядя на него, не в силах призвать никакое другое выражение лица.
Он улыбнулся и провел рукой по волосам.
— Ну, у меня есть пара замечаний, но уверен, что мы сможем поработать над ними позже.
Напоследок она легонько ткнула его кулаком в живот, хотя это было так неожиданно, что он согнулся и удивленно ахнул. После этого она без лишних слов направилась в предоперационную.
Когда она вошла, доктор К'рил , доктор Кейти и несколько ассистентов уже ждали ее. Кейти улыбалась, но К'рилл была сама деловитость.
Она лишь вполуха прослушала его инструктаж, и отошла за небольшую ширму, чтобы переодеться в предоставленные халат и тапочки. Она специально коротко подстригла волосы, поэтому хирургическая шапочка, которую ей выдали, плотно закрывала большую часть волос, оставляя шею открытой и готовой к операции. Затем, по указанию К'рилла, она легла на стол, после чего к ней подошел анестезиолог.
— Из-за характера процедуры мы не можем погрузить вас в сон, поэтому мы введем парализующее средство и будем оперировать с локальной анестезией. Много ее не понадобится, поскольку мозг сам по себе не имеет болевых окончаний. Тем не менее, ощущения будут непривычными, и в качестве дополнения мы добавим кое-что, что поможет расслабиться.
— Хорошо, давайте уже начинать.
По ее согласию были введены соответствующие препараты, и Маверик почувствовала, что постепенно начинает терять контроль над собой. Это было действительно непривычное ощущение, которое ей совсем не понравилось, но она не стала возражать, так как почти сразу подействовало успокоительное. Находясь в своеобразном полутрансе, она наблюдала за тем, как ее перемещали туда-сюда и, в конце концов, поместили в операционную, накрыв все тело тканью, за исключением головы.
— Мы начинаем, — объявил К'рилл.
С этого момента ей начало казаться, что она плывет сквозь сон. Часы пролетали как минуты, а минуты тянулись как часы, свет над головой то сиял в ее зрении, то угасал, словно океанские волны.
Голоса наполняли комнату вокруг нее, то затихая, то нарастая.
И в конце концов, сквозь пелену забвения она услышала голос К'рилла.
В помещении воцарилась тишина, так как даже К'риллу с его натренированными руками нужно было сконцентрироваться.
============================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: