Жалует царь, да не жалует псарь
Александр Александрович Мосолов
Вступивший в марте 1900 года в должность Начальника канцелярии министерства двора А. А. Мосолов вспоминал, что по первости собственные подчиненные позволяли подкладывать ему на подпись бумаги, противоположные его же собственным распоряжением.
Веселый на Руси был чиновничий народ!
Во время визита в Австрию, Мосолов обратил внимание на любопытный обычай, существовавший при дворе Габсбургов. Всем приглашенным от имени австрийского императора к десерту подали конфеты, завернутые в бумагу с фотографиями монарших особ. Даже тем, кто к сладкому не притронулся, при выходе из дворца заботливые служители преподнесли оставленные на столе конфеты, завернутые и красиво перевязанные шнурами австрийского флага.
Мосолову идея понравилась, он предложил отвечавшему за царский стол гофмаршалу графу Бенкендорфу завести подобный обычай и при русском дворе. Многоопытный Бенкендорф сразу ответил, что это невозможно. По традициям русского двора, все конфеты, не съеденные за столом приглашенными лицами, шли в распоряжение прислуги.
- Изменить эту традицию нельзя, – сказал Бенкендорф. – Будет масса недовольных! А гости все равно не получат того, что будет для них приготовлено.
Вот так: мудрый Бенкендорф даже не пытался воевать с дворцовой прислугой. А могущественный министр двора граф Фредерикс попробовал. И вот что из этого получилось.
Суть дела заключалась в следующем. Издавна завелось, что блюда к царскому столу полагалось подавать без перерыва: кажется, это правило ввел Александр II, – не любил он пауз в перемене блюд. Посему кушанья приносили к столу заблаговременно, и в ожидании подачи они парились в специально выдуманных грелках, чтобы не остывали. Но как понимают настоящие гастрономы, качество еды от этого страдало безвозвратно. Особенно соусы – они в процессе ожидания просто гибли. Нам, сегодняшним, в эпоху фастфуда этого конечно не понять, но раньше люди в правильной еде знали толк.
Граф Фредерикс всю жизнь боролся с этим «гастрономическим вандализмом». И однажды в Ливадии он решился на крайние меры, покусившись уничтожить паровые грелки. Призвал инженеров, и соединили они железной дорогой кухню с подвалом-буфетной, которую увенчали подъемником, ведущим в столовую. Министр ликовал, полагая, что отныне блюда будут являться к царскому столу в надлежащем аромате паров, с пылу жару.
Дворцовая прислуга
Но забыл министр ознакомиться по данному вопросу с авторитетным мнением придворных поваров. А их мнение, как, оказалось, разошлось с мнением министра. Повара заявили, что чудо инженерное техники не могло не расплескать в движении соусов. Ну а что они еще могли заявить, – ведь прогресс оставлял без работы всех тех вышколенных поварят, кошачьей походкой носивших блюда, которые были – понятное дело – внуками, родственниками и зятьями этих самых поваров.
Тогда министр приказал: поезд задвигался.
Продвинутые повара ответили итальянской забастовкой: поезд стал ходить медленно, так медленно, что блюда до царского стола доезжали, остыв совершенно. В конце концов, поезд вообще перестал ходить. Коллекцию грелок торжественно водрузили на старое место, и больше с ними никто не боролся; торжествующие поварята остались при своих, министр отступил.
Вся эта низшая дворцовая прислуга представляла собой весьма сплоченную среду, практически касту. Все они происходили из дворцово-служивого дворцового сословия, существовавшего при крепостном праве. Это были крепостные лично государя. Реформы Александра II Освободителя юридически положили конец существованию этого сословия. Но и во времена Николая II практически все эти служители происходили из потомков тех самых крепостных, поколениями, служившими при монархе. Рассказы про Екатерину Великую были для них живыми воспоминаниями дедушек и прадедушек, а не книжными страницами учебников.
Каста этих низших дворцовых служителей была самыми рьяными блюстителями старинных дворцовых традиций. Но странным образом это не касалось их политических убеждений: на выборах в государственную думу дворцовая прислуга голосовала преимущественно за эсеров! За самую что ни на есть в те годы радикальную партию!
Казалось бы, исходя из собственных прагматических интересов, да и просто из здравого смысла, храня собственное благополучие, люди эти должны были быть убежденными монархистами! Ведь жили рядом с царем, получали зарплату, питались с царского стола, поколениями строили благополучие своё и детей своих исключительно от щедрот царских, следовательно, и стоять должны были за существующий правопорядок. Так оно, наверное, и было бы в любой другой стране мира. Но только не у нас. У наших собственная логика, собственно логике неподвластная, ставящая европейцев в тупик до сих пор.
Именно об этих самых царских поварах писал Александр Дюма, познакомившийся с ними во время своего известного визита в Россию в 1859 году: «Россия – страна неразрешимых арифметических задач. Например, повар императора получает сто рублей в месяц и из этих ста рублей обязан платить своим помощникам. У него два помощника; первому он отдает сто пятьдесят рублей, второму – сто двадцать!»
