Тёмные дни впереди 2 - Вшестером #12: Милый день
Комментарий автора:
Кысян такой разный, эмоциональный, импульсивный... И очень любит своих друзей. Раскривушкой. :D
В игре вас обычно "трясёт, вам нужен крэк", иногда вы падаете и не можете встать, падают интеллект и восприятие, а мораль (настроение) у вас на историческом минимуме D8. А это значит, вы ничего толком не можете производить и порой задаётесь вопросом "Есть ли смысл бороться?".
Через пару дней вас немного попускает.
Примерно на четвёртый день вы постепенно снова в бою.
Хотя кого я обманываю, мне просто нравится бегать с раскладушкой за своими воображаемыми друзьями!
Мой комментарий: Отдельного упоминания стоит "пекиш". Это локальный мем катки. Дело в том, что в версии 0.E было такое состояние голода, которое на русский переводилось как "перекусить бы", а на английском, соответственно "peckish". Это состояние возникало так часто, что можно было разожраться до ожирения, если есть каждый раз при пекише. Поэтому из 0.F состояние было выпилено, а мем остался.
Это гениально!
Что вы думаете об онлайн-курсах? Поделитесь мнением!
Онлайн-курсов становится все больше, и нам интересно собрать статистику, чтобы лучше понимать запросы читателей Пикабу.
Пожалуйста, поделитесь своим мнением!
Жмурки
ПАВ- Психоактивные вещества
Я клин.психолог, окончил первый мед. Работал в наркологии и СИЗО. Видимо пикабушникам интересна тема "веществ". Решил рассказать про некоторые. Помните наркотики это плохо.
И попробовав, вы можете не вернуться.
1) Марихуана.
Первая затяжка может вызвать шизофрению, если человек к имеет предрасположенность. Ломок без неë не бывает, но психологическая зависимость развивается на раз, у тревожных людей. При длительном, постоянном и системном употреблении снижает интелект.
2) Прегаболин.
Более известен как лирика. Обезболивающее сравнимое с опиоидными. Хорошо снимает боль, тревогу, отхода. Но очень сильно нагружает почки. Кто-то сравнивает его действие с героином, но более мягкое.
Был случай, человек пришëл в наркологию, лечь в больницу чтобы слезть с лирики. Но перед входом съел, пока ждал врача, лист 14 штук по 300мг. Почки не выдержали, и отказали. Началась жуткая интоксикация, отëк мозга, отправка в реанимацию, гемодиализ и т.д. Очень коварный препарат, пока продавался в аптеках был очень любим Южанами. Кадыров даже с кортежем ездил ловил молодняк, который употребляет.
3) ЛСД.
Вопреки всеобщему заблуждению вы не начнëте видить "мультики", конечно ваше восприятие поменяется, но в психиатрии это называется " Иллюзия". Есть такая штука как микродозинг, советую почитать об этом. А так чистого лизергина очень мало, огромный шанс нарваться на самопал, от которого захочется выйти в окно. И вообще эта штука противопоказана, людям с неустойчивой психикой, крыша может улететь и не вернуться.
4) Амфетамин.
Очень коварное дерьмище. Прям мерзопакастное ублюдство. Психостимулятор, можно не спать несколько дней, и голова будет предельно чистая и ясная. Но из-за постоянного перегрузка ЦНС и отсутствия отдыха, нейронные связи начинают разрушаться. От него нету ломок, но он настолько истащает организм так что человек не может сопротивляться и употребляет ещë раз, чтобы вернуть лëгкость тела и ясность ума. Ему плохо не от наркотика, ему плохо от истощения, а он продолжает уничтожать себя.
5) Мефедрон.
Это говно, липкое мерзкое и вонючее. Иногда захотят в туалет клуба можно почувствовать этот химический запах. Его хотят все малолетки. Это мощнейший эйфоретик. Период полураспада около часа, и желание "юзануть трек" бъëт аперкотом от Тайсона прямо в гголову, через час. Сечас даже зачастую встречается в медиа культуре современного поколения. Например песня "девочка с каре". Очень быстро растëт толлер. Сколько бы человек не купил, он не остановиться пока не снюхает всë что есть, а потом побежит за добавкой.
6) Крек.
в РФ это бычье ублюдство не очень распространено, но имеет место быть. Это выпареный кокаин, получается что то вроде "Камня/кристала", его курят через спец трубку, приход сильный и кратковременный, и первая мысль как попустит, буквально в первую секунду "-Надо ЕЩË!". Мозг выносит на ура. Пристрастие с затяжки не выдумка.
Самое интересное это ДМТ, но боюсь меня забанят.
Без экивоков
bigHER.:
Ищу людей, желающих превратить 100 долларов в 4000 долларов. Это не финансовая пирамида. Мы будем продавать крэк.
Бывший сотрудник управления по борьбе с наркотиками рассказывает, как он был агентом под прикрытием
Бывший сотрудник американского Управления по борьбе с наркотиками Роберт Мазур рассказывает о жизни агента под прикрытием, отмывании денег и фальшивой свадьбе. А Тони Фоуз фотографирует канадских наркоманов, зависимых от крэка.
Подготовка. К работе под прикрытием меня готовили долго. Есть такое специальное учреждение, где преподают бывшие федеральные агенты, которые в прошлом успешно работали под прикрытием, например Джозеф Пистоне из «Донни Браско» (фильм Майкла Ньюэлла, основанный на реальной истории сотрудника ФБР, внедренного в мафиозную группировку). Важнее всех были штатные психологи. Еще на самых начальных этапах их обязанностью было оценивать агентов и отсеивать тех, кто склонен к ненужному риску или может быть подвержен стокгольмскому синдрому. Я знал «кротов», которые стали его жертвой, когда долго работали под прикрытием и в итоге проникались симпатией к преступникам.
Наши тренеры считали, что каждый сам должен создать для себя фальшивую личность: достать свидетельство о рождении ребенка, который умер в младенчестве, и постепенно, года полтора, строить на нем свою историю. Разумеется, от нас требовалось умение обращаться с разной техникой: например, не только устанавливать жучки, но и исправлять мелкие поломки — тут техподдержку не вызовешь. Кроме того, нам объясняли, как правильно прятать вещественные доказательства. Например, делать фальшивые вентиляционные отверстия, в которых можно оставлять и кассеты с записями разговоров, и документы.
Дело BCCI. Я достал себе копию свидетельства о рождении умершего ребенка, которого звали Роберт Муселла. Мне было важно, что имя совпадает с моим, потому что в противном случае можно случайно откликнуться на свое настоящее. Налоговая служба помогла мне с номером социального страхования, который почти совпадал с моим собственным — это тоже важно, по номеру можно определить место и дату его выдачи. У меня были друзья в банках, которые открыли для меня несколько счетов, куда я клал собственные деньги, а потом через депозитные сертификаты брал у самого себя кредиты. Так выстраивалась моя новая кредитная история.
К тому моменту, как я закончил создавать свою легенду, я уже «поработал» в инвестиционной компании, ипотечном фонде, чартерной авиакомпании, сети ювелирных магазинов и брокерской фирме. Это и поручительство двух информаторов одной из криминальных семей Нью-Йорка сделали меня в глазах преступников надежным человеком. Наркоторговцы постоянно ищут бизнесменов, которые не прочь заняться отмыванием денег.
Поначалу я ни с кем не встречался лично, а потом узнал, что со мной хотят познакомиться представители медельинского наркокартеля. Я встретился с их «брокером» — Гонсало Мора. У него было полно связей, но отмывать деньги он не умел. Я предложил ему помощь, но поставил условие, что буду инвестировать часть денег в какие-то проекты, чтобы не привлекать внимания федералов. Потом Мора позвонил мне и пожаловался, что ему трудно уговорить своих клиентов. Я говорю: «Вы просто не умеете это делать, дайте мне пообщаться с ними, я сам их уломаю». Отказываться от заработка он не хотел и начал организовывать встречи.
Одним из первых моих клиентов стал Роберто Алькаино, который руководил громадной сетью распространения наркотиков в США. В конце концов он стал моим главным поручителем в картеле, благодаря чему передо мной открылось множество дверей. Помимо наркотиков Алькаино занимался недвижимостью, ювелирным бизнесом, промоушеном боксерских поединков, владел компаниями по экспорту морепродуктов — все это было прикрытием для ввоза кокаина. А я отмывал его деньги через свою ипотечную компанию. Например, мы создавали видимость финансирования большого строительного проекта — жилищного комплекса, а затем эти деньги в виде депозитных сертификатов шли на организацию боксерского боя в Майами.
Затем я начал встречаться с другими игроками уровня Алькаино. Я познакомился с Сантьяго Урибе, который был одним из главных советников Пабло Эскобара. Он был создателем глобальной сети по отмыванию денег. Его полномочия были очень велики. Он лично распоряжался жизнями тех, кто, по его мнению, мог поставить группировку под угрозу. Я присутствовал на многих встречах, на которых он приказывал кого-то убить.
Нам с Гонсало Мора надо было как-то распоряжаться инвестициями, и мы начали встречаться с топ-менеджерами банков, которые были замешаны в отмывании денег. Так я вышел на Bank of Credit and Commerce International (BCCI). Я рассказал одному из топ-менеджеров, что отвечаю за инвестиции и перемещения средств моих клиентов, у которых есть бизнес в Колумбии, приносящий доход в США. Он прекрасно понял, что я имею в виду, и заявил, что таким клиентам, как я, банк рекомендует заводить счета в Панаме. Мне предложили помочь открыть панамские счета, перевести деньги в депозитные сертификаты и переместить их в таком виде в Люксембург, чтобы использовать их там как ссуды под обеспечение. Этот человек говорил со мной так, словно все это было для него обычным делом. Я понял, что наткнулся на нечто колоссальное: речь шла не об отдельном коррумпированном банкире, а о целом банке.
Через какое-то время меня познакомили с Амджадом Аваном; его отец в свое время возглавлял межведомственную разведку Пакистана. Между спецслужбами разных стран и банкирами, помогающими отмывать деньги, всегда существовала связь. Например, часть BCCI принадлежала представителям саудовской разведки. Этот же банк использовался ЦРУ для финансирования афганских моджахедов. Так что скоро я буквально купался в деньгах разных спецслужб.
Сам Амджад Аван был финансовым советником панамского диктатора Мануэля Норьеги и знал, где находятся все его капиталы. За Аваном уже охотились ЦРУ, Управление по борьбе с наркотиками и другие спецслужбы. Когда им стало известно, что я общаюсь с Аваном, они взяли руководство на себя. Но операцию закончили преждевременно, хотя мы успели установить главное: BCCI и раньше вел дела с медельинским картелем. Когда после завершения операции мы провели обыски, все найденные нами документы подтвердили, что через этот банк отмывались сотни миллионов долларов.
Свадьба. В этой истории меня поддерживала целая команда агентов, примерно 200 человек. Всех, кто работал по делу BCCI, попросили придумать, как собрать подозреваемых в одном месте. Это были люди со всего мира: из Колумбии, Пакистана, Великобритании, Франции. Нужно было какое-то крупное событие, чтобы заманить их в США.
Гонсало Мора был большим любителем стрип-клубов. Однажды мне пришлось составить ему компанию. В какой-то момент Мора подвел ко мне девушку и сказал, что это подарок. Я ответил, что помолвлен, и он отнесся к этому с пониманием. Но к следующему визиту Мора в Штаты мне нужно было найти «невесту». На эту роль взяли девушку-агента из Майами, она почти год изображала мою подругу.
Мора и другие наши клиенты часто спрашивали меня, когда же мы поженимся. Так мне и пришла в голову идея организовать фальшивую свадьбу, чтобы заставить всех приехать в одно место.
Мероприятие должно было пройти в загородном клубе, и гости совершенно ничего не подозревали. Там были арестованы Амджад Аван, Акбар Бильграми, чей отец был влиятельным пакистанским военным, соратник Алькаино Хуан Дебон, ключевой для картеля банкир в Панаме Афтаб Хусейн и многие другие известные деятели.
Сам Алькаино был арестован за месяц до свадьбы. Он делился со мной всеми своими секретами, и я узнал от него о большой поставке кокаина. Алькаино принимал наркотик на одном из складов в манхэттенском Челси, где его и взяли. Я опасался, что он будет подозревать меня, потому что я знал о грузе. Но потом мне позвонила его жена и сказала, что я — единственный, кому Роберто доверяет, поэтому именно я должен взять на себя его обязанности по сбору денег с дилеров.
Риск. Мне случалось бывать на грани провала. Однажды я шел по вестибюлю манхэттенского отеля с Алькаино, вдруг слышу: «Боб!» Я поднял глаза и увидел, что ко мне подходит человек, которого я посадил в результате предыдущей операции. Я тогда работал в одной из американских наркобанд, и моими целями были их адвокат и бухгалтер. Они оба согласились сотрудничать со следствием, и я добился, чтобы им скостили сроки. В общем, это был тот самый бухгалтер. Я повернулся к Алькаино и сказал: «О, это мой старый друг». Я бросился навстречу бухгалтеру, обнял его и шепнул: «Чарли, я снова под прикрытием, подыграй мне!» Я отпустил его, он улыбнулся, и я почувствовал, как по моей спине, между лопаток, течет капля пота. Но Чарли просто сказал: «Боб, ребята в Вегасе сто лет тебя не видели, ты совсем заработался! Как твои дела?»
Иногда наше начальство принимало такие решения, которые меня совсем не радовали. Однажды мне должны были передать около десяти миллионов долларов, и я умолял руководство обойтись без наружного наблюдения, потому что точно знал: за ними наверняка будут следить. А потом мне позвонил Гонсало Мора и сообщил: один из приближенных Эскобара сказал ему, что за грузовиком с деньгами наблюдают федералы. Он совершенно точно описал их внешность и их машины. Картель обвинял меня в том, что именно я привел их на хвосте. Большинство агентов на моем месте стали бы оправдываться и пошли бы на ближайшую встречу под прикрытием своих, но я поступил иначе. Я встретился с представителем картеля в одном из отелей Майами один на один. У меня с собой не было ни пистолета, ни значка. Мне удалось убедить собеседника немедленно прекратить все операции, чтобы найти утечку, а кроме того отправить нескольких подозрительных людей на отдых и проследить за ними. Я до сих пор считаю, что если бы меня прикрывали, картель бы это заметил. В итоге мой собеседник поверил, что проблема не во мне, и заступился за меня.
Во время следующей крупной операции один из работавших со мной агентов сообщил своим людям, что я «крот» из Управления по борьбе с наркотиками. К тому моменту он уже три года был в доле с преступниками и не мог соскочить. За мою голову была назначена награда в 500 тысяч долларов. Думаю, что сделал это Херардо Монкада, который отвечал за перевозку наркотиков Эскобара. К тому моменту мы арестовали нескольких его людей и почти поймали его самого. Он любил насилие, но в конце концов с ним поступили так же, как он — с другими. Монкада украл деньги Эскобара, которые были предназначены для подкупа колумбийских политиков — чтобы они не восстанавливали договор об экстрадиции с США. Эскобар вызвал Монкаду и его брата к себе, их подвесили за ноги и сожгли паяльными лампами.
Суд. Многие считают, что для того, чтобы завоевать доверие преступников, нужно вести себя так же, как и они, но это не так. Я обнаружил, что люди, стоявшие в иерархии наркокартелей выше всех, были очень хорошо образованы: большинство из них говорили на нескольких иностранных языках, работали адвокатами, врачами или топ-менеджерами. И если они замечали, что кто-то привлекает к себе слишком много внимания, они выкидывали этого человека вон или даже убивали. Они хотели, чтобы их подчиненные вели себя профессионально.
Но я всегда помнил, что после окончания операции начнется открытый судебный процесс, и адвокаты будут расспрашивать о каждом твоем действии. Ты не имеешь права совершать ничего такого, что впоследствии может заставить присяжных усомниться в твоей честности. В результате может развалиться все дело. Во время процесса над BCCI мне приходилось посещать суд в течение трех месяцев — я записал примерно 1200 разговоров с подозреваемыми, но на многие встречи никак не мог приходить с жучком, так что о них я рассказывал по памяти. Никто не усомнился в том, что я говорил правду, потому что я старался вести себя профессионально и честно.
Когда работа под прикрытием заканчивается, многие агенты устраивают шумные вечеринки, поздравляют друг друга, но я так никогда не мог, потому что какая-то частица меня оставалась с теми людьми, которым я был другом. Мне было очень жаль их родственников — они же ни в чем не были виноваты. Я знаю агентов, которых потом очень долго преследовало чувство вины. К счастью, я этой проблемы избежал.
Глобализация. Все мировые наркокартели стремятся создать тихие гавани, где можно спокойно вести дела. В Мексике сейчас идет такая же война, как раньше — в Колумбии, с убийствами и разрушениями. Но в какой-то момент колумбийские наркоторговцы пришли к тому же выводу, который еще в 1950-е сделала итальянская мафия в Нью-Йорке: чем больше насилия, тем больше внимания ты привлекаешь. Именно колумбийцы поставляют мексиканским картелям кокаин, который затем распространяется вместе с продукцией собственно мексиканского производства: метамфетаминами, героином, марихуаной. Наркомафия сумела создать безопасный коридор для экспорта кокаина из Южной Америки в Европу через Венесуэлу, потому что ее власти не сотрудничают с западными правоохранительными органами. Из Венесуэлы кокаин отправляют в Западную Африку, а потом — в Европу, где его продают в два раза дороже, чем он стоит в США. Деньги от этого бизнеса оказываются в международных банках, штаб-квартиры которых находятся преимущественно на Ближнем Востоке — в Ливане, Бахрейне, ОАЭ, но кроме того и в Китае.
Постепенно деятельность наркокартелей начинает сказываться на жизни африканских стран: власти этих государств становятся все более коррумпированными, и похоже, что большую часть франкоязычных стран этого региона ждет судьба Мексики.
Американское правительство преследует банки, которые занимаются отмыванием денег, только ради того, чтобы наложить на них штраф. По‑моему, это все равно что просто войти с ними в долю. Руководство BCCI в свое время заявило, что этот банк не делал ничего такого, чего бы не делали другие крупные мировые банки.
Возьмем, например, банк Wachovia. Он признал, что принял на депозит — якобы от мексиканских пунктов обмена валюты — 400 млрд долларов. Это треть мексиканского ВВП. Банк принимал деньги в виде переводов, а кроме того, он перевозил наличные деньги из Мексики в США на инкассаторских броневиках. Всего таким образом перевезли 14 млрд долларов, причем в купюрах по 5, 10 и 20 долларов. Если бы использовались только двадцатки, то вся эта сумма весила бы 700 тонн. В марте 2010 года он согласился на отложенное судебное преследование. По‑моему, это то же самое, что просто пальцем погрозить: если вы признаете свою вину, мы снимем обвинение, последим за вами год, и если вы не будете нарушать закон, то просто уплатите штраф.
И как наказали Wachovia? Оштрафовали на 160 млн долларов — это 2% их доходов в 2009 году. По‑моему, прекрасное бизнес-решение для банка. И подобных случаев было по меньшей мере с десяток: банки платили штрафы, но в тюрьме не оказался никто.
«Снегопад» и корни эпидемии крэк-кокаина в Америке 1980-х годов
FX никогда не разменивался на качество своих проектов. Среди них есть как безусловные хиты вроде «Фарго» и «Сынов анархии», так и более нишевые проекты как «Американцы» и «Уилфред». «Снегопад» же явно из вторых. Его не обсуждают так же активно как «Во все тяжкие» или «Наркос», хотя он с новой стороны исследует аналогичную тему – производство и распространение наркотиков. Бессменным шоуранером был Джон Синглтон, умерший в этом году. Сериал продлили на 4 сезон, но уже сейчас можно подвести некоторые итоги.
Во многом «Снегопад» напоминает культовую «Прослушку». И там, и там в центре внимания торговля крэком в беднейших районах города; только не Балтимора, а Лос-Анджелеса. А прототипом главного героя Франклина Сайнта выступил Рик Росс, которого СМИ нарекли «творцом американской эпидемии крэка». Рик Росс также является одним из прототипов Стрингера Белла из «Прослушки».
История стартует в 1983 году, накануне эпидемии крэк-кокаина, захлестнувшей сначала Лос-Анджелес, а потом и всю страну. Весь первый сезон нам показывают, как простой парень Франклин Сэйнт, при помощи пары знакомых в криминальной среде, постепенно переходит от торговли травкой на районе к организации собственного производства наркотиков в промышленных масштабах. А его родной рабочий район, в котором никогда не было решёток на окнах, превращается в гигантский хоспис.
Главным достижением Франклина было то, что он придумал как самый дорогой наркотик продавать в самых бедных районах города, став одним из крупнейших наркоторговцев 1980-х годов. Именно ему принадлежит формула крэка и временная монополия на его производство, позволившая захватить рынок.
В реальности крэк был хорошо известен с 1979 года. Для его получения кокаин разводили в воде, смешивали с пищевой содой, а затем подогревали, пока вода не испарялась. Цена одной дозы была $5, но ее никогда не хватало – эффект длился всего 15 минут. Наркоман мог выкурить до 10 кристаллов за день, а зависимость вырабатывалась всего за несколько недель, тогда как порошковому кокаину на это требовалось несколько лет.
Рик Росс всегда считал себя именно бизнесменом, а не бандитом. Франклин не отстаёт и всячески пытается демонстрировать свою причастность к высшим слоям общества и их методам ведения дел. Тут не только роскошные вечеринки и частные самолёты, но и разветвлённая финансовая сеть от недвижимости в Лос-Анджелесе до подставных фирм и оффшорных. Банкиры прекрасно знают, чем промышляет их клиент, но ведь деньги текут рекой.
А вот кокаин для производства крэка он получает через агента ЦРУ, которому его поставляют никарагуанские наркоторговцы для финансирования войны против, неугодного США, правительства Никарагуа. Именно это и выделяет сериал на фоне других криминальных драм.
Тёмный альянс: Контрас, ЦРУ и торговля кокаином
В 1979 году в Никарагу, в результате семнадцатилетней гражданской войны, был свергнут проамериканский диктатор Анастасио Сомоса и к власти пришли социалисты. Как и в случае с Кубой после победы Кастро, американское правительство установило торговую блокаду страны и начало готовить свержение неугодного правительства. В 1961 году вторжение проамериканских боевиков на Кубу, известное как высадка в «заливе Свиней», провалилось, но отказываться от самого метода борьбы никто не спешил.
В случае с Никарагуа такой силой вновь стали ультраправые боевики Контрас (сокращение от Contrarrevolucionarios, «контрреволюционеры»), основу которых составляли гвардейцы свергнутого диктатора. Они тренировались на военных базах в США и приграничных с Никарагуа странах, откуда их подразделения и забрасывались в Никарагуа для партизанской войны.
Франклин определяет стратегию бизнеса.
Всё это требовало не только денег, но и секретности, так как в 1984 было принято несколько законопроектов, прямо запрещавших американским разведывательным организациям снабжать боевиков оружием.
И в середине 1980-х ЦРУ тайно начало торговать оружием с Ираном, причём в обход своих же санкций. В 1986 году разразился скандал, получивший название «Иран-Контрас», в котором было прямо вовлечено высшее военно-политическое руководство нескольких стран и частные компании.
О тёмной стороне финансирования Контрас (если светлая там вообще была) начали писать ещё в 1980-х. В 1985 году в Associated Press вышла статья Роберта Перри и Брайана Бергера, в которой авторы указывали на причастность Контрас к наркоторговле и что эти деньги идут на поддержу войны против Никарагуа. Но тогда остальная пресса эту информацию проигнорировала.
В 1989 году подкомитет Сената во главе с Джоном Керри провёл расследование и выпустил доклад, в котором говорилось не только о торговле Контрас оружием и наркотиками в регионе, но и об осведомлённости в этом правительства.
Но настоящим прорывом стало расследование журналиста Гари Уэбба, опубликованное в 1995 году. За 15 лет до Ассанжа Уэбб продемонстрировал силу онлайн-журналистики. Все материалы были выложены на сайте газеты San Jose Mercury News и за несколько дней статьи прочитал миллион человек. И это в середине 1990-х.
В серии статей Dark Alliance: The Story Behind the Crack Explosion Уэбб первым рассказал, что происходит с кокаином, который ввозят в страну. Он проследил всю цепочку от производства до торговли и показал роль ЦРУ во всём этом. Но остальная пресса этот сенсационный материал предпочла не заметить. Вместо этого развернула травлю журналиста, добившись его увольнения. И в 2004 году, так и не сумев больше найти нормальную работу, Гари Уэбб застрелился.
Один из лидеров Контрас Энрике Бермудес.
В 1999 году он выпустил одноимённую книгу, где раскрыл детали своего расследования. Именно из него черпали вдохновение авторы.
Рик Росс – миллионер из трущоб
Проблема главарей Контрас была в том, что кокаин оставался элитным продуктом. И даже все рок-звёзды и голливудские актёры вместе взятые не смогут вынюхать эти тонны товара – торговля буксовала. И здесь в дело вступил Рик Росс – человек наиболее полно отражённый в образе Франклина Сэйнта, сыгранного Демсоном Идрисом.
Очередная история пути наверх через всё более крупные преступления, прямо скажем, не самая оригинальная, но отличная актёрская игра и постановка не позволяют оторваться. Франклин получает не только огромные деньги, но и ответственность за всё, что он организовал. Не смотря на всё свою расчётливость далеко не всё удаётся предугадать.
Чем больше организация, тем больше в ней передаточных звеньев, которые невозможно контролировать и которые втягивают в хаос наркоторговли родных и близких главного героя. Он явно был уверен, что происходящие обойдёт их стороной. Это один из центральных конфликтов всего сериала.
«Снегопад» – это тот случай, когда бесполезно искать положительных героев на главных ролях. Безусловно встречаются и хорошие люди, но судьба их незавидна. И весь сериал создаёт тягучие депрессивное настроение, при этом не проливая литров крови в каждой серии. В первом сезоне убили всего нескольких человек, и за два последующих это число выросло не на порядок.
В 1979 году Россу было 19 лет. В старшей школе он играл в теннис за свою сборную. Он подавал большие надежды и даже мог получить грант на обучение в университете пока не выяснилось, что он не умеет ни читать, ни писать. Доиграв сезон, он бросил школу.
Лучшей работой, которую он смог найти была должность переплётчика книг. В том же году его арестовали за угон машины. К концу года он через богатого друга, вылетевшего из университета, познакомился с кокаином, которому в гетто на юге города делать было нечего.
Он и другой его товарищ Олли Ньюэлл познакомились с никарагуанцем Генри Корралесом, который и стал сбывать им небольшие партии по очень низким ценам. Через знакомых из банд они нашли возможность его распространять. В 1982 году Корраллес свёл Росса с Рейесом. «Это стоит 50 долларов, – сказал он, протягивая кокаин. – Посмотрим, что ты сможешь с ним сделать».
За период с 1982 по 1989 год Росс заработал более $2.5 миллиардов. В общей сложности он купил и перепродал по меньшей мере 3 тонны кокаина. И к 1988 году в Соединенных Штатах имелось, по различным оценкам, от 20 до 25 миллионов курильщиков марихуаны, 5.8 миллионов кокаиновых и примерно 500 тысяч героиновых наркоманов, которые ежегодно тратили на наркотики приблизительно $150 миллиардов.
Не удивительно, что сюжетная линия Франклина самая проработанная и напряжённая. Синглтон сам вырос в таком районе и видел своими глазами приход крэка на улицы, всплеск насилия, отчаяния и нищеты. В тоже время некоторые из простых парней становились богачами буквально за ночь, пока остальные тонули в нищете. Собственное жильё не в кредит считалось признаком большого достатка. Этому признаку успеха посвящено много времени в сериале.
Но связать всплеск наркоторговли с обнищанием местных жителей у авторов не очень получается. Уильям Беннетт из администрации Буша тоже приписывал рост преступности моде на крэк, который распространялся «подобно чуме». Но, как показали исследования, пагубное влияние на самом деле оказывали нищета и лишения. Спрос на крэк со всем его вредом явился результатом социальной изоляции все большего числа людей. 1980-е гг – это эпоха Рейгана, когда начались снижения зарплаты и закрытие заводов по всем США, наряду с урезанием государственных расходов на образование, здравоохранение и других социальных программ.
Цель, оправдывающая средства
По словам Росса, он не знал, что всё это покрывается ЦРУ, но догадывался, что у его поставщиков есть свои люди наверху. В сериале он приходит к более однозначным выводам. Но Рик Росс был не единственной фигурой на доске, что принципиально отличает эту ситуацию от сериала.
На территории Коста-Рики под руководством ЦРУ действовало несколько подпольных структур, занимавшихся транспортировкой наркотиков общее руководство которыми осуществлял оперативник ЦРУ Джон Халл. Халл и другие агенты ЦРУ сотрудничали с крупным колумбийским наркоторговцем Джорджем Моралесом, который жил в Майами и выплатил Контрас через ЦРУ $3 млн. наличными.
Другой член Медельинского картеля из Майами Рамон Родригес признался, что по требованию ЦРУ «пожертвовал» $10 млн. в пользу Контрас, оплатив этим и свою безопасность. Кокаин доставлялся на самолётах компании SETCO гондурасского миллиардера Хуана Балестероса прямо на военные базы в Техасе, Флориде и Луизиане без досмотра, а обратно улетало оружие и снаряжение. И он был единственным, кого Колумбия в тот момент не экстрадировала в США по запросу УБН.
И вот пока правительство США вело войну с наркотиками, а УБН ловило Эскобара в далёкой Колумбии, в это же самое время ЦРУ налаживало поставки и распространение кокаина в США.
В этой операции принимала участие масса людей: были задействованы самолёты и пилоты, аэродромы и конспиративные квартиры с хранилищами, подставные фирмы и банки. А некоторые транспортные компании попросту принадлежали ЦРУ и Пентагону.
И сегодня пытаться повесить подобные по масштабу события на пару не в меру инициативных агентов ЦРУ просто смешно. Этого не было тогда, да и не могло быть нигде в принципе. Даже злодеям из Джеймса Бонда требуется организация для реализации своих коварных замыслов.
https://dtf.ru/cinema/86206-snegopad-i-korni-epidemii-krek-k...
(с.) DTF