Альтернативная история + Гарри Поттер

Гарри Поттер сидел в Большом зале и вяло ковырял вилкой в тарелке. После разговора с Трейси, которая была под действием Сыворотки правды и безжизненным голосом отвечала на все-все его вопросы, он был в каком-то оглушении, никак не приходил в себя. Мысли всё время вращались насчёт того, что поведала его подруга. Мальчик понимал, что девушка столько всего рассказала сокровенного, что сейчас оказалась полностью в его власти. И про неоднократное нарушение Статута, и про воровство у Гринграсс, и ещё про многое другое. Даже обнародование малой части хватит, чтобы полностью уничтожить её репутацию. Интересно, какие секреты скрывают другие слизеринки? Он задумчиво оглядел стол: от просиявшей на его взгляд Трейси, внимательно и спокойно посмотревшую в ответ Дафну, чисто и ясно расплывшуюся в улыбке Пэнси, потупившуюся Элизабет и до жадно кушающую и ничего не замечающую, кроме еды, Милисенту. Чтобы рассказали они, будь на месте Дэвис? Какие тайны скрывают? Если они поведали бы свои секреты, то тогда полностью были бы в его власти.

Но… Этот путь сулил весьма большие трудности. Вряд ли остальных удастся так легко выманить и невзначай угостить напитком с Сывороткой. Да и уже полученные сведения о всей жизни его подруги… Они подавляли, буквально заставляя голову трещать от мыслей, а щёки то и дело покрываться краской. Гарри осознал, что его отношение к Трейси изменилось, но никак не мог понять в чём и как. А сможет ли он принять тайные стороны жизни других слизеринок? Да и они могут заметить, что его поведение поменялось. Той же Дафне Гринграсс точно не откажешь в проницательности.

А если станет известно об использовании Сыворотки правды, то он проблем не оберётся. Хотя мальчик понимал, что одно дело, если факультет прознает, что он допрашивал Трейси Дэвис — полукровку, единственная защита у которой является он сам, и совсем другое, если на её месте будет Малфой или Гринграсс. Если узнают то, что он сделал с Дэвис, это вызовет куда меньший эффект. Да, к нему станут относиться с подозрением, но больших трудностей на факультете у него не будет, так как по сути это дело останется между ним и Трейси. А вот если это выйдет за пределы Слизерина, если узнают на других факультетах…

Хотя его итак большинство учеников Хогвартса до последнего времени считало кровожадным чудовищем, совершившим убийство. И лишь благодаря словам Дамблдора последователей этой теории уменьшилось, но, похоже, не полностью. Куда больше проблем будет, если о допросе Трейси узнают преподаватели. Гарри точно не мог припомнить правила, но не сомневался в том, что за такое его сразу бы отчислили. Он был целиком и полностью в этом уверен. Так стоило ли рисковать и ставить на карту исключение из Хогвартса? Снаружи замка где-то бродит Блэк, ищет его, а здесь он в безопасности под защитой мракоборцев, которые надёжно охраняли все подступы к школе. Тем более в нём зрело понимание, что такой допрос может сработать незаметно лишь один раз, ну или, может быть, два-три, если у него получиться подлить зелье кому-нибудь из Уизли, как он планировал изначально. Но если использовать бесконтрольно Сыворотку правды на многих школьниках, то их странное поведение привлечёт куда больше внимания, чем если так будет вести себя один человек. Потому что у зелья оказался один негативный эффект, который он почти сразу заметил у Трейси. Хоть действие Сыворотки и спало с девушки, её поведение изменилось. Пока они сидели вместе в кабинете, доедали сладости, она всё время безудержно болтала, рассказывая то, что вряд ли поведала в обычном состоянии.

Это было большой проблемой. Такой её нельзя было вести ни в гостиную, ни в Большой зал. Мало ли что у неё спросит та же Пэнси? Да, когда Трейси очнулась, то она могла вообще не отвечать на вопросы, но если она начинала, то ей хотелось говорить только правду. А если она в лицо скажет Милисенте про то, что та толстая? Или пойдёт извиняться перед Дафной за кражу духов? Реакцию Гринграсс, перед которой при всей гостиной признаются, что её обокрали, Поттер представить не мог при всём желании.

Это настолько удивило мальчика и даже напугало, что он не придумал ничего лучшего, чем предложить Трейси устроить первую тренировочную дуэль, когда они вместе доели все сладости. Сначала он объяснял ей, как нужно защищаться от проклятий. В конечном счёте во время дуэли он наложил на неё «Силенцио», так как защитными чарами Трейси не владела. Поттер сделал вид, что не может снять заклятие. Это должно будет уберечь её от ненужных вопросов во время ужина, а там заклинание само спадёт в течении часа или двух, да и скоро будет отбой. Девочку явно не обрадовал такой поворот событий, но к облегчению Поттера, от слёз она воздержалась, хоть и испугалась.

Как он потом прочитал из книги в своей спальне, собираясь на ужин, одним из побочных действий Сыворотки правды было неумение лгать в течении нескольких часов после её использования. Со временем действие зелья уменьшалось, полностью прекращаясь на следующий день. Одноклассникам в Большом зале он сообщил, что у них была тренировочная дуэль, она пропустила заклятие, поэтому молчит. Малфой даже уставился на Трейси с завистью, словно получение проклятия было какой-то важным преимуществом. Но теперь Поттер понимал, насколько не просто будет скрыть повторное применение Сыворотки, если этот побочный эффект повторится.

Уже сидя в гостиной, Гарри счёл, что усилия снова использовать на ком-то зелье не стоят всего этого. Слушая Драко, он то и дело бросал взгляды в сторону двери в женские спальни. Время поджимало и надо было идти на тренировку с Селвин. Но мыслями он возвращался к Трейси: она ушла в свою комнату, но чары с неё ещё не спали и девушка не могла говорить. Поттер поздно сообразил, что она не сможет снять защитные чары со своей двери, чтобы попасть к себе. Но колдунья не возвращалась обратно, и похоже — предположил мальчик, — что она не ставила никакие защитные заклинания. Он прекрасно понимал её характер и если она не могла действительно попасть к себе в спальню, то поднялась бы обратно в гостиную, обратившись за помощью к нему или просто села бы рядом. Тем более в её нынешнем состоянии была его вина. По крайней мере, Трейси никогда не была сильна ни в заклинаниях, ни в Защите от Тёмных искусств, и наверняка не владела ни «Коллопортусом», ни тем более чем-то более сложным.

«Защищать свою комнату надо будет обязательно обучить её в первую очередь», — решил Гарри, вспоминая, как какие-то негодяи пытались пробраться в его комнату на первом курсе.

Была ещё одна проблема, о которой Поттер не сразу подумал. Он узнал слишком много. И ему будет сложно относиться к Трейси по прежнему. У него были хорошие отношения с Пэнси, и Дафной. Да и Милисента, и Элизабет с ним всегда были добры. Так же у него были весьма дружеские отношения и с Ноттом, и с Драко, и с Блейзом. И из этого вытекала ещё одна причина не использовать Сыворотку правды. Что если он узнает такое, что не сможет с ними дружить после этого? Даже если эти секреты не будут касаться именно его самого, а каких-то их действий в прошлом, которые он сочтёт ужасными или некрасивыми. Да даже то, что рассказала сама Трейси относительно одноклассников уже вносило ужасную сумятицу. Как мог спокойно смотреть на Элизабет и не вспомнить слова Трейси о том, что у той нет груди, что она ходит без этого женского лифчика? Или как теперь расспрашивать единственную ходящую на древние руны Милисенту, зная, что ей очень лень заниматься этим предметом и скорей всего её раздражают вопросы или она не знает ответы и врёт ему, и не обращать внимание на её огромную грудь, которая, по словам Трейси больше, чем у всех девочек даже с четвёртого курса? А что говорила Трейси про Гринграсс? Ужасные, грубые слова.

Да и зачем ему допрашивать своих друзей? У него не так много свободного времени, а на подготовку и сам разговор с Трейси ушло часа три и два с лишним галлеона, и это без учёта его сил и того, сколько он продумывал план мероприятия. Да и более того, он не знал, что делать с полученной информацией. И опасался, что такая громада уж слишком сокровенных сведений может запросто похоронить своим весом его самого. Он узнал столько много, а учитывая, что сама Трейси за прошедшие года рассказывала не мало, то он начал понимать, что ему сложно некоторые моменты вспомнить, говорила ли она добровольно или под Сывороткой правды. Но, с другой стороны, Трейси наверное сама не может помнить эти моменты. А самые её сокровенные тайны теперь он уж точно знал и помнил, что их она поведала под действием Сыворотки. Но пока он не собирался это использовать. В этом не было нужды. Тем более только часть из них можно было как-то объяснить проницательностью или большой осведомленностью в жизни Хогвартса, например, что он заметил тот момент с тем, как она украла духи. А многое другое он никак не смог бы использовать против неё. Надо постараться не перепутать, что она рассказывала сама, а что было получено под действием Сыворотки правды. Против воли девочки, недобровольно.

«Недобровольно».

Он еле слышно охнул. Вот тот момент, который его беспокоил. Он же планировал просто убедиться, что Сыворотка правды действует и какой эффект будет, когда действие спадёт. А в итоге выудил всю информацию из Трейси, которая ему доверяла и нуждалась в нём. Как-то нехорошо получилось. Мало того, что он узнал все её детские секреты, но теперь он знал, что нравится ей, как и весьма личные подробности.

Мальчик понемногу успокаивался. Теперь, когда он осознал, что тот червячок, который его беспокоил изнутри, был зовом совести, то стало куда легче. Он ведь не собирается использовать то, что узнал, против самой Трейси. Тем более, теперь он понимает её куда лучше и сможет ей помочь. А вот если она посмеет от него отвернуться, предать, то знает куда точно бить. Но Трейси для него и так в лепёшку расшибётся. Она предана ему настолько, насколько это вообще возможно. Тогда зачем ему что-то делать дополнительно к этому, принуждая её? А если что, он спокойно может намекнуть ей про итальянские духи Гринграсс. Но это в крайнем случае, зря пугать девушку до смерти не стоит, а то она пойдёт опять рыдать в свою спальню. Судя по её рассказу — она большая плакса. Но наверное все девочки такие, вспомнить, как Дафна расплакалась в коридоре поезда.

Похоже, что теперь Трейси его человек. Причём его человек намного больше, чем она сама осознаёт. Раньше он особо не уделял внимание этой колдунье. Ну крутилась она где-то на фоне. Никогда её переживания не были для него так важны, как той же Гринграсс. Но услышав многое вживую, поняв её характер, узнав всю её историю без всяких прикрас, то отношение к ней изменилось. Словно её образ обрёл незримые формы, стал живее, а переживания куда сердечнее. Она была куда более ранимой и слабой, но злости и готовности на пакости в ней тоже было куда больше, чем он полагал. За её милой улыбкой скрывался зверь, слабый, почти без когтей, но коварный и… вороватый. Воровство Поттер не поощрял. Даже живя у маглов, которые почти ничего ему не давали из личных вещей и никогда не дарили подарков, ему и в голову не приходило воровать. Ни как у посторонних людей, так и у них самих.

И всё же получилось, как он планировал. Теперь можно без всяких проблем обдумать, как допросить Уизли, каким способом подлить им Сыворотку правды. Но почему-то у него из головы не выходил кабинет, где сидели они вместе с Трейси, два стола между ними и монотонные ответы, которые она давала.

А некоторые сведения были вовсе интригующими, хоть и смущающими донельзя.

«Покупали нижнее бельё. Начала расти грудь».

Мальчик постарался выкинуть это из головы и поднялся из-за стола. Его ждала Селвин.

Селвин явно делала успехи, и на дуэли ему пришлось весьма непросто. Заодно они обсудили предстоящее мероприятие, которое планировалось через несколько недель. Костюм и зелья Джемма прислала почтой, что весьма обрадовало Селвин. Мальчик сначала гадал, стоит ли на следующие танцы с Пэнси облачиться в одеяние кельтов или опять надеть традиционную мантию. Слишком уж необычным были их рубахи и штаны. Разумеется, Селвин не обрадовала его, сказав, что именно в этом он должен быть и на «Ночи Морганы», как и в них ходить на танцы с Пэнси. А под конец староста, явно в отместку весьма тяжёлым дуэлям, создала магией чёрную и здоровую лошадь.

В древности маги не ведали ни искусства мгновенного перемещения, ни волшебных мётел, поэтому были вынуждены передвигаться верхом. И Гарри полагалось научиться скакать на лошади, так как придётся добираться именно на нём. Животное впечатляло своими колоссальными размерами. И хоть оно стояло смирно, а стремена позволяли мальчику забраться на седло, у Поттера вышло не сразу. Лошадь громко заржала, повернув голову к своему неумелому наезднику, пока тот никак не мог устроиться на седле. Девушка не скрывала ухмылку, наблюдая за его попытками. Но всё же у Поттера получилось управлять лошадью и даже двигаться по ставшему сразу крохотным классу. Животное, благодаря магии, было послушным, но всё же имело собственную волю. Вид сверху немного потрясал. Было слишком высоко, даже Селвин, которая была намного выше третьекурсника, теперь казалась маленькой. Мальчик крепко держался за поводья, заставляя лошадь повернуть в сторону. Урок будет непростым.

Вечером следующего дня Поттер вместе с командой после тренировки завалился в гостиную. Надо было переодеться, немного отдохнуть и идти на ужин. Затем вечером его ждала очередная дуэль с Селвин. Но планы были нарушены, когда его на полпути перехватила Эйвери. Ему с трудом удалось не поёжиться, когда её блёклые синие глаза пронзительно заглянули в его, словно пытаясь добраться до глубин души, несмотря на то, что светловолосая девушка приветливо улыбалась.

— Гарри, идём, — с весёлой интонацией обратилась она к нему. — Просто здорово всё получилось. Ты будешь в восторге! Это просто чу-у-ума! — восторженно и громко воскликнула пятикурсница.

Он с удивлением уставился на неё.

— Идём, идём, — Эйвери улыбалась ему. — Тебя ждёт сюрприз.

Видя, что он медлит и ничего не делает, девушка неожиданно взяла его за руку, крепко ухватив, и потянула за собой. Мальчик, ощущая в своей ладони её холодные пальчики, пошёл за колдуньей к группе столов, где к его изумлению собралась неожиданная компания: Розамунда Мэтлок — пятикурсница, к которой он обратился с просьбой составить родословную, Уильям Причард — её одноклассник, с которым он проводил учебные тренировки, Гальфрид Бёрк — лысый щуплый парень в очках, помогающий ему с нумерологией, Розанна Белби — семикурсница с длинными тёмными волосами, светло-серо-синими глазами, открытым лицом и веснушками, Альдива Феркл — четверокурсница, с которой Гарри почти ни разу не беседовал и… Блейз Забини.

— Смотри что мы сделали, — стоящая слева Эйвери наконец отпустила его ладонь и вытащила волшебную палочку, повела ею и свёрнутый холст, лежащий на поверхности стола, распрямился, оказавшись просто колоссального размера. Он занял и поверхность стола сбоку и два верхних, но даже так не умещался, свисая на десятки сантиметров по бокам. — Та-да-ам!

Поттер склонился над холстом. Его взгляд разбежался, так тот был заполнен квадратиками с именами, фамилиями и датами, соединёнными линиями. Да тут сотни фамилий!

— К сожалению, — сказал Бёрк, — в библиотеке был только устаревший справочник, которому не одно десятилетие. Но у Альдивы были свои книги и…

— Ушло немало часов, — словно не слыша его, воскликнула Эйвери. — Но это так здорово! Вот здесь, Гарри, ты, — волшебница повела палочку в самый вверх.

На самом верху значилось: Родословное Древо Гарри Джеймса Поттера. Чуть ниже шла небольшая его фотография по плечи — мальчик тут же узнал себя в школьной форме, — его имя и фамилия с датой рождения 31.07.1980. Чуть ниже шла одинокая ветвь к Джеймсу Поттеру. Он склонился ниже. Даты жизни папы.

27.03.1960 — 31.10.1981.

Его отец родился в марте. Он не знал этого. А дата смерти… Он провёл пальцем по 31.10.1981. Это когда Волан-де-Морт пришёл убивать их. Фотографии отца не было, но зато ниже от него шли две нити — Поттер Флимонт (09.05.1904 — 27.12.1979) и Поттер (Фоули) Юфимия (27.07.1908 — 20.12.1979).

— Это твоя бабушка, — сказал Бёрк, обратив внимание куда смотрит мальчик. — Она и мистер Поттер заразились драконьей оспой. Так было написано в книге.

— Да Гарри и сам это прекрасно знает, — бросила Эйвери, недовольно зыркнув на Бёрка.

Вот значит кто у него дедушка и бабушка? Про них говорил Люпин… Флимонт Поттер. Умер за полгода до его рождения, прожив семьдесят пять лет.

«Очень доброжелательный волшебник с удивительным чувством юмора. А его твёрдости духа можно было позавидовать».

Юфимия Поттер прожила на четыре года меньше. По словам Люпина они оба умерли от драконьей оспы почти сразу же после свадьбы родителей Гарри.

— Да, они умерли почти сразу после свадьбы моих родителей, — пробормотал Поттер, невольно возвращаясь к своему отцу. К его удивлению, мамы не было на холсте. — Похоронены в Годриковой впадине.

— Да, род Флимонтов прервался на Флимонте Поттере, — кивнула Феркл.

— Вовсе нет! — воскликнул Бёрк. — Последней была София Флимонт, а её сын назвал в честь этой фамилии своего сына. Это было имя, а не фамилия.

— Гальфрид, я прекрасно это знаю, — огрызнулась девушка, но по-доброму. — Просто пошутила.

«Судя по тому, что она назвала его по имени, — Поттер коротко глянул на них, заметив, что Бёрк растерянно улыбнулся на возмущение Феркл, — то они были как минимум друзьями или подружились, пока составляли моё древо».

Глаза мальчика спустились ниже, к родителям его бабушки Юфимии. Отец Фоули Карей (1884 — 1969), а мать Фоули Эвелин (1885 —1944) в девичестве Маклагген.

— Маклагген?.. — еле слышно пробормотал Гарри, вспоминая игрока команды львов.

— Я пообщался с Маклаггеном, — взгляд Блейза метнулся на Маклагген Эвелин, бабушку его отца. — Ну, ловцом Гриффиндора. Да только он ничего почти не знает про своих предков.

— А брат Фоули был министром магии! — добавил Причард. — Твой двоюродный прадед руководил Британией с тысяча девятьсот двадцать пятого по тысяча девятьсот тридцать девятый год.

Но мальчик уже смотрел на дедушку. Поттер Флимонт.

«Да, всё, как говорил Люпин. Они все мертвы».

Чуть ниже значился уже прадед мальчика Поттер Генри (1878 — 1961) и прабабушка Поттер (Корнфут) София (1881 — 1959). Это родители Флимонта Поттера.

— Корнфут София? — вопросительно протянул Гарри, снова натыкаясь на знакомую фамилию.

— Да, ты в родстве с нашим «великолепным» старостой, — сказала Эйвери, стоя вплотную к мальчику. — Не то, чтобы прям есть чем гордиться, но тут уже ничего не поделаешь. Все чистокровные семьи друг с другом в родстве. Знаешь какое у нас с тобой родство? — лукаво спросила колдунья, заглядывая в лицо Гарри.

— Нет, — Поттер покачал головой.

— Я прихожусь тебе пятиюродной сестрой, — девушка показала на свой портрет, который окружало семейство Эйвери.

Эйвери Мэриан. 27.01.1978. Слева карточка — светлые волосы расправлены, горделивый взгляд синих взгляд, открытое горло, тёмное платье закрывало плечи, которые развёрнуты так, словно она сидит боком.

Её фотография была единственной среди всех Эйвери.

— Как раз этот Корнфут женился на моей двоюродной пра… — она повращала указательным пальцем в воздухе, показывая, что не знает точное колено, — прабабке полтора века назад. У меня ещё два младших брата, один родился в этом году, а второй пойдёт через четыре года в Хогвартс.

Мальчик увидел, что мама у ней в девичестве была Бойд, звали Джaнeт, родилась в 05.12.1953. Отца звали Рингер Эйвери, 03.01.1960 года рождения. Он родился в один и тот же год, что родители самого Гарри. Значит и обучались на одном и том же курсе. Скосив взгляд на Мэриан, Гарри не стал сомневаться, где именно обучался её отец, тем более дружащий со Снейпом.

— И двое дядей, — продолжала рассказывать про свою семью девушка. — Один, к сожалению, погиб в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, а второй недавно женился на миссис Макнейр. Она вроде бы двоюродная тётя Кэндис Макнейр.

Кэндис Макнейр — староста Слизерина шестого курса. Мальчик быстро обежал взглядом часть древа с Эйвери. Они часто роднились с Чанг; бабушка и дедушка Мэриан оказались друг другу родственниками, тоже носящими фамилию Эйвери, из одного рода. Ещё Эйвери пересекались с Голдстейнами, один раз с Данбарами, даже промелькнула фамилия Люпина, но детей у пары не было. Так же были в их роду женщины с фамилией Малфой и даже Олливандер.

— Лира Феркл (Эйвери), — под конец прочитал Поттер, а потом посмотрел на стоящую рядом Альдиву с такой же фамилией.

Судя по древу и скромным познаниям самого Гарри в генеалогии она приходилась троюродной сестрой Мэриан Эйвери.

— Милая сестричка, — улыбнулась той Эйвери, заставив опустить вниз глаза.

Поттер принялся разглядывать фамилии левее своего дедушки Флимонта. Поттер (Блэк) Дорея (1920 — 1977) и Поттер Карлус (1920 — 1974). Именно про них говорила Джемма! И у них оказался сын — Поттер Коллум (1950 — 1972). Умер двадцать один год назад. Ещё левее была одиноко указана Авилина Поттер (1914 — 1931) — сестра Карлуса, но от неё не вело никаких линий.

— А кем этот Поттер Коллум мне приходится? — спросил Гарри, однако его глаза не могли оторваться от четырёх букв левее имени Дорея.

Б-л-э-к.

— Где? — сразу раздалось несколько голосов вокруг; их столы окружили другие слизеринцы, сколько хватало места.

— Так, — Бёрк поправил очки. — А, так, ммм… Ну Карлус Поттер приходился твоему деду Флимонту Поттеру двоюродным братом, значит его сын — Коллум Поттер — будет тебе троюродным дядей.

— Понятно, — кивнул Гарри.

Троюродный дядя. Какое дальнее родство. Ни у его дедушки, ни у бабушки не было родных братьев и сестер. У него не было ни то, чтобы двоюродных братьев, даже троюродных не было. Похоже, что Дадли и Дурсли единственные близкие родственники. И умерший Поттер Коллум.

Б-л-э-к.

Эта фамилия давила, приковывала взгляд.

Вышла моя новая статья на канале Омута Памяти против Северуса Снейпа. Проведён анализ его деятельности, как профессора.

Объём колоссальный, как и сам труд. Просьба проголосовать.

Суд над Северусом Снейпом. Один из худших учителей Хогвартса.

https://m.dzen.ru/a/ZoZ0NGLSGgtbE9Wb

Сыворотка правды жгла ему руки. Поттер всё обдумывал, как поступить, часто рассматривая маленький пузырёк в своей спальне. Тут определенно было больше трёх капель, наверное, под целую сотню. Конечно, он просил Джемму Фарли прислать это с целью допроса кого-нибудь из Уизли или даже всех, но сначала ему хотелось применить на ком-то ещё в лёгких условиях, чтобы проверить, как оно действует, знать, чего ожидать после того, как эффект зелья сойдёт на нет. «Достаточно будет трёх капель, а потом маг ответит на все вопросы с убийственной честностью», — такие строки, вроде бы, были написаны в книге про эту Сыворотку. Придёт в себя через час, ничего не помня. Может, стоит попробовать потренироваться на Трейси? Ведь даже если он потратит на неё три капли зелья, то останется ещё очень много. Но Гарри никак не мог определиться с тем, как это дело провернуть. Стоит ли просто предложить ей кубок, подлив туда Сыворотку правды? Только вот такой поступок за пределами Большого зала будет смотреться как минимум странно, тем более у него нет кубка. Но Джемма предупредила, что в Большом зале профессора могут заметить неладное. Если в гостиной?.. Только при всех такое не провернёшь, а звать её куда-то — это будет необычно и может насторожить девочку. Может, сказать ей всё напрямую, как есть? Мальчик обдумывал эту идею под разными углами. Да, она многим ему обязана и может согласиться. Но… Также может прийти в ярость и наотрез отказаться. Такой поворотный момент было крайне сложно спрогнозировать. На её месте он точно отказался бы. А если она всё же согласится, то те доверительные отношения, которые сейчас существуют между ними, будут разрушены. На секунду он представил реакцию девочки, её лицо, когда он рассказывал бы свою идею. Всё верно, это безусловно её обидит. Несмотря на её зависимое положение от Гарри, у неё есть какая-никая гордость, так и твёрдый характер. Да, похоже, что этот самый лёгкий и прямой путь будет ошибочным. Да даже Дамблдор ведь говорил, что не стоит выбирать лёгкие пути, нужно обдуманно подходить, с умом выбирая правильную дорогу. Значит, нужно делать ходы с хитростью. Понемногу план выкристаллизовывался в его голове.

За два часа до ужина мальчик зашёл в Большой зал вместе с Крэббом. Было безлюдно: уроки уже у многих закончились, и ученики предпочитали отдыхать в своих гостиных, гулять по коридорам замка или наслаждаться прекрасным закатом у Чёрного озера, несмотря на холодную, пасмурную погоду. Оба слизеринца одиноко устроились за столом. Через минут десять раздался шелест крыльев, и две совы спикировали к ним, доставляя заказ с Хогсмида. Гарри специально попросил в письме в «Три метлы» и в «Сладкое королевство», чтобы время заказа было такое. Несмотря на то, что магазины были разные, но крылатые почтальоны прилетели одновременно: наверняка они встретились в воздухе на границе деревни и решили лететь вместе. Крэбб послушно взял две запакованные коробки; совы без задержек взлетели: Поттер заплатил заранее, и это обошлось ему чуть более двух галлеонов. Пока они с Винсентом добрались до нужного класса, мальчик пожалел о своём решении: встречающиеся на пути ученики с интересом смотрели на красивые упаковки в руках здоровяка. Значит, куда лучше было бы, если он получил бы заказ утром. Странности привлекают ненужное внимание. А на завтрак в Большой зал приходят десятки писем и посылок, так что его доставка просто затерялась бы на этом фоне. Добравшись до класса в подземелье Слизерина, он отправил Крэбба в гостиную, а сам принялся распаковывать коробки. Он чувствовал, как адреналин зашкаливает. Руки чуть дрожат. Поттер сильно волновался. Появился азарт. Через двадцать минут всё было готово.

Холодный коридор по пути в гостиную. Серебристая ткань согревала. Слишком редко он пользовался мантией отца. Может, стоило забрать коробки самому, а до класса добираться в ней, невидимым для всех?

Незаметно пробраться в свою же гостиную, найти сидящую Трейси, с сосредоточённым видом делающую домашнюю работу, подойти к ней — заняло немного времени. Но, к сожалению Гарри, девушка сидела не одна, а с Пэнси. Он остановился в шаге от их стола.

Поттер ухмыльнулся, когда увидел, что вместо домашней работы (хотя открытый учебник по зельеварению и готовый пустой лист лежал совсем рядом) предполагаемая жертва для допроса под Сывороткой правды читала какой-то журнал про украшения. Он посмотрел на Пэнси, которая то и дело заглядывала в журнал Трейси, негромко что-то обсуждая, а потом рисуя понравившиеся бижутерии в своей тетради. Паркинсон сидела без мантии, в чёрной жилетке и белой рубашке. Мальчик недовольно обернулся, озирая гостиную. Почему она здесь, а не со своей лучшей подругой — Дафной? Белокурая девушка нашлась в компании своей сестры Астории, сидящая в глубине помещения, рядом с несколькими шкафами с книгами. Они о чём-то оживлённо беседовали и явно не собирались ни на что отвлекаться. Волосы старшей Гринграсс струились по её плечам, взгляд мальчика на несколько мгновений задержался на них.

— Смотри, какое очаровательное колье, — отметила Трейси, отвлекая Поттера. Она разглядывала зелёное украшение, по мнению мальчика, не отличавшееся ничем особым.

— Ого, чудесное, с изумрудами, — тут же отозвалась Пэнси, склоняясь к Дэвис. — Но оно мало сочетается с теми чёрными серёжками…

Сложно будет передать записку так, чтобы не заметила Паркинсон. Нужно её отвлечь. Гарри вытащил палочку и чарами смахнул со стола её перо. И немного удивился, когда ткань мантии-невидимки не помешала, свободно пропустив заклятие.

— Ай, — Пэнси потянулась за ним, согнувшись. — Как неудачно оно закатилось. Да стой ты, перо, ну куда?!

Трейси неслышно хихикнула в ладошку, смотря, как той пришлось отодвинуть свой стул и вообще залезть под стол за далеко укатившемся перо. Поттер, не теряя времени, аккуратно отлевитировал свою записку на стол прямо перед ней. Девушка вздрогнула, с интересом и опаской взяв сложенный вчетверо листочек, который появился словно из воздуха. Быстро развернув, она прочла написанное, её тонкие брови взлетели вверх от удивления. А потом неожиданно для Гарри она улыбнулась. Слизеринка резко обернулась, заставив его вздрогнуть, и оглядела гостиную, безуспешно пытаясь найти Поттера.

— Если кому расскажешь, — с шумом выбралась из-под стола Пэнси, поправляя юбку, Трейси тут же сунула записку в карман мантии, — то дементор тебе добрым магом покажется.

— Никому не скажу, — убрала улыбку Трейси.

— Уф, словно перо сглазили. Укатилось так далеко. Теперь коленки болят, пол-то каменный, — принялась жаловаться Пэнси, склоняясь и потирая через юбку ноги. — Глупое перо!

Гарри не стал ждать, что ответит ей Трейси, направившись к выходу из гостиной, а затем обратно в класс. Такая таинственность ему нравилась, невольно напоминая действия Селвин. Время встречи он указал с запасом, но медлить всё равно не стоило.

Через десять минут темноволосая девушка осторожно раскрыла дверь и облегчённо улыбнулась при виде Гарри, входя внутрь.

— Привет! — звонко поздоровалась она.

— Привет. Ты чего-то долго.

Слушая её оправдания, Гарри съел пироженку. Два стола перед ним были соединены вместе и заставлены разнообразной снедью из Хогсмида, в основном сладостями. Также стояли две бутылки сливочного пива: закрытое и одно уже начатое, налитое в его бокал.

— А в честь чего праздник? — она подошла ближе, жадным взглядом обводя стол.

— Праздник? — недоуменно переспросил Гарри. — Нет никакого праздника, просто я проголодался, до ужина ещё долго, вот и сделал заказ из Хогсмида. Угощайся.

— О, спасибо, Гарри.

Трейси быстро села на противоположенной стороне стола, расстегнув и скинув мантию с плеч на спинку стула, и взяла шоколадную лягушку.

— Помнишь наш разговор после Защиты от Тёмных искусств? — спросил Поттер, бросая на неё острый взгляд. — Рассказывай, о чём говорили твои подруги.

— Сейчас, — приглушённо пробормотала Трейси, с аппетитом кушая шоколад и перемазав в нём губы. — Гринграсс и Паркинсон обсуждали Ночь Морганы. Это правда, что ты участвуешь в нём? Или в ней? Хм, не знаю, как правильно. И значит… Поэтому у тебя была та встреча с Селвин?

— Да-да, правда, — с нетерпением подтвердил Гарри. — О чём они конкретно говорили?

«Проболталась ли Пэнси?»

— В основном обсуждали платья. Гринграсс гадает, какой фасон будет у…

— Нет-нет, — поморщился мальчик, — касаемо меня, что говорили?

— Ну… — Трейси тоже наморщила лоб, вспоминая. — Что очень здорово, что ты участвуешь, всё сможешь в красках рассказать. А также — где он вообще проходит.

Гарри не сдержался и вздрогнул, представив себе этот допрос.

— Ещё они гадали, кого именно ты будешь изображать. Будет ли там бал и если будет, то в каком стиле. Эта Моргана же жила так давно, наверное, и балы там другие, не такие, как сейчас, — девушка вздохнула. — Я вот ни на одном не была.

«Значит, Пэнси ничего не рассказала Дафне», — с облегчением понял Поттер.

— А что думает Дафна по поводу моего участия в Ночи Морганы? — поинтересовался мальчик.

— Ну, как я поняла, ей больше обидно, что ты ей об этом не рассказал.

— О как, — с огорчением понял Гарри. — Я никому об этом не рассказывал. Селвин попросила.

— А… — Трейси хотела что-то спросить, но мальчик не дал ей такой возможности.

— О чём ещё они говорили?

— Ну в основном обсуждали Ночь Морганы. И тех, кто участвует. — Трейси на несколько минут погрузилась в перечисление известных ей старшекурсников, которые должны были там быть, и что про них говорили подруги, не забывая при этом поглощать сладости. — А-а! Вот ещё Милисента рассказала, что Макнейр получила посылку с платьем и даже якобы её видела в нём. Врёт, я думаю. Зелёное платье с кружевами. Оно же совсем не идёт ей! Да и кружева… Она же чистокровная, — с еле слышной издёвкой в голосе девушка скривила губы, — а не какая-то магловка, чтобы такое носить.

Гарри тем временем открыл вторую бутылку сливочного пива, налив себе, а также плеснул во второй бокал, на дне которого были три капли Сыворотки правды, и протянул его Дэвис. Сначала он хотел добавить зелье в саму бутылочку, но не был уверен, что сможет после этого закрыть её, да и Трейси могла выпить только часть пива, и смесь не подействует как надо. А ещё мальчик забыл слова Джеммы, что будет достаточно двух капель.

— Спасибо, — девушка взяла на четверть наполненный бокал и одним махом его опустошила. И замерла и стала смотреть пустым взглядом перед собой. Гарри облизнул разом пересохшие губы.

— Трейси? — позвал он её. — Ты меня слышишь?

— Да, — монотонным голосом ответила она.

— Что ты чувствуешь?

«Сыворотка подействовала?»

— Ничего, — ни интонация, ни тембр голоса не менялись.

— Наверное, так действует зелье, — тихо пробормотал Поттер. И громче спросил: — Ты будешь отвечать на мои вопросы правдиво?

— Да.

— Хорошо-хорошо, — забормотал Гарри. Он разнервничался. Ему почему-то пришли в голову сцены допросов из магловских фильмов, которые он смотрел у Дурслей. — Тогда скажи как тебя зовут. Да, назови своё имя, отчество и фамилию полностью.

— Трейси Камила Дэвис.

— Дату рождения?

— Шестое апреля тысяча девятьсот восьмидесятого года.

Всё это Поттер и так знал, кроме второго имени девушки.

— Место жительства?

— Британия, город Вудхолл Спа, Лесной проезд, дом пятьдесят четыре.

— О, а где это? — про такой город Гарри никогда не слышал.

— Северо-центральная часть Англии. Двести семнадцать километров от Лондона.

— Ты так точно знаешь, какое расстояние, — удивился Поттер. — Мы же обычно добираемся с помощью магических средств.

Трейси молчала, и он спросил:

— Почему так?

— Моя мама не волшебница. И мы много раз ездили в Лондон на машине.

— А какая… — Гарри запнулся, чуть не спросив, какая у них машина.

Он настолько вжился в образ детектива, фильмы про которых смотрели маглы, что забыл цель всего этого. Магл Дурсль точно бы спросил, что за автомобиль у миссис Дэвис, заодно принялся бы рассуждать, что женщина за рулём — это не к добру. Магл обожал посудачить, насколько велики и роскошны машины у соседей.

— Ладно, так… — мальчик в нетерпении поднялся и сделал несколько шагов по классу, попутно накладывая запирающие чары на дверь. — Значит так. Сыворотка работает. Работает! Что же я хотел спросить? Ах да!

Он повернулся к безучастно сидевшей девушке.

— То, что ты мне рассказала — это правда? — выпалил Поттер. — Про Пэнси и Дафну?

— Да.

— Пэнси не проболталась про бал? Никаких разговоров о том, что я заказал себе костюм для него? Или о том, что мы с ней вечером тренируемся… танцуя?

— Нет, никаких разговоров об этом. Хотя Пэнси и Гринграсс иногда фантазируют о том, что будет на балу.

— Понятно… — кивнул Гарри. Выходит, что Паркинсон держит слово. — А ты сама? Не проболталась?! Ну про то, что я тебе рассказал, а? Про Хагрида и дракона?

— Нет.

Как удобно, что он ей совсем недавно об этом поведал. Значит, Трейси можно доверять секреты, даже такие пламенные, как живой дракон на территории Хогвартса. Она умеет держать язык за зубами. Но этого ему было мало.

— Может, ты рассказываешь кому-нибудь про меня? — выпалил он вопрос. — Мои секреты или что-нибудь.

— Мои родители интересовались, с кем я дружу. Я сказала, что с тобой и что ты очень хороший. Твои секреты я никому не рассказывала.

— Неплохо-неплохо. Тогда, продолжим, — мальчик спокойно устроился за столом, смотря в пустые тёмные глаза напротив, — расскажи мне о нашем классе. Будет интересно узнать всё с твоей точки зрения, может, я что-то упускаю.

— В нашем классе двенадцать человек, — бесцветно начала Трейси. — Пять девушек и семь мальчиков. Я, Трейси Дэвис, полукровка. Худая, тёмные волосы…

— Нет-нет, про тебя я знаю, — перебил её Поттер. — Продолжай.

— Гарри Поттер, Мальчик, который…

— Про меня тоже не надо, лучше оставь на конец.

— Пэнси Паркинсон, чистокровная. Темноволосая, волосы короткие. С пронзительным взглядом. Глаза тёмно-зелёные, любит французские духи и…

— Давай без духов, ну и про внешность не надо, — прервал её Гарри. — Просто расскажи кратко про наших одноклассников, о твоём мнении о каждом.

— По характеру несдержанная, не ценит друзей (Поттер тут же вспомнил, как она однажды утром по пути в Большой зал прогоняла Трейси, когда хотела узнать от него подробности про Ночь Морганы). Очень любит сплетни, мне нравится с ней общаться. Обожает книзлов, хочет выступать в хоровом пении, но говорит, что ей не разрешают родители. Лучшая её подруга — Гринграсс. Также общается с Милисентой, Элизабет, на короткой ноге с противной Роули. Является близкой подругой Гарри Поттера. На дружеской ноте со всеми в классе, кроме Блейза, Крэбба, Гойла и Пайка. Есть старший брат.

— Ну да, — кивнул Гарри. Почти всё это он знал. Забини был слишком независимым, да и не любил пустой болтовни. Крэбб и Гойл весьма глупы, беседовать с ними можно примерно с таким же успехом, как с деревом. А Пайк — нерешительный и часто заискивающий перед всеми парень, что тоже не нравилось Пэнси.

— Дафна Гринграсс, чистокровная. Очень высокомерная, наглая и самолюбивая, — Гарри вздрогнул от такой нелестной и, откровенно говоря, неожиданной для него характеристики. — Холодная, бессердечная ледышка, которая больше всего ценит чистоту крови, как и власть. Ведёт себя так, будто она королева. Ненавижу её. Презирает всех, кто ниже её по статусу.

О таком отношении мальчик и не подозревал. Он вспомнил плачущую девочку у него на плече, боящуюся того, что их дружба может быть разрушена. Как она мягко улыбалась ему, когда они сидели рядом у камина, а отблески пламени отражались в её белых волосах.

— Ты не права, — прошептал Поттер, но Трейси не услышала.

— С остальными старается поддерживать хорошие отношения. Дружит с Пэнси и с Гарри. Хороша в трансфигурации. Её младшая сестра учится на первом курсе.

Действительно, Дафна часто ему помогала с трансфигурацией, взамен он объяснял ей Защиту от Тёмных искусств.

— Драко Малфой, — продолжила Трейси, — чистокровный. Очень наглый, заносчивый, самолюбивый. Раздражает и пугает. Семья крайне богата. Его отец близкий друг Фаджа. Плохо, с презрением относится ко всем, кто не может дать отпор. Говорит, не думая, обидят ли его слова других. Является близким другом Гарри. Также Теодора. Имеет хорошие связи среди более старших курсов. Является ловцом нашего факультета. Является единственным ребёнком в семье.

Гарри кивнул, вроде всё по делу, хотя за время близкого общения с Драко как-то эти отрицательные черты характера перестали бросаться ему в глаза.

— Теодор Нотт, чистокровный. Привлекательный, весёлый, опрятный. С большим чувством юмора. Мне это нравится. Но может быть грубым. Дружит с Малфоем, с Гарри. Любит рисовать и получается у него превосходно. Разбирается в зельях. Паркинсон говорит, что он мечтает стать мастером в создании волшебных палочек, превзойдя Олливандера.

Про такую мечту Поттер ни разу не слышал.

— Элизабет Харли, — девушка опять перешла рассказывать про волшебниц в классе, — чистокровная. Тихая, внимательно слушает других, часто соглашается с тем, что ей не нравится, но если что-то идёт наперекор её характеру, то молча делает по-своему. Завидую ей в этом. Близко ни с кем не общается. У неё строгие родители.

Гарри неопределённо хмыкнул. Про тихоню Элизабет он вообще мало что знал, так как она почти не участвовала в жизни класса. Молчаливая девочка с косичками.

— Милисента Булстроуд, чистокровная, — Трейси перешла к последней ведьме класса. — Грубая, жадная. Очень любит кушать, иногда даже забирала то, что мне понравилось в Большом зале. Часто требует дать списать домашнюю работу. Вечно жалуется, что её не берут ни в один школьный клуб, но ничего для этого не делает. Жалеет, что выбрала древние руны. Ленивая. Сильно раздражает, терпеть не могу эту толстуху.

Поттер поморщился.

— Блейз Забини, чистокровный. Спокойный, молчаливый. Иногда язвительно шутит, себе на уме. Близкий друг Гарри, в глухой вражде с Малфоем, которую тот не замечает. Общается со мной с первого курса. Считаю его другом. Питер Пайк, чистокровный, семья бедная. Нерешительный, хоть иногда пытается хоть как-то себя показать важным. Ни с кем близко не общается. Неряшливый, не расчёсывает волосы, забывает про душ. Состоит в клубе по плюй-камням. Винсент Крэбб, чисто…

— Про него не надо.

— Грего…

— Тоже не надо!

— Гарри Поттер, чистокровный…

— Стой, я же полукровка, — протянул Поттер. Трейси промолчала. — Погоди, или нет? Рассказывай.

— Строго говоря — нет. Согласно классификации, твои родители маги. Поэтому я считаю тебя чистокровным волшебником.

— Стой-стой, — не понял Гарри и тут же засыпал её вопросами. — Что за классификация? Откуда ты это знаешь? И почему я чистокровный? И объясни подробнее!

— Классификация волшебного сообщества и семей ведомо их магии и чистоты крови. Названия книги я не помню, — безэмоционально принялась рассказывать девушка. — Когда я в первые недели в Хогвартсе увидела к себе такое отношение девочек, то мне стало очень сильно обидно и больно. Хотелось разобраться, чем я от них отличаюсь, почему со мной не общаются. В библиотеке оказалось немало книг на эту тему. Из них я поняла, что полукровка — это союз двух разных пород. Маг и вейла. Полукровка. Полувейла. То есть половина крови одной породы, половина другой. Союз мага и магла — это полукровка. Половина крови простеца, половина крови волшебника. Значит, полукровка — это если один родитель не волшебник, как у меня. У меня мать не колдунья. А папа — маг. Поэтому чистокровные слизеринки относятся ко мне, будто я хуже их. А твоя мать — маглорождённая волшебница. Ключевое: волшебница. То есть вступая в брак с волшебником Поттером, у них будет рождён чистокровный волшебник, потому что они оба маги. Разумеется, есть исключения. Тех же сквибов разные авторы трактуют по-своему. Одни считают, раз сквибы умеют пользоваться Летучим порохом, видят волшебных существ, которых не видят обычные люди, да и вообще могут видеть всё волшебное, то они тоже считаются волшебниками, и дети у них будут чистокровными волшебниками. А некоторые авторы указывают на то, что раз сквибы не могут колдовать, то и недопустимо считать их…

— Всё-всё, давай не про сквибов, — поспешно перебил её Гарри. — Что ещё про чистокровных? Хм… В отношении меня?..

— Разумеется, есть более жёсткие требования, так как многим старым чистокровным семьям не понравилось то, что детей от брака двух маглорождённых приравняли к ним, называя чистокровными. Некоторые авторы пишут, что для того, чтобы маг считался чистокровным, его родители должны быть волшебниками, но не оба маглорождёнными, а один по меньшей мере полукровкой, и хотя бы один дедушка или бабушка являлся настоящим чистокровным волшебником. Согласно таким книгам, рождённый в союзе маглорождённого и полукровки будет чистокровным. Если смотреть в отношении тебя, то ты ещё считаешься чистокровным волшебником. В других книгах считают, что чистокровный маг — это у кого оба родителя, а также обязательно все дедушки и бабушки являются волшебниками. И если смотреть с этой стороны, то выходит, что ты полукровка, потому что дедушка с бабушкой по маминой линии у тебя маглы.

— Ты знаешь моих дедушек и бабушек? — заинтересовался Гарри, сузив глаза.

— Нет.

— Так откуда узнала, что они маглы?

— Мне было интересно узнать побольше про тебя, и я читала газеты и книги. Во всех них, где хоть как-то упоминали чистоту крови, до замужества Лили Эванс и после замужества уже Лили Поттер была указана как маглорождённая волшебница, а обладай у неё хоть один родитель крупицей магии, то кто-нибудь из авторов, если не большинство, указали бы её полукровкой.

Девушка замолчала.

— Продолжай, — попросил Поттер. — Про чистокровных и другой, эм, ну плохой подсчёт.

— Для многих старых семей будь даже миссис Поттер полукровкой, то ты чистокровным не стал бы. Ведь для них важно, чтобы все предки третьей линии обладали магическим даром. Разумеется, к тебе они относились бы намного лучше, чем ко мне, ведь у тебя в родителях оба маги, несмотря на то, что дедушка и бабушка у нас обоих обычные люди. И это несмотря на то, что у мисс Эванс текла кровь только маглов, как и у моей мамы. Важно лишь умение колдовать. Для таких семей полукровка — волшебник, рождённый от чистокровного волшебника и магла, либо от чистокровки и маглорождённой колдуньи, как у тебя, либо от двух полукровок. Что звучит весьма нелогично, на что указали некоторые учёные. Ведь тогда даже десяток поколений полукровок, много веков обладающих волшебным даром, не дадут чистокровного мага. Да и не написано, кем будет ребёнок от брака двух маглорождённых волшебников. Но всё равно старые семьи, у которых намного более строгие традиции, смотрят на два поколения, чтобы и дедушки с бабушками являлись настоящими волшебниками. Или даже дальше, смотря на сколько повёрнуты на чистоте крови. Ещё важно, как ты себя ведёшь. Ты очень смел, воспринимаешь хорошее отношение к себе как должное, и это настраивает людей относиться к тебе с уважением. А я чувствую иногда себя такой слабой, робкой. Поэтому и выходит разное отношение к нам.

— Понятно. Дальше. То есть с этим всё, а лучше… — замялся Гарри, ещё не в состоянии переварить, что является чистокровным волшебником. — Ну расскажи, как ты относишься ко мне.

— С уважением. Ты очень хорошо мне помог. Ты защитил меня от дементоров. Ты защитил меня от Роули. Благодаря тебе меня никто не обижает и Пэнси начала общаться со мной. Также благодаря тебе у меня есть подруги среди второго курса. Ты мой единственный настоящий друг в Хогвартсе. Намного лучше Блейза.

Мальчик довольно улыбнулся, хотя его удивило, что Трейси сочла, что дементоров было много в их вагоне. Но девушка продолжила:

— Со страхом.

— Как? — ошеломлённо протянул Поттер, моргая. — Но почему?!

— Ты Наследник Слизерина и совершил убийство Джиневры Уизли.

Гарри замер, словно статуя, ощутив, как сердце пропустило удар, но Трейси продолжала дальше.

— С симпатией. Ты привлекательный, уверенный и немного нравишься мне.

Мальчик моргнул, краска невольно прилила к его щекам, он засмущался, услышав такое откровенное признание из уст девушки.

— С раздражением. Ты мог бы уделять мне больше внимания, общаясь со мной. Пригласить к себе на лето, дать свой телефонный номер у маглов, если он у них есть. Показать всем, что я твой лучший друг. Помочь мне ещё с друзьями. Помогать с учёбой.

— Как можно испытывать столько эмоций за раз? — громко воскликнул Поттер, всё ещё ощущая, как у него горит лицо.

— Я не испытываю эти эмоции за раз, — безэмоционально парировала Дэвис. — Они возникают в зависимости от ситуации.

Гарри хотел спросить у неё, что она думает про Наследника Слизерина и что именно он якобы убил Джинни Уизли, но вылетело у него совсем другое:

— Так я тебе нравлюсь?

— Да, — моргнув, кратко ответила девушка.

— Эм… Ну… Можешь… — замялся мальчик, не зная, как сказать. — Подробнее. Сказать. Ну, за что нравлюсь…

— Ты очень дружелюбен ко мне. Единственный друг. Поддержал, когда мне было плохо. Не забыл про мой день рождения. Защитил от дементоров. И от Роули. Ты очень богат.

Последнее замечание ему не понравилось.

— Ты очень знаменит, и к тебе огромный интерес среди всей школы. Ты выдающийся маг, который раскрыл секрет Тайной комнаты, и знаешь многие тайны нашего основателя. Обладаешь навыком змеиной речи. У тебя огромная власть среди…

— Откуда ты знаешь, что я умею говорить со змеями? — выпалил Гарри, перебивая. Об этом знала только Джемма.

— Я слышала, как об этом говорили Пэнси, Милисента, Пайк, Вудс, Эми, Харпер…

— Эмилия?! — вскинулся мальчик, опять перебивая. — Что именно она сказала и когда?

Про его дар знала не только Джемма, но и ещё Эми. Как он мог про это забыть? Если она проболталась…

Наконец-то наступили выходные. Для Гарри Поттера это значило, что появилось время разобрать накопившиеся домашние задания и другие дела, так что после завтрака он засел в гостиной, корпя пером над пергаментами. Компанию ему составил весь третий курс.

— Уф, — с наслаждением закрыл учебник Поттер через несколько часов.

— Наконец-то закончил? — спросила Астория Гринграсс, темноволосая младшая сестра Дафны, которая коротала время рядом вместе с другими первокурсницами: Агнес Монкли и Ромильдой Вейн. — Гарри, а ты можешь показать, как правильно летать на метле? У меня не получается на уроках мадам Трюк. Сможешь, пожалуйста, научить меня? — и девочка мило заморгала глазами, просяще смотря на Гарри.

— Да, мы могли бы все вместе пойти на поле для квиддича, — тут же добавила Вейн, чуть склонив голову; зелёный свет гостиной, проникающий через водную гладь Чёрного озера, странным образом освещал её тёмные волосы. Младшая Монкли согласно закивала.

— Я думаю, что у Гарри Поттера не хватит времени, чтобы уделить внимания вам всем, — холодно сказала сидящая рядом Дафна, и вроде она обращалась ко всем, но смотрела только на Вейн. Чуть скривив губы, она вернулась к своему дневнику, что-то записывая. Как по секрету рассказала Пэнси, она любила сочинять различные рассказы.

— Хорошая идея, — манерно произнёс Малфой. — Самое время немного отдохнуть от этих нудных домашних заданий, — Гарри знал, что Драко безуспешно корпел над нумерологией, которая плохо ему давалась. — И для вас будет полезно увидеть, как летают великие игроки.

Поттер кивнул, поднимаясь. Благодаря помощи двух слизеринцев с четвёртого и пятого курса, у него не было проблем с нумерологией, к зависти Драко. Время уже подходило к обеду, а после него действительно можно было сходить на поле.

Гарри покосился на Вейн. Маленькая черноволосая первокурсница с пухлыми губами. Поттер прекрасно понимал причину неприязненного отношения Дафны к ней. У девочки кто-то из родителей был то ли маглорождённым, то ли полукровкой. Вроде бы это была мама девочки, так как Вейны — это волшебная семья, хоть и небогатая. Поэтому Гринграсс относилась к ней сухо, но по негласным правилам факультета нельзя было «обижать» первокурсников. А её младшая сестрёнка то ли была слишком доброй, то ли имела какую-то корысть, или же сама Вейн нашла к ней ключик — Поттер не смог точно определить причину, предполагая, что всего есть понемногу, — и прекрасно общалась с Ромильдой. Ну а третья девочка приходилась младшей сестрой старосты пятого курса, которую никак нельзя было обижать, если нет желания получить проблем.

После обеда они всей гурьбой пошли на поле для квиддича. К ним ещё присоединились мальчишки первого курса, как и некоторые второкурсники (кроме Эмилии Стоун). Поттер ещё позвал с собой Полумну Лавгуд, с которой давно не общался, просто подойдя к столу Когтеврана. Это вызвало шепотки, но мальчик привычно не обратил на это внимания.

Несмотря на то, что наступил октябрь, было солнечно, но уже прохладно. Дружной компанией они прошли внутрь стадиона на само поле. Арена потрясала своими громадными размерами, трибуны возвышались над школьниками на десятки метров ввысь, но Поттер знал, как обманчиво это впечатление: достаточно взмыть в небо и всё будет как на ладони. Вместе с Теодором и Драко Гарри объяснил новичкам, как правильно летать и надёжно садиться на метлу, чтобы не свалиться с неё. Ни Дафна, ни Пэнси или другие девочки с третьего курса не стали участвовать в обучении, устроившись на трибунах. Поттер подозревал, что дело в том, что у них не было формы для квиддича — удобных штанов, закрывающих ноги, а в мантии и юбках для чинных слизеринок было не особо комфортно сидеть на метле и тем более быстро летать. А вот первокурсницы об этом не думали, да и уроки у мадам Трюк и так проходили в школьной форме. За долгий час удостоверившись, что девочки уже уверенно начали летать — Поттер оказался строгим учителем, — он расслабился. Парили они всего в метре над землёй на старых школьных метлах. Он сам выбрал самые надёжные из них, помня ещё по первому курсу, на которые не стоит садиться.

Было прохладно и свежо.

— У нас в команде нет девочек, — сказал он стоящей совсем рядом Лавгуд, которая мечтательно смотрела на быстро плывущие облака. Малфой в небе выделывал кульбиты среди других слизеринцев, пользуясь тем, что его «Нимбус-2001» был куда быстрее обычных школьных мётел. — Поэтому я даже не знаю, какая должна быть у них форма, — Гарри бросил взгляд на трибуны, безошибочно найдя Гринграсс по белоснежным волосам. Ему стало интересно, как бы она выглядела в форме для квиддича. Девушка уже поблагодарила его за помощь с её сестрой: Астория сейчас выглядела такой счастливой, ни следа не осталось от той запуганной девочки, которую до ужаса напугал дементор месяц назад.

— Очень мужественная, я видела, когда они собирались на поле, — мечтательно сказала Полумна, оглядывая поле. Понемногу оно заполнялось желающими полетать в удовольствие: редкое время, когда поле для квиддича не было оккупировано какой-нибудь командой для тренировки к Чемпионату. — У нас Чжоу ловит золотой мячик.

— Да, я помню, что она у вас ловец, — он скосил взгляд на когтевранку. «Чжоу? Не Чанг. Она назвала её по имени, как близкую подругу, хотя та старше её на два года». — Но в воздухе как-то было не до того, чтобы обращать внимание на её форму. В своём первом матче мы их победили. А ты с ней подружилась?

— Да, она очень добрая. Мы иногда обсуждаем даже квиддич, — довольно сообщила Полумна.

«Или хитрая Чанг пытается через тебя узнать какие-то секреты», — ухмыльнулся про себя Поттер; он не собирался обсуждать стратегию их игры.

— Быстрее бы квиддич, — через минуту вырвалось у него, когда Драко пролетел сквозь кольца на противоположной стороне поля. — Первая игра с Гриффиндором, и мы должны победить!

Лавгуд просто смотрела на него, поняв, что её друга что-то гложет.

— Меня беспокоит то, — оглянувшись и убедившись, что никто не слышит, сказал Гарри, — что Слизерин шесть лет подряд побеждал в чемпионате по квиддичу, а как я стал охотником, так удача отвернулась от нас.

— Нет твоей вины в том, что в этом году отменили квиддич, — мягко сказала Полумна.

— Но всё равно, я очень надеюсь, что смогу справиться с этой задачей. И Кубок будет наш.

— Джинни много рассказывала про квиддич, — очень тихо почти прошептала Полумна. Гарри промолчал: они не обсуждали девчонку Уизли со дня их знакомства. А недавний кошмар отбивал всякое желание ворошить это. Квиддич отменили из-за её… смерти. Он сам напомнил Лавгуд о потерянной лучшей подруге, просто не подумав над словами. Но извиняться Гарри не собирался. — Она мечтала о квиддиче, хотела тоже попасть в команду. Её братья играли в команде. А Чарли был её кумиром.

— Чарли Уизли? — протянул Гарри. Этот парень был в списке подозреваемых Фарли, кто мог прислать ему проклятое письмо. Он пока так и не получил от неё Сыворотку правды, чтобы провести собственное расследование.

— Да, — просто ответила девочка. — Я помню, он приезжал летом. Давно. Джинни слушала его рассказы про волшебный замок, про жаркие схватки на поле. Он ни разу не упускал снитч.

— Верно, — припомнил Поттер. — Вроде именно благодаря ему Гриффиндор несколько лет побеждал в квиддиче. Да-да, точно, так и было! А когда он выпустился, то мы заняли лидерскую позицию.

— Да, а потом он уехал в Румынию, в заповедник по разведению драконов. Но иногда он приезжал…

— Гарри! — Малфой завис в воздухе. — Давай полетаем!

Тот согласно кивнул и забрался на метлу. Он на секунду обернулся к Полумне с вопросом в глазах, но та, еле улыбнувшись, покачала головой. Его подруга стеснялась внимания, которое было бы обеспечено, если бы он стал катать её на метле.

Полёты на метле словно очистили его разум. И гнетущее его несколько дней воздействие дементора ушло. Вечером перед ужином Гарри бодро встретился с пятикурсниками Уоррингтоном и Причардом. Из-за Селвин и танцев у него не осталось времени на дуэли с ними, но сегодня он собирался это исправить. Пока Причард рассказывал про смешной случай на травологии, Поттер размышлял о том, возможно ли справиться в бою сразу с двумя магами, если каждый уступает ему в дуэли один на один. Он ведь уже несколько недель занимался с ними и приноровился к их бою, и уже без особых проблем побеждал. За всё время был всего один обидный проигрыш. Поэтому сейчас он предложил устроить дуэль их двое одновременно против него одного. Светловолосый здоровяк Кассиус — младший брат старосты школы Уиллиса Уоррингтона — и темноволосый, высокий, но худой Уильям Причард, встали напротив него.

— Готовы? — чуть нервничая, спросил Гарри. Пятикурсники кивнули. — Начали!

Они обрушили на него такой каскад заклинаний, что тот с трудом успевал защищаться; даже уворачиваться от летящих чар стало непросто: Поттер отбивал проклятие Причарда, и только собирался контратаковать, как в него летели чары Уоррингтона. Увернулся, так они уже атакуют оба одновременно. Палочка его мелькала, он сумел разорвать дистанцию, по спине тёк пот. Выдержав в таком бешеном темпе три минуты, Поттер остановил бой, задыхаясь.

«Я с трудом могу защищаться, а атаковать просто не успеваю. А эти почти сразу это раскусили и навалились».

— Неплохо, — ухмыльнулся Гарри, чуть приходя в себя. Теперь он понял, что чувствовала староста, когда не могла угнаться за ним.

«Без шансов на победу. И Селвин тоже не сможет».

— Ладно, давайте теперь один на один. Кассиус!

Высокий пятикурсник недолго продержался против Поттера, который постарался показать, что он не слабый из-за того, что остановил прошлый бой.

— Ух, больно, — взвыл Кассиус, когда Гарри его обезоружил, попутно сшибая на пол неприятным проклятием.

— Сейчас, — отозвался Поттер, накладывая лечебные чары.

— Мог бы и полегче, Гарри, — с обидой сказал Уоррингтон. — Ты же знаешь, что у меня сегодня день рождения.

Поттер промолчал.

— Шестнадцать лет, дружище, — весело заявил Уильям. — Сдал СОВ и уже почти совершеннолетний.

Тема предстоящих в следующем году экзаменов много раз поднималась.

— Вы уже определились с тем, что будете сдавать? — Гарри глянул на обоих пятикурсников; Уоррингтон морщился, потирая плечо (ткань мантии разодрана), куда угодило проклятие Поттера.

— Ты имеешь в виду СОВ? — с непониманием отозвался Причард, нерешительно вставая напротив Гарри.

Тот поморщился. Иногда он торопился сказать что-то, не совсем обдумав, поэтому это звучало понятно только для него одного. Сейчас уже было невозможно выбирать какие экзамены сдавать в конце пятого курса.

— Нет, конечно. О предметах, которые можно продолжить на шестом курсе.

— Я хотел бы заклинания, трансфигурацию взять, — принялся перечислять Уильям. — Ну ещё Защиту. Думаю про травологию и зельеварение.

— Ой, брось, — живо отозвался Кассиус Уоррингтон, убедившись, что лечебные чары Поттера полностью излечили руку. — Снейпу нужно «Превосходно» за его предмет, а это не пикси изгнать. Что-то я не заметил за тобой таких талантов.

— За тобой тоже, друг, — нервно отозвался Причард, смотря, как Гарри поигрывает палочкой.

— Ну так я и не собираюсь на зельеварение.

— Это ошибочная позиция, мистер Уоррингтон, — точь-в-точь повторив строгую интонацию профессора трансфигурации, Причард не сдержался в конце и хихикнул. — Надо сначала попробовать получить на экзамене максимальный результат и лишь потом уже делать выводы.

Поттер промолчал, хотя его и подмывало спросить, что они думают про то, что их декан излишне строго отсекает желающих продолжить обучение по его предмету на шестом и седьмом курсе. Но его слова могли запомнить. И хотя Уильям явно был недоволен тем, что из-за неправильных действий профессора он не может продолжить ходить на уроки зельеваренья после сдачи СОВ, мальчик хранил молчание. Когда Джемма сделает свой ход против Снейпа, то сопоставят это со сказанным сегодня. Шанс небольшой, но был. Никто не должен знать, что он точит нож против декана, интересуется мнением студентов.

— Уильям, готов? Начали.

Через час дуэли закончились, и слизеринцы обсуждали, сидя за столом, материал, который дал профессор Люпин в рамках подготовки к СОВ.

— Гарри? — обратился к нему Причард, когда они наконец закончили. — Я хотел тебя попросить научить меня чарам Патронуса.

— Хочешь уметь… — Поттер чуть запнулся, вспомнив своё сражение с дементором, и слово «справиться» показалось совершенно неуместным, — сдерживать дементора?

— Да… Тогда в поезде ты с ними справился. Поэтому я подумал…

— Я тоже хочу, — вклинился Уоррингтон. — Как раз Хогвартс окружают эти чудовища, поэтому такие чары жизненно необходимы, когда я решу покинуть замок. Скоро же в Хогсмид. Да и о будущем думать надо. Вдруг на СОВ пригодятся.

— Что ж, почему бы и нет? — Поттер оглядел их, поднимаясь. — Чары очень непростые. Важно думать о счастливом моменте в жизни, представить его и сразу же произнести «Экспекто Патронум». Вот так. Экспекто Патронум!

Из его палочки вырвалось светлое облачко, которое, как показалось Поттеру, нерешительно огляделось, и Гарри почувствовал вину из-за того, что вызвал его, а врага нет.

— Ух ты, — удивился Причард.

Уоррингтон промолчал.

Гарри несколько минут объяснял, как наколдовать чары Патронуса, и у обоих пятикурсников получилось после нескольких безуспешных попыток вызвать светлое облако.

— Молодцы, — похвалил их Гарри. И смотря на их радостные лица, Поттер всё-таки не смог утаить огромную ложку дёгтя, основную проблему: — только Патронуса вызывать при дементоре намного сложнее. Когда он рядом… Крайне сложно вспомнить счастливые воспоминания, чтобы колдовать.

— Ну да, непростое заклинание, — протянул Кассиус; в его голосе было скрыто самодовольство, что он им овладел.

Истина явно не могла дойти до них, пока они не почувствуют на своей шкуре. Однако авторитет Гарри из-за того, что он научил их, намного возрос.

— Надеюсь, — продолжил Кассиус, — всё же не придётся пробовать его на дементорах. Хотя если поезд опять будут обыскивать…

— Давай не будем об этом, — Уильяма всего передёрнуло. — Мне одного раза хватило.

Он поймал взгляд Гарри и неловко пожал плечами.

— Если говорить начистоту, то я бы остался на каникулы в замке, если бы знал, что они опять появятся в поезде. Поэтому…

— Поэтому ты попросил тебя научить Патронусу, — закончил за него Поттер.

— Да, — кивнул Уильям Причард. — Хотелось бы иметь право выбора.

— Кстати, о праве выбора, — Уоррингтон ухмыльнулся, обращаясь к Уильяму, — ты уже выбрал, с кем пойдёшь в Хогсмид?

— Нет… — тот покраснел. — Я думал, что весь наш класс пой…

— Ты же понял, о чём я. Позвал Джулию?

Похоже, что речь шла про их невысокую одноклассницу, золотоволосую старосту Монкли, младшую сестру которой Гарри днём учил летать на метле.

— Я… я… — Причард замялся, бросая взгляд на Поттера. — Ещё нет…

Гарри почувствовал смущение, слушая. Словно подозревая об этом, Уоррингтон раз за разом поднимал подобные темы, пользуясь возможностью без помех обсуждать, когда Теодора или кого-нибудь ещё не было на их занятиях. Гарри не хотелось, чтобы здесь было много народа; это отвлекало, поэтому его друзья не распространялись, где они собираются и зачем, а пришедшего второкурсника Харпера просто выгнали. Это было далеко не первое их занятие, поэтому Поттер неплохо стал общаться с ними, уже по-дружески называя их по именам.

— Упустишь свою возможность, — Уоррингтон рассмеялся. Среди друзей он вёл себя дружелюбно, но в гостиной отмалчивался, явно подражая своему немногословному брату. — Их семья весьма уважаемая, да и с большим достатком. Это очень хорошая пара. Верно, Гарри?

— Ну… — обсуждать такое ему не очень хотелось, тем более старосту, с которой он немало общался. Обдумав, он всё же решил кое-что поведать. — Вроде Монкли нравится наш капитан.

— Монтегю? — севшим голосом уточнил Причард.

— А у нас есть ещё один капитан? — бросил Поттер. — Конечно, он.

— Не знал, не знал, — произнёс Кассиус. — Что ж, Грэхэму сложно… конкурировать. А когда мы разгромим Гриффиндор, то его рейтинг взлетит до потолка Большого зала.

Поттер вспомнил высокого черноволосого красавца Монтегю. Привлекательная, спокойная и всегда достойно ведущая себя Монкли как никогда подходила ему. Сама староста не говорила об этом Гарри, но в один из дней он заметил, как она смотрит на капитана. Сообщая об этом пятикурсникам, Поттер преследовал свои цели.

— А жаль, — сказал Кассиус. — Было бы очень неплохо, если после Хогсмида ты с ней потанцевал на балу. Но если нет, то никак…

— Но вроде бы сам Грэхэм общается с Розой, — вспомнил Гарри, как он видел вместе капитана и смеющуюся другую пятикурсницу. Ту, которая обещала сделать родословную для него.

— Возможно, да, — задумчиво протянул Уоррингтон. — Я тоже такое замечал. Он неровно к ней дышит. Тогда стоит попытаться…

— Нет, если ей нравится Грэхэм, то я… — Причард явно пал духом. — Не буду.

— Ладно, — Уоррингтон безмятежно улыбнулся, — но я всё же уточню у Грэхэма во время тренировки.

— А ты с кем пойдешь в Хогсмид? — спросил у того Уильям.

— Хочу позвать Кристал, — уверенно и без тени сомнений ответил Уоррингтон.

Поттер и Причард удивились одновременно:

— Она же из Когтеврана!

— Когтевранская староста? Она же старше тебя на год.

— Ну-ну, набросились вдвоём, — рассмеялся Кассиус. — Ты же тоже с ней общаешься, Гарри, несмотря на то, что она с другого факультета. Да и не только с ней.

Тот пожал плечами. Одно дело общаться по своим делам, а другое идти вместе в Хогсмид.

— В этом нет ничего страшного… — продолжил Уоррингтон. — Как и в том, что она староста. Монкли тоже староста.

— Ладно, давайте на сегодня закончим, — предложил Поттер. — Ну и о том, что я рассказал, пусть останется между нами.

— Разумеется! — бодро согласился Уоррингтон. — Не стоит опаздывать на вечеринку в честь моего дня рождения. Тем более будет несколько опрометчиво, если опоздаю я сам.

Во время ужина перед Поттером неожиданно приземлилась очень толстая сова. Это было необычно, письма всегда доставляли во время завтрака. Но мальчик узнал птицу со светло-коричневой раскраской и тонким чёрным клювом: именно она уже пару раз доставляла послания от Джеммы, хотя иногда её замещали другие совы. Сейчас у неё на лапке были привязаны два кожаных мешочка. Отвязав один, он заглянул внутрь. Прозрачная жидкость в маленьком флаконе. Неужели Джемма всё же наконец-то прислала зелье правды? Он оглянулся, забирая у совы и второй мешочек. Не заметил ли кто, что там внутри? Светловолосая Эйвери улыбнулась ему, отрываясь от стакана с томатным соком. Капля красного сока осталась на её губе, зловеще напоминая кровь. Поттер задержал взгляд на золотом кубке в руках девушки, размышляя. Теперь, когда Сыворотка правды у него, надо как-то будет капнуть в бокал Рона или одного из близнецов Уизли. Но как подлить зелье? Здесь, в Большом зале? И как оно точно действует? Может, стоит сначала на ком-то применить в безопасной обстановке, чтобы проверить эффект? Взгляд Поттера прошёлся по столу Слизерина и остановился на Трейси. Девочка с аппетитом кушала, орудуя вилкой. Хорошая кандидатура. Можно попросить её выпить или даже незаметно подлить ей Сыворотку, заодно узнав, насколько честно она дружит с ним. Одноклассница же обещала сообщать о разговорах среди её подруг, будет интересно узнать, не проболталась ли она сама про дракона Хагрида? Несколько дней назад Поттер придумал и рассказал ей историю, что здесь есть замаскированный загон для этого огнедышащего существа. Но сначала надо бы связаться с Фарли, сообщить ей, что зелье он получил, и узнать, как лучше его применить. Кушать после вечеринки в честь дня рождения Уоррингтона не сильно хотелось. Он заторопился к себе в гостиную, прихватив с собой Трейси и Пайка (одному ходить было небезопасно, поэтому двум его одноклассникам пришлось закончить ужин раньше, чем они собирались). Оставив Дэвис наверху, а Питера на лестнице, Поттер спустился в свою комнату и связался с Фарли по сквозному зеркалу.

— Я получил посылку с Сывороткой правды, — заявил он после того, как поздоровался, появившейся в зеркальной глади девушке. За её спиной была незнакомая стена.

— Очень хорошо, — та кивнула. — Я ещё вложила туда те зелья, которые ты заказывал.

— Спасибо, — он вытащил содержимое второго мешочка. Похоже, что тут зелья для «Ночи Морганы». Джемма кашлянула, привлекая внимание.

— Мешочки заколдованы, чтобы флаконы не разбились. И не вздумай подливать Сыворотку правды в Большом зале! Профессора тут же заметят и мантия-невидимка может не помочь! Также хотела сказать, что достаточно будет двух капель, — быстро проговорила ему Джемма.

— Разве нужно не три?

— Три капли Сыворотки необходимо для взрослого мага. А для Уизли хватит и двух.

— А что дальше? Как точно оно действует?

— Зависит от многого, — пожала плечами девушка. — Но волшебник впадает в забытие где-то на полчаса или час и, пока он находится в нём, честно отвечает на все вопросы. А когда придёт в себя, то ничего не помнит. Только надо будет как-то объяснить ему, куда делся этот час. Или не попадаться на глаза до этого, чтобы он не знал виновника своего состояния.

— Ясно… — протянул Гарри и замялся. — Джемма, а как лучше его применить?

— Ты меня спрашиваешь? — девушка нахмурилась. — Применение Сыворотки правды было твоей идеей. Я считаю, что будет крайне сложно всё это провернуть и весьма опасно, поэтому отговаривала тебя.

Она замолчала.

— Джемма? — откуда-то раздался незнакомый женский голос. — Доченька, ты где?

— Гарри, сейчас я у родителей, — волшебница чуть улыбнулась. — Время ужина.

— А, хорошо, не буду тебя отвлекать, — кивнул Поттер, но Фарли явно не торопилась заканчивать разговор.

— Нет ничего такого в том, — проникновенно сказала девушка, чуть склонившись над зеркалом; её тёмные глаза блестели, отражая свет, — если зелье и вовсе не использовать. Это совсем не нужный риск для тебя. Просто убери его в чемодан и не беспокойся. Будет ещё возможность для лучшего применения. Ладно, мне пора. Пока.

— Пока.

Поттер некоторое время сидел, задумавшись. Просто так отказываться от своего плана он не желал; не хотелось полностью перекладывать расследование на Джемму. Вытащив уже начатое письмо для Тонкс, он дописал его, отдельно ответив согласием на встречу в Хогсмиде. Мракоборец много писала про его родителей, но ему совершенно расхотелось это обсуждать. Стоило ему подумать про то время, как вспоминался Блэк, который незримо был рядом с его мамой и папой. Виновен в их смерти. Виновен во всём.

Закончив письмо, он поднялся. До отбоя было много времени, его ждала Селвин.

— Что ж, — начал Поттер, когда они опять встретились в кабинете в подземельях Слизерина. — Я обдумал возможность сражения с двумя магами сразу. Селвин, я не сомневаюсь в твоих магических силах, но всё же за несколько занятий подготовиться так, чтобы ты смогла подряд справиться с четырьмя волшебниками, когда они все будут применять свои заклинания… — он чуть помолчал, давая осознать ситуацию. — И моё мнение: это очень сложно.

Селвин это явно не устроило.

— Запланированное точно менять не буду, — кратко сказала она, погружаясь в раздумье, как поступить.

— Можно что-то подмешать на балу её врагам, чтобы можно было их одолеть, — произнёс Поттер. Он вспомнил, как думал подмешать Уизли Сыворотку правды; ведь это будет так по-слизерински, но сказал совсем другое: — Это явно будет в духе Морганы, ведь она…

— Отравительница, — закончила за него староста. — Возможно и такое. Но всё же. Всё же… Я и так отравлю нескольких кельтских магов. Если уж травить всех, то как они смогли выжить, а другие нет? Да и такое развитие событий наши историки однозначно нашли бы в книгах.

— Тогда не знаю. Что ж, начнём?

Для начала они вместе повторили заклятия, а потом изучили несколько новых проклятий, которые сам Поттер научился применять летом благодаря Джемме. Смотря, как у Селвин получаются эти чары, он ощутил гордость за неё. И удивление тому, как она очень быстро впитывала новые знания и легко их применяла. Укол зависти. Колдунья намного лучше осваивала заклинания, когда как ему это давалось куда тяжелее, да и времени уходило больше.

— Хотел спросить… — обратился Поттер к ней. — Ты говорила, что вступительный взнос пять галлеонов. А на что он?

— А почему сразу не спросил? — не смотря на него, волшебница сосредоточенно пыталась уже невербально применить чары, которые должны были сжечь наколдованный ею стол. Вслух у неё всё получилось.

— В тот момент было неинтересно, — без запинки солгал Поттер; Селвин незачем знать про его плохое самочувствие после дементоров… Как и про то, что он слышит голоса умерших родителей. Это касается только его. Это его. И Джеммы. — Так что?

— Ну очень многое. Будет трапеза, значит, необходимо заказать еду из Хогсмида. Разную утварь в дом для создания обстановки. Добираться до дома надо будет на лошадях, хотя вот их создадим сами.

— На лошадях? — удивился Гарри.

— А как же. В то время трансгрессии ещё не существовало, поэтому волшебники двигались верхом. Ты умеешь держаться на лошади, Поттер?

— Нет.

— Значит, я обучу тебя, — белокурая девушка бросила на него короткий взгляд. — Как, кстати, с обучением танцам? Паркинсон занимается с тобой?

— Да. И она просила узнать, какие будут танцы на балу. И ещё просила спросить, может ли она участвовать.

— Ого, сразу две просьбы от Паркинсон, — ухмыльнулась Селвин. — Смело, очень смело.

— Я не называл бы это так, — ему стало жалко свою подругу, слишком уж недобрый тон был у колдуньи. — Пэнси очень хорошо помогает мне с танцами. Чтобы я достойно показал себя. Тут её благодарить надо.

— И в качестве благодарности пригласить её на бал? — усмехнулась староста и мальчик ощутил, как его щеки покраснели. — Нет, всё же найдёшь способ поблагодарить её по-другому.

Девушка явно на что-то намекала, но увидев, что Поттер собрался возражать, продолжила:

— Я не могу её допустить. Она слишком мала, чтобы участвовать.

— Может, возможно тогда её в качестве какого-то из детей героев пригласить? Бал же будет происходить в доме волшебников. Неужели у них нет детей?

— Хм, — задумалась Селвин.

— Так… — прервал молчание Поттер, когда понял, что девушка задумалась надолго. — Танцы. Какие будут?

Он растерялся, когда староста принялась перечислять совсем незнакомые названия видов танцев.

— Наверное, будет лучше, если ты расскажешь об этом Пэнси, — попросил он, когда она наконец остановилась. — Ну, начнём дуэли?

— Хорошо, заодно и насчёт её участия сообщу, когда приму решение, — Селвин согласно кивнула. — Но в любом из случаев, она не участвует в бале.

— Ну ладно. Я, кстати, принёс несколько зелий, которые надо будет выпить перед сражением.

Он вытащил ёмкости и откупорил пробку. Селвин с недоумением посмотрела на него.

— Ты предлагаешь пить из пузырька? — с замешательством спросила она.

Несколько движений палочки колдуньи и из воздуха появился бокал, который мальчик подхватил. Он налил зелье туда.

— После тебя, — коротко сказала Селвин, делая приглашающий жест.

Поттер пожал плечами и сделал глоток, затем протянул девушке. Она взяла его тонкими пальцами и неторопливо опустошила бокал. Он налил туда второе зелье. Процедура повторилась.

— Начнём?

Волшебники приготовились и вновь по классу засверкали заклятия.

Ощущение от дуэли было совсем другое. Селвин теперь не стояла на месте, а быстро двигалась, уклоняясь от проклятий и пытаясь сразу же огрызаться своими, и не была такой лёгкой целью, как в прошлые их дуэли.

Поттер понял, что получает огромное удовольствие от их поединка и от того, что она научилась благодаря ему. Чувство самодовольства быстро сменилось. Какой-то липкий страх от возможного проигрыша, раздражение и предвкушение проверить, насколько долго она сможет продержаться против него, как всё это будет, если он надавит намного сильнее, странным цветком расцветали в нём. Гарри не позволил этим желаниям взять вверх и остановил поединок, заприметив её ошибки.

— Очень хорошо, даже превосходно. Молодец, — похвалил её Гарри. Селвин быстро дышала. — Но смотри… Лучше, когда отклоняешься от моих чар, не пытаться колдовать в ответ. Мимо летит. Сначала уклонись, потом прицелься и атакуй. Да, так будет медленнее, но зато опаснее и точнее. А потом, когда уже привыкнешь, то пробуй в движении колдовать. И не забывай применять трансфигурацию, совмещая её с проклятиями. Продолжим.

Их дуэли продолжились, а затем Поттер опять заставил Селвин тренировать увороты. Теперь у неё получалось куда лучше, но всё же нет-нет, но иногда луч задевал семикурсницу. Гарри внезапно осознал, что ему всё это нравится: чувство власти, как она вынуждена пытаться хоть как-то увернуться от его чар, что гордая староста школы послушно выполняет его приказы. В отличии от Джеммы, она не была связана с ним ничем.

Когда они уже закончили, Поттер предложил Селвин вызвать Патронуса. К его удивлению, у Селвин не вышло наколдовать даже облачка.

— Патронус слишком непростая магия, высшая категория, — сказал Гарри, припоминая слова Люпина. — Тем более ты очень устала. Наверное, в следующий раз получится. Во вторник или среду попробуем ещё.

— Завтра, — его обожгли холодные глаза Селвин. — Встретимся завтра.

_____________________

___________

Вышла моя новая статья против Северуса Снейпа. Проведён анализ его деятельности, как профессора.

Объём колоссальный, как и сам труд. Просьба проголосовать.

Суд над Северусом Снейпом. Один из худших учителей Хогвартса.

https://m.dzen.ru/a/ZoZ0NGLSGgtbE9Wb

Гарри не помнил, как дошёл до подземелья Слизерина. Ему казалось, что мантия-невидимка его укрывает, даря тепло, однако озноб после дементора никак не проходил. Похоже, если бы не шоколад, то всё было бы в разы хуже. В кабинете, где должна была происходить встреча с Селвин, колдуньи ещё не было. Устало дойдя до парты, он скинул мантию, убрал её в сумку и откинулся на стуле, закрыв глаза. Усталость поселилась в его теле, голова чуть гудела. Минут через десять он немного пришёл в себя и просто положил руки на парту, устроил на них голову, отдыхая. Очнулся Поттер, лишь услышав лёгкие шаги. Повернулся в сторону двери, которая распахнулась, и вошла Селвин.

— О, Поттер, — звонко воскликнула девушка, останавливаясь. — Ты уже здесь. Удивлена.

Он молча смотрел на неё. Обычная школьная форма, никакой мантии с языками пламени. Чёрный ободок держал распущенные белоснежные волосы, которые скрывались за плечами, виден воротник белоснежной рубашки, элегантно завязан зелёный галстук, эмблема факультета Слизерин слева на груди, на противоположной стороне знак старосты школы, тёмная мантия почти до пола, застёгнутая в районе груди, была распахнута ниже, открывая часть джемпера и чёрную юбку ниже колен, как и тёмные колготки.

Чёрные туфли нетерпеливо топнули.

— Я не увидела тебя в гостиной, — продолжила Селвин, — поэтому не была уверена, что ты придёшь. Всё же как-никак я назначила встречу после отбоя и детское время уже давно закончилось.

Мальчик продолжил смотреть на неё ничего не значащим взглядом. Странно, он не слышал звука отбоя. На безупречном лице Селвин не было привычной улыбки, но приковывали взгляд её глаза: холодные, серо-светло-зёленые; они ничего не выражали, ни единой эмоции.

— Шутка, Поттер, это шутка, — чуть нервно заявила она.

— Ясно, — сказал Поттер, отводя взгляд. — У меня есть свои способы как незаметно покинуть нашу гостиную.

— Вот как, — мягко протянула староста. — Расскажешь о них?

— Как-нибудь, может, и расскажу, — эта беседа немного привела в чувство. Поттер поднялся. — Ну давай приступим, — хрипловатым голосом сказал он, начав накладывать защитные чары.

Раздался звук колокола, возвещающего об отбое. Значит, Селвин пришла раньше обговоренного времени.

— Доставай палочку, — повернулся к ней Поттер, — покажешь, как у тебя с тем вчерашним проклятием.

Тонкие пальцы старосты с белыми острыми ногтями достали палочку. Селвин безошибочно продемонстрировала заклятие «Синих стрел». Убедившись, что она не забыла ничего из вчерашнего (мальчик невольно вспомнил, как Пэнси поправила его руки, когда он расположил их неверно), Гарри показал ей ещё одно проклятие из своего арсенала, которое было куда неприятнее и опаснее. К его удивлению, она освоила его за минут двадцать, что было очень быстро.

— Хорошо, — нехотя констатировал Гарри, когда староста в пятый раз продемонстрировала их, в очередной раз уничтожая созданный ею самой стол. — Сейчас тогда устроим несколько дуэлей, а потом повторим увороты, в случае чего…

Однако, колдунья замялась.

— Да, только есть одна проблема, — отреагировала она на его вопросительный взгляд. — После вчерашней тренировки у меня всё тело болит. Ноги ноют, плечи почему-то тоже. Я не смогу сражаться, я в этом уверена.

Гарри оглядел девушку. Это поставило в тупик, и он задумался, как быть.

— Вот как. Ну давай тогда потренируем нападение. Помнишь то заклинание, от которого надо уклоняться? — задал риторический вопрос мальчик. — Сейчас я покажу как его колдовать, а потом ты будешь нападать на меня, я уклоняться.

— Ну хорошо-о, — мягко сказала староста, и он уловил в её голосе предвкушение, — значит, мы поменялись ролями.

— Ты никому не сказала про наши занятия? — решил уточнить Гарри, вставая лицом к ней. — Как я просил.

— Нет, — качнула головой девушка. — Но Белби знает в общих чертах…

— Как она знает, если ты никому не говорила? — зло спросил Гарри. — Как же твоё обещание?

— Я обещала никому не говорить. И сдержала это, — сухо сказала семикурсница. — Но обещание было дано вечером, а разговор с ней состоялся утром. Так что я своё слово держу. И ни я, ни она об этом не проговоримся, так что не беспокойся. Тем более многие знают, что ты участвуешь в «Ночи Фионы Морганы».

Она облизала свои губы в нетерпении, крутя в ладони палочку.

— Хорошо, если так, — Поттер повёл палочкой, — а теперь смотри.

После того, как он объяснил девушке, как применять эти чары, они приготовились. Селвин не надо было упрашивать — она тут же стала атаковать, посылая в него красные лучи и явно не собираясь сдерживаться. Мальчик ловко уходил от учебных заклятий; уж этому он у Джеммы научился, да и с Уоррингтоном и Причардом натренировался. Корделия через несколько минут вошла во вкус, явно забыв про боль в теле, изо всех сил пытаясь в него попасть. Она даже скинула свою длинную мантию, которая ей мешала, однако Поттер держал дистанцию, продолжая спокойно уклоняться; на случай всяких неожиданностей в правой руке у него была волшебная палочка. Девушка не успевала или не могла двигаться очень быстро: длина юбки сковывала её, не позволяя делать широкие шаги и стремительные рывки, и это несмотря на то, что она явно уменьшила магией стандартную длину школьной юбки, которая должна была быть почти до пола наравне с мантией, или надела чуть более короткую.

Мысли Поттера были далеко, пока они кружили по классу, который озаряли красные вспышки летящих заклятий. Всего полчаса назад он слышал своих родителей и предателя Блэка; последний словно отравил все воспоминания, и вместо гордости в голосе мамы и папы, звучала мольба и страх.

«Смотри какой богатырь растёт».

Чары пролетели у самой головы.

«Это будет лучший игрок в квиддич!»

Мальчик пригнулся, а потом отпрыгнул в сторону.

У него уже пестрело в глазах от красных лучей, а в ушах всё звучали предсмертные крики родителей.

— Ладно, сначала пойду я, а затем через пару минут ты, — сказал Поттер, восстанавливая дыхание. Их более чем часовая тренировка закончилась; он устал и вспотел.

— Уверен? — переспросила Селвин. Мальчик счёл, что она явно раздосадована тем, что ни разу в него не попала. — Время уже после отбоя, а если ты будешь со мной, то никакого наказания не будет.

— Не беспокойся, — коротко ответил Гарри, выходя из класса и закрывая за собой дверь. Пара шагов и он уже совершенно невидим под волшебной мантией.

В гостиной оказалось немало студентов средних и старших курсов, хотя уже больше часа прошло со времени отбоя. Несмотря на это, никто не увидел, как он незаметно пришёл: Гарри снял и убрал мантию-невидимку к себе в сумку, прежде чем выйти на общее обозрение. Можно было сразу отправиться незамеченным к себе в спальню, но уставший Поттер не сообразил, рассматривая языки пламени в камине в двадцати метрах от себя. Малознакомая пятикурсница, сидящая за одним из столов, увидела его и тут же улыбнулась, чуть поведя головой к столу, словно приглашая. Гарри подошёл.

— О, Поттер, посмотри, я тут внесла кое-какие изменения, — затараторила девушка, перед ней был огромный лист с расписанием и схемой игр в предстоящем Чемпионате мира по квиддичу.

Гарри с опозданием вспомнил, что она тоже участвовала в утреннем разговоре про квиддич, как и то, что календарь матчей составляла именно она. Он сел к ней за стол. Чуть дальше сидела ещё одна пятикурсница, которая занималась домашней работой, перед ней был учебник по трансфигурации. Несмотря на усталость, квиддич Гарри весьма интересовал, и он погрузился в обсуждение с темноволосой колдуньей, не замечая, что та чуть поморщилась, уловив запах пота от него. Заметив через несколько минут краем глаза движение, Поттер увидел, как Селвин неторопливо прошла по гостиной, направляясь к ярко горящему огромному камину, где уже сидела в кресле её темноволосая подруга Белби.

«Болтушки», — зло подумал Гарри, когда оттуда раздался весёлый смех.

— …ещё неизвестно, где будут проходить матчи сборных Англии, Шотландии, Ирландии, но точно можно сказать, что… — бодро говорила сидящая слева на стуле пятикурсница.

Он искоса посмотрел на девушку. Тёмные, даже чёрные волосы ниже плеч, ранее тонкие брови сейчас стали выразительно-густыми, открытый лоб, чуть вздёрнутый нос, который немного больше среднего размера, и алые пухлые губы с белоснежными зубами. Она была весьма привлекательна, а карие глаза светились умом.

Как же её зовут? Вроде бы такое сложное имя. Гарри почти не общался с другими пятикурсницами, кроме как старосты Монкли; эти девушки были намного старше его, поэтому, если он и слышал, как её зовут, то это давно забылось. Мальчик напряг память, но всё, что ему пришло в голову, так то, что кто-то ему ранее говорил про неё: «Странная девушка. И ненадёжная. У неё брат учится на Гриффиндоре. Да и говорят, я слышал краем уха, что они в родстве с маглами были».

С маглами… А вот он своё родство не знает. Флимонт Поттер и?.. Юфимия… Или ещё двое Эвансов, его бабушка и дедушка по маме, Эвелина и Рудольф. Надо будет записать их имена в записную книжку, чтобы не забыть. Мальчик ощутил острое чувство зависти. У Джеммы же целая родословная есть, а он только смог узнать совсем немногое.

Гарри невольно представил огромное, прекрасное дерево на белом листе с именами и фамилиями различных магов, расстеленное почему-то на полу, и сидящую Джемму, которая подтянула ноги под себя, спрятав их под тёмную юбку, и задумчиво склонилась над родословной. Вот бы ему такое же.

— Послушай, м-м, — протянул он, всё ещё не в силах вспомнить её имя. Всё же он знал по именам только учеников всех младших курсов, а также четвертого.

— Розамунда, — с ухмылкой подсказала сидящая в трёх-четырёх метрах от них девушка с серыми волосами, которая тоже была с пятого курса, отвлекаясь от домашней работы по трансфигурации. — Её так зовут.

— Ты просто подслушивала, Мэриан, — зло сказав, покраснела Розамунда.

— Что? — скривив губы, поднялась Мэриан. Её светло-синие глаза быстро стрельнули в сторону Поттера. Розамунда чуть сжалась в испуге.

— Достаточно, — сказал Поттер; ему хотелось, чтобы его голос звучал властно, но это было скорее устало.

— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда меня зовут полным именем, — оправдываясь пробормотала Розамунда. Она посмотрела на Гарри. — Роза, все зовут меня Роза. — И снова обратилась к светловолосой. — И Поттер прекрасно знал моё имя.

— Тогда уж «Мэтлок», а не Роза, — произнесла Мэриан. Почему-то девушке не понравилось то, что её одноклассница просит обращаться по имени, а не по фамилии.

— Хорошо, Эйвери, — уже как-то официально сказала та.

«Эйвери? Что-то знакомое».

— Так ты тоже участвуешь в Ночи Морганы? — обратилась серовласая к Гарри. — Я тоже буду.

— Да, участвую, — коротко сказал Поттер.

— Поэтому ты так поздно в гостиной сидишь? — с интересом спросила она, бросая взгляд на часы. Поттер обратил внимание, что никого младше пятого курса в помещении не было. — Хм, что-то изменилось в проведении бала?

«Значит, она тоже участвует», — отстранённо подумал Гарри, который вовсе не горел желанием обсуждать всякие платья к балу. Ему хватило Паркинсон.

— С этим к Селвин, — коротко сказал он Эйвери. — Роза, — и обратился к Мэтлок по имени, невольно снова бросая взгляд на огромный холст с расписанием игр. Она любила рисовать, как и Теодор Нотт… который отрицательно о ней отзывался, может, предположил Гарри, завидуя её таланту. — А ты ведь хорошо рисуешь?

— Да, — кивнула девушка, в голосе даже не звучало намёка на скромность. Эйвери встала за её спиной, — а ты хочешь, чтобы я что-то нарисовала?

— Да… Я хотел бы попросить тебя нарисовать мою родословную, — сказал Поттер. Её глаза изумлённо расширились. — Если тебе будет несложно, — добавил мальчик.

— Нет… — растеряно протянула она. — Ничего сложного, я думаю. Немного похоже на то, что я вот здесь делала.

— Спасибо, — сказал мальчик.

— А я ей могу помочь, — тут же влезла Эйвери, положив ладонь на плечо Розе, и добавила на вопросительный взгляд Поттера: — интересно же, в каком мы родстве состоим.

— Ну, будет неплохо, — нерешительно добавила Роза.

— Эйвери… — протянул мальчик, глядя на неё снизу вверх. Та улыбнулась ему; её лицо сразу стало милым, утратив жёсткие черты. — А твой отец случайно не учился с нашим деканом?

— Верно, учился, — бодро заявила та, не отрывая взгляда от лица мальчика. — Они хорошие друзья.

«Как будто в этом есть что-то хорошее».

— Ладно, — Поттер поднялся. — Спокойной ночи.

— Доброй ночи, — кивнула Мэтлок.

— Спокойной ночи, Гарри, — тепло попрощалась Эйвери.

В комнате его уже ждало сквозное зеркало, которое чуть ли не подрагивало от нетерпения его собеседника.

— Джемма Фарли, — позвал он, садясь за письменный стол, и тут же в зеркале появилось лицо колдуньи. Её чёрные волосы были распущены, а плечи закрывала белая махровая ткань, скорее всего халата. Она устроилась на своей кровати, не став садиться за письменный стол, явно готовясь ко сну.

— Здравствуй! — Джемма осмотрела его, словно выискивая, что с ним не так. — Почему ты так долго?

— Сначала обучение у Люпина, — устало сказал Гарри, — а потом меня затянул разговор про квиддич. Как ты и просила…

— Обучение у профессора Люпина? — Нахмурилась девушка. — Ты это о чём?

— Он обучает меня противостоять дементорам, — коротко пояснил мальчик.

— Это как? Вы ведь… не ходите за пределы замка? — голос у неё просел.

— Что? — сначала он не понял её вопроса. — Ах, нет. Мой боггарт превращается в дементора. И я пытаюсь изгнать его.

— Какой… ужас, — тихо сказала Джемма. — Ты как себя чувствуешь?

Мальчик вздрогнул. Он посмотрел в чёрные глаза девушки, понемногу приходя в себя. На душе стало тепло. О нём беспокоятся. Он нужен ей.

— Я… Уже получше, но было так тяжело, — начал он и не смог остановиться. — Ты не представляешь, какой ужас этот дементор приносит.

Сначала рассказывать было тяжело, но с каждым словом у него словно вытаскивали из тела шипы. Вскоре он закончил.

— Ты слышишь, как Сам-Знаешь-Кто убивает твоих родителей? — мёртвый голос Джеммы, то, как она это озвучила, заставило мальчика поёжиться.

— Да. Мама просила у него не трогать меня, просила пощадить.

— Гарри… Это…

Девушка не находила слов. Мальчик с испугом ожидал слёзы, но её глаза были сухи.

— Зачем ты это делаешь? Тебе не надо ходить на эти уроки. Это ужасно! И крайне опасно.

— Я… Я не хочу быть слабым, — глухо сказал Поттер. — Я должен уметь справиться с боггартом. Даже Харли справилась с ним. И Крэбб, и Гойл, все они одолели боггарта. А я нет.

— Но это ведь не боггарт, — в голосе Джеммы звучала растерянность.

— Как я понял, — попытался отстоять своё решение Гарри, — боггарт намного слабее дементора. Ну, когда он превращается в…

— Я поняла, — перебила его Фарли. — Но тебе не нужно этим заниматься. Ты вовсе не слабый! Ты очень сильный волшебник, Гарри. И я тебя прошу…

— Я не брошу эти занятия, — тоже перебил её Поттер. — Для меня это важно. Я хочу научиться противостоять дементорам.

Джемма несколько секунд глядела ему в глаза.

— Ну хорошо, — девушка кивнула. — Только постарайся, чтобы обучение тебе не было во вред. Ты ведь хочешь научиться бороться с дементорами, а не довести себя до нервного срыва.

— Такого не будет, — чуть зло сказал Гарри, которого задели её последние слова.

— Ладно, — колдунья чуть улыбнулась. — Ты отнёс дневник Сам-Знаешь-Кого директору?

Гарри про это забыл. Джемма вчера просила, чтобы он как можно быстрее отдал дневник, не зная, что он давно уже это сделал. С тех пор прошло много дней, но от Дамблдора не было никаких известий. Их директор всё так же сидел во время приёма пищи в Большом зале, но никак не показывал, что с дневником есть хоть какие-нибудь успехи, хотя Поттер просил его сообщить, если удастся его уничтожить.

— Да, я отдал его.

— И-и??? — в нетерпении Джемма склонилась вперёд.

— Он обещал уничтожить его, — коротко сказал Гарри. Долгий день вымотал его, да и не помнил он слово в слово беседу с директором, словно с тех пор прошли не дни, а целые месяцы.

— И всё? — недоумённо спросила девушка, скривив брови. — Он ничего не спрашивал? А ты? Ты спросил что это такое? И что за маг этот Том Реддл?

Благодаря её вопросам память Поттера стала медленно оживать.

— Да, спрашивал. Спрашивал, — повторил мальчик, пытаясь выиграть время. Он ещё раз взглянул в чёрные глаза. — Как ты помнишь, я тебе говорил, что именно из этого дневника вылез Реддл. Мы с ним сражались. Об этом я рассказал Дамблдору. И знаешь что? — он криво улыбнулся. — Я был совершенно прав. Этот Реддл и есть Волан-де-Морт!

Гарри улыбнулся ещё шире, когда Джемма, сохранив нейтрально-спокойное лицо, не смогла сдержать изумлённое расширение глаз. Зеркало, которое она держала в руке, дрогнуло.

— Я был во всём прав. И в том, что он учился полвека назад здесь. И то, что он в прошлый раз открыл Тайную комнату. И то, что отец Блэка был его другом. После школы он отправился постигать все тайны тёмной магии. И из-за этого он как-то изменился внешне, стал страшилищем. И когда снова вышел в свет, то никто не мог его узнать, — он вспомнил, как читал газетные подшивки про Тёмного Лорда летом, — теперь вся история сложилась.

Пока он рассказывал, Джемма сосредоточенно слушала, пытаясь не упустить ни слова.

— Потом это чудовище с помощью Блэка выследило моих родителей и убило, — горько закончил Гарри.

— Я… сочувствую… — тихо сказала Фарли.

— Спасибо. Вот вроде и всё.

— Ты сказал, что он вылез из дневника, — задумчиво произнесла Джемма. — Но как он очутился в нём? И как дневник очутился у тебя?

— Джемма, мы же договорились обсудить это в Хогсмиде.

— Ну да, ну да… — пробормотала девушка. — Но мы договорились обсудить про то, как он очутился у тебя. А вот про сам дневник разговора не было. Он про это не говорил?

— Говорил, — медленно сказал Гарри, подбирая слова. Директор просил его никому об этом не говорить. Но он доверял Джемме куда больше, чем Альбусу Дамблдору. — По его словам это очень тёмная магия. Волан… Волан-де-Морт как-то смог создать своеобразный якорь того, каким он был в школе. С помощью этого дневника. Какой-то тёмный ритуал.

Джемма потёрла лоб.

— Но… Зачем это Тёмному Лорду?

— Как я понял, эта вещь помогает уберечься от смерти. Поэтому он и не погиб в ту ночь, когда пришёл убивать моих родителях. Этот дневник его защитил.

— И Дамблдор уничтожил его?! — с нетерпением, в которым звучал ужас, выпалила Джемма.

— Нет… — сказал Гарри и добавил, когда лицо девушки исказил испуг и недоумение. — Но обещал это сделать. Честно говоря, Джемма, я не совсем всё понял, но вроде выходит, что Дамблдор и сам не очень понимает, что это за вещь и что будет если её уничтожить.

— Как что? — экспрессивно воскликнула колдунья, аж всплеснув руками. — Тёмный Лорд будет уничтожен!

— Дамблдор был в этом не уверен.

Воцарилось молчание. Джемма напряжённо покусывала губы, Поттер понял, что та еле сдерживается, и вопросительно наклонил голову.

— Уничтожить… — девушка хрипло прошептала еле слышно, но в тишине комнаты её слова прозвучали оглушительно. — Его обязательно надо уничтожить, Гарри. Уничтожить. Уничтожить. Устранить смертельную угрозу нам.

— Это не так просто, — задумчиво сказал Гарри. — Вспомни, какие чары мы применяли, пытаясь это сделать.

— Как будто такое можно забыть, — пробормотала Джемма.

— Ну вот. Ты говорила, что «Адское пламя» может справиться с этим. Только…

— За его применение светит Азкабан, — тут же поняла колдунья.

— Верно. И наш директор в непростой ситуации.

— Да уж, — тихо сказала Джемма, размышляя.

— Он просил никому об этом не рассказывать. Если Пожиратели узнают, что он… жив. То попробуют тут же ему помочь.

— Я поняла.

— О чём думаешь? — улыбнулся Гарри, когда молчание затянулось.

Она бросила на него острый взгляд.

— О том, как было бы хорошо, чтобы Дамблдор уничтожил дневник, а потом привлечь его за применение тёмной магии и снять со всех постов, — совершенно неожиданно для него призналась Джемма.

Теперь уже Гарри замолчал, не зная что сказать.

— Ладно, теперь всё это пока не в нашей власти, — чуть поспешно сказала Фарли. — Ты ещё говорил про квиддич. Удалось выяснить о том, что я тебя просила? Какие шансы нашей сборной в победе в чемпионате в следующем году?

Гарри коротко рассказал ей свои выводы, которые он сделал из обсуждения с другими слизеринцами во время обеда и с Розой только что, но представив всё так, что он сам до этого дошёл, без посторонней помощи. Ему было очень не по себе обсуждать тему квиддича после беседы о Волан-де-Морте.

— Так что я не был бы уверен в бесспорной победе любой из наших сборных, — подытожил Гарри.

— Да, у меня тоже появились сомнения из-за того, что все называют разные сборные: кто-то за Англию, Скримджер за Уэльс, Бэгмен машет палочкой в сторону Ирландии, а кто-то вообще за Шотландию, — Джемма взглянула в сторону (Гарри знал, что там у неё висят часы). — Ох, уже так поздно. Тогда будем прощаться. Спокойной ночи, Гарри.

Тягучий сон медленно превращался в кошмар. Он очутился в тёмном огромном помещении. Но не был один. В углу комнаты, скрываясь в тенях, замерла высокая фигура в плаще с накинутым капюшоном. Мальчик замер, боясь привлечь внимание, и был уверен, что стоит фигуре выйти из угла, как окажется, что плащ у него рваный, а лапы в ужасных струпьях.

— Гарри Поттер!!! — шёпот сзади заставил содрогнуться.

Он резко обернулся. Напротив стояла девочка, рыжие волосы полностью закрывали лицо. Она тянула свои мёртвые руки к нему.

— Только не Гарри! — шепот буквально заполнил комнату.

Мальчик задыхался, чувствуя, как девичьи пальцы мёртвой хваткой сжимаются на горле.

Он вскочил в кровати, тяжело дыша, в ушах гудело. Это был колокол, что возвещал о начале дня. Поттер огляделся. Вокруг была его комната. Это просто кошмар. Только сон. Надо торопиться на завтрак, он и так проспал.

Весь день он чувствовал себя не в своей тарелке, по большей мере отмалчиваясь во время разговоров других слизеринцев. Плохое настроение словно соответствовало ужасной и дождливой погоде. И сегодня не было ни квиддича, ни танцев с Пэнси. Девочка предложила проводить их два-три раза в неделю, чтобы она могла успевать делать домашние задания. До ужина его ждала Селвин.

Встретившись с ней и смотря, как она повторяет те проклятия, которые он показывал, а потом учит новое, он чувствовал себя очень странно. Ему казалось, что он заперт в стеклянном куполе и просто безмолвно наблюдает за происходящим, не испытывая ни малейшей эмоции. Словно дементор заперт с ним же. Или остался внутри него.

— Отлично, — сухо сказал он, когда Селвин закончила, — а теперь попробуй совместить это проклятие с каким-нибудь зверем, который будет атаковать, — мальчик показал на одну из парт, — хотя бы её.

Глядя, как проклятие заставило стол задрожать, а ворона приземлилась и стала долбить по поверхности клювом, Гарри добавил:

— Нет, нет, надо чтобы они атаковали одновременно.

— А почему от чар нет видимого эффекта? — спросила Селвин, опуская палочку. — Вчерашний сглаз рвал стол в клочья.

— Эффект будет, если попасть в человека. Оно вызывает внутри повреждения. К счастью, не особо сильные, так что даже без лечебных чар магу ничего не грозит и он поправится, — помедлив, не желая объяснять дальше, Гарри всё же добавил, чуть тише: — через несколько недель. Лечебные чары исцеляют за пару минут, но всё же болезненные ощущения могут сохраняться до утра. — Селвин вздрогнула, посмотрев на Гарри. — Сегодня не будем устраивать тренировочные дуэли, не переживай.

— А я и не переживаю, Поттер, — улыбнулась белокурая волшебница. — Я ещё не готова, но завтра, думаю, всё получится.

— Ключевой момент в том, — кивнув, продолжил Поттер, — что если оно попадёт в тебя или в меня, мы сможем быстро излечить это, без всяких вредных последствий. И ещё я принесу тогда в следующий раз несколько зелий, которые надо будет выпить перед сражением, тогда всё будет ещё проще. И ещё важный момент. «Протего» не защищает от этого проклятия, но сильно снижает наносимый урон. Я применял это против Уизли, но тот, несмотря на травму, продолжил сражаться.

Поттер отметил, что при этих словах холодные глаза старосты как-то странно сверкнули. Наверное, игра света от факелов — в помещении горели факелы по бокам стен, явно волшебные, без дыма и не создавали духоту.

— Расскажи… расскажи, как ты одолел их, — внезапно попросила она, воспользовавшись паузой.

— Хм, — Гарри задумчиво посмотрел на неё, пытаясь скрыть растерянность. Разве он с Ноттом (а рассказывал в основном именно последний) недостаточно подробно всё описали на вечеринке в честь победы над Уизли? — Как-нибудь в другой раз, у нас не особо много времени. Итак, продолжим…

«Как странно получается. Если бы Селвин сражалась с кем-то из близнецов Уизли, то кто бы одержал вверх? Тогда бешеные гриффиндорцы продемонстрировали весьма глубокое владение опасной магией, а от заклятий, наподобие тех двух, которым я уже обучил Селвин, старались увернуться. Не всегда получалось, да и ещё щитовые чары поглощали часть вреда, так что набор проклятий, которые получили в течение всего боя близнецы просто чудовищный. Но Селвин даже уворачиваться от удара не привыкла и пала бы сразу. Но только так ли это плохо? В итоге близнецы держались намного дольше, чем она, получая всё больше и больше вреда, в глупой надежде одолеть меня. А Селвин может сразиться и победить одного из Уизли, в трансфигурации и чарах она куда больше разбирается, чем я сам, а это могло решить всё».

— Интересно, а смогу ли я сражаться с двумя волшебниками и победить их в схватке? — снова колдуя, задала вопрос староста. — Как ты справился с Уизли.

— Это будет тяжело, — заметил Гарри, смотря как Селвин успешно пыталась совместить новое выученное заклятие с трансфигурацией, чтобы атакующая связка стала куда неотразимее. Главное было сразу закрепить на практике чары, чтобы они получались быстро и без особых раздумий.

— Я готова к этому. Тем более ты же одолел двоих Уизли. Как это произошло? — она чуть склонила голову вбок, пристально смотря на Поттера. — Это важно. Всё же это был реальный поединок, и я думаю стоит всё проанализировать, чтобы я могла извлечь что-то полезное. Это может пригодиться.

Звучало резонно. Настолько, что Гарри засомневался в своём решении ничего ей не говорить.

— Это всё мало похоже на то, чему учат на уроках, — нехотя сказал Поттер, вспоминая занятия у профессора Локонса. — Всё происходит очень быстро. Одному близнецу повезло больше, если так можно вообще сказать. Моё проклятие быстро выбило его из боя, заставив покрывать кровью пол. А вот второй долго сопротивлялся. Так-то я был не один, со мной был Нотт. Но он тоже был ранен в руку и упал. И Уизли пытался меня достать, — Гарри холодно улыбнулся, заново всё вспоминая, образы буквально заслонили всё вокруг, он уже снова сражался в ярком коридоре против врагов. И не видел, как Селвин в нетерпении склонилась вперёд, жадно впитывая его слова. — Но он не мог. Никак не мог. А вот я раз за разом пробивал его защиту. И он получил все проклятия, никак не в силах остановиться. Затем я отшвырнул его от себя, и бой закончился. Интересно, смогла ли мадам Помфри снять все эффекты от проклятий? — спросил он, больше себя, чем волшебницу.

«Да, второй Уизли получил всё, целый набор проклятий, когда первый Уизли только одно, хоть и крайне неприятное. Их единственный шанс одолеть меня был, если они обрушились бы на меня одновременно», — думал Гарри.

Он посмотрел на старосту, её глаза горели предвкушением.

— Ты можешь справиться с Уизли один на один, — пояснил Поттер, — всё же в чарах и трансфигурации ты хороша, но… Этого недостаточно. Ты ещё не можешь даже хоть недолго противостоять мне. Для этого нужно провести множество реальных поединков. Если ты рассчитываешь на «Ночи Морганы» справиться с семерыми волшебниками, то нет… За несколько занятий этому никак не научиться.

— Ну, во-первых, — она сказала мягко, покручивая в ладошке палочку, — можно провести не несколько занятий, а несколько десятков занятий. У нас весь октябрь впереди. Будем заниматься каждый день.

Теперь Гарри понял, почему Фарли говорила, что Селвин несколько помешана на этих исторических вечерах, раз готова каждый день сражаться с ним.

— Только какой смысл мне от этого? — спросил Поттер, и Селвин уставилась на него. — Весь октябрь заниматься с тобой, без всякого отдыха. Ты прости, конечно, но у меня не так много свободного времени, Селвин. Пару занятий ещё куда не шло, но каждый день в течение месяца… Да и из наших занятий с Кассиусом и Уильямом я больше пользы извлекаю, у них хотя бы углубленное обучение по Защите от Тёмных искусств с Лю… с профессором Люпином.

Гарри лукавил. Ему нравилось обучать девушку, командовать ею, взрослой волшебницей. Но сейчас у него было отвратительное настроение. Он никак не мог забыть крики родителей, которые слышал вчера, пытаясь справиться с дементором. Да и какая-то часть его требовала платы, а также мучило понимание, что он зря тратит своё время. Сам-то Поттер эти заклинания знал.

— Ну помощь старосте… — девушка замялась, поймав скептический взгляд Поттера. — Ты ведь ещё участвуешь в «Ночи Фионы Морганы». А это платное мероприятие. Пять галлеонов. А я с тебя не взяла ни кната.

Сумма более чем приличная. Но если смотреть на первый взгляд. А если учесть, что это будет занимать всё его свободное вечернее время, то уже не настолько внушительна. Селвин поняла это по его молчанию.

— Согласна, сумма не очень большая, но всё же. И ещё у тебя будет моё расположение, — повысила голос девушка, видя, что её слова не достигают нужного эффекта. Ей явно не хотелось, чтобы Поттер отказывался от их занятий. — Мне осталось сдать ЖАБА, и школа закончится. И «Ночь Фионы Морганы» — это лучшее, что будет у меня в этом году. Последний бал в замке.

— Я это понимаю, — Поттер устало потёр лицо. — А разве ты плохо ко мне раньше относилась?

— Нет, я… — девушка замялась, явно не привыкшая кого-то уговаривать.

— Ладно, будем заниматься, — не стал спорить Гарри. — Там видно будет. Я же не против тебе помочь, провести несколько дуэлей. Но всё же шансов выдержать схватку по очереди с семью магами…

— Ты упускаешь из внимания одну важную деталь. Ведь они ожидают от меня одной планки мастерства, а… — Селвин на миг запнулась. — А Наследник Слизерина может обучить меня такому могуществу, которое им никогда не снилось… И благодаря этому я их всех обыграю.

Гарри впился в её глаза, словно ища что-то. Впервые кто-то из слизеринцев осмелился назвать его Наследником Слизерина прямо в лицо. Однако Селвин мягко улыбалась, холодные глаза выжидающе смотрели, спокойно выдерживая его взгляд.

— Давай попробуем.