Они уже за решеткой)))

Мои шлюхи

Осужден за заказное убийство трех человек в 1994 году.

В тот день, когда мы беседовали с одним из самых молодых арестантов - Вадимом Герасимовым, женщина-контролер принесла ему посылку от матери. Кроме сигарет, носков, конвертов там были и две толстые тетради. На момент совершения преступления ему исполнилось - девятнадцать лет. Вадим был осужден за убийство трех человек: шесть раз выстрелил из пистолета «ТТ» и для верности бросил гранату «РГ-42» в машину коммерсанта Глеба Бокия. Тот умер на месте, еще двое, сидевшие в машине - телохранители Коростошевский и Баранов спустя несколько дней скончались в больнице. Выжил только водитель Гуреев, получивший сотрясение мозга и контузию. Киллер попытался скрыться на автомобиле подельника, но нарвался на патрульную машину милиции. Любимое занятие приговоренных к смерти - писать апелляции, жалобы на несправедливый приговор. Многие настойчиво пытаются убедить своих адресатов в том, что вообще не виновны, и до такой степени упорствуют в этом, что границы истины стираются и они уже сами искренне верят в то, что не совершали преступлений. Как и Вадим, утверждающий, что групповое убийство совершил его подельник. Кстати, он просил не называть его фамилии - мать не знает, что сын сидит в камере смертников и надеется еще увидеть его живым, шлет ему бумагу для жалоб. «Обыкновенный советский троечник», как сам себя называет Вадим, жил с матерью в сибирском поселке. Воровал велосипеды и мотоциклы, дрался на танцах. Отец, он с матерью в разводе, приезжал на суд из Риги вместе со своим братом. Отец был подавлен, услышав приговор, дядька же обложил приговоренного. Чем ехать в Вологодскую тюрьму для пожизненных, Вадим предпочитает девять граммов свинца в голову. Но жизнь не отменишь, и во сне организм изнуряется картинами свободы и эротическими видениями. Солнце в камеры не пробивается, только блики на стенах, когда уже заходит. Вадим утверждает, что их камера самая худшая на коридоре, где проходит вертикальный стояк - общий сток с верхних этажей, течет постоянно. Камеры здесь называют благозвучно «палатками». Пожизненное заключение - это слишком тяжкая кара, считает Вадим. Даже двадцать пять лет тюрьмы - уже выходишь стариком. Но оптимизма не теряет. Скучать, по его словам, не приходится: чтение (целая полка религиозных и других книг), написание всяческих жалоб, стирка, уборка камеры. И - поделки, как уже говорилось, повальное увлечение на коридоре. О дальнейшей его судьбе ничего не известно. Фрагмент из книги Сергея Дышева «Россия уголовная - от воров в законе до отморозков».