Привет, Пикабу. Продолжаю серию постов о своих приключениях там, где их особо не найдешь. Кто я и почему я, найдете в предыдущих постах. А пока к делу
После окончания гастролей выездного флюорографа настали обычные дни. Я засел в поликлинике, вел прием пациентов с целью дооследования, вносил накопившиеся данные в информационную систему и вообще занимался сплошной скукотищей. Одно из скучнейших занятий - работа с "флюоро-картотекой". Люди, которые прошли это исследование не в нашем заведении, отмечаются в специальной карточке, а карточка лежит в папочке с буквой, а папочка в картотеке, а картотека в утке в кабинете. И вот взял я карточек, ковыряюсь в них, и вижу, что часть из них непростые.
Это перфокарты. Откуда они тут - не знаю, и никто уже не знает, они просто есть. Судя по тому, что записи в них идут с 87-го года примерно - им юбилей).
Подходит Дмитрич - зубной врач с моего участка. Хмыкает, принимается рассматривать, и с уважением басит - ГОСТ.
Дмитрич вспоминает свою амбулаторию в сельской больнице, как он вел прием и сколько было народу, и вообще раньше трава была изумрудно-зеленой и воздух прозрачен до звона. Его понятно, скоро на пенсию, может повспоминать. А я вспомнил, как весной он показывал мне старую больницу, которая теперь разрушена. Полгода я проезжал мимо нее и не подозревал, что там внутри.
Здание больницы выглядит маленьким, оно кругом заросло бурьяном, все потемнело и словно съежилось. Крыльцо обвалилось и угрожающе нависает прямо над головой. Однако, перешагнув порог, словно попадаешь в другое измерение.
Кругом мусор, пустые бутылки и фунфырики, обрывки бумаги, однако на стенах сохранились остатки какой-то лепнины, пустые и оборванные стенды, обломки электрооборудования.
Это кабинет главного врача. Удивительно, но тут сохранилась люстра и настенная и напотолочная живопись. И потолок, в отличие от других помещений.
Тут у меня перехватило дыхание, рука дрогнула и фото смазалось. Но вид чудесный - словно попал в видеоигру. Ошметки краски колеблются на ветру как будто это стая бабочек облепила потолок, частицы пыли переливаются в лучах света, прорывающихся сквозь всевозможные щели и прохладный весенний ветер дышит в лицо. Аномалия, не иначе.
Дмитрич ведет меня мимо комнат и комментирует: это картотека, тут были палаты, там процедурная. Словно гид он кратко описывает все помещения, что там было, какие врачи или мед.сестры были здесь, с каким характером. Внезапно он останавливается, хлопает себя по штанам и повышенным голосом, однако с дрожью и горечью произносит - "А вот тут я родился!".
На этих обшарпанных стенах он видит одному ему понятные приметы и рассказывает, что тут был роддом, что много было младенцев и он один из тех, кто появился здесь на свет.
Рядом находится хирургическое отделение, опознать его можно по торчащей из потолка железяке, на которой была закреплена операционная лампа. Также в углах вмурованы чугунные трубы - по ним из расположенной в подвале котельной тепло поступало в палаты и отделения.
Выйдя из больницы, мы направляемся в соседнее здание амбулатории.
При входе свалена куча старой мебели, повсюду отбитая от пола кафельная плитка и кучи мусора. "А вот мой кабинет, тут я вел прием" - указывает Дмитричь на дверь с табличкой. В этом здании гораздо труднее ходить, места меньше, да и не так интересно. Потолок практически полностью обвалился, там живут голуби.
На полу валяются искореженные медицинские аппараты, опознать в них то-то я не могу.
В кабинете зубного врача интереснее всего - кучи мусора, бумаг, книг и всякой всячины. Зачем там патрон от противогаза - Дмитричь пояснить не может, он и сам в замешательстве.
Выйдя из разрушенной больницы, я оправился в работающую. Пока что.
Впечатления остались незабываемые, и позволили мне и Дмитричу разбавить тот жутко жаркий день порцией воспоминаний. Хмыкнув, он закопался в свои бумажки, а я в свои. Впереди были выходные, можно будет отдохнуть немного от рабочих дел, занявшись домашними. Всего доброго, до следующей недели!