Увидел сегодня слово незнакомое — фовизм. Не люблю непоняток, полез смотреть. Что нашёл — представляю Пикабу познавательному и любознательному.
В 1905 г. на выставке в Париже художники Анри Матисс, Андре Дерен, Морис Вламинк, Альбер Марке, Жорж Руо, Ван Донген и несколько других экспонировали свои произведения, которые за резкое противопоставление необыкновенно ярких цветов и нарочитую упрощенность форм критика назвала произведениями «диких» — les fauves, а все направление получило название «фовизм».
У фовистов с их пониманием соотношения пятен чистого цвета, сведенным к контуру лаконичным рисунком, простым, «по-детски» линейным ритмом, оказались огромные возможности для решения декоративных задач.
Яркий представитель — Анри Матисс (1869— 1954). Матисс учился в Академии Жюльена и в мастерской Гюстава Моро, много копировал в Лувре старых мастеров, особенно Шардена и Пуссена, от которых идет его крепкая пластическая форма («Фрукты и кофейник», 1897— 1898).
Он прошел через увлечение импрессионистами, но в поисках повышенной интенсивности, яркости и силы цвета, чистого и звучного, совсем не соответствующего видимому, пришел к упрощенности и плоскостности форм.
Интересуясь чисто формальными задачами, прежде всего живописными, он отказался от сюжетной повествовательности. Предметом его изображений служат самые простые и несложные мотивы: пестрые ткани и кресла, цветы, обнаженное или полуобнаженное тело. Его не интересует передача освещения, в его полотнах почти нет объема, пространство лишь намечено.
Повышенная звучность цвета, крупные красочные плоскости, не раздробленные полутонами, условность формы и пространства с их схематизированными линиями — все эти качества в полной мере проявились в декоративных работах Матисса. Панно «Танец» и «Музыка» (1910) были написаны художником по заказу московского собирателя новой живописи П. И. Щукина, для его особняка. Панно объединяет не только тема, но близкие выразительные средства.
На сине-зеленом фоне изображены красные фигуры: полные стремительного движения, динамики —в «Танце», где все подчинено ритму хоровода, и статики, покоя — в «Музыке». В обоих панно нет никакой индивидуализации образов, исследователями остроумно замечено, что даже трудно понять пол изображенных. Но все подчинено общему плоскостному и цветовому ритму.
Вместе с тем Матисс — не символист, он не навязывает цвету символико-аллегорический смысл. Его картины не надо разгадывать, как ребус. Это образы, полные спокойствия, созерцательности, ясности, утонченно-живописные или бурно оптимистические по колориту.
Справедливо, однако, отмечено исследователями, что его оптимизм — результат нарочитого ухода от трагических коллизий эпохи. И в этом определенная ограниченность художественного мировоззрения и искусства Матисса. Цвет — основное выразительное средство в полотнах художника.
При всей лаконичности, условности и обобщенности он дается в сложных градациях, даже тогда, когда это как будто большие локальные пятна, как в «Красной комнате» (1908). Позже, в 20—40-е годы, раскрытие сложных взаимосвязей цвета усиливается.
Именно утонченными цветовыми соотношениями создается поэтический и гармоничный образ беспредельно многообразной природы. Но человеческая фигура в полотнах Матисса трактуется только как часть этого изысканного узора, вплетенная в орнаментальную вязь.
Выше -- картина другого фовиста. Морис де Вламинк, "Барки на Сене", 1907. Холст, масло. Москва, ГМИИ им. Пушкина.
Вид Сены, протекающей в Шату, — излюбленный мотив Вламинка. Самоучка, внимательно изучавший Ван Гога, он наследует у него цветовую интенсивность, на которой основана напряженная экспрессия его работ. Поверхность реки, прорезанная носами баркасов, покрыта рябью белых мазков: широких и выпуклых, распространяющих свою энергию на весь пейзаж. Формы корабельных корпусов, дамбы, строения на берегу очерчены резкими извилистыми движениями кисти.
Ниже — Жорж Брак, "Пеизаж в Ла-Сьота", 1907.
Жорж Брак — весьма интересный персонаж. Посмотрите на его ранние работы — никаким авангардизмом, фовизмом или, упаси Рафаэль, кубизмом — близко не пахнет.
Но вот в жизнь Брака врывается парижская Школа изящных искусств. Там он знакомится с фовизмом и фовистами. И всё. Пошло.
Брак, Гавань в Антверпене
И что вы думаете, Брак остановился на фовизме? Нет, конечно. Там уже вовсю светил Матисс, а двум гениям так непросто вместе на Олимпе.
И судьба сводит Брака с Пикассо. Точнее, её интересы представлял Гийом Аполлинер. Был такой французский поэт (кстати, умер, как и положено нормальному поэту, молодым — в 38 лет).
Аполлинер привел Брака в мастерскую Пикассо. Там стоят Авиньонские девицы. Вот эти, которых ночью увидишь — маской не отобьёшься.
После этого Брак делает ответочку: Большую обнажённую. Не сказать, что она такая же дикая. Даже, если приглядеться — что-то в ней есть.
А потом они становятся настолько закадычными друзьями, что изобретают кубизм. Вот тот же самый Эстак, но уже «закубленный» (или «окубиченный»?)
Став основателем кубизма, Брак доходит до крайней точки — забивает на кубизм. Из последнего — "Музыкантша".
После Первой мировой войны Брак много чего ещё делает, причём не только в живописи. Увлекается скульптурой, создаёт декорации. А вот — работа 1939 года, Vanitas.
Вот на мементо море и закончу. Писал не всё сам, про Матисса взял в телеге про искусство и архитектуру. Про де Вламинка на одном сайте, картинки Брака взял с другого.
Если решили подписаться — я про живопись или культуру буду постить, но всё-таки сильно больше будет про политику.
