Забытые победы 43-го. Годовщина освобождения Белгорода
77 лет назад – 9-го февраля 1943 года – город Белгород был освобождён силами 40-й общевойсковой армии под командованием генерала Москаленко.
Это тот самый генерал Москаленко, что впоследствии совершил убийство маршала Берия, чтобы привести к власти в СССР бывшего комиссара Воронежского фронта, генерал-лейтенанта Хрущёва Никиту Сергеевича. Но это будет только через 10 лет, а пока 40-я армия продолжала победоносный поход на запад в рамках Воронежско-Харьковской стратегической наступательной операции.
Именно 40-я армия, так уж получилось, проделала в этой операции наибольший объём работ, среди пяти армий Воронежского фронта. Она, перед этим полгода оборонявшая Воронеж в самых страшных боях Второй мировой войны – на Чижовском плацдарме – затем была переброшена на Урыв-Сторожевской плацдарм (50 км южнее Воронежа), и с него первой перешла в наступление 13 января 1943 года. Это – официальная дата старта Воронежско-Харьковской стратегической наступательной операции, хотя два передовых батальона 40-й армии смогли в ходе разведки боем продвинуться на 6 километров накануне – 12-го января. Весьма символическая дата: ровно через два года, 12 января 45-го, Первый Украинский фронт (бывший Воронежский) начнёт наступление с Сандомирского плацдарма за Вислой – величайшую наступательную операцию в истории человечества, Висло-Одерскую. В обеих операциях принимал участие мой дед – офицер артиллерийской разведки, Пётр Прокофьевич Лисичкин. Но он в ходе Воронежско-Харьковской наступательной операции был не в 40-й армии, а в наступавшем по соседству 18-м стрелковом корпусе, позже преобразованном в 69-ю армию (она, кстати, тоже в 45-м была за Вислой на соседнем, Пулавском плацдарме).
Итак, 40-я армия, перейдя в наступление 13 января 1943 года, на стартовом этапе операции наносила удар сначала строго на запад, рассекая противостоявшую группировку противника, а потом смещалась к югу, выполняя роль северной «клешни» гигантского котла южнее Воронежа, в районе городов Россошь и Острогожск. При этом роль южной «клешни» выполняла 3-я танковая армия генерала Рыбалко, наступавшая от Кантемировки. А прямо в центр «котла», рассекая и дробя его, с Щученского плацдарма (как раз между Россошью и Острогожском) наступал 18-й стрелковый корпус, где, как сказано выше, был мой дед.
Успешно выполнив эту задачу, с 25-го января 40-я армия развернулась на 180 градусов и пошла на север: теперь она уже была южной «клешней» другого «котла» - западнее Воронежа, с центром в Касторном. Северной «клешней» здесь была 38-я армия, а удар по центру «котла», прямо со стороны Воронежа, наносила 60-я армия.
К началу февраля, разобравшись с двумя (!) «котлами», 40-я армия покидала ставшую «родной» Воронежскую область, и выдвигалась на Харьков. Но, достаточно неожиданно, поступил приказ Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина: необходимо воспользоваться ситуацией, пока противник разбит и не успел прийти в себя, и кроме Харькова овладеть ещё и Белгородом. Так 40-й армии пришлось сделать изрядный «крюк» и взять Белгород по пути к Харькову от Воронежа.
В это наступление, известное как операция «Звезда», 40-я армия перешла в 9 часов утра 3-го февраля.
В первом эшелоне 40-й армии действовали 309, 340, 305 и 100-я стрелковые дивизии. Им была поставлена задача к исходу третьего дня овладеть рубежом на глубине 70 км. За ними двигался второй эшелон – 183-я стрелковая дивизия и небольшой сводный танковый отряд, в который вошли 116-я танковая бригада и три отдельных танковых полка. Остальные части 40-й армии продолжали выполнять военно-ликвидационные мероприятия относительно окруженной немецкой группировки в районе Касторного, и присоединялись к наступлению на Белгород, по мере высвобождения догоняя свою армию. Это, в частности, 25-я гвардейская, 303-я и 107-я стрелковая дивизии, 129-я стрелковая бригада, три лыжные бригады и, главная ударная сила армии - 4-й гвардейский Кантемировский танковый корпус генерала Кравченко (в наши дни это знаменитая Кантемировская дивизия). Эти части смогли присоединиться к армии лишь 5–6 февраля, а 4-й танковый корпус еще позднее – 8 февраля, к самому взятию Белгорода.
Наступление развивалось успешно. Противник, приспособив к обороне населенные пункты, подрывая мосты и лед на переправах, минируя и разрушая дороги, делал все возможное, чтобы задержать продвижение соединений 40-й армии. В определенной мере в этом ему способствовала и погода: метели с большими снежными заносами, сильные морозы. К тому же ограниченное число дорог увеличивало для наступавших трудности в маневрировании и в своевременном материально-техническом обеспечении боевых действий.
В первые дни наступления наиболее успешно действовали соединения правого фланга армии. Здесь 309-я стрелковая дивизия, максимально используя санный транспорт, за четыре дня не только выполнила ближайшую задачу, но и продвинулась на 20 км западнее установленного ей рубежа. Уже 6 февраля она преодолела Северский Донец, овладела крупным населенным пунктом и станцией Гостищево, расположенной на железной дороге Курск–Харьков в 18–20 км севернее Белгорода. Быстро продвигалась вперед и соседняя 340-я стрелковая дивизия.
Успешные действия на правом фланге способствовали повышению темпов наступления 100-й и 305-й стрелковых дивизий на корочанском направлении. Здесь противник силами пехоты, поддержанной артиллерией и авиацией, стремился задержать продвижение армии в районе Корочи, создав на подступах к городу и непосредственно в нем сильный опорный пункт. Отказавшись от фронтальной атаки Корочи, что могло привести к снижению темпов наступления и большим потерям, командующий 40-й армией генерал Москаленко приказал 340-й стрелковой дивизии обойти город Короча севернее, а 100-й дивизии – южнее. В результате двустороннего охвата, грозившего окружением, немецкий гарнизон поспешно отступил в направлении Шебекино – Волчанск. В результате 305-я стрелковая дивизия, наступавшая с востока, 7 февраля освободила г. Корочу (в 50 км северо-восточнее Белгорода).
4 февраля, как только обозначился успех в полосе наступления 309-й стрелковой дивизии, с целью его развития сюда был направлен на усиление второй эшелон армии – сводный танковый отряд и 183-я стрелковая дивизия. Туда же направлялись по мере высвобождения 107-я и 25-я гвардейская стрелковые дивизии, артиллерийские части и, наконец, 4-й танковый корпус. В результате на правом фланге армии создавалась сильная ударная группировка, в состав которой вошли пять стрелковых дивизий, все танки армии и значительная часть артиллерийских средств усиления. Ее задача заключалась в овладении Белгородом.
Штурм Белгорода начался 7-го февраля 1943 года. К этому времени в районе Белгорода и северо-восточнее Харькова оборонялись немецкая 168-я пехотная дивизия и танковая дивизия «Великая Германия». Первая непрерывно отступала к Белгороду под нажимом 40-й армии, вторая (южнее) отступала к северным окраинам Харькова под нажимом 69-й армии (бывшего 18-го стрелкового корпуса).
Кроме того, оборона противника под Белгородом была усилена венгерской танковой дивизией, однако большая часть венгерских танков была быстро перебита в течение 7-8 февраля огнем орудий наших T-34 и противотанковой артиллерией из состава пехотных дивизий.
Замысел генерала Москаленко заключался в том, чтобы охватить Белгород с трех сторон: 309-я стрелковая дивизия получила приказ продвигаться к городу вдоль железной дороги с севера, 340-я – с востока, а 183-я стрелковая дивизия должна была нанести удар с северо-запада.
8-го февраля в 5 часов утра 183-я стрелковая дивизия, при поддержке танкового полка, овладела западной (правобережной) частью Белгорода и перехватила все дороги к северо-западу, западу и югу от города. Тогда же 309-я стрелковая дивизия совместно со 192-й танковой бригадой заняла северные, восточные и южные окраины Белгорода на левом берегу Северского Донца. В это время 340-я стрелковая дивизия уничтожала противника на восточных подступах к Белгороду.
Эти три дивизии оседлали все дороги вокруг Белгорода и начали постепенное очищение внутренних кварталов от занимавшей город немецкой пехоты. Наступающие рассекли немецкую 168-ю пехотную дивизию на несколько боевых групп в разных кварталах города, и об организованном отходе из Белгорода уже не могло быть и речи.
К утру 9 февраля Белгород был полностью очищен от противника. При этом было уничтожено до двух полков пехоты и захвачено свыше тысячи пленных. Вырваться из города удалось не более чем батальону немецкой пехоты с танками и обозом, но и он был разгромлен в районе железнодорожной станции Болховец частями 183-й стрелковой дивизии.
В этот же день 100-я дивизия 40-й армии освободила Шебекино (в 30 километрах юго-восточнее Белгорода). Добились успеха и северные соседи: 60-я армия Воронежского фронта взяла город Курск, а 38-я армия подошла к Обояни (между Курском и Белгородом).
В результате взятия Белгорода, 40-я армия ввергла оборонявшие Харьков с севера немецкие войска в состояние глубокого кризиса. Защищавшая Белгород немецкая 168-я пехотная дивизия была рассеяна и не могла более сдерживать советское на Харьков с севера, остатки этой дивизии отошли на запад. В связи с этим, соседние позиции танковой дивизии «Великая Германия» потеряли и без того весьма шаткое равновесие. Путь на юг, к Харькову, оказался открыт, что оказало решающее значение в ситуации, когда главная ударная сила фронта – 3-я танковая армия генерала Рыбалко – восточнее Харькова увязла в боях с частями Второго эсэсовского танкового корпуса.
В то время у нас ещё не практиковались салюты в честь освобождения городов – словно бы чувствовали, что это ненадолго. По иронии судьбы, первый за всю войну такой салют прогремел 5 августа 1943 года при повторном освобождении Белгорода (см. фото к статье).
В результате, может создаться такое впечатление, что 8-го февраля Белгород никто и не освобождал, а так. По этой логике, если сейчас в Берлине не стоят советские войска, то значит и Берлин мы не взяли.
Интерактивная карта боевых действий:
https://yandex.ua/maps/?um=constructor%3Aaa7bee64012bab147f4...
