"Я тут был, я тут жил". О местах на Байкале, которых уже нет на карте⁠⁠

Харауз

В начале 50-х годов это был небольшой рыбацкий посёлок на острове в дельте р. Селенга, состоящий примерно из 20 домов в один ряд. Для второго ряда домов, чтобы создать улицу, не хватало твёрдой земли. Была небольшая школа для начальных классов. В центре - магазин, куда рыбаки приходили в основном за водкой и хлебом. Питались они в своих бригадах, где повара варили уху или жарили рыбу. Из пойманной рыбы 3 штуки в день им полагалось на питание. Селенга, собирая все стоки с самого Улан-Удэ, несёт в Байкал мутную, с глинистой взвесью, воду. Пока стоишь в Селенге около Харауза, руки от воды покрываются цыпками и трещинами, чего никогда не бывает в рейсах по Байкалу. По Хараузу можно было пройти только в резиновых сапогах, в чём население и ходило всё время чуть не до самых морозов, пока вся эта хлябь не замёрзнет.

Дельта Селенги (от: тунгусск. сэлэ – железо; сэлэмджэ – железистая, но железа на реке найдено не было; может быть, название дано из-за сходства цвета мутной воды с глинистыми и песчаными взвесями с цветом железа?) состоит из множества островков, намытых рекой. От самого берега Байкала и вокруг посёлка местность заболочена. От берега были проложены мостки, примыкающие к рыбпункту, куда сдавалась пойманная рыбацкими бригадами рыба и конфискованная у браконьеров. Катера к мосткам не подходили - очень мелко, да и протока Харауз (от: бур. хара – тёмный, чёрный; дословно: чёрная протока) очень узкая, с мелкой косой напротив. С левой стороны Селенги самая нижняя протока – Шаманка. Так же слева на высоком насыпном взгорке находится маяк. Правая нижняя протока – Толстоножиха, течёт параллельно Байкалу и перпендикулярно Селенге в сторону протоки Среднее Устье. Выбраться из Харауза летом можно было только на лодках.

Жители держали много коров. Своих пастбищ нет, только ряска, осока, да камыши. На лето всех, кроме дойных, перевозили на большой остров. И они там всё лето ходят на свободном выпасе на откорме. Туда же вывозили молодняк колхозы. Забирали только к осени, уже подросших. Было много построек для содержания зимой скота – это коровники, которые летом пустовали. Лошадей в Хараузе почти не было. Держать много лошадей не было необходимости, да и негде. Лошади – не коровы, они не могут жить в содержании на заболоченной местности и пастись, стоя в воде. На весь Харауз пара-тройка лошадей. У рыбаков – для подвозки рыбы, и у жителей – зимой съездить за сеном, накошенным летом, за дровами и на большую землю: в Степной Дворец, Ранжурово и в райцентр, Кабанск, но в основном ездили на собачьих упряжках. Ниже Харауза, в двух километрах, земмашиной насыпана большая гора, на нём поставлен маяк, это место и называется Усть-Харауз. Раньше так назывался посёлок, расположенный недалеко от маяка. На картах 1907-1909 гг. - это пристань Хараузъ, отмечен маяк (первый маяк в Хараузе был построен в 1899 г. во время работы гидрографической экспедиции Ф. К. Дриженко). Так как посёлок находился ближе к устью протоки и реки, в названии есть слово Усть, т. е. устье. За Хараузом на островах были наделы, на которых пасли скот. После запуска Иркутской ГЭС вода в Байкале поднялась, и после подтопления осталась только возвышенность с маяком, а посёлок, заблаговременно перенесённый на 2 км выше, за Некипеловский остров, стал называться Хараузом. Прежнее, старое место посёлка жители называют Усть-Харауз или Старый Харауз.

Я часто заходил к Василию Васильевичу, маячнику, который постоянно жил там, в большом доме со своим большим, человек 10, семейством. Кроме самой горы, там всё так же, как и в самом Хараузе: кругом топь да болота. Дядя Вася держал коров. Бывало, придёшь к нему, а вокруг вместе с утками плавают коровы. Вокруг маяка на грунте трава нарастает пучками, вот они её и едят - ряску, осоку и коричневую траву перед камышами, которыми любят питаться и утки кряквы. Ночевал у него. Молоко у таких коров жидкое и водянистое. Зимой заезжали к нему на мотоциклах.

В 1954-1955 годах мы возили рыбу баржой (Балиндер № 33) из Гремячинска в пос. Танхой, и часто заходили в Селенгу на отстой к Хараузу. Обстановка на Хараузе почти не менялась. Домов стало поменьше, вывозились на большую землю, в основном в с. Черкалово (с 1956 г. - с. Истомино), рыбпункт всё так же работал. В 1958-59 гг. добыча рыбы была ещё в хорошем объёме.

В 1960-1961 годах, работая на буксирном катере, мы ходили с наливной баржей из Селенги до Нижнеангарска и обратно. В Хараузе рыбпункта уже не было. «Чойбалсан», снабжавший население продуктами и всем необходимым, в 1958 году был списан и оставлен на р. Чикой. Жители держались здесь только из-за работы, и к этому времени покинули это место. Остались один-два полуразрушенных дома и столбы от построек. Жители перебрались в Оймур, в Истомино и др., но не в Ранжурово (село образовано в начале 50-х годов в результате переселения жителей вместе с домами из островных улусов дельты р. Селенги, и которые к этому времени жили обособленным бурулусом). Берег, вопреки всем прогнозам, не затопило. У берега с поднявшейся водой стояло много сетевых, но уже моторных, лодок, а рыбу сдавали в Истомино.

Источник: Леликов, А. А. Харауз / А. А. Леликов // ОТ САМОГО ИСТОКА. - Иркутск, 2022.