Женщина, которая уничтожала нацистов с помощью своего обаяния .

Одри Хепберн в двенадцать лет.

Есть несколько легенд о том, что делала Одри во время оккупации. По одной из них она будет по полдня прыгать на городской площади через верёвочку, наблюдая за машинами немцев. Бегать от гестапо, прячась по несколько дней в подвале с сумкой еды, которую она везла тем, кого гестапо как раз арестовало. Передавать записки, спрятанные в башмаках, на той же городской площади.

Официальные биографы Одри до сих пор подтверждали только два факта о соучастии Одри сопротивлению. Во-первых, она устраивала благотворительные концерты как балерина. На этих выступлениях она собирала деньги для сопротивления – на эти деньги подпольщики покупали еду для спрятанных евреев. Костюмы для выступлений шила мама. Во-вторых, в своих балетках Одри нередко проносила послания от одних подпольщиков к другим.

Долгие годы биографы пытались найти какие-либо другие доказательства народных легенд и мифов вокруг Одри Хепберн, но с сожалением вынуждены были признавать, что не могут этого сделать. Пока одному из исследователей не пришло в голову изучить личный дневник казнённого дяди Одри – сам дядя не был подпольщиком, и всё же его казнили, чтобы устрашить сопротивление, потому что он был очень известным человеком и представителем голландской знати. В 2019 году Роберт Матцен представил книгу «Нидерландка Одри Хепберн», в которой рассказал о фактах, которые ему удалось найти в дневнике её дяди Отто.

Когда Одри рассказывала о своём детстве во время войны, она больше рассказывала о расстрелах, свидетельницей которым была – расстрелах прямо на улицах. О том, что делала сама, говорила скупо: все дети в Голландии что-нибудь делали, чтобы страна справилась с нацистами. Многие другие были смелее её, не о чем говорить. Было бы странно, конечно, ожидать, что Одри вообще ничего не делала после того, как нацисты убили её дядю, брата и многих знакомых семьи. Ей самой на всякий случай пришлось сменить имя на Эдду ван Хеемстра, потому что за английское имя – ведь Англия воевала с Германией – можно было пострадать.

После смерти дяди Элла с детьми переехала к родственникам в Вельп. Именно там Одри присоединилась к сопротивлению. Теперь считается, что она связалась с подпольщиками помимо матери, вызвавшись работать волонтёркой в местном госпитале, который, как оказалось, был центром сопротивления в Вельпе. Одри стала одной из юных помощниц доктора Хендрика Виссера Хуфта, который умудрился спасти сотни евреев, организовав их укрытие и прокорм.

Вероятно, Хуфт и придумал собирать деньги с помощью балета. Но Одри не только танцевала, собирая деньги, но и распространяла подпольную газету, которая призывала спасать столько преследуемых нацистами, сколько возможно.

Одри и балету начала учиться, чтобы отвлечься от страшных вещей. Кроме того, она много читала – это заглушало голод, и рисовала – когда было, чем и на чём. От голода девочка задыхалась, у неё развилась анемия, порой она отекала. Семья порой ела луковицы тюльпанов, пыталась печь хлеб из травы. В таком же положении было множество других горожан. И всё же Одри искала действия. Ей было невыносимо просто ждать дома, когда и как всё закончится.

Конечно, никто не разрешал ребёнку слишком многого. Единственный раз, когда Одри поручили что-то очень опасное, связано с тем, что немцы сбили на Нидерландами несколько английских лётчиков. Их прятали за городом, в лесу. Одри на велосипеде отвозила им сообщения и еду – не очень много еды, её сумки как раз хватало. Когда понадобилось спасти раненого английского десантника, его спрятали в доме ван Хеемстра. И, хотя инициатором вряд ли была Одри, она хранила эту тайну и выхаживала раненого вместе с другими.

Ей действительно пришлось убегать от немцев, как гласят легенды. Немцы прямо на улицах города хватали девочек и женщин для работы на полевых армейских кухнях. Одри не желала кормить нацистов. Ей удалось убежать, но погоня была недолгой. Всё равно одна девчонка не значила слишком много.

Война ещё долго отзывалась в жизни Одри. Актриса страдала затяжными депрессивными состояниями, которые нельзя было объяснить событиями её взрослой жизни – но которые, скорее всего, связаны с ужасами её детства. У неё были серьёзные нарушения пищевого поведения, из-за которых она не смогла выносить беременность. Она не могла сниматься в фильмах о войне, какими бы выгодными ни были предложения. А все вокруг видели только стройную, всегда спокойную молодую красивую женщину. Во время войны Одри пообещала себе: если этот кошмар однажды закончится, никогда, никогда, никогда она в жизни ни на что не пожалуется…

Автор: toshi_djaa

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/130720/46960/

Особенности голландского театра военных действий заставили немцев провести беспрецедентную по масштабам воздушно-десантную операцию, включавшую две масштабные высадки.

Первая проводилась в районе Гааги, где находились правительство Нидерландов, королевская семья, штаб вооружённых сил. Её целью было обезглавить голландскую армию, сковать власти и «принудить к миру» одним ударом.

Вторая высадка пришлась на ключевые пункты голландской обороны: в Мурдейке, Эйвенхердте, Дордрехте, Ваалхавене и Роттердаме. Задачей этой высадки был захват цепи мостов и открытие дороги войскам 18-й армии в сердце страны.

Немцы не ожидали серьёзного сопротивления. Командир 22-й дивизии генерал фон Шпонек, высаживавшийся в Гааге, вёз с собой в самолёте парадный мундир, в котором собирался принимать капитуляцию королевы Нидерландов.

У Шпонека, кстати, вообще дальнейшая военная карьера не сложилась — он профакапил десант РККА в Крыму под новый 1942 год, и полетел с должности, а летом 44-го его вообще расстреляли после покушения на любимого фюрера.

Остров Дордрехт

Остров Дордрехт условно можно разделить на две части — собственно одноимённый город, расположенный на севере острова, и равнина к югу от него. Через остров с юга на север проходит важное шоссе, которое начинается от мостов в Мурдейке и заканчивается на мостах в Дордрехте, ведущих на остров Иссельмонд. Именно по этому шоссе в сердце страны должна была прорваться 9-я танковая дивизия.

Захват острова возложили на 1-й батальон 1-го парашютного полка вместе со всеми полковыми частями. Непосредственно руководил операцией «первый десантник рейха» — полковник Бруно Бройер.

На земле немцам противостояли части голландской крепостной бригады «Кил», на острове размещались два батальона 28-го пехотного полка и 17-й артиллерийский полк.

Численно голландские солдаты превосходили немцев в несколько раз, однако они были совершенно не готовы к внезапному нападению в первый же день войны.

В обычных условиях враг при самых плохих раскладах должен был подойти к линии обороны бригады через два-три дня после начала войны. Десятого мая 1940 года немцы в буквальном смысле этого слова свалились голландцам на головы.

Хаос и паника

С точки зрения немцев, высадка парашютистов на остров Дордрехт прошла неудачно: пилоты самолётов потеряли ориентировку и разбросали десантников практически по всему острову. С другой стороны, гитлеровцы совершенно внезапно оказались повсюду: группа десантников разгромила штаб голландской бригады и обезглавила войска противника на острове — теперь все сражались сами по себе.

В этой ситуации прекрасно подготовленные немецкие парашютисты находились в выигрышной позиции в сравнении с голландскими резервистами, застигнутыми врасплох в своих казармах. Значительная часть нидерландских солдат даже не успела получить оружие. Роты и батальоны голландцев рассеялись на отдельные группы, которые совершенно не представляли, что происходит и что им надо делать.

Кадет Майерс, настал ваш час

Одной такой группой, состоявшей из 60 человек пехотной роты 28-го пехотного полка, командовал кадет Майерс.

Фактически это был курсант, проходивший практику в пехотной роте.

Внезапное нападение рассеяло роту, командир получил ранение, но оставшийся сам по себе кадет не растерялся и сумел организовать вокруг себя примерно половину личного состава подразделения.

У новоиспечённого командира было две проблемы. Во-первых, он совершенно не представлял, что ему делать дальше, а во-вторых, у его людей практически не было боеприпасов.

Отряд занял круговую оборону около нескольких дамб в ожидании хоть каких-то приказов. Он располагался в стороне от дорог, не привлекая внимание немцев, хозяйничавших на острове. Утром 11 мая над расположением группы пролетело несколько немецких самолётов и в воздухе распустились купола парашютов.

Мы принимаем бой

Немцы на острове Дордрехт отчаянно нуждались в подкреплениях. Резервов у них было немного, и на помощь Бройеру направили резервную роту полка под командованием оберлейтенанта Молла. В этом подразделении служили новобранцы, проходившие курс молодого бойца, однако они уже могли использовать парашют, поэтому их без сомнений бросили в бой.

Половина отряда не долетела до цели — три самолёта сбили голландцы. Оставшиеся 70 человек были сброшены прямо на расположение группы Майерса.

Голландцы открыли огонь по спускающимся с неба парашютистам, убив и ранив нескольких человек. Несколько немцев, включая командира роты, приземлились аккурат на позициях нидерландцев и были взяты в плен. Майерс поручил пленного оберлейтенанта своему сержанту под персональную охрану.

Разгорелся бой, в котором ни одна из сторон не имела преимущества — фрицы были дезорганизованы и рассеяны, а у голландцев было мало боеприпасов.

В один момент Майерс обнаружил, что пленного офицера нет.

Незадачливый сержант объяснил командиру, что отпустил немца под честное слово.

Тот обещал прекратить огонь и вернуться. Разумеется, Майерс был недоволен поступком подчинённого, однако патроны уже заканчивались, а потому прекращение огня было бы весьма кстати.

Оберлейтенант Молл действительно обошёл всех своих людей, приказав им прекратить огонь, после чего под белым флагом вернулся к голландцам.

Пари

Молл предложил Майерсу следующее: стороны прекращают огонь, собирают раненых и оказывают им первую помощь. Затем бой не возобновляется, а при появлении войск голландцев или немцев противная сторона в полном составе капитулирует. Поскольку у голландцев практически не оставалось патронов, кадет согласился.

Солдаты собрали раненых и убитых (около тридцати человек раненых и шесть убитых — пять немцев и один голландец), после чего противники уселись около дома в абсолютной гармонии. На ночь были выставлены совместные посты. Утром у дома появились немцы, и кадет, в соответствии с условиями соглашения, сдался со всеми своими людьми.

Голландские исследователи считают, что Молл сжульничал, отправив несколько своих людей в Тведе Тол сообщить о ситуации и прислать подмогу.

В знак уважения Молл разрешил голландцам не разоружаться (патронов у них всё равно почти не было) и противники в одном строю пошли в Тведе Тол, где располагался штаб 1-го парашютного полка.

Отряд вооружённых голландских солдат, маршем вошедших в деревню, шокировал командира немецкого полка, наткнувшегося на них во дворе своего штаба.

Он приказал оберлейтенанту не ломать комедию, пленных немедленно разоружить и загнать в подвал. Только кадету разрешили оставить снаряжение и холодное оружие. Именно в этот момент беспристрастная камера поймала в свой объектив недавних противников, сохранив этот миг для истории. Одного ждал лагерь для военнопленных, другого — долгая и кровавая война.

Источник

Главный герой нашей истории - 29-летний датский инженер Виктор Йенсен из Фредериксверка. Он и выступил конструктором бронеавтомобиля который должен был использоваться сопротивлением против немцев. Вообще, такая идея пришла в головы датских подпольщиков на основе сообщений о том, что поляки, якобы, успешно применяли подобную технику при освобождении Варшавы. Так датчане, ожидавшие скорого прихода англичан, взялись за работу весной 1945 года.
За основу был взят двухтонный грузовик Ford, оказавшийся в стране, видимо, ещё до оккупации. Было решено обшить грузовик 8-мм бронелистами, используемыми для изготовления корпусов малых военных судов. И если на первом этапе сборки всё было не так сложно, то с изготовлением башни возникла проблема. Изготовить цилиндрическую башенку на прежнем месте было невозможно. Необходимо было перевезти бронелисты к товарищам на сталепрокатный завод. Сопротивление организовало целую операцю со сговором, поддельными документами и переодеваниями, чтобы беспрепятственно увезти броню среди рабочего дня. Груз доставили успешно, а вот на новом месте возникла проблема: местный инженер обнаружил посторонние бронелисты. Но Йенсен с товарищами среагировали быстрее, чем инженер доложил немцам. Под белые рученьки его вывезли в лес и душевно поговорили о том, что нужно не шум по пустякам поднимать, а родину любить.
3 мая 1945 года, когда бронеавтомобиль, названный Panservognen V3, был наполовину готов, английские войска уже вышли на датскую границу. Стало ясно, что страну освободят со дня на день, а немцы уже сдаются. Однако, ситуация оставалась беспокойной и бронемобиль мог понадобиться. Уже 4 числа германские силы в Дании капитулировали и работу над бронемашиной можно было закончить без опасения. Йенсен набрал экипаж из заводских рабочих, и под конвоем датчан, вооружённых автоматами, направил машину на пункт сборки, где предстояло установить башню. Неожиданно им встретился немецкий патруль, стоявший у самих заводских ворот. Но с их командиром удалось договориться и свободно проследовать дальше. Далее выяснилось, что сделать башню вращаемой невозможно, но её всё равно установили, только неподвижной.

4 и 5 мая бронемобиль начал совершать боевые выезды. Управлял им сам Йенсен, а вооружённый экипаж набрали из добровольцев. Направившись первым делом к местам пребывания немецких солдат, экипаж V3 никого там не обнаружил. Из происшествий за эти дни можно считать излишнее внимание возбуждённой датской молодёжи и встреча с одиноким немецким дизертиром, который встретил здесь свою любовь и не хотел уезжать.
Настоящий бой случился, когда машину с экипажем отправили на перехват вооружённой группы датских нацистов. Те укрылись на одиноко стоявшей ферме, не ожидая нападения бронетехники. Когда же появился V3 и командир экипажа предложил сложить оружие, коллаброционисты впали в ступор. Тогда один из них сорвался и застрелился, а Йенсен посчитал это нападением и по ферме открыли огонь. Нацисты отстреливались, но не добившись результатов, попытались бежать и были просто выкошены из пулемёта. Итогами этой схватки стали 3 убитых и 16 раненых коллаброционистов. Среди бойцов Сопротивления ранило лишь одного бойца.

После этого V3 никогда больше не бывал в бою. Его использовали для пропаганды, катали в Копеннаген и по другим городам. После мая 1945 машина вернулась домой и поставлена на хранение. Экипаж разошёлся по домам, страна освобождена.
Бронеавтомобиль не пошёл на слом и дожил до наших дней. Ныне он стоит напротив музея датского Сопротивления в Копенгагене.

В мае 1940 года фашисты оккупировали Бельгию. Оккупационное правительство возглавил генерал Александр фон Фалькенхаузен. Марина и её муж Юрий вступили в движение Сопротивления.

Фашисты запретили мирным гражданам хранить у себя радиоприёмники - за это грозил немедленный расстрел. Однако Марина не выполнила приказ немцев, ежедневно прослушивала сводки Совинформбюро, переводила их на французский язык, распечатывала или переписывала много раз от руки и расклеивала получившиеся листовки на улицах Брюсселя. «Говорит Москва» - такой заголовок имели все листовки Марины.

Она была связной командира корпуса бельгийских партизан и часто выполняла задания, связанные с разведкой и диверсиями. А в августе 1941 года стала действовать самостоятельно: устанавливала заграждения на дорогах, разбрасывала гвозди и битое стекло, поджигала цистерны с горючим. Покорность бельгийцев захватчикам удивляла и возмущала женщину: «Неужели во всём Брюсселе не найдётся человек, который бы совершил диверсию или убил хотя бы одного немца? - говорила она. - Это послужит толчком для многих. Кому-то стало бы стыдно за своё смирение и бездействие...»

Вечером 8 декабря 1941 года Марина вышла на площадь Порт-де-Намюр. Неподалёку от здания военной комендатуры стоял майор Крюге, заместитель германского военного коменданта. Марина украдкой достала кухонный нож, подошла к фашисту и ударила его в сердце.

Она не рассчитывала на спасение, ведь дело было в самом центре города, на глазах у полицаев и мирных жителей. Задачу свою женщина видела в другом: она боролась с захватчиками, как могла. И хотела показать фашистам, что возмездие рано или поздно их настигнет. А мирным жителям - что нельзя постоянно находиться в страхе и подчиняться оккупантам.

Итак, Марина в тот час не рассчитывала ускользнуть. Но ускользнула. Среди полицаев поднялась такая паника, что женщина успела вскочить в трамвай и скрыться.

Дома она никому ничего не сказала. И даже муж Юрий, самый близкий человек, не знал, что в тот день именно его жена совершила поступок, потрясший весь город. Немцы поначалу решили, что убийство совершили английские диверсанты. Но вскоре догадались, что это сделал житель Брюсселя.

Схватить дерзкого оккупанты решили во что бы то ни стало: о теракте пришлось доложить Гитлеру, и он пришёл в бешенство. «У вас по городу разгуливают убийцы, а вы и не чешетесь!» - кричал фюрер. «Убийцы»... Это после того, что творили на чужой земле фашисты...

В городе начались массовые обыски, облавы, аресты, но и они ни к чему не привели. На поиски преступника были брошены силы гестапо, военно-полевой жандармерии, полиции - и было выяснено, что убийца - женщина. И тогда фашисты они взяли в заложники шестьдесят мирных жителей. Объявили: если убийца майора Крюге не явится 15 декабря в 20-00 с повинной, все заложники будут казнены...

15 декабря 1941 года Марина Александровна, молодая женщина, мечтавшая вернуться в Россию, несколько часов ходила по улицам Брюсселя. Она не сомневалась в верности своего решения - прийти в комендатуру. Нет, она собиралась с силами, ведь дома её ждали муж и двое сыновей - шестилетний Никита и Вадим, которому исполнилось всего-то три года.

На минуту оставлю повествование. Описывая то далёкое 15 декабря, я пытаюсь представить себе состояние Марины Александровны. Естественный ход человеческой жизни: мы не знаем дату своей смерти, и потому, как правило, не готовим себя к вечному расставанию с родными. А здесь - страшные весы: шестьдесят жизней чужих людей и две - самых дорогих, которые только узнают этот мир. Тяжело сделать выбор. Но ещё тяжелее от него не отступиться и ничем себя не выдать.

Марина Александровна вернулась домой около шести вечера. Обняла Никиту, долго не могла разжать руки, всё гладила его по кудрявой голове. Подошла к кроватке, где безоблачным детским сном спал Вадик, который не знал, что с завтрашнего дня останется без матери. Последним Марина Александровна обняла и поцеловала мужа. И по её отчаянию он понял, догадался обо всём. Стал отговаривать и убеждать в том, что заложников расстреляют, даже если она придёт - фашисты слишком разъярены. Но женщина была непреклонна.

Как, где она взяла силы, чтобы уйти из дома?

Только не с повинной пришла Марина Александровна в комендатуру. Точно так же, как некоторое время назад, она в многолюдном квартале подошла к капитану вермахта и ударила его кухонным ножом. Убила.

Марину Александровну отправили в тюрьму Сен-Жиль, а заложников выпустили. Был назначен суд, на который фашисты приказали привести Никиту и Вадима. Как обрадовались мальчишки! Бедные... Они-то думали, что уйдут из этого незнакомого здания вместе с мамой...

«Я русская, - сказала на суде Марина Александровна. - Русские сейчас страдают, и в этих условиях мы должны что-то сделать, чтобы помочь им в борьбе. Всем, чем могу, я хочу помогать своей Родине».

Суд приговорил Шафрову-Марутаеву к расстрелу. Но фон Фалькенхаузен отказался утверждать приговор: он боялся мести. Ведь, вдохновлённые подвигом русской женщины, многие бельгийцы влились в ряды Сопротивления, примкнули к партизанам. Движение, начало которому положила Марина, приобретало всё больший размах. А к зданию тюрьмы, где томилась героиня, каждый день приносили цветы. Ночью фашисты их выбрасывали, а утром появлялись новые. И письма шли - сотнями..

Очень боялись фашисты мести. И пытались вывернуть произошедшее иначе: мол, Марина Александровна была любовницей Крюге и убила его в припадке ревности. Ей предлагали признаться в этом - и смертная казнь будет отменена. Но Марина Александровна не согласилась. Шафрову-Марутаеву отправили в Германию. От неё так и не добились признания в сотрудничестве с партизанами. И Гитлер, который следил на процессом, отдал приказ... «Обезглавить. Адольф Гитлер» - так было написано в резолюции. Незадолго до этого к фюреру обратилась королева Елизавета, просила помиловать мать двух маленьких детей. Но ей отказали.

30 января 1942 года, накануне казни, к Марине Александровне пришёл священник Герджес - исповедовать. Марина Александровна сказала, что помогала, как могла, своей Родине, и совесть её перед Отечеством и Богом чиста. И попросила передать детям последнее письмо. Вот его строки:

«Дорогие мои мальчики, Вадик и Ника. Пройдут годы, вы станете взрослыми и, надеюсь, поймёте меня. Чувствую, что это последняя ночь, когда я ещё с вами. Утром меня казнят. Это последнее моё письмо к вам. Я не боюсь смерти, и Бог пошлёт мне силы принять её спокойно и гордо. Я выполнила долг перед Родиной, Бельгией, семьёй и вами. С годами вы станете взрослыми, но не забывайте, что в вас течёт русская кровь. Она позовёт вас на Родину ваших родителей. Поклонитесь же России от меня низким поклоном, передайте, что я её очень любила. Прощайте, дети мои. Любите друг друга. Ваша мама».

Иван Соловьев