Я вижу то, чего не видят другие...⁠⁠

Часть 1. Нити.

До 2003 года я и не знал, что такое — "тонкий мир". А когда слышал слово "парапсихолог" то представлял пару психологов, идущих куда-то или вообще ничего не представлял. Я был далёк от всего того, чем занимаюсь сейчас. Скажи мне тогдашнему, что спустя 15 лет, мне будут звонить и просить вернуть ушедшую к другому жену или звать в офис продаж посмотреть нет ли там сущностей из потустороннего мира, а то продажи не идут, я бы пальцем у виска покрутил.

Но это было тогда…

В то время я был сотрудником СМИ и мои увлечения соответствовали профессии: фото-видео техника, фотография и т.п., тогда я не верил в полтергейстов, сверхъестественное, в параллельные и потусторонние миры, но в мае 2003 года всё изменилось.

Нас с корреспондентом отправили снимать сюжет про диких и очень злобных собак, которые нападают на грибников. С нами был проводник и обеспокоенный грибник в одном лице, он же — человек принёсший к нам в редакцию этот информационный повод.

Выехали из студии мы рано утром. Вечно зевающий Равиль припарковал служебный автомобиль на обочине дороги. До места назначения минут 40–50 ходьбы. Местность болотистая, ноги утопают в мокром мху выше колена, за спиной у меня крест-накрест висят камера и штатив. Тишина, ветра нет, облако гнуса вокруг каждого из нас. Пахнет тундрой, эх! Кто знает, как пахнет тундра весной — поймёт меня.

"Знаешь, как пахнет тундра весной? Лучше запахов в мире нет! Ветром, цветами, талой водой, Слитыми в дивный букет."

Так и не нашёл автора этих строк. Может кто подскажет?..

Вскоре мы вышли на сухой участок, впереди нас была яруга ­- овраг метра два-два с половиной глубиной, внизу течёт ручеёк, а на том берегу в метрах ста от нас — хвойный лесок.

После привала мы по очереди перешли на ту сторону оврага по поваленному кем-то дереву-мосту.

"Здесь" — прошептал проводник и вытянул руку в сторону леска, — "Там эти твари."

Тварями оказались щенки, которым месяца два отроду и их кормящая мать. В итоге сняли мы красивый и добрый сюжет о милом семействе пёселей. А наш проводник всё время бормотал без умолку: "Они ведь вырастут. Душить их надо!"

На обратном пути шли мы медленнее, наступал вечер. Я шёл позади всех. Подойдя к бревну что соединяет берега оврага, я попытался равномерно распределить вес своей поклажи: штатив по левую сторону, камера справа. Вроде всё гут. Шаг, второй, третий… под ногой что-то скользнуло — это была кора! Потеряв равновесие, я приземлился на поломанное дерево что когда-то росло на берегу ручья, торчащая из пня щепка вошла в мою плоть как нож в масло — было плавно и нежно, больно не было…

Помню, как выбирался из яруги, как штаны постепенно намокали от моей крови, как корреспондент тянул ко мне руку чтобы помочь, как шёл до машины, как боялся залить кровью сидение, поэтому постелил под себя куртку; помню, как по трассе ехали и цвета менялись вокруг: ярко-красный перетекал в фиолетовый, потом в зелёный, жёлтый… Помню, катили меня по коридору на тележке, что-то говорили о большой потере крови; как просыпался периодически от слов медсестры "Дыши! Дыши!", во рту и в ноздрях уже были трубки для подачи кислорода. Потом мягкое погружение во что-то вязкое и фиолетовое.

Я голый и маленький медленно погружаюсь в некую тягучую субстанцию, а вокруг огромные пузыри воздуха внутри которых зелёным искрилось что-то. Помню, как один из пузырей приближался ко мне, а я хотел уплыть от него, но я будто муха в киселе куда там.

Он приближался всё ближе и ближе, я начал слышать гудящий треск, исходящий из его нутра где зелёным искрилось что-то. Пузырь подплыл ко мне в плотную и начал меня поглощать, медленно… очень медленно… миллиметр за миллиметром. Оказавшись внутри пузыря, я протянул руку к центру где бушевал зелёный фейерверк, от гула заложило уши, потом яркая вспышка, открываю глаза — палата, капельница, и, соседи по палате и от каждого лежащего вверх тянуться чуть дрожащие разноцветные нити.

Первые два дня после пробуждения я приходил в себя.

Первый день я провёл в полусне, практически ничего не соображал, и разноцветные нити, исходящие от пациентов, принимал за глюки. Тогда же мне сказали, что я семь дней был в коме. Это почему-то не произвело на меня никакого впечатления. На второй день я более-менее начал приходить в себя, осмотрел своё тело и увидел три трубки: две исходили из области моего живота и одна из паховой области. Первая была закупорена пробкой, во вторую лился жёлтый раствор из большой банки что была прикреплена на инфузионный штатив, а из третьей, в приёмник жидкости, вытекал тот же раствор, но уже с мелкими остатками дерева. Разноцветные нити, тянущиеся от людей в небо я продолжал видеть.

Я их видел на протяжении всего времени лечения — 10 месяцев в урологическом отделении.

Со временем я научился их не замечать. Захочу посмотреть на них, ну, интересно ведь пропали или нет — начинаю замечать, надоедают — не замечаю.

Меня выписали.

Больница находилась в парковой зоне. И вот когда меня вывезли за территорию больницы в город, а маршрут до дома проходил через центр, тогда я ощутил всю прелесть своей новой особенности! Эти нити были повсюду. Каждый прохожий был привязан к ним словно марионетка. Они тянулись из каждого окна многоэтажек, из каждого ларька, из каждой машины и уходили ввысь!.. Я пытался не замечать их, ведь в больнице это у меня получалось, почему в городе не получается!? Я просто закрыл глаза и открыл их уже в квартире родителей. Тогда я ещё не понимал природу происхождения этих нитей…


***
Не буду сильно загружать вас. =) Будет интересно — пишите в комментах. Я продолжу.

Мне есть что вам рассказать. Впереди меня ждала огромная работа над собой и много интересных открытий. Но сначала был алкоголь. Только он позволял мне не замечать эти разноцветные нити.