Ответ на пост «Как испанцы "истребляли" индейцев»
Ваш рассказ про испанскую сторону подробен и показывает, что вы в теме, а про английскую и американскую - краток, случаен и показывает, что вы не в теме.
Например:
А главное - испанская корона последовательно проводила политику по обеспечению равноправия индейцев. Когда английская корона приняла аналогичные законы? Зато есть постановление Верховного суда США 1823 года (см. "доктрина открытия"), по которой земли индейцев трактовались как ничейные земли. Закон о гражданстве индейцев принят только в 1924 году (гражданство - это не только паспорт).
Тут у вас противоречие. Равноправие в рамках колониального правления в принципе несовместимо с признанием земель за коренным населением: за колонистами-то коллективного права на землю власть не признает, только частное или в редких случаях корпоративное.
Индейцы могли принимать гражданство США по своему желанию с первой половины XIX века. Никаких законов, запрещающих это, не было и раньше, просто сам вопрос встал ближе к середине века. Так, множество индейцев чокто было выселено со своих земель (печально известная "дорога слез") в 1830-х годах. Но кто пожелал остаться и согласился жить в равноправии с американцами - те стали гражданами США.
Недопонимание возникло у вас из-за того, что вы неправильно трактуете утверждение: "США отобрали землю у индейцев". Так оно и было, но у конкретных индейцев их делянки не отбирали. Наоборот, раньше делянки им выдавало племя во временное пользование, а американскеи власти давали индейцам (как и всем прочим американцам, гражданам и многим негражданам) землю в личную собственность.
То, что испанцы делали сразу, как только получали контроль над территорией (хотя я истории Новой Испании не разбираюсь и могу ошибаться): устанавливали на территории местные испанские новоиспанские законы - американцы делали плавно на протяжении XIX века и так и не довели до конца. Племена могли сохранять свой уклад и законы в резервациях - с некоторыми ограничениями. Так, правительство США требовало от племен допускать свободный проход, прекращать набеги на белых и других индейцев, пускать детей в школы (школы строились и финансировались американцами). Территорию племени иногда ограничивали или смещали. Правительство иногда взамен выдавало инструменты, скот, деньги.
Пример договора можете посмотреть тут, это соглашение 1868 года США с навахами: https://courts.navajo-nsn.gov/Treaty1868.htm
Навахам племени запрещается занимать земли вне резервации (площадь резервации была 13 тыс кв.км: больше Ливана, меньше Словении, впоследствии резервация расширялась и сейчас под ней 71 тыс. кв. км - как Ирландия, больше Грузии, меньше Сербии). Но навахам разрешалось охотиться и вне резервации на пустующих землях. При этом даже на своей территории им запрещается нападать на прохожих и портить дороги, железные дороги, почтовые станции и военные посты, брать белых женщин и детей в плен, убивать и скальпировать белых. Взамен правительство США строит для индейцев склад, мастерские (плотницкая, кузница), передает материалы, инструменты, семенной фонд, скот (500 КРС и 15000 овец и коз + корм на первое время).
Не всем племенам предлагали такие условия. Как правило чем раньше, тем меньше за племенами оставляли прав.
Но это было неравноправие между американским государством и племенами. Тут нет неравноправия между американцами и индейцами. Индеец мог выйти из резервации и жить по тем же законам, что прочие американцы. Мог и получить землю (гомстед), до 1860-х четких законов по этому поводу не было, но с 1862 года - 65 гектаров на семью. Такую землю давали гражданам (с 1866 года освобожденных негров тоже признали гражданами), свежим иммигрантам, могли ее получить и индейцы. С 1860-х могли, а в 1880-х правительство США стали это интенсифицировать. Индейцев подстрекали к выходу из племени и получению американского гражданства, им давали 65-130 гектаров земли (предпочтительно за счет племенной собственности) и на 25 лет освобождали от налога. Индейское население за поколение сократилось на треть: они не вымерли, просто приняли американское гражданство и перестали учитываться как индейцы.
С 1924 года все индейцы стали считаться гражданами США независимо от того, вышли ли они из племени. Некоторые племена даже ляпают загранпаспорта (мало где признающиеся): типа мы граждане одновременно государства США и государства Хауденосауни.
Было ли всё-таки неравноправие индейцев и американцев в чем-то другом? Было, но никак с резервациями не связанное. Во-первых, индейцы-нехристиане юридически были поражены в правах. Как и прочие нехристиане и особенно язычники. Буддист или атеист не мог занимать некоторые посты в ряде штатов и даже не мог быть подведен к присяге (что не позволяло использовать его свидетельские показания и ограничивало права стороны судебного процесса), не мог и индеец. Во-вторых, США расистская страна. Фактически, а местами и юридически цветное население имело меньше прав. Тут, правда, стоит заметить, что, в отличие от негров и мулатов, ассимилированные индейцы могли считаться белыми, а метисы обычно и считались.
Вернусь снова к доктрине открытия:
Зато есть постановление Верховного суда США 1823 года (см. "доктрина открытия"), по которой земли индейцев трактовались как ничейные земли.
Вы противопоставляете тут США и Испанию. Однако та же доктрина открытия давала Испании основания считать все земли нынешних США к западу от Миссисипи, а также Флориду своими (то есть больше половины территории США, даже включая Аляску): либо потому что земли "открыли" испанцы, либо потому что их "открыли" французы и продали испанцам. При том, что на большей части этой территории испанцы даже не побывали, например они никогда не ходили в северной трети нынешней Калифорнии, не говоря уже о Вайоминге, и даже не знали, где именно протекает Миссисипи, все земли к западу от которой они считали своими.
И не надо думать, что так было только в древние времена. В тех же 1820-х недавно освобожденная Мексика заявила права на земли к северу от полуострова Калифорния аж до Орегона как раз на основании того, что раньше эти земли считались испанскими. И это при том, что там помимо индейцев жили уже американцы и русские, а первым европейцем, высадившимся на тех землях, был Дрейк еще в XVI веке.
Да о чем говорить, бывшие испанские колонии до сих пор претендуют на территории, поделенные по Тордесильясскому договору между Испанией и Португалией в 1494 году, когда американские континент еще не был открыт. Тут вам не "доктрина открытия": неважно, есть ли там население, неважно, кто открыл, мы тут с португальцами полтысячелетия назад на пустом глобусе расчертили линии, и теперь это наша территория.
Как испанцы "истребляли" индейцев
Писал ответом, но что-т увлекся и забыл, о чем корневой пост, поэтому немного нелепое начало. В общем, речь пойдет о философии права и ее воплощении в конкретных законах. Про миллион убитых лично Кортесом тут нет.
Имхо, в отношении к индейцам проявилась разница между католическим универсализмом и протестантским фундаментализмом. Протестантизм, как раскольническая идеология, мгновенно рассыпался на множество сект. И даже в последнем была заметна разница: положение индейцев в южных колониях (типа Каролины и Джорджии), основанных англиканской (т.е. государственной) аристократией, было получше, чем в основанных пилигримами северных колониях (а отцы-пилигримы были пуританами-диссидентами).
У универсализма есть и более узкое понятие - испанский христианский универсализм: вера в то, что все события и аргументы в мире связаны между собой. Исходя из него, Франсиско де Виториа строил защиту индейцев. Де Виториа - юрист, теолог-доминиканец (да, почти инквизитор:), основатель Школы Саламанки (в которой католическая профессура (возможно, под некоторым влиянием Ибн Хальдуна) и разработала теорию свободной торговли, паритета покупательной способности денег, спроса на деньги как таковые и прочая, и прочая - всё то, что сейчас приписывается открытиям североевропейских экономистов, и всё это - комментируя Фому Аквинского).
Кроме того, де Виториа разрабатывал теорию справедливой войны и отверг войну из религиозных соображений (что пацифист имеет право отказаться брать в руки оружие, вывел тоже он). Касательно индейцев, он отверг апелляцию к Аристотелю, что индейцы - рабы по своей природе (если что, каждый современный человек - раб по древнегреческим понятиям:), а апеллировал к схоластике - что каждому человеку присуще внутренне достоинство (а не только благородным гражданам). Де Виториа: "Итогом всего вышесказанного является то, что аборигены, несомненно, обладали истинной властью как в общественных, так и в частных делах, точно так же, как христиане, и что ни их князья, ни частные лица не могли быть лишены своей собственности на земле". Так что все восклицания "у них не было прав, колонисты пришли и оформили их права на землю как положено" - это заявления уровня 1500 года.
Если что, это было мнение не частного юриста - де Виториа консультировал короля и императора Карла, его доводы были услышаны кортесами и воплотились в Законы Индии и Новые законы (Leyes Nuevas и Leyes de Indias).
Можно почитать тут, "Испанское происхождение международного права" https://books.google.ru/books?id=_LBIpmkOzvIC&hl=ru&...
Можно попытаться возразить, что он имел в виду развитые государства континента, но нет: еще до него и юристы, и корона задавались вопросом, как вести себя в Новом Свете (чтобы понять, каково это, вспомните фильм Район №9). Например, в 1495-м Антонио де Торрес, капитан из 2-й экспедиции Калумба, привез в Испанию порабощенных индейцев с островов. Изабелла королевским указом наложила мораторий на их продажу в рабство "потому что Мы хотели бы узнать (мнение) юристов, богословов и каноников" и потому что Испании следует "избегать незаконной и опасной ситуации, которая сложилась в Португалии". В итоге индейцев было приказано освободить, вернуть на родину и вернуть им все имущество.
В Гранадских инструкциях 1501 года, согласно которым индейцы считались достойными людьми и свободными вассалами, с которыми нужно обращаться "так же хорошо, как с жителями Кастилии и любыми другими людьми, согласно вечному Закону Божию" даже высказывалась идея согласовывать с индейцами налоги (!) "чтобы они знали, что с ними не поступают несправедливо". Много было государств, где это высказывалось хотя бы на уровне идеи?
Эти указы не остались на бумаге. Например, в документе 1503 года есть поручение об основании учебных заведений на открытых территориях и о строительстве больниц, где "необходимо срочно позаботиться о бедных, будь то язычники или христиане".
Историк Антонио Румеу де Армас: "Монархи стали ревностными защитниками свободы индейцев. Положения закона, устанавливающие, что аборигены считались свободными людьми, вассалами кастильской короны, были повторены и очень ясны".
Только ради золота? Нет. Изабелла и Фердинанд считали главной задачей Испании проповедь, оставляя экономические выгоды на потом, что привело правительство к конфликту с некоторыми конкистадорами. А для этого "потом" Изабелла поощряла смешанные браки - не столько потому, что испанок в Индиях было мало, сколько потому, что проповедь в семье имеет больше шансов на успех. Разумеется, это было понято, как всегда (Бог высоко, король - далеко), и Фердинанд в 1511 запретил насильственные браки, потому что и подданные в Испании свободны в заключении брака. Окончательно лазейку в толковании законов он закрыл в 1515-м: "указанные индейские женщины и индейцы имеют полную свободу вступать в брак с кем хотят, как с индейцами, так и с выходцами из этих партий (колонистов)".
Окончательно это все было оформлено в Бургосских законах, принятых по доводам доминиканца Антонио де Монтесиноса, всего через 19 лет после высадки испанцев на Марсе того, как Колумб вернулся с вестью об открытии Индии на западе. Они же стали первыми законами в Америке, регулирующими трудовое право. Индеец в них был объявлен "свободным и разумным существом", а права всех наций постулировались через Евангелие. Да, соблюдались они как попало - и потому, что в джунглях человек быстро сходит с ума (полковник Курц не даст соврать), и потому, что человек остается человеком в любых обстоятельствах. Но их все равно заставляли соблюдать - иначе не было бы мятежей конкистадоров типа Великого бунта энкомендеро во главе с Гонсало Писарро в Перу (после издания Новых законов, запрещавших энкомьенду и другие формы принудительного труда, и вице-король Бласко Нуньес де Вела отдал свою жизнь за претворение этих законов в жизнь).
А главное - испанская корона последовательно проводила политику по обеспечению равноправия индейцев. Когда английская корона приняла аналогичные законы? Зато есть постановление Верховного суда США 1823 года (см. "доктрина открытия"), по которой земли индейцев трактовались как ничейные земли. Закон о гражданстве индейцев принят только в 1924 году (гражданство - это не только паспорт).
После открытия серебряных рудников в Потоси (1545) индейцам было предоставлено право владеть ими: "посредством которого (постановления) мы даем лицензию и власть всем и каждому индейцу в провинциях, подчиняющихся королевскому двору Перу, чтобы они могли свободно ... владеть золотыми и серебряными рудниками и разрабатывать их в указанных провинциях, как они это делают и (как это) могут делать испанцы".
Покупать землю у индейцев было можно ( = право собственности), но только в присутствии оидора (рода судьи). Он же отвечал за возврат несправедливо экспроприированных земель.
Были законы о сохранении местных законов и обычаев, начиная с Новой Испании (Мексики) в 1530-м: чтобы "хорошие обычаи и обычаи сохранялись, поскольку они не противоречат нашей христианской религии".
Корона стремилась исправить "дурные обычаи", ограничивая права касиков в отношении простых индейцев. С другой стороны - даже первоначально был запрет метисам становиться вождями из опасения, что они станут марионетками колонистов.
Хунта в Вальядолиде
Вопросы морали дошли до того, что в 1549 Карл приказал Совету Индий приостановить все завоевания, чтобы с уверенностью гарантировать то, что Испания и ее подданные действуют в соответствии с правильной моралью. Мораторий действовал до 1556 года. В этот период провели Вальядолидскую хунту (здесь хунта - просто "собрание"). Это произошло из-за возникших философских вопросов (в основном со стороны католических юристов и схоластов- философов права): имела ли Корона моральное право на законное завоевание Индии? Таким образом, возник серьезный вопрос о законности испанских титулов в Америке (особенно в отношении владения территориями), что больше не сводило проблему к плохому обращению и эксплуатации индейцев, а к тотальному вопросу самого присутствия испанцев в Америке. Карл I, под влиянием размышлений (Relectiones) Франсиско де Витории и школы Саламанки, вместе с давлением миссионеров (как Бартоломе де лас Касас), хотел быть уверенным в безупречности своей власти - или готов был отказаться от Индий. Поэтому было приказано прекратить все военные предприятия в заморских владениях до тех пор, пока совет мудрецов не вынесет решения о наиболее справедливом способе их осуществления. Серьезно рассматривалась возможность полного или частичного оставления Нового Света до тех пор, пока имперские сомнения не будут разрешены.
На хунте присутствовали духовник императора и короля Доминго де Сото (выдающийся экономист), арх. Бартоломе де Карранса (филантроп: "После того, как он вступил во владение Архиепископством (Толедо), известно, что он потратил 80 000 дукатов на выкуп пленников, женитьбу сирот, поддержку честных вдов, предоставление учебы в университетах бедным студентам, вывоз заключенных из тюрем и отправку их в больницы"), советник Трибунала Святой Канцелярии (Инквизиции) Педро де ла Гаска (миротворец Перу во времена войн между конкистадорами). Основными оппонентами были еп. Бартоломе де лас Касас и светский гуманист де Сепульведа, обретавшийся при дворе Медичи. Последний опирался на другого придворного гуманиста Медичи - Анджело Полициано - и на Аристотеля с его идеями о естественной иерархии и превосходстве человека над другими видами. Этот гуманист, ни разу не бывавший в Новом Свете, утверждал, что индейцы строят города инстинктивно, как муравьи, что он "как дети для родителей, как женщины для мужчин, как жестокие люди для кротких людей". Короче, их надо спасти, а для этого обратить в рабство.
Лас Касас возражал: индейцы обладают таким же разумом, как и испанцы, испанцам свойственны такие же пороки, как и индейцам, а крещение - это право, а не обязанность (напомню: это сказал проповедник-доминиканец).
В заключение хочется добавить речь о Вальядолидской хунте - немного панегиричную, но это свойство средиземноморской речи:
"Это был первый случай, когда короли и теологи постановили, что люди обладают фундаментальными правами просто потому, что являются людьми (Ius gentium), правами вечного Закона, которые предшествуют любому позитивному закону, записанному в договорах. Никогда еще европейский народ не задавался так глубоко вопросом, где заканчиваются его собственные права, права победителя, и где начинаются права других, права побежденных. Никогда еще власть не подчинялась моральной философии".
Основываясь на принципе, что право исходит из фактов, а не идей, были установлены следующие правила соблюдения Законов Индий:
1) естественный закон (метафизическая сущность закона, основанная на простом факте существования реальных людей в естественном порядке справедливости) стоит выше позитивного права (писаного закона о материи, который выводится из естественного права в рамках формальной справедливости);
2) традиция (обычное право), основанная на определенных требованиях морали, имеет приоритет над законом.
8-часовой рабочий день
Более того. Филипп Второй, которого у нас не любят за то, что он послал Армаду к берегам Англии и всячески угнетал прогрессивную часть Европы, ввел 8-часовой рабочий день: "Все рабочие укреплений и фабрик будут работать по 8 часов в день, 4 часа утром и 4 - после обеда; часы будут распределены инженерами по наиболее удобному времени, чтобы уберечь рабочих от жара солнца и дать им возможность заботиться о своем здоровье и его сохранении, не в ущерб своим обязанностям". Первоначально принятый для строителей Эскориала, этот закон был распространен на Америку - за 300 лет до аналогичных законов в Европе.
Рабочие Эскориала получали 10 дней отпуска в год с полной зарплатой и имели право на половину зарплаты, если они получили травму на стройке: "Если рабочий потеряет сознание, ему следует выплатить половину зарплаты за время болезни".
Во время правления Филиппа II те же самые условия были распространены и на индейцев, которые имели собственное законодательство и организовались в «индийские республики», избирая своих мэров. В книге "Трудовой кодекс американских индейцев" историк Антонио Румеу де Армас напоминает, что индейские законы гарантировали 8-часовой рабочий день, разделенный по 4 часа. У тех, кто работал на рудниках, день был сокращен до 7 часов "с 7 утра до 5 вечера, чтобы индейцы могли лучше сохраниться".
В Перу вице-король Диего де Бенавидес установил минимальную заработную плату и исключения из труда в зависимости от пола, возраста и места жительства. Он приказал закрыть многочисленные подпольные предприятия. В 1681 другой вице-король приказал разрушить несколько предприятий, не соблюдавших законы, и заключил в тюрьму многих работодателей. Запрещалась оплата труда посудой и т.п. В пределах военной юрисдикции Королевской перуанской армии строго соблюдались индийские законы.
Кроме того, индейцы имели право писать королю на своих родных языках. Например, из Н. Испании писали преимущественно на науатль (он был лингва-франка), но также на своих языках обращались миштеки, сапотеки и др. В конце концов они дорастали до генеральных прокуроров по делам индейцев, как простолюдин Висенте де Мора Чино в Перу.
Законы были распространены и на Филиппины. Там местные жители массово пошли в духовенство и в целом, кроме юга, приняли Испанию. Проблемы начались в 19 веке, после изгнания иезуитов и завоевания Мексикой независимости.
А после независимости проблемы посыпались как из рога. Например, в Боливии "Мариано Мельгарехо (это тот, кто сделал из президентского дворца что-то среднее между борделем и конюшней), руководствуясь либерализмом, стал причиной величайшего посягательства на собственность индейцев... С установлением либеральной политики индейцы оказались во власти крупных землевладельцев и иностранных инвесторов. Либеральная идея эгалитаризма заключалась в гомогенизации всего коренного населения Боливии как граждан ("равенство перед законом") и содействии приватизации коллективных активов. Приватизация земли привела к краху натурального хозяйства и последующей социальной дезинтеграции общин, создав атмосферу неравенства, которая вынудила индейцев покинуть свои земли и бежать в крупные города в поисках работы или остаться служить помещикам, где их низвели до категории, сходной с категорией современных рабов". В Мексике Бенито Хуарес провел "Войну за реформы" - и через пару десятилетий сформировался режим Порфириато с латифундиями, батраками, процветанием узкого слоя элиты и иностранных инвесторов и т.д., приведший к революции 1910-17 гг. Там, где империи могут позволить себе быть великодушными, маленькие самостийные республики выжимают по максимуму. Дискриминация индейцев началась тоже после обретения независимости - это какая-то общая черта юных государств, которым, видимо, надо на ком-то самоутверждаться - даже Норвегия успела поугнетать своих саамов (принудительная ассимиляция прекращена только в 1992-м), и там тоже ссылались на формальное "равенство перед законом".
Что получалось?
Основываясь на принципе, что право исходит из фактов, а не идей, были установлены следующие основы исполнения Законов Индий:
1) естественный закон (метафизическая сущность закона, основанная на простом факте существования реальных людей в естественном порядке справедливости) стоит выше позитивного права (писаного закона о материи, который выводится из естественного права в рамках формальной справедливости);
2) традиция (обычное право), основанная на определенных требованиях морали, имеет приоритет над законом.
Есть такая формула: "Закон соблюдается, но не исполняется" ("la ley se obedece, pero no se cumple"). Забавно, но этот афоризм, очень часто употреблявшийся испанцами по поводу применения Законов Индий, породил в современной юридической историографии (под влиянием позитивизма или рационализма ) убеждение, что законы остались на бумаге и что вся испанская система была настолько коррумпирована, потому что она - испанская. Привет "Черной легенде", старательно продвигавшейся английской публицистикой.
Однако это - непонимание истинного смысла данной политической формулы, вызванное модернистским взглядом на афоризм, принадлежавший к правовому порядку, отличному от того, который использовался в судебных процессах современности; такому порядка, где закон - один элемент из нескольких, составлявших правовой порядок американской действительности и посредством которых законодатель уважал обязанность соблюдать нормы естественного права, а не позитивные законы (которые могли бы быть установлены по умственному невежеству какого-нибудь юриста). В общем, этот афоризм делал легитимным неисполнение закона, который мог нанести вред общему благу и противоречил естественному праву. А королю и его чиновникам - время исправить ошибки.
Наместники и аудиенции обладали дискреционными полномочиями в тех ситуациях, когда королевские мандаты существенно расходились с местными реалиями или когда их реализация могла создать несправедливость. Они могли приостановить исполнение закона, и делали это в живописной церемонии - чиновник целовал королевский указ и произносил формулу: "Я подчиняюсь, но не исполняю" (obedezco pero no cumplo). После этого должно было представить Совету Индий конкретные предложения, с помощью которых приостановленное законодательство могло быть улучшено или изменено.
Итог
Юрист и историк Caracciolo Parra Pérez, исследовавший жизнь Миранды и Первую Венесуэльскую республику, писал (и его выводы касаются всех земель короны):
"Результаты исследования ... могут быть синтезированы в определенном количестве опровержений критикам нашей истории: это неправда, что индейцы систематически уничтожались испанцами. Завоевание было тяжелым и ужасным для некоторых племен, которые на протяжении столетия героически защищались от захватчиков. Но порабощенным коренным народам повезло больше в Венесуэле, чем в колониях других европейских стран.
Неправда, что правительство смотрело на креолов свысока и держало их в униженном положении по сравнению с европейскими испанцами.
Неправда, что креолов лишили государственных должностей и почестей.
Неправда, что правосудие всегда было произвольным и всегда отправлялось против венесуэльцев.
Неправда, что Испания поощряла разделение каст, хотя такое разделение явно было тогда лучшим средством поддержания общественного спокойствия.
Неправда, что метрополия сознательно ставила всевозможные препятствия созданию промышленности и развитию торговли.
Неправда, что креолы были обречены на вопиющее невежество.
Неправда, что венесуэльцы жили триста лет в страхе перед инквизицией и под теократическим правительством, вдохновленным священниками и монахами.
Неправда, судя по смешной сумме, которую колонисты платили в казну, и по разумному распределению налога, что они были отягощены бременем произвола казны.
Неверно, что венесуэльское общество XVIII века, которое ценили выдающиеся и прославленные путешественники, было отсталым, бедным и даже грубым по сравнению с обществом большого числа европейских стран.
Неправда, что капитан-генерал был деспотом без конституционных норм, действовавшим по своим прихотям, и что колониальное правительство было системой варваров.
Неверно, что муниципальные свободы, основа остальных и, возможно, единственные эффективные свободы, прекратили свое существование и что городской совет, "креольская крепость", в конечном итоге полностью подчинился политической власти.
Неправда, что колониальное правительство оставило нерешенными основные проблемы администрации или что оно характеризовалось коррупцией и пренебрежением государственными делами. Неоспоримое процветание, царившее в Венесуэле в момент начала Революции, пропорциональное, естественно, ресурсам страны и ее населению, по сравнению с состоянием других современных европейских колоний, является, напротив, весьма мощным аргументом в пользу эффективности административного управления.
Вкратце: беспристрастное изучение фактов приводит к оправданию испанцев и, во многих случаях, к восхвалению их здравомыслия и ясновидения. Описания этого режима как деспотического, ретроградного, инертного и антиамериканского - безрассудны и непоследовательны. В любом случае обвинения против Испании в систематической тирании и бесхозяйственности можно с большей справедливостью сформулировать против других колонизирующих государств того времени и даже более поздних времен. А что касается чистых принципов, то доказано, что Законы Индии превосходили аналогичные, которые соблюдали (или не соблюдали) тогда другие народы".
Caracciolo Parra Pérez. "Виноградная лоза. Испанский режим в Венесуэле".
Всем разума, и пусть когда-нибудь победит правда.
Головоломки на Пикабу!
У нас новая игра: нужно расставлять по городу вышки связи так, чтобы у всех жителей был мобильный интернет. И это не так просто, как кажется. Справитесь — награда в профиль ваша. Ну что, попробуете?
"Варфоломеевская ночь". Религиозные войны во Франции
На протяжении всего Средневековья католическая церковь играла огромную роль в жизни еропейского общества. Помимо очевидной религиозной составляющей, церковь выполняла функции этакого ЗАГСа регистрируя браки и смерти, а также проводя различные обряды, без которых невозможно было представить жизнь европейского человека тех лет. Благодаря своему огромному влиянию католическая церковь быстро превратилась в крупнейшего феодала Европы- в разных государствах ее владения достигали трети от количества всей обрабатываемой земли. Несмотря на очевидные расхождения с христианской идеологией, церковники не брезговали использовать и труд крепостных крестьян, применяя те же методы , что и светские феодалы.
К 16 веку в большинстве стран Европы феодализм стал уходить в прошлое, а светская власть стала переходить к возникшему классу буржуазии, которая желала вкладывать деньги в производство, приумножая свои разрастающиеся предприятия. Зарождающиеся капиталисты не ставили перед собой цель отказа от христианства, однако они хотели серьёзно ограничить роль католической церкви в жизни общества и не горели желанием вкладываться в строительство ее пышных соборов, как и вообще делиться с ней деньгами. Да и у простых крестьян и ремесленников католическая церковь с её бесконечными поборами и вымогательствами, а также с непристойным поведением ее высших сановников, которые даже не создавали видимость жизни по церковным заветам, вызывала всеобщую ненависть. В Европе назревала революция...
Началом движения за реформацию церкви принято считать 31 октября 1517 года, в этот день Мартин Лютер прибил к дверям виттенбергской Замковой церкви свои «95 тезисов», в которых он выступал против существующих злоупотреблений Католической церкви, в частности, против продажи индульгенций.
Мартин Лютер — немецкий христианский богослов и бывший католический священник. Будучи на службе у Ватикана, он пересмотрел свои взгляды на официальную церковь и отверг учение о высочайшем религиозном авторитете папы Римского. Лютер объявил несостоятельным католический догмат о том, что церковь и духовенство являются необходимыми посредниками между Богом и человеком. Он утверждал, что единственным путём спасения души для христианина является вера, дарованная ему непосредственно Богом. В 1517 году Лютер публично обнародовал свои 95 тезисов, что привело к различным восстаниям против церкви сначала в Германии, а затем и по всей Европе. В 1519 году Лютера вызвали на церковный суд, где потребовали публично отречься от своего учения, а после того, как тот отказался, папа Римский отлучил его от церкви. В ответ на это Лютер публично сжег отлучающую его папскую буллу и объявил, что борьба с папским засильем является делом всего немецкого народа.
Император Священной Римской Империи Карл V, поддерживавший папу, вызвал Лютера на Вормсский рейхстаг, где объявил Мартина вне закона, но не стал его задерживать, поскольку Лютеру предварительно была выдана императорская охранная грамота. 26 мая 1521 года был издан эдикт, осудивший Лютера как еретика, что грозило прогулкой на костер... Однако Лютера под свою защиту взял могущественный курфюрст Германии Фридрих Саксонский, который проникся идеями реформации, и поселил его в своем замке Вартбург. Там Лютер перевёл Библию на народный немецкий язык (до этого она существовала лишь на латыни), что сделало ее доступной для простых крестьян и горожан. Теперь миряне могли самостоятельно изучать и толковать библейские тексты, что в глазах церкви являлось страшным преступлением. Запустив маховик реформации, в дальнейшем Лютер активно в этой борьбе не участвовал и даже наоборот, осуждал ее участников. Во время Крестьянской войны против церкви 1524—1526 годов Лютер выступил с резкой критикой бунтовщиков и назвал расправу с зачинщиками беспорядков «богоугодным делом». Умер Мартин Лютер в 1546 году возрасте 63 лет. Его деятельность привела к появлению протестантизма и спровоцировала серию религиозных войн в Европе, длившихся более 150 лет.
Во Францию реформация пришла в 1534 году с движением гугенотов, пропагандировавших учение швейцарского реформатора Жана Кальвина, последователя идей Лютера. Сначала слово гугенот употреблялось противниками протестантов и происходило от слова "гуго" - пренебрежительного прозвища швейцарцев во Франции, но впоследствии оно прижилось и среди самих французских протестантов. Гугеноты активно распространяли листовки со своим учением во всех крупных городах Франции. По легенде, одну из таких листовок у двери собственной спальни нашел даже король Франциск I. По началу Франциск терпимо относился к сторонникам реформации, однако до короля дошла речь главаря реформаторского движения во Франции, где тот поносил мессу и называл священников лжецами и богохульниками. В 1535 году король обрушил на гугенотов репрессии, во время которых было сожжено 35 человек, а арестовано не менее 300. Также король велел конфисковать все протестантские сочинения и запретил гугенотам под угрозой смертной казни устраивать своё протестантское богослужение. Также была учреждена Огненная палата, которая рассматривала дела по обвинению в ереси и в случае обвинительного приговора отправляла еретиков на костер. Однако распространение реформаторского учения все эти репрессии остановить не смогли, и к 1560 году примерно 10 % населения Франции стали гугенотами.
10 июля 1559 года умер король Франции Генрих II. Он получил смертельное ранение на рыцарском турнире, который сам и устроил в честь свадьбы дочери. В сражении с графом Монтгомери осколки копья вонзились в лоб и глаза короля после того, как у него случайно открылось забрало шлема. Лучшие врачи боролись за жизнь короля на протяжении 10 дней, однако спасти его не смогли, и король умер. На престол взошел его пятнадцатилетний сын Франциск Второй.
По французским законам он считался совершеннолетним, однако новый король был слабым и болезненным подростком, а потому править без посторонней помощи не мог. Власть в своих руках сосредоточили дяди короля, братья Гизы. Также сильное влияние на Франциска оказывала его мать Екатерина Медичи. Сам же юный король не особо вникал в дела государства. Гизы были ревностными католиками и сумели склонить юного короля к ужесточению гонений гугенотов, что вызвало со стороны протестантов ответные действия.
Группа гугенотов из дворянства в марте 1560 организовала Амбуазский заговор, в ходе которого планировалось захватить в плен короля Франциска II и вырвать власть из рук Гизов. Заговорщики не сильно скрывали свои планы, и вскоре слухи о заговоре дошли до королевского двора. Молодого короля перевезли в замок Амбуаз, который был способен обеспечить надежную охрану. 17 марта 1560 года заговорщики попытались взять замок штурмом, однако с треском провалились и были легко разбиты. В результате главарь заговорщиков Ла Реноди был четвертован, а около 1500 человек его "подчиненных" были казнены в присутствии короля. Их трупы были подвешены на железных крюках на стенах замка.
Еще один главарь гугенотов, принц Конде, был арестован по подозрению участия в заговоре, но позже был освобожден из-за отсутствия убедительных доказательств. 5 декабря 1560 года внезапно от болезни умер король Франциск II и на престол вступил его 10-летний брат Карл IX, а реальная власть перешла в руки его матери Екатерины Медичи, которая отдалила от двора братьев Гизов и, наоборот, приблизила к себе бывшего заговорщика Людовика Конде. Екатерина стала проводить политику веротерпимости и примирения между всеми религиозными конфессиями. В январе 1562 был издан эдикт, по которому гугеноты могли исповедовать свою веру за городскими стенами или в частных городских домах.
Екатерина Медичи
Однако братья Гизы, объединившись со сторонниками прежних порядков, перешли в наступление. В марте 1562 года сторонники Гизов захватили короля Карла IX и его мать Екатерину и вынудили их отменить Январский эдикт. В ответ на это Людовик Конде со сподвижниками захватили Орлеан, превратив город в столицу гугенотского сопротивления. Также был заключён союз с Англией, где в то время правила королева Елизавета I, оказывавшая активную поддержку протестантам всей Европы. 19 декабря 1562 в битве при Дрё принц Конде был разбит армией католиков и попал в плен, однако протестанты в свою очередь взяли в плен коннетабля Франции Монморанси. Ослабленные потерей своих лидеров, обе партии начали искать мира. В марте 1563 лидеры гугенотов и католиков при посредничестве Екатерины Медичи подписали Амбуазский мир, гарантировавший кальвинистам свободу вероисповедания в ограниченном кругу областей и владений.
Принц Конде
Спустя 4 года начался новый конфликт: Гизы стали готовить международный альянс католических держав против протестантов. Гугеноты во главе с адмиралом Колиньи отреагировали на это союзом с английской королевой и протестантским пфальцграфом Вольфгангом Цвейбрюккенским, который привёл на помощь гугенотам 14 000 своих подданных. Одновременно с этим жители многих французских городов открыто объявили себя гугенотами, а в городе Ниме произошла резня католических священников. В ноябре, после битвы при Сен-Дени и смерти в ней коннетабля Монморанси, стороны вновь пошли на перемирие, которое закончилось уже осенью того же года.
За время войн один из предводителей гугенотов адмирал де Колиньи сильно сблизился с французским королем и стал оказывать на него сильное влияние. Увидев в этом угрозу своему положению, Екатерина Медичи вновь поменяла сторону в противостоянии и вернула ко двору Гизов, а протестантских проповедников начали выдворять из Франции. В марте 1570 года между католиками и протестантами был подписан очередной мирный, который вновь предоставлял свободу вероисповедания во всей Франции, кроме Парижа, а также давал право гугенотам занимать государственные должности. Чтобы закрепить мир между двумя противоборствующими сторонами, Екатерина Медичи запланировала на 18 августа 1572 года свадьбу своей дочери Маргариты Валуа с протестантским принцем Генрихом Наваррским, будущим королём Франции Генрихом IV.
На свадьбу в Париж в качестве эскорта принца Генриха приехало большое количество знатных протестантов, что вызвало недовольство у парижан, подавляющее большинство которых было католиками. Ненависть простолюдинов к данной свадьбе также подогревалась плохими урожаями и повышением цен на продукты. Прибывающих на грани нищеты горожан возмущала показная роскошь, устроенная по случаю королевской свадьбы. Большинство королевских приближенных также испытывали крайнее раздражение к данной свадьбе, а губернатор Парижа, чувствуя взрывоопасную ситуацию в городе, покинул Париж за несколько дней до свадьбы...
22 августа 1572 года было совершенно покушение на предводителя гугенотов адмирала да Колиньи: возвращаясь к себе домой из Лувра, адмирал проезжал мимо одного здания, принадлежавшего братьям Гизам. Когда Колиньи поравнялся с окном, оттуда раздался выстрел. Однако пуля только ранила Колиньи в руку, а убийца успел скрыться.
Разумеется, знатные гугеноты, съехавшиеся в Париж, оказались в ярости и потребовали выдать им убийцу, иначе они начнут новую войну. Однако католики нанесли удар первыми. На королевском совете, собранным по настоянию Екатерина Медичи, было решено перебить гугенотскую верхушку, пока они так удачно собрались в одном месте. В канун дня святого Варфоломея, в ночь с 23 на 24 августа 1572 года, колокольный звон возвестил о начале резни. Предупрежденная городская стража заперла ворота Парижа, а на домах знатных гугенотов нарисовали красные кресты. Заговорщики же пометили себя белыми крестам. Первой жертвой расправы стал Гаспар Колиньи, которого не удалось убить несколько дней назад. Адмирала проткнули шпагой, а тело, протащив по улицам, сожгли и выбросили в реку.
В Лувре перебили всю свиту принца Наваррского, состоявшую из сорока дворян. Самого принца спасло то, что он под давлением короля успел принять католичество. Довольно быстро резня знатных гугенотов перетекла в резню всех подряд. Простые горожане-католики услышали звуки происходящего кошмара и присоединились к кровавой вакханалии. Они начали убивать гугенотов направо и налево, не щадя женщин и детей. Под шумок парижане расправлялись не только с гугенотами, но и со своими врагами, кредиторами, а иногда и с женами...
Нет точных данных о том, сколько человек стало жертвой Варфоломеевской ночи - по мнению большинства историков, число убитых варьируется от 5000 до 30 000 человек. Гонения гугенотов перекинулись на соседние с Парижем города, и в общей сложности резня длилась три дня, а около 200 тысяч гугенотов вынуждены были бежать из Франции. Резня стала коренным переломом в Религиозных войнах во Франции. Гугенотам был нанесён сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей. Варфоломеевская ночь оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм-кровавая и предательская религия.
Большинство правителей того времени осудили данное мероприятие. В том числе письмо с осуждением направил и Иван Грозный, который за два года до этого сам устроил кровавую резню в Новгороде... Зато Папа Римский Григорий XIII, который одобрил Варфоломеевскую ночь, в ее честь произнес благодарственную молитву и выпустил медаль со своим изображением, ангелом-мстителем и надписью Ugonottorum strages (Резня гугенотов). Религиозные войны во Франции продлились до 1598 года и закончились восшествием на престол перешедшего в католицизм Генриха Наваррского, который чуть было не погиб в ходе Варфоломеевской ночи. В том же году был издан Нантский эдикт, признавший свободу вероисповедания.
Базилика Санто-Стефано-Маджоре в Милане
Очерки про "оппозиционные" христианские движения в Средневековье, часть II
В первой части было рассказано про павликианство, христианское учение, противопоставлявшее себя официальной византийской церкви. Оно носило явный антиклерикальный характер и стало ответом на огромную власть константинопольского патриархата. Но не только в Византии клерикальные устои вызывали недовольство. Похожая картина была в Средние Века во всей Европе, только объектом недовольства на большей части континента был уже на константинопольский патриарх, а Папа Римский с его десятиной, роскошными дворцами и колоссальной властью даже над королями Франции, Англии, Кастилии и прочих держав. Успешно противостоять Риму смогут только протестанты уже в XVI столетии, а вот герои этого рассказа, противостоявшие обеим римским церквям (про православие еще будет известный момент), ошеломляющего успеха не достигли, как и их родоначальики - павликиане. И тем не менее важный след в истории оставили.
Христианский пессимизм
Ранее уже было говорено, что павликиане, вернее та их часть, что не бежала на Кавказ, была византийскими властями переселена на Балканы, а конкретно - в город Филиппополь, что затем сменит имя на Пловдив. Впрочем, еще с VIII столетия представители учения будут селиться в этом районе, близком к анатолийской вотчине павликианства. Тогда эти места будут полем битвы между Византией и свежеобразованной державой - Болгарским царством. Оно выступало в IX-X столетиях основным противником Константинополя и норовила временами вскрыть толстые стены Второго Рима. Однако, сделать это болгарским войскам не удалось, и одной из ключевых причин того послужила политика Византии, которая культурно и идеологически действовала на Болгарию. Через греков болгары примут православие, и случится это еще в года конкуренции с Восточным Римом. В конце концов, в XI уже столетии, император Василий II с прекрасно говорящим за себя прозвищем Болгаробойца сможет одолеть врага, уже ассимилированного к тому времени в православную культуру.
Такой была Болгария в года расцвета при Симеоне Великом (893-927). Несмотря на большие завоевания, хитрая политика Византии поставила Болгарию на колени уже менее через сто лет после смерти этого монарха
Но именно путь Болгарии как таковой сейчас не важен, упомянуть же его необходимо было для одного момента - к началу X столетия Болгария уже будет христианизирована, переймет византийскую церковную структуру и соответственно связанные с этим пороки. Клерикалы здесь тоже получат огромную власть и начнут вести столь же роскошный образ жизни, что и их византийские коллеги.
Это фото современных болгарских монахов. Ниже - один из болгарских монастырей. Как несложно понять, церкви (и в смысле религиозной организации, и в смысле памятника архитектуры) греческого и болгарского образца не имеют никаких значимых отличий
По этим причинам оказавшиеся здесь павликиане окажут немалое влияние на сознание низовых слоёв общества, возмущенных собственным бесправием перед клерикальным беспределом и показной пышностью Церкви. Где-то между 920-ми и 950-ми годами в царстве действовал проповедник Богомил, видимо, оказавшийся под большим впечатлением от павликианских идей. Согласно средневековым источникам, именно он разработал комплекс идеи и концепций, которые дадут начало учению, названному по его имени - богомильством. Вероятно, не он один проповедовал их, так как богомильство в эти года довольно широко распространилось в Болгарии, найдя благодарную аудиторию в лице бедных слоёв населения.
Богомильство еще более укрепилось в 970-ые годы, когда в Филиппополе, тогда уже отвоеванном Византией у Болгарии, появилась огромная община павликиан. Их влияние явно прослеживалось в новом движении, хотя эти два направления позиционировали себя отдельно и имели важные отличия.
Общим у них было отрицание большей части церковных атрибутов - иерархии священнослужителей, почитания мощей святых и креста, литургии, почитания икон, мозаик, скульптур и прочих предметов изобразительного искусства, культа Богородицы и святых, а также призыв жить по аскетичным правилам ранних христиан, в равенстве не только номинальном, существующем в церковной доктрине как "равенство перед Богом", но и фактическом - чтобы не было расслоения между простыми верующими и церковными чинами. Строительство роскошных (и вообще любых) церквей тоже отвергалось.
Помимо этого, богомилы не придавали значения Ветхому Завету, признавая лишь Новый. Но наиболее, на мой взгляд, интересное в богомильской версии христианства кроется в её понимании упоминаемой в прошлой части павликианской идеи о двойственности творения мира (мир духовный - плод деятельности идеального Бога, а мир материальный - демиурга). Богомилы разовьют это в иную плоскость - их версия заключалась в том, что старший сын Господа - Сатанаил (Сатана, если проще) сотворил земной мир, полный зла и страданий, в то время как сам Бог имеет отношение только к чистому духовному миру. Богомильство, в некотором роде, развило до логического конца убеждение павликиан про "неважность" и "боль" земного существования. Подобное отношение к материальному, конечно, характерно для христианства в целом, но именно богомильство наиболее радикально подает "бренность тела" через объявление этого условного тела буквальным плодом творчества Сатаны.
Согласно богомильству, видимый мир - не более, чем проделки главного зла, совратившего некогда Адама и Еву
Такая совершенно упадническая с первого взгляда идея на самом деле идеально накладывается на сознание средневекового человека, и в особенности на сознание простолюдина того времени - жизнь тяжела и безрадостна оттого, что мир создан злом и изначально, "по умолчанию", так сказать, настроен на причинение страданий человеку. Крестьяне, бедные горожане и прочие низовые слои населения, составлявшие большинство подданных во всех государствах в ту эпоху, легко проникались проповедям богомилов, так как для них они представляли огромную актуальность ввиду наличия логичного объяснения тяжелой жизни и несправедливого социального устройства и вместе с тем понятный путь попадания в Рай - отказ от "ненужной" обрядовой мишуры в вере и как можно более аскетичный образ жизни по образцу первых христиан.
На этой фотографии - остатки богомильской кельи на территории Сербии. Жили последователи этого учения явно не с великими излишествами
Добрые христиане и злые рыцари
Богомильство будет неоднократно осуждено и греческим, и болгарским духовенством, против него будут проводиться репрессии. Но оно окажется весьма живучим ввиду привлекательности для широких социальных слоёв и не просто распространится в Болгарии и Византии, а в буквальном смысле пойдет дальше - богомильские идеи в X-XII столетиях проникнут в остальные части Балканского полуострова, оттуда - на Север Италии, в Германию, Арагон (ныне это восток Испании) и в южную Францию. Там богомилы примут другие названия (патарены, катары, альбигойцы и прочие), но суть останется та же. Неизменно будет и отношение к ним официальной церкви - католицизм тоже осудит их и будет преследовать как еретиков.
Путь от павликиан в Армении до катаров во Франции и Германии прошли антиклерикальные движения Средних веков
Особенную популярность богомильская проповедь получила на юге Франции, в регионе Лангедок. Местные последователи учения, называемые католическим авторами альбигойцами( по одному из крупнейших городов на территории распространения, самоназвание же их было "Добрые христиане") пополняли свои ряды не только беднотой, но и дворянскими кругами. Многие аристократы региона примкнут к учению, что резко отличит Лангедок от других частей Европы.
Так выглядит историческая область Лангедок во Франции, в Средние века на её месте была пара крупных феодальных владений - графство Тулузское и маркизат Готия
К началу XIII столетия сочувствовать "Добрым христианам" станет даже граф Тулузы Раймунд VI. Все попытки Папского престола без силового вмешательства вернуть регион в лоно официальной Церкви потерпят крах, и тогда понтифик Иннокентий III объявит против еретиков Крестовый поход - один из немногих, которые будут отправлены на христианские земли. Разумеется, всем участвующим в сём действе будут обещаны территории Лангедока в качестве новых владений, что привлечет к восстановлению католицизма в регионе немалые силы.
Папа Иннокентий под номером три
Средневековое полотно, изображающее эпизод изгнания альбигойцев из занятого крестоносцами города
Этот поход, называемый Альбигойским, перерастет в серию военных кампаний, как успешных, так не очень. С 1209 по 1225 годы войска крестоносцев успеют одержать немало побед, но в ходе восстаний местного населения отступят. Взять верх удастся только с вторжением в регион французского монарха Людовика VIII и сменившего его на престоле Людовика IX. В 1229 году основные силы еретиков потерпят поражение, но боевые действия с остатками альбигойцев, а также репрессии против них продолжаться до 1250-х годов.
Король Людовик под номером восемь
Этот пример отлично показывает отношение властей, как церковных, так и светских, к богомильству и его западным версиям. Нигде оно не стало официальной религией, всюду было гонимо и осуждаемо. Тем не менее, привлекательность учения для тогдашнего человека позволила ему дожить в массовом виде вплоть до XV столетия, а окончательно оно заглохнет только в столетии XVII, так и не достигнув своих целей по очищению и улучшению Церкви согласно собственным представлениям.
Одна из ключевых причин неудачи богомильства и его предка - павликианства - отсутствие серьезной поддержки среди элит и опора на необразованные массы. В то время как Реформации способствовал печатный станок и идеи рационализма, павликиане и богомилы действовали в среде, способной на вооруженное сопротивление, но не на создание альтернативного абсолютным монархиям и мощным по своей структуре официальным Церквям строя. Несмотря на это, данные учения были предтечами Реформации, первыми попытками "бунта" против господствующей доктрины, потому имеют определенную ценность в этом качестве.
Юрий Гагарин, летящий в костёле
Хотел сделать подборку о том, как помнят Гагарина в Третьем мире, и наткнулся на это.
Фрагмент фрески в фарном костеле Св. Петра и Павла в Хойнуве, Ниж. Силезия, Польша.
Костел Св. Петра и Павла — самый важный храм Хойнува с населением 15 000 человек. Он стоит на рыночной площади. Строительство началось в XIV веке, но ни одна из последующих реконструкций не вызвали у верующих столько эмоций, как Крестный путь 1960-х годов. Одни обвиняют полихромии (фрески - Dr.) в соцреализме, другие считают, что они уникальны и достойны сохранения.
Автор «Крестного пути», Петр Врублевский, изучал философию и живопись. Он получил образование в Академии изящных искусств в Риме и Высшей школе изящных искусств Сан-Фернандо в Мадриде (при Франко - меня всегда удивлял тот факт, что деятели культуры Восточного блока свободно ездили в Португалию и Испанию; кажется, Вознесенский написал стихотворение португальской подруге об их свидании под мостом в Лиссабоне в те времена, когда страной правил Салазар). Врублевский создавал настенные росписи в Европе (Италия) и Южной Америке (Парагвай эпохи Стресснера и Бразилия). Он был очарован работами левых мексиканских живописцев: Риверы, Ороско и Сикейроса.
«Крестный путь» не ограничивается реалистическим изображением последних мгновений жизни Иисуса Христа. Он полон символов, призванных составить основу медитационных размышлений. В «Крестном пути» Петра Врублевского, помимо многочисленных отсылок к агиографии, мы находим и элементы современной истории – мира и Польши ХХ века.
Цитата священника Яна Гвальберта Дембского:
«Пётр Врублевский отнесся к готическому интерьеру со всей ответственностью, поскольку избежал иллюзионистской глубины (перспективы - РМ) в своей полихромии, но обратился и к средневековому наложению сцен одна над другой, и ввел в евангельский сюжет современный костюм и реалии XX века - так же, как это делали мастера пятнадцатого века».
О. Ян Гвальберт Дембски обращает внимание на очень важную вещь – отсылки к средневековому и современному искусству.
В средние века фигуры были плоскими, очерченными, а сцены располагались одна над другой. Это происходит и почти на всем протяжении «Крестного пути» Врублевского. Старые мастера также имели обыкновение представлять в картинах себя и своих современников. Примеры включают Микеланджело, создателя полихромии Сикстинской капеллы, Питера Пауля Рубенса и Караваджо.
Описание отсюда https://chojnow.pl/news/news/view/id/2872
На Крестных станциях в Хойнуве два изображения, разделенные двадцатью столетиями, перекрываются. Первое — Христос направляется на Голгофу. Второе — это мы с нашим балластом тяжелого мира 1970 года нашей эры.
Станция 1. Иисуса приговорили к смертной казни
Понтий Пилат, одетый в белую рубашку, красный галстук и судейскую мантию, приговаривает Иисуса Христа к смерти. Откуда у него этот наряд? Фигуру Понтия Пилата можно прочитать как первого секретаря Польской объединенной рабочей партии. Вверху группа заключенных в полосатой форме. Внизу слева — рабочая семья.
Станция 2. Иисус берет крест на плечи.
Монах вручает Иисусу крест. Северин Кавицкий (тогдашний владелец книжного магазина) играет роль монаха.
Станция 3. Первое падение Господа Иисуса
Иисус впервые падает под тяжестью креста. Эмилия Прочницка (тогдашняя заведующая музеем) помогает ему встать. На заднем плане фрагменты городской архитектуры: портал замка и Башня ткачей. Вверху: мужская фигура, сидящая за столом, и мальчик в альбе - вероятно, Фернеци (в то время алтарник, помогавший создавать полихромии).
Станция 4. Иисус встречает свою мать
Станция 5. Симон Киринеянин помогает Иисусу нести крест.
Между станциями 4 и 5 находится обширная сцена с многочисленными святыми (католическими покровителями Польши), гербом с половиной орла и половиной креста и надписью «Sacrum Poloniae Millenium 966-1966». Рядом с гербом и надписями главные покровители Польши: Св. Войцех и Пресвятая Дева Мария, королева Польши, держащая в руках олицетворение католической церкви.
Станция 6. Святая Вероника вытирает лицо Господа Иисуса
Рядом с Св. Вероникой - Св. Альберт, он несет Хлеб Добра. Вверху: три монахини, одна из них держит в руках корону. Одна из представленных сестер – монахиня Кшешовская.
Станция 7. Иисус второй раз падает с крестом
Иисус падает с крестом среди мачт антенн радио, телевидения и радаров. Справа: великое космическое приключение человечества - орбитальный полет Юрия Гагарина и высадка Нила Армстронга на Луну.
Станция 8. Иисус утешает плачущих женщин
Станция 9. Иисус в третий раз падает под крест
Станция 10. Господь Иисус снимает одежды
Солдат срывает с Иисуса одежду. Персонажа можно прочитать как солдата Красной Армии. На заднем плане станции 9 и 10 — геометрические фигуры зданий, а посередине — грибовидное облако после ядерного взрыва.
Станция 11. Иисуса пригвождают к кресту
Станция 12. Иисус умирает на кресте
Станция 13. Иисуса снимают с креста.
Это изображение можно интерпретировать очень интересно, поскольку здесь солдат Красной Армии = сотник Лонгин.
Станция 14. Иисуса положили в могилу
Апофеоз Гроба Христова вместе с видением Паломничества Церкви в Дом Отца. В центре Мать Церкви (лик Богоматери Зари), не восседающая на троне, а коленопреклоненная, молящая Сына о милосердии для людей Божиих разных рас и вероисповеданий.
В сцене появляются Папа Иоанн XXIII, Афинагор, Мартин Лютер Кинг, Махатма Ганди, Альберт Швейцер. На заднем плане дымоходы горнодобывающего и энергетического комбината в Турошуве.
Замысел художника глубоко продуман. Здесь нет случайных сцен и персонажей. Каждый из нас может быть одним из героев Крестного пути. Каждый из нас влияет на характер мира, в котором мы живем, и на церковь, которую мы создаем. Мы все должны развивать свой дух, как это делали Ганди и Лютер Кинг.
Теперь эти фрески вызывают споры, потому что - наследие социализма: https://wyborcza.pl/7,76842,12272678,udreka-czy-ekstaza.html
Ксендз Ян Гвальберт Дембски сказал во время проповеди:
- На Крестном пути в Хойнуве два изображения, разделенные двадцатью столетиями, перекрываются. Первое — Христос направляется на Голгофу. Второй – это мы с нашим бременем сложного мира. То, что шокировало или вызывало сопротивление, постепенно начинает задействовать религиозный опыт. Поэтому падение Христа под крестом, среди мачт антенн радио, телевидения и радаров, неудивительно. Великое космическое приключение человечества также было показано на этой станции. Первые люди на Луне. Советские и американские аппараты с экипажами. Планета Земля, как она видна извне. Всегда существует опасность искушения гордыни, описанная в начале Книги Бытия. Поэтому Христос падает среди антенн и ракет.
Прелат Тадеуш Юрек проводил Крестный путь под монументальными фресками более 20 лет. Когда в прошлом году он вышел на пенсию, то решил, что их надо закрасить белой краской.
- Он сказал, что это произведения соцреализма и люди не хотели им молиться, - говорит Анджей Рудек, житель Хойнува, возмущенный решением прелата. — И все же эта фреска — наше наследие. Многие из нынешних жителей выросли вместе с ними и помнят, что они были здесь всегда. И тут вдруг... закрасить!
Регина Венцлав, живущая в Хойнуве с 1945 года:
- Это были руины после войны. Орган был украден, скамьи разрушены, Крестного пути не было, потому что это была евангелическая церковь. Я молилась этому Крестному Пути с самого начала, и меня никогда не беспокоило, что там был Гагарин. Ведь я молюсь Богу, а Гагарин лишь иллюстрирует прогресс человечества за эти годы.
Иренеуш Юзефчук, житель Хойнува с 1980 года, говорит:
- Мне даже в голову не приходило, что эта картина может как-то отвлекать внимание в церкви. Всякий раз, когда я сижу на задней скамье во время утренней мессы, мне открывается вид на всю внутреннюю часть церкви, и у меня нет проблем с концентрацией внимания. Я очень горжусь тем, что у нас в Хойнуве есть такие картины, которыми могут гордиться немногие церкви в Польше!
Вацлава Карпинская, знающая костел Св. Петра и Павла с 1956 года:
- Я очень рада молиться там. Я сама участвовала в создании этой полихромии в 1969 году. Это должно остаться для следующих поколений. Чему мне следует молиться? Тем «папиркам», которые недавно повесил священник?
Закрашивать это будет варварством.
Эти «картины» (их видно на фото) являются классическими изображениями Страстей Господних. Они висят поверх фресок Врублевского. Прихожане утверждают, что это, вероятно, должно приучить их к исчезновению старого Крестного пути.
Их подозрения подтверждает о. Марек Осмульский, нынешний приходской священник, приехавший сюда менее года назад:
— Готическая церковь — не место для таких картин. Под ними находятся фрески XIX века, и мы хотим их восстановить (см. выше свидетельство Регины Венцлав, заставшей 1945 год). Тем более, что это эмульсионная картина, и она уже начинает разваливаться, требует ремонта, а приход не может себе этого позволить, - рассказывает он легницкому еженедельнику "Конкреты".
- Как ты можешь не позволить себе это (реставрацию)? - удивляется Здзислав Курзея, реставратор памятников из Легницы. - Картины внесены в реестр памятников, поэтому вы можете претендовать на субсидию на ее реставрацию.
Курзея поддерживает усилия жителей Хойнува по сохранению полихромий социалистического реализма. Его заслуга в том, что они были внесены в охранный реестр. Сделал он это после встречи, которую вспоминает с потрясением:
- Год назад меня пригласили поговорить с о. прелатом, нынешним приходским священником и епархиальным реставратором памятников в Легнице. Я слышал, что эту фреску хотели убрать, потому что она не вписывается в каноническую традицию. Я не мог поверить в то, что они говорили. Ведь и церковная, и светская власть дали разрешение на эту картину. Она была создана за счет пожертвований жителей. Убирать эти фрески - варварство!
И город, и совет разделены.
Внесение фресок в реестр памятников фактически блокировало идею их закрашивания. Церковь обжаловала решение Здислава Курзеи у провинциального реставратора памятников, но тот поддержал его. Сейчас дело передано в Министерство культуры и национального наследия, которое окончательно решит, закрашивать или нет. Две недели назад заместитель министра культуры Петр Жуховский был в Хойнуве.
Министр, который также является генеральным реставратором памятников, встретился в Хойнуве с о. приходским священником Мареком Осмульским, о. прелатом Тадеушом Юреком и священником Станиславом Шупенкой, реставратором памятников Легницкой епархии.
- Министр видел картины, но не прокомментировал их, - говорит Самборский и предполагает, что Жуховского фрески не впечатлили, потому что плохо вписываются в готический интерьер.
Однако жителей это не смущает.
- В Хойнуве очень большие разногласия по этому вопросу, - добавляет советник Кристина Чапска. - Я из тех, кто хочет, чтобы картина осталась.
Яцек Чопкович, также член совета, против:
- Если бы эти полихромии были в современной церкви, а не в готической, все было бы хорошо. Но сюда они просто не подходят.
Меньше споров, больше эмоций
Я несколько минут разговариваю с прелатом Тадеушем Юреком по интеркому в ризнице.
- Она несовместима с каноническим искусством, - говорит он о картине, но не отвечает на вопрос, в чем именно заключается это несоответствие.
Анджей Кубик, реставратор памятников Нижней Силезии, также не может ответить.
- В споре о фресках больше эмоций, чем аргументов, - говорит он.
С ним полностью согласен мэр Хойнува:
- За время моего пребывания на посту, т. е. двенадцать лет, у нас не было ни одного дела, которое вызвало бы такие споры.