Звери⁠⁠

Они звери, они не люди, они…

Риторика такая после событий октября 2023-го, но люди в своих оценочных суждениях заблуждаются. Почему? Потому что есть примеры когда с этими «зверями» вполне можно договориться. В Израиле одной из звезд является Рахель которая сдерживала 15 часов боевиков, захвативших ее дом. Несмотря на угрозы террористов она сумела разговорить их, затем угощала их печеньем с чаем, и все вместе они пели песни израильского певца Лиора Наркиса.

В связи с этим вспомнилось…

Израильская тюрьма, я возвращался с хинуха (обучения). В тюрьме или качаться, или драться, или учиться. Я всегда предпочитал последнее, что в России, что в Израиле. И вот захожу в камеру, а там как будто Мамай прошел. Вещи разбросаны, обувь чья-то валяется. Сокамерники сидели в ахуе, не понимая что делать. «Добрая» администрация решила приструнить нашу камеру которая управляла всем блоком и для этого закинула нам двух арабов. И не просто арабов, а осужденных за двойное убийство. Отмороженных в край. Причем один из двух этих персонажей убил брата другого в свое время, но каким-то боком они спелись и совершили налет и двойное убийство. Мансур и Джульбарс, как сейчас помню.

- Что тут происходит? - положил я книги и тетрадь на кровать
- Там — показал в сторону душа и туалета Эден
Камера вела на небольшую кухню, справа от которой был душ, а слева туалет. Я прошел на кухню и наткнулся на пару кроссовок разбросанных в стороны из душа как раз вышел Мансур и посмотрел на меня.
- Шалом — улыбнулся я
Он лишь кивнул.
- Иврит, Англит?
- Иврит — буркнул он.
- Алекс протянул я руку
- Мансур
Пока мы пожимали друг другу руки из вотер клазета вылез Джульбарс.
- Шалом. Шама (там) показал я ему на раковину чтобы он помыл руки.
Представляете огромного араба лет 25-ти но с лицом ребенка. Ребенка лет трех. С полуоткрытом ртом из которого текли слюни.
Джульбарс посмотрел на приятеля, тот кивнул и только после этого этот товарищ помыл руки и потом пожал мне руку. Сразу стало понятно кто главный в этой парочке.
- Хаверим (друзья) — снова улыбнулся я — Мы рады что вы к нам попали.
Они переглянулись, явно не ожидая такой реакции.

Люди сродни животным. Не важно какой они национальности. Если вы по-скотски относитесь к собаке или человеку, то они будут одинаково реагировать на все агрессией и это войдет у них в привычку. Но если вы поменяете отношение, то «сломаете» им жесткий диск и сектора агрессии посыплются. Сначала будет смятение и не понимание, а потом принятие и изменение отношения к окружающему миру.

- Давайте так… Я сейчас буду готовить обед, тюремную еду мы не едим. Мы готовим свои блюда. Сегодня паста с туной, греческий салат, доставили сегодня сыр хороший из Кибуцца, и долма, из банок правда, но ничего в принципе. Любите пасту?
- Да — кивнул головой Мансур и наконец-то улыбнулся.
- Замечательно. Только давайте договоримся, сразу хорошо?
- О чем? - снова насторожился араб.
- Мелочи. Уберите пожалуйста свои вещи и после себя уберите воду в душе. Мало ли кто поскользнётся. Просто у нас так не принято, мы чистоту любим. Не в претензию к вам, просто по дружески.

Мансур что-то сказал приятелю и тот начал уборку. Сам же он уселся на кровать и пристально смотрел на моих друзей которые молча осматривали его. Я поставил воду для пасты и вошел в комнату с нарами.

- Чего тишина такая? Все живы вроде — улыбнулся я и полез в свой шкафчик — В карты? Таки или покер? - показал я две разные колоды
- У тебя и карты есть? - посмотрел на меня Мансур
- У меня все есть, если надо.
- Я в Таки не умею.
- Так друзья тебя научат, там ничего сложного.

Пока обед готовился наши новые «друзья» учились играть в карты. Пообедали, день плавно перетек в вечер. Мы пошли на Байт кнессет на вечернюю молитву, наши гости остались в камере смотреть телевизор. Эден выносил мозг всю молитву по поводу что нас зарежут этой ночью и что это лютая засада.

Мы вернулись в камеру через часа полтора там все было тихо и спокойно.

- Держи — протянул я молитвенник на арабском Мансуру
- Я не молюсь.
- Пригодиться. Бери, бери… Вы хорошие люди, как никак вообще наши двоюродные братья — похлопал я его по плечу.
На этой фразе у всех и у моих евреев и у этой парочки вытянулись лица.
- Ладно, давайте ужинать и потом в Таки, вы же теперь профессионалы — улыбнулся я.

Всю ночь пока мы спали охранники подходили к двери камеры в ожидании разборок, как говорил Эден который единственный не спал. На утро наши гости нас покинули и поехали по этапу дальше, я же встретил в коридоре начальника агава (блока) Абуриша.

- Не прокатило да? - улыбнулся я
- Чего не прокатило? - потупил он взгляд.
- Да так...Показалось наверное просто. Через неделю праздник начальник тюрьмы с нами молиться будет наверняка спросит, как и раввин, как наша камера поживает, верующих соблюдающих Шабат и веру. Вот теперь даже не знаю что ему сказать.
- В каком смысле?
- В том смысле что в камере иудеев дати арабы появляются, что запрещено. И конечно же начальник блока в курсе этого нарушения.
- Я понял. Что ты хочешь?
- Пока не знаю, не придумал. Потом тебе скажу. А пока подумай над простой фразой
- Какой?
- Все люди братья, Абуриш!

Плохих людей нет, есть плохие обстоятельства. Чем больше ты называешь людей зверями тем более зверский облик они приобретают. Никто не говорит о братстве и любви, просто небольшое количество взаимоуважения могут сотворить чудеса. Попробуй найти в звере человеческое и глядишь он и станет человеком, а убить всегда успеешь, это дело не хитрое.