Путин годами интересовался всеми способами продления жизни. Он создал национальный исследовательский центр, занимающийся разработкой инноваций в области бессмертия, а его коллеги руководят проектами по борьбе со старением. Его последний выпад на эту тему касался многократных пересадок органов, которые позволили бы человеку оставаться молодым вечно. Сумасшедший ли этот человек, бредящий или, возможно, он ближе к реальности, чем мы думаем?

В прошлом месяце во время военного парада в Пекине был записан необычный разговор между президентом России Владимиром Путиным и председателем КНР Си Цзиньпином. Камеры и микрофоны зафиксировали, как Путин вслух размышляет о возможности многократной пересадки органов, которая позволит человеку оставаться молодым вечно. Эти слова, транслировавшиеся по всему миру, на мгновение показались сценой из научно-фантастического фильма, но они вновь подняли тревожный и захватывающий вопрос: насколько мы близки к тому, чтобы сделать идею продления жизни медицинской реальностью?

Это не первый случай, когда российский президент пытается победить Ангела Смерти. В прошлом году он распорядился создать национальный исследовательский центр, нацеленный на разработку инноваций в области продления жизни — от технологий замедления клеточного старения до передовых нейротехнологий.

Его давний соратник Михаил Ковальчук руководит проектами по достижению бессмертия в России, включая инвестиции в технологии печати органов из лабораторных клеток. Старшая дочь Путина, Мария Воронцова, эндокринолог по профессии, также получила крупные государственные гранты на исследования в области регенеративной медицины и клеточного обновления и участвует в связанных с Кремлем генетических проектах.

Но разве такая возможность – многократные пересадки органов, которые позволят людям жить вечно, – кажется фантастикой или научной реальностью, находящейся в процессе становления?

По словам профессора Бенджамина Декеля, директора отделения детской нефрологии и Института исследований стволовых клеток Детской больницы Сафра при Медицинском центре имени Шибы (Израиль), и директора Центра регенеративной медицины имени Сагола при Тель-Авивском университете, в этом есть доля истины.

«Очевидно, что в процессе старения органы выходят из строя и функционируют хуже, и если заменить их новыми, можно продлить их функцию и продлить жизнь. В этом, безусловно, есть определённая логика», — говорит он.

«Старение, даже без болезней, может привести к нарушению работы внутренних органов, например, почек. Их функция снижается из-за процессов старения. Так что теоретически Путин абсолютно прав: может быть признак того, что орган прекращает свою деятельность в процессе старения или в результате болезни, и тогда вводят новый орган».

Однако реальность всё ещё далека от замысла. «Сегодня, чтобы это стало реальностью, нам необходимо устранить препятствия к трансплантации органов», — подчёркивает профессор Декель. «Прежде всего, нужно найти донора, а затем всю оставшуюся жизнь принимать сложные лекарства, препараты, препятствующие отторжению, которые вызывают серьёзные побочные эффекты. Не думаю, что человек согласится принимать эти лекарства, если у него нет заболевания, поэтому сейчас это нереально».

Он говорит, что для воплощения этой идеи в реальность необходимо соблюдение двух условий: неисчерпаемый запас органов и возможность их пересадки без применения препаратов, препятствующих отторжению.

«Если мы преодолеем эти барьеры, то, когда операции станут технически вполне осуществимыми, мы сможем говорить о реальности замены органов по мере их старения», — объясняет он.

Чтобы преодолеть ограниченность предложения, объясняет профессор Декель, в настоящее время разрабатываются два основных направления исследований. Первое: использование органов генетически модифицированных свиней. «Одна из концепций гласит: давайте пересадим органы от свиней человеку. Это называется ксенотрансплантацией. Мы увеличим возможность получения большего количества органов для трансплантации. Проблема в том, что при трансплантации от свиньи человеку иммунное отторжение ещё сложнее и сложнее.

Недавно этот барьер был успешно преодолен путём генной инженерии свиней, благодаря которой молекулы, связанные с иммунным отторжением, не функционируют. Сегодня существует редактирование генов — это очень продвинутая технология: мы генетически редактируем гены иммунной системы, чтобы наш организм, организм человека, не отторгал трансплантат от свиньи. Иногда одновременно редактируются десятки генов».

По его словам, в последние годы уже были предприняты первые попытки: «В США недавно провели несколько трансплантаций свиных органов: почек, сердца и т. д.

Это один из способов. Но мы пока не достигли цели. Путину нужно вложить большие деньги в эти исследования. Непросто отключить гены, ответственные за иммунное отторжение, так, чтобы иммунного отторжения вообще не было. Это сложно. И нам также нужно помнить, что у свиней есть инфекции, которые могут создать проблемы для нас. Другими словами, трансплантат несёт с собой всевозможные вирусы, которые могут вызвать инфекционные заболевания у человека».

И всё же, несмотря на ограничения, Декель с оптимизмом смотрит в потенциал: «Это перспективное направление.

Согласен, если мы сумеем решить вопрос с отторжением того, что возвращается человеку, так, чтобы это стало обычной практикой, то Путин прав — будет водоём, будут свинофермы, которые станут потенциальными донорами, и вперёд».

Второе направление развивается в лабораториях, где исследователи пытаются создать органы из стволовых клеток. Это особенно амбициозная область, поскольку создание целых внутренних органов гораздо сложнее, чем производство клеток или тканей.

«Можно создавать клетки, возможно, можно создавать ткани, но целые органы – это сложно», – объясняет профессор Декель. «Очень сложно воссоздать и имитировать эволюцию в лабораторных условиях, имитировать развитие человека в лабораторных условиях. И всё же, здесь тоже есть успехи: недавно мы достигли прорыва, пересадив почечную ткань, но мы всё ещё говорим о тканях, о компонентах, а не о целом органе».

Одним из преимуществ выращивания органов в лаборатории является возможность создания органов из собственных стволовых клеток человека, что позволяет предотвратить иммунное отторжение. Однако у этого метода есть и ограничения. «Зачастую не хочется создавать новый орган из самого человека, нужен совершенно здоровый человек», — объясняет профессор Декель.

«Например, 75-летний человек может захотеть получить очень молодые стволовые клетки, готовые к использованию. Поэтому сегодня можно редактировать стволовые клетки, из которых строится орган, подавлять гены, ответственные за иммунное отторжение, а затем вырастить небольшую почку или небольшую печень и пересадить их.

Если удастся отредактировать и подавить гены иммунной системы в стволовых клетках чужого донора, то появится неисчерпаемый запас органов, которые можно вырастить в лаборатории и которые не имеют иммунологической идентичности. Их можно использовать для трансплантации без иммунного отторжения».

И ещё один прорыв уже зарекомендовал себя: «Недавно они взяли линии клеток поджелудочной железы от чужого человека, генетически отредактировали их и деактивировали гены, ответственные за иммунное отторжение», — рассказывает Декель.

«Они трансплантировали модифицированные клетки людям с дефицитом инсулина, и они стали островковыми клетками поджелудочной железы, вырабатывающими инсулин. Иммунная система реципиента не атаковала их, и это уже считается прорывом».

Вопрос на миллион долларов: как заменить мозг?

Но чтобы жить «вечно», требуется нечто большее, чем просто замена органов: даже если нам удастся создать бесконечное количество почек, печени и сердец, главный вопрос, на который пока нет ответа, заключается в следующем: что делать с мозгом? Продление жизни путём замены органов может зайти в тупик, где начинают давать сбои память, мышление и личность.

«Эти сочетания стволовых клеток и регенеративной медицины (области медицинских исследований, занимающейся лечением дефектов живого организма путём создания новых органов/тканей или клеточной терапии с целью запуска процесса регенерации в повреждённой области) открывают здесь безграничные возможности.

Вопрос в том, что делать с мозгом», — соглашается профессор Декель. «Я всегда говорю: у вас будут новые органы, но что вы будете делать, если у вас разовьётся слабоумие?» — говорит профессор Декель.

«Как можно улучшить когнитивные способности? Это интересный вопрос. Например, сейчас предпринимаются попытки трансплантировать клетки, секретирующие дофамин, пациентам с болезнью Паркинсона, заболеванием, которое проявляется дефицитом дофамина в мозге. Вы трансплантируете линии стволовых клеток, которые вырабатывают дофамин, и это просто поразительно».

Но вот стена реальности: «Это может помочь при болезни Паркинсона, но сейчас у нас нет способа улучшить когнитивные функции, высшие функции, память и мышление при всех нейродегенеративных заболеваниях. Поэтому я говорю, что у Путина могут быть новые органы, но вопрос в том, как он будет функционировать».

И всё же, если послушать профессора Декеля, то это видение далеко не полностью вымышленное. Заглядывая в далёкое будущее, он описывает сценарий, который напоминает визит в гараж, но на этот раз не для машины, а для наших тел.

«Теоретически возможно достичь ситуации, когда у вас будет целый гараж различных вариантов для замены органов», — говорит он. «Представьте: у вас будет приложение, где можно заказать органы. Вы приходите, выбираете орган, получаете орган, и всё. Если вы видите, что стареете, но всё ещё хотите жить — что, вы не пойдёте?

Конечно, вам понадобится операция, но в этом определённо есть доля правды. По мере того, как наука развивается, и понимание механизмов, связанных с иммунным отторжением, и механизмов регенеративной медицины становится всё более применимым, я в этом нисколько не сомневаюсь».

По его словам, как только появляются биологические принципы, внедрение занимает время, но оно приходит. «Когда я был студентом, постоянно говорили о ксенотрансплантации, а сейчас уже есть импланты у человека от свиньи. Когда я был студентом 35 лет назад, мы не знали всех механизмов отторжения, не знали о терапевтических возможностях и вариантах редактирования генов. Существует фундаментальное различие между наукой и медициной. Мы всегда недооцениваем время внедрения. Это займёт гораздо больше времени, чем планировалось. Но это произойдёт. Я в этом не сомневаюсь»

Но пока не настал день, когда мы сядем, скрестив ноги, и будем изучать каталог органов, на горизонте уже маячат более скромные, но гораздо более практичные прорывы. Речь идёт не о замене целого органа, а о остановке разрушения существующего.

«Прежде чем пересаживать целые органы, у нас появятся способы предотвратить ухудшение состояния существующих органов, и это более реалистично. Именно над этим мы сейчас работаем: над молекулами, которые выделяют стволовые клетки для предотвращения ухудшения состояния. Это станет реальностью в течение десятилетия. Что касается целых органов, мне пока сложно предсказать. Но это произойдёт».

В конечном счёте, даже если мы доживём до возраста, когда органы будут заменяться, как запчасти в автомобиле, главный вопрос никуда не денется: что мы будем делать с нажитыми годами и что останется от нашей человеческой идентичности, когда тело перестанет быть главным ограничением?

Путин может представлять себе мир, где вечная жизнь – это технический вопрос многократной трансплантации, но наука напоминает нам, что жизнь – это гораздо больше, чем наше сердце, печень или почки.

Продление жизни может отсрочить ангела смерти, но оно также требует от нас спросить себя, как мы хотим жить, а не только как долго. И, возможно, именно эти вопросы действительно важны.

P.S. Даже в страшном сне трудно представить, если уже и вас не будет и внуки ваши состарятся, XXIII в разгаре, а страной будет продолжать править Владимир Владимирович Путин с возрастом 310 лет и кучей доноров в свинарнике, которые ожидают когда у них изымут органы для любимого вечного вождя! А ведь это не сказка и не фантазия...Будет видимо и это у вас...

Наше поколение не знало что такое интернет, мобильный телефон, а сейчас плиз,каждый подросток имеет, а прошло то всего, меньше полувека...Всемирная паутина (World Wide Web), которой мы пользуемся сегодня, появилась в 1989–1991 годах благодаря Тиму Бернерсу-Ли, 6 августа 1991 года заработал первый интернет-сервер.

Так и через приложение ВВ будет заказывать органы, жить и править вечно! Как однако вам повезло!

Перевод с иврита

ИСТОЧНИК

https://liveinternet-ru.turbopages.org/liveinternet.ru/s/use...

https://newtimes.kz/obshchestvo/126412-bespontovye-chinovnik...

Мой дед - Илья Давыдович, 1907 года рождения. Я его не застал: он умер в марте 79-го, а я родился в октябре того же года. Все что знаю - это из рассказов бабушки Серафимы Ивановны и мамы.

На войну дед попал в августе 41-го года, из его рассказа следовало, что когда требовались добровольцы в саперы он рассудил, что "двум смертям не бывать, а одной не миновать" и вышел из строя. Так и служил сапером до конца войны. Самый первый бой был у него под Ельней про него он матери говорил: была артподготовка немцев и было так страшно, что он взрослый мужик плакал и не мог пошевелиться сидел в окопе и казалось что от взрывов все вокруг летало в воздухе, а вот потом, когда пошли танки и пехота стало легче. Там же, под Ельней, отправили его в штаб посыльным, он дошел(там не далеко было) отдал донесение и пошел обратно, и только он отошел на пару сотен шагов, как налетели самолеты и от того штаба и всего, что было на поляне не осталось вообще ничего - все было перепахано.

Потом он попал под Москву. Следующим был Сталинград. Уже после войны, когда он ездил в Волгоград в госпиталь ветеранов, то нашел свой окоп, в котором они встречали танки на Солдатском поле, ночевал в нем, когда ехал домой на попутках.

Потом был по Воронежем, Харьковом. В Польше. И заканчивал он войну в Праге, 9-го мая, где и получил единственное за всю войну ранение. Высунулся из-за подбитого танка, а ему то ли пулей, то ли осколком оторвало кончик носа, но не до конца, болтался он на коже. И он в медсанчасти уговорил хирурга пришить ему то что осталось обратно, подарив ему трофейный "вальтер".

Но и мать и бабушка обе говорили, что он не любил про войну рассказывать именно про бои, а вот про быт: про то как он сапоги чинил, как спал три ночи в стрелковой ячейке по пояс в воде в октябре месяце, как через Днепр плыли в ледяной воде и шинель его, инвалидка, как он ее называл, как она ему мешалась, как встречали их в Польше (мать говорила, что он до конца жизни с презрением плевал - "Пшеки, чёртовы") и Чехословакии - еды в городе не было, они из медсанчасти отправлялись раздавать хлеб и кормить из котлов жителей, а чехи несли зеленую кашицу - лук толченый угощали наших солдат.

Второго деда, Степана Федоровича 1926 года рождения, я застал живым, но он попал на войну в 45-году, шифровальщиком в штаб корпуса, и, практически сразу, их погрузили в эшелоны и отправили на Дальний Восток, про войну не говорил ничего - у него была подписка на всю жизнь о неразглашении. После войны охранял японских военнопленных в Джезказгане. Там и выучил японский и казахский языки, на которые, уже перед самой смертью, забываясь, переходил в разговоре.

Вечная Слава и Вечная Память! Всем воевавшим и трудившимся в тылу!

Спасибо Вам - только благодаря Вам, мы живём!