Двое друзей одним осенним вечером зашли отдохнуть в бар. Они выбрали уединенное место на втором этаже, где едва играла музыка. Заказав две порции «Белого русского», они стали обсуждать бытовые вещи. Работа, заработная плата, погода, еда — всё достаточно порядочно. Далее они заказали две пинты «Кровавой Мэри». Каждый из них прекрасно осознавал, что без алкоголя их диалог будет скучен и прост. Они стали обсуждать женщин. Заказав две Слезы Комсомолки, они уже стали рассуждать и о современном мире.
— Не понимаешь ты, Жмиль. Современный мир постепенно уничтожает мысль. Ту самую мысль, которая создавалась людьми этого мира еще с древнейших времен. Перед нами занавес художественной пули. Гомер как автор Илиады прекращает свое существование. Останется только Гомер Симпсон.
— Не осознаю. Из каких соображений ты делаешь такие выводы? Да, если я правильно тебя понял. Информация старается закончить свое существование в текстовом виде, но все равно художественная литература никуда не денется.
— Идет постепенное своевременное уничтожение мысли. Мысль, особенно художественная, зачастую опасна, а главное — не комфортна. Понимаешь, людям было бы прекрасно жить с каким-нибудь технологическим устройством, например, машиной правды. Представь, будет существовать машина, в которую уже вписана вся необходимая мораль для людей. Ей очень просто остановить все войны, решить любые конфликты, а за счёт её авторитета все будут слушаться. Но можно спросить, а каким образом эта машина вообще будет понимать мораль и людей? А я тебе отвечу - никаким. Эта мораль будет твоя. Как современные социальные сети, сайты и игрушки отслеживают твои интересы, твою реакцию на какой-либо контент. Современному обывателю интересен только юмор и комфорт. Юмор теперь везде. Он сделан в максимально кратком виде. Его потребление можно свести к целым дням, неделям и месяцам. Книга продолжает свое существование, но в виде научно-популярного, научного, или псевдонаучного материала. Огромное множество грантов создаются для поддержания авторов именно подобного контента. Художественная литература заканчивает свою эру. Мысль слишком опасна. Мысль преобразовывается в слово. Слово может преобразоваться в удар. Этот удар — единственное, что создает какие-либо трещины в обывательской среде.
Жмиль подозвал рукой официантку и попросил сделать Два «Духа Женевы».
- Это ты хорошо придумал, молодец, Жмиль, — похлопал его по плечу Федя. Так вот, Жмиль, ты никогда не задумывался о том, почему современный, как его называют «Метамодернизм» такой мусор, а тем более в художественной литературе? Мы постоянно кружимся вокруг одного и того же. Прошлого, попытки в будущее, но все равно в конечном итоге возвращаемся в настоящее. А в настоящем, ничего кроме суеты и скачущих обезьян в социальных сетях — нет. Происходит скрытое уничтожение полета художественной мысли. Он, подобно эфиру, вечно среди нас, потрогать его нельзя. Ты представляешь, насколько тяжело сейчас, в эпоху Интернета и комфорта, издаться современному неизвестному автору? А я тебе отвечу, это ужасно тяжело. Ты либо становишься клоуном при пидарасах и сначала, поедая собственные фекалии, теряешь последнее человеческое, что у тебя осталось. Ты снимаешь свои забавные видео, а потом уже с готовой аудиторией с радостью для издателя публикуешься.
— Так, ты заебал пиздеть, философ хуев! Иди нахуй из этого бара, пока я тебе ебальник не разбил! — сказал двухметровый лысый охранник Джорджа Сороса.
Задумайся над этим, Жмиль, - улыбнувшись и допив свой бокал «Духа Женевы» вышел из бара Федор.