Высший пилотаж⁠⁠

Эпиграф: В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. (с)А.П. Чехов

Антураж, он дохуя чего значит в этой жизни. Окружающая обстановка, одежда, атмосфера. Примеров можно привести миллион.

Вот бабы, они ж например, на окружающую обстановку реагируют очень чутко. К примеру, сидя на берегу моря, на закате, глядя, как солнце плавно теряется за линией горизонта, скажешь ей: «Люся, давай ебаться!» и шансов, что Люся ответит: «Йес ит ыз!» больше на порядок, чем, если сказать той же Люсе, то же самое в переполненном метро, в час пик, когда с одной стороны на тебя дышит перегаром какая-то тетенька, а с другой тесно прижимается с непонятными намерениями лысый мужик с нервно дёргающимся глазом. Как минимум, та же самая Люся в такой ситуации скажет, что в текущий момент времени в данном месте у неё нет радости, предаваться половым излишествам. А как максимум поинтересуется: «Ты ёбнутый?».

То же самое с одеждой. Человек одетый согласно ситуации чувствует себя гораздо увереннее, чем тот, кто одет не по дресс-коду, необходимому в определённом месте в определённый момент.

Попробуйте надеть фрак, бабочку и подойти туда, где собираются бомжи со словами: «Ребята, я же свой!» Хорошо если просто нахуй останетесь посланными! Да и на закрытое заседание совета директоров фирмы «Невъебен-продакшн» лучше не приходить в трениках, майке и с кульком семок. Я сам не пробовал, но думаю, что, наверное, не поймут.

Понимание того, что время, место, одежда должны соответствовать пришло ко мне ещё в детстве. В те времена, когда деревья были большими, персонажи диснеевских мультиков – любимыми, а лето состояло из каникул.

Приставка «Денди» чаще всего видевшая единственный картридж, в котором было сто разновидностей танков (что я до сих пор считаю наёбкой №1 в своей жизни) и один Марио, уже второй день кипела от взятого на прокат картриджа с «TopGun-2».

Лирическое отступление: Если кто не помнит, или не застал – в трёх словах: восьмибитный вид из восьмибитной кабины пилота на восьмибитные вражеские самолёты, которые можно сбивать тремя разновидностями восьмибитнх ракет. И главная фишка – воздушные дуэли, когда ты взлетаешь, мимо тебя проносятся облака из квадратиков, потом внезапно появляется такой же самолётик из пикселей, в который нужно попасть ракетой, попутно уворачиваясь от ракет выпускаемых им.

А перед стартом, показывают досье асса, с которым сейчас дуэль должна произойти и пятым или шестым (не упомню уже) идёт наш Покрышкин, которого сбить легко, а потом какой-то немецкий, который, сука, не убивается никак.

Нихуя себе, подумали мы! Как же так? Покрышкина, значит, сбить можно, а какого-то ваффен-задроттен-гебельса нет? Это ж противоречит реалиям второй мировой! Это ж надо исправить! Восстановить, так сказать, справедливость!

И потому приставка работала вторые сутки напролёт, а дальше этого гебельса дело не шло. Мы уже и пинали, её и в монитор плевали, и джойстиками об пол стучали – не помогает. Не убивается фашистская скотина! А азарт же ж подогревается ещё и тем, что перед хофманом-то Покрышкин! И получается, что мы своих вот так… а чужих никак…

Приставка одна, а нас четверо. Играли, естественно, поочередно.

И тут, Бублик, со скорбной миной на лице, дойдя до этого самого немецкого асса, ставит игру на паузу со словами:

– Погодите минутку, я сейчас. Только без меня не играйте.

И убегает в коридор.

Ну, мы думали, посцать пацану приспичило. Он, чтоб не отвлекаться, сначала отольёт, а потом в бой. Однако, вернулся в комнату Бублик в зимней шапке-ушанке на завязочках, символизирующей шлем летчика, с деревянной ложкой, подоткнутой под одно из ух и символизирующей микрофон передатчика. В больших, еще совдеповских солнцезащитных очках и с рюкзаком, набитым грецкими орехами, за спиной.

Бублик уселся в кресло и со словами:

– Ну, сука, нерусская, получай пизды! – на одном дыхании, методично прошел миссию за миссией, дуэль за дуэлью и добрался до финальных титров.

С тех пор я чётко знаю, что одежда должна соответствовать месту и времени. А про то, что бабам лучше предлагать половые излишества на пляже, во время заката, это я потом уже узнал.