Осенью 1999 года российские войска втягивались на территорию Чечни. Уже тогда по обе стороны фронта понимали, что легкой новая война не окажется ни для одной из сторон. Однако реальность оказалась более суровой, чем можно было бы предположить. С октября 1999 по март 2000 года в Чечне развернулась жестокая и бескомпромиссная кампания. Ко второй войне стороны успели узнать — и по-настоящему возненавидеть друг друга.

ГЕОГРАФИЯ ВОЙНЫ

Что представлял собой театр боевых действий в географическом смысле? Начнем с того, что Чечня сама по себе кажется на карте маленькой. Всего 155 километров с севера на юг и чуть более сотни — с запада на восток. Однако обывательские представления о Чечне как о маленькой республике, которую легко контролировать, ошибочны. Проблема, разумеется, в сложном рельефе и во множестве населенных пунктов, почти перетекающих один в другой. Вообще, Чечня зримо распадается на три части. Севернее Терека находится равнинная зона — около полусотни километров шириной. Это самая спокойная часть всей Чечни, во время гражданской войны в республике (при Дудаеве) она была наименее радикально настроена. Собственно, Чечне составляющие эту территорию Наурский и Шелковской районы передали только в советское время.

Южнее Терека равнина продолжается, однако в этой полосе, также примерно в пятьдесят километров шириной, уже встречаются довольно крупные лесные массивы, а кроме того гораздо плотнее расположены населенные пункты. Почти точно в центре этой зоны (и географически в середине Чечни) находится Грозный, а вокруг него разбросано множество городков и поселков поменьше, сменяющих один другой как в калейдоскопе. Второй по величине город республики — Гудермес — находится всего в 16–18 километрах от дагестанской границы. Между окраинами Гудермеса и Грозного — еще 20 километров, и на этих километрах умещаются Аргун и несколько сел поменьше. На юг от Аргуна — десяток километров дороги до окраин Шали и не более трех-четырех из них проходят за пределами сел. Наконец, около 60 км с севера на юг и 75–110 км с запада на восток занимает горная часть Чечни. Не следует обманываться ее малыми размерами. Горная Чечня с точки зрения партизана компенсирует небольшую величину идеальным рельефом для малой войны. Это поросшие лесом горы, чем дальше к югу, тем более крутые и высокие, со слабой дорожной сетью. Многие поселки, ставшие местом ожесточенных сражений во время обеих войн, находятся как раз на границе между горной и равнинной частью — например, Бамут, Комсомольское. Восточная часть горной Чечни населена плотнее западной, и эти края вокруг Ведено стали одним из основных районов партизанщины в 2000-е годы. Посередине горной Чечни с севера на юг идет Аргунское ущелье. К югу от Итум-Кали оно становится совершенно необитаемым, а на полпути от Итум-Кали к равнине в небольшой долине расположился Шатой. Юго-запад Чечни, вдоль границы с Грузией и Ингушетией, дик и едва обитаем. Горы делают огромным, часто непреодолимым, даже небольшое расстояние, редкость дорог мешает использованию техники. К тому же густые заросли крайне затрудняют обзор. Условия местности в горной Чечне были таковы, что маневры, легко исполнимые на равнине, становились исключительно трудными, а то и невозможными. Для контроля даже небольшого участка территории требовалось выделить куда больше людей, чем на равнине.

Что представляли собой формирования боевиков? В отличие от первой войны, на сей раз чеченцы почти не имели бронетехники и артиллерии, однако куда лучше приспособились к возможной партизанской войне. Теоретически инсургенты имели десятки тысяч бойцов, реально к началу операции большинство частей находилось «в стадии формирования». Общие силы противника составляли, по оценкам наблюдателей, до 20–30 тысяч бойцов, включая несколько сот иностранцев — главным образом арабов. Правда, многие из них на деле имели минимальную подготовку. Эти силы располагали неплохим набором пехотного оружия, включая противотанковые и зенитные комплексы. Однако серьезной слабостью инсургентов было отсутствие единоначалия. Если раньше боевики еще могли делать вид, что считают Масхадова президентом, то теперь, когда предстояло сражаться, мало кто из них согласился подчиняться «Ушастому». Никакого лидера, подобного покойному Дудаеву, из среды полевых командиров больше не вышло.

Российская сторона ввела в Чечню значительную группировку войск. Она постепенно наращивалась в течение кампании, и от исходных 35–40 тысяч человек дошла в течение 1999-го и пикового 2000 года до примерно ста тысяч солдат и офицеров. Учитывая особенности театра боевых действий, эти силы нельзя назвать чрезмерными. Русские должны были не только занять территорию, но и взять под контроль все многочисленные населенные пункты республики, ключевые дороги и другие объекты. Слабость этой группировки — множество частей разного ведомственного подчинения (армия, МВД, ФСБ). К тому же только треть всей численности участвовала в боях — остальные составляли тыловое обеспечение.

Колонна на чеченской дороге

Как и в первую войну, положение дел с материальной частью оставляло желать много лучшего.

Военнослужащий 245 мотострелкового полка вспоминал:

Назначили меня водителем на БРДМ командира батареи. Стал машину принимать. Оказалось, что ее до этого часто на тросе таскали. Спрашиваю: «Пулемет КПВТ стоит?» — «Стоит!» — «А кто-нибудь его пристреливал?» — «А его еще пристреливать надо?» — «А вы его как впихнули туда?» — «Нам помогли…» В КПВТ даже лентами с патронами не была заправлена. Посмотрел, электропривод был подсоединен. «А ПКТ почему не поставили?» — спрашиваю. «Не знаем, как его ставить». — «А где он?» — «Да вот, валяется…» Для установки этого пулемета нужна так называемая специальная постель, ее не было в машине и на складе РАВ, поэтому он так и лежал в машине. Но ленты для него были снаряженные. Так этот пулемет и провалялся в БРДМ до моего отъезда из полка. Водитель грузовика из той же части сформулировал просто: «Что завелось, то в Чечню и поехало».

Те же проблемы касались выучки и взаимодействия. Многие солдаты и офицеры с опытом первой кампании уволились в 1996 году из-за разочарования и безденежья, многих уволили по приказу, так что в 1999-м в Чечню в основном вступали совершенно новые люди, не знавшие ни театра боевых действий, ни даже общих правил войны. Однако значительная часть ветеранов все же осталась в строю. После известных событий лета и осени 1999-го военные входили в мятежную республику с полным сознанием своей правоты. Многие боялись повторения ситуации первого конфликта, когда военные действия периодически останавливались для переговоров. Известный своим воинственным духом командующий западным крылом российских войск Владимир Шаманов изложил свое кредо следующим образом: пока армии снова не скажут «стоп», навалить как можно больше «душья». Случаи отказов и попытки отвертеться от участия в боевых действиях имелись. Однако в целом войска обладали на редкость высоким боевым духом. В целом моральный климат, судя по отзывам военнослужащих, был здоровее, чем в первую кампанию.

ТЕПЛАЯ КРОВЬ

Начало кампании оказалось более спокойным, чем ожидали. 2 октября русские буднично, даже рутинно заняли станицу Бороздиновская в нескольких километрах от границы с Дагестаном. К 5 октября войска уже стояли на Тереке. Кроме того, армия обосновалась на высотах вдоль границы с Чечней: въезды и входы в республику блокировались.

Солдатам навстречу уже двигались толпы беженцев. В отличие от первой войны, теперь все понимали, что не следует дожидаться, когда бомбы начнут падать на дома. МЧС начало создавать фильтрпункты для идущих через границу: вместе с настоящими беженцами просочиться в Россию мог кто угодно. Собственно, часть беженцев составляли именно семьи боевиков и активные сторонники Ичкерии. Люди скапливались перед КПП. Сама же Чечня пришла в запустение. Жители массово бросали дома и уезжали из республики. По данным МЧС, к концу года в соседних регионах собралось уже 180 тысяч переселенцев. Эта цифра, кстати, заставляет с некоторым скепсисом отнестись к оценке, согласно которой в Чечне к началу войны оставалось только 300–350 тысяч человек — иначе придется признать, что республика практически вовсе обезлюдела.

Вообще, хотя положение населения оставалось ужасным (вплоть до того, что иные от недоедания ловили и ели голубей), по сравнению с первой войной русские куда лучше наладили организацию выхода и приема беженцев. До официального начала первой войны проблема беженцев для государства, по сути, не существовала. Во время первого штурма Грозного на весь город работала мизерная группа МЧСовцев. На сей раз были созданы гуманитарные коридоры, через которые люди могли уходить. Правда, постоянно происходили организационные накладки, когда беженцам приходилось ждать на границе. Вдобавок спорадические обстрелы дорог все равно продолжались, а боевики целенаправленно пытались перемешаться с беженцами. Использование населения как ресурса входило в обычную практику чеченцев. Из толпы гражданских могла начаться стрельба, солдаты же, осатанев от такой войны, могли реагировать даже на настоящих беженцев как на инсургентов. Часто способа отличить машины с боевиками от беженского транспорта просто не было. При этом многие не могли покинуть зону боевых действий из-за возраста или болезней. МЧСовцы, по крайней мере начиная с декабря, вывозили людей, однако в целом эвакуацию не удалось организовать действительно четко.

Населением во многом владели страх и апатия. В Наурском и Шелковском районах даже звучали предложения передать зону севернее Терека в состав Ставропольского края, причем эти идеи принадлежали не только русским, но и чеченцам. С другой стороны, война и период независимости настроили многих против боевиков. По тем или иным причинам против сторонников Ичкерии выступали и многие беженцы 1996–1999 годов, значительная часть гражданских, и даже, как вскоре выяснилось, некоторые полевые командиры.

Между тем нельзя сказать, что боевики просто ушли из северных районов Чечни. Вскоре части, расквартированные севернее Терека, стали подвергаться обстрелам. На блокпостах замечали наблюдателей. «Своей можно считать только ту землю, где стоит наш солдат. В противном случае это вражеская территория», — замечал офицер МВД.

В это время Масхадов делал разнообразные заявления — в частности, объявил, что «чеченцы будут воевать только на своей территории» и что мирному населению России ничто не угрожает.

Характерно, что, несмотря на войну, никуда не делась привычка вести хозяйство старыми способами. Вспоминает находившийся на чеченской стороне журналист Андрей Бабицкий:

Меня крайне раздражала шутка, которая чеченцам казалась страшно остроумной и которую приходилось слышать ежедневно по многу раз, — они все время приценивались и говорили: «За сколько тебя можно продать?». Как-то раз в Грозном я не выдержал и послал очередного шутника подальше. Он очень обиделся. Ему казалось, что, устанавливая высокую цену, он делает мне комплимент.

Заложников освобождали и в результате силовых операций, и просто в ходе боевых действий. Кроме русских в подвалах иногда обнаруживались и иностранцы. Так, после 912 дней плена получил свободу сербский бизнесмен Станимир Петрович, украденный в Назрани летом 1997 года. Серб потерял 30 килограмм веса, ему переломали ребра, требуя выкуп, и только в феврале 2000 года его вытащили из подвала русские солдаты. Однако не всем так везло. 31 марта под Итум-Кали обнаружили тело генерала МВД Шпигуна, похищенного в марте 1999 года.

Зинданы для содержания заложников обычно выглядели примитивно. Корреспондент Андрей Кузьминов описал одну такую мини-тюрьму:

Во дворе перед домом — покрышка от большого колеса. Сверху — лист железа. Лист отброшен в сторону — и вот перед нами глубокая земляная яма в форме кувшина с узкой горловиной. На поверхности — веревка с узелками и крючком на конце — для подачи вниз пищи и воды. Указываю на яму: — Что это? — Бассейн! Возим воду издалека и сюда заливаем. — А солома на дне бассейна, чтобы вода в землю не уходила?

Впрочем, это самый простой вариант зиндана. В Грозном, например, позднее обнаружился целый особняк с хорошо устроенным подвалом, включавшим камеры с решетчатыми дверями и нарами.

Один из таких пленников рассказал свою историю, которую едва ли нужно комментировать:

С нами сидел один веселый тат, которому отрезали два пальца. Еще было два парня, которые погибли: один спасатель из МЧС, другой из СВР, которого забили палками. Хоронили на наших глазах. Спасатель не выдержал и набросился на чеченца с ножом. Ударил, но нож о ребро загнулся. Ему отпилили голову двуручной пилой. Мы все при этом присутствовали (…) Нас оставили в здании, где было окно, забитое ДСП. Мы ее отодрали и сбежали. Увидели какого-то пожилого чеченцы в папахе и с золотыми зубами и поняли, что это явный признак кавказской стабильности. Дед этот оказался одним из старейшин. Нас отвели в комендатуру. Омоновцы поставили перед нами 16 банок тушенки и 4 банки сгущенки, и мы все это съели.

Всего в течение кампании 1999 года русским удалось освободить около четырехсот заложников, закрыв невольничий рынок на площади Дружбы Народов в Грозном.

Кроме частных тюрем по всей республике подрывались «самовары» — кустарные нефтеперегонные заводы. Очевидцы рассказывали о столбах дыма от горящих скважин. Как правило, «заводик» выводился из строя при помощи нескольких выстрелов из гранатомета. Впрочем, местные старательно восстанавливали порушенные «промышленные объекты».

Однако операция, по существу, оказалась все же военной, а не полицейской. Боевики быстро начали оказывать активное сопротивление. Так, тяжелыми потерями завершился один из первых серьезных боев — под Червленной, 4 октября. Одна из рот потеряла связь с другими частями и пошла с единственным танком прямо на чеченский укрепрайон. Противника отбросили, но русским бой стоил пятнадцати погибших. Потери боевиков в этом бою точно не известны. По меньшей мере девятерых изловили и отправили за решетку уже много лет спустя.

Бой у Червленной характерен еще одним эпизодом: часть солдат, впервые попав под огонь, откровенно растерялась, другие продолжали спокойно воевать. Например, командир поддерживавшего пехоту танка, сам «пиджак», рассказывал, как наводчик впал в ступор, а вытаскивать его из горящей боевой машины пришлось за шиворот. Зато механик продолжал совершенно спокойно выполнять свои обязанности, чем и спас экипаж, выведя уже горящий танк из-под огня.

Серьезное сопротивление чеченцы начали оказывать в середине октября уже за Тереком. Боевики перешли к своей классической тактике: засады, нападения мелкими группами, минная война. Попытки противостоять российским войскам в открытом бою заканчивались одинаково: ударами артиллерии и авиации и разгромом сопротивлявшихся.

Уже на этом этапе начались тяжелые потери среди населения. С одной стороны, российские войска не всегда могли обеспечить необходимую точность ударов, с другой — боевики любили растворяться среди гражданских. Кроме того, зверства могли твориться в частном порядке. Например, в станице Мекенская боевик Ахмед Ибрагимов расстрелял 34 человека русских, местных жителей. Убийцу скрутили, и родственники погибших забили его палками на сельском сходе. Интересно, что местный мулла запретил хоронить душегуба.

С другой стороны, в силу общих проблем армии бомбы и ракеты часто летели не туда, куда задумано. Так, 21 октября на центр Грозного обрушился ракетный удар. Основные попадания пришлись на центральный рынок. В результате удара погибло сразу более сотни людей. Кто отдал приказ о бомбардировке и чем руководствовался это человек, так и не узнали. Военные тут же открестились от этого удара — в частности, генерал-майор Шаманов заявил, что у него нет под рукой ракетного вооружения такой мощности, и не конкретизируя, предположил, что речь идет о каких-то средствах, имеющихся в распоряжении «старшего начальства».

Между тем официальная точка зрения гласила, что базар накрыли в связи с торговлей оружием, и эти заявления раскрывают по крайней мере некоторые исходные мотивы удара. На рынке в Грозном оружием действительно торговали, и мысль расстрелять его не выглядит совсем уж бессмысленным злодеянием (на чем позже настаивали правозащитники). Проблема в том, что на базаре продавали все сразу, и что бы ни обрушилось на рынок (вероятно, какая-то тактическая ракета «земля-земля»), оно уложило в одну воронку правых и виноватых, торговцев патронами и торговцев овощами.

Война шла своим чередом. Некоторое время в штабах обсуждали, останавливаться ли на Тереке, однако быстро сошлись на том, что нужно идти вперёд. Русские форсировали Терек, артиллерия била по Терскому хребту. К концу октября военные находились на дальних подступах к Грозному. Небыстрое продвижение, однако теперь, в отличие от первой кампании, никто не собирался лезть вперед очертя голову. Боевики использовали обычную тактику «ударил-убежал», но на тот момент она приносила им мало пользы.

Начальник артиллерии 276 полка Борис Цеханович ведет наблюдение. Каску он носил в качестве талисмана

В октябре русские перевалили за Терский хребет, хотя боевики и соорудили там нечто, напоминающее полноценную линию фронта. Однако противопоставить что-либо тяжелому оружию наступающих они не могли.

Положение инсургентов быстро становилось отчаянным. В конце октября русские окружили Гудермес, второй по величине город республики. Осада не оказалась ни долгой, ни особенно бурной: после нескольких боев братья Ямадаевы, возглавлявшие оборону города, не просто сдали Гудермес, но сменили сторону и перешли на службу к федералам. Вообще, начались конфликты между непримиримыми боевиками и населением — местным вовсе не хотелось оказаться под огнём. Из-за этого многие населенные пункты достаточно легко переходили в руки русских. Так, без боев пал Ачхой-Мартан, Самашки, ставшие символом грязной и жестокой первой войны, сдались миром.

Уже в октябре русские подошли к Бамуту. Тот же самый генерал Шаманов, который брал село в 1996 году, стоял перед ним в 1999-м. Шаманов, известный своим жестким стилем боевых действий, оправдал репутацию и на сей раз: Бамут подвергли сокрушительной бомбардировке, после чего зачистили руины. От Бамута не осталось попросту ничего. Первые жители вернулись в село только в 2002 году, до этого крепость боевиков стояла пустой.

Когда банды, которые обороняли Бамут, были разгромлены, и я прибыл туда, то он представлял примерно картину Грозного — рассказывал Шаманов позднее. — И я попросил: давайте мы о Бамуте просто не будем вспоминать. Никак. И никакие средства массовой информации туда не надо посылать. У кого будет желание, потом пусть едут.

На почве отношений с боевиками и чеченцами у Трошева и Шаманова произошел заочный спор. Командующий «Востока» упирал на военно-полевую дипломатию и переманивание отрядов боевиков на российскую сторону. «Западный» генерал предпочитал пройти по любому встреченному узлу сопротивления паровым катком, оставив после себя голую землю.

Начались какие-то непонятные переговоры с боевиками. Гудермесский район держат братья Ямадаевы. Это наиболее одиозные фигуры. Они контролируют нефтяные и денежные потоки, у них свои отряды боевиков, естественно, разоружаться они и не думали. Одним словом, начала применяться какая-то непонятная тактика ведения переговоров, каких-то соглашательств и мирных уступок, — негодовал Шаманов по поводу переговоров с Ямадаевыми.

Это действительно контрастировало со стилем Трошева. Впрочем, командующий «восточными» тоже имел, что сказать коллеге:

Кроме злобы к нам уничтожение населенных пунктов, безвинных людей под одну гребенку с бандитами, ничего вызвать не могло.

Шаманов, однако, имел свои резоны:

Главным был как раз диалог с местным населением, попытка привлечь на свою сторону авторитетных людей и духовенство. Но эти мероприятия не могут быть бесконечными. Сама жизнь неоднократно доказывала, что излишний диалог, когда ты постоянно пытаешься избежать боевых столкновений, ни к чему хорошему не приводит: ни для самого населения, ни для армии. Ведь история всех кавказских войн, действия Ермолова, Паскевича, генерала Вельяминова, показывают, что только дозированное применение силы может заставить бандитов дистанцироваться от мирного населения и отступать в глубину территории.

Общей целью наступающих стал Грозный. На чеченскую столицу выходили с севера, востока и запада. Бросается в глаза радикальное отличие от первой войны: если тогда на Грозный шли, оставив в тылу основную часть населенных пунктов, включая даже близлежащий Аргун, то на сей раз русские наступали, зачищая города и села в своем тылу и оставляя гарнизоны по всей равнинной Чечне.

ФЕДЕРАТЫ

Вторая Чеченская характерна куда более широким участием лояльных чеченцев. Сейчас шире всего известен клан Кадыровых, сменивший сторону еще до начала боевых действий в самой Чечне. Однако на 1999 год куда большую роль играли отряды Бислана Гантамирова, братьев Ямадаевых и Саид-Магомеда Какиева. Последний сейчас основательно забыт, а между тем он — один из замечательных персонажей этой войны. Какиев отличался от многих других вставших на российскую сторону полевых командиров в первую очередь тем, что он никогда и не был боевиком.

Уроженец Надтеречного района, одного из наиболее лояльных России, он воевал против Дудаева еще в 1992 году. В октябре Какиев представил ГРУ свой маленький отряд, тридцать человек, включая самого командира. Какиевцы действовали под контролем офицеров спецназначения, вели разведывательные и диверсионные действия в районе Грозного. По мнению офицеров спецназа ГРУ, отряд Саид-Магомеда оказался самым боеспособным из пророссийских чеченских формирований, и при этом абсолютно лояльным: бывшим боевикам хода туда принципиально не было. Сам командир отряда за время войны получил около двух десятков ранений. Какиев безо всякого преувеличения заслужил свою Звезду Героя полностью. Интересно, что совместно с его бойцами действовало специфическое формирование — отряд, сформированный из казаков-добровольцев. «Казачье-чеченский» отряд позднее действовал в составе 22-й бригады спецназа ГРУ и отлично себя показал.

Саид-Магомед Какиев

Бислан Гантамиров попал на войну непосредственно из колонии. В апреле 1999 года его осудили за хищение государственных средств, а уже осенью он возглавил отряды чеченского ополчения на стороне русских и активно формировал из них милицейские части. Гантамировцы принимали участие в том числе в штурме Грозного, однако взлет их лидера оказался недолгим, и уже в 2000 году звезда Гантамирова начала закатываться.

Наконец, братья Ямадаевы сменили сторону скорее из конъюнктурных соображений. В первую войну они находились в лагере противника, но в межвоенный период рассорились сразу с несколькими крупными полевыми командирами, включая Бараева. Однако враждебность к ваххабитам оказалась неплохой гарантией лояльности, и после перехода на сторону России отряд Ямадаевых вполне успешно действовал против недавних товарищей. Впрочем, в 1999-м и начале 2000 года их эпопея еще только начиналась.

Источник

Автор: Евгений Норин

Продолжение следует...

Вы смотрите срез комментариев. Показать все

clone1467

8 лет назад

Почему нельзя было сделать там Сектор Газа? Взять реку Терек, Грозный и Гудермес и на линии Назрань-Орджоникидзевская- Алхан-Юрт - Чечен-Аул - Аргун построить стену и выселить всех чеченцев за неё. И заставу на дороге Итум-Кале - Шатили. И ковровые бомбардировки. И вот тогда извольте за стол переговоров, в блокаде, без электричества и топлива, с толпами бездомных, потеряв столицы и имея возможность никогда в них не вернуться. Зачем было штурмовать все эти Шали, Ведено, Шатой, ходить по мины в леса, терять людей, чтобы "контролировать Чечню" как сейчас, отдав её на откуп Кадыровым, каждый месяц вооружающим новый чеченский спецназ на русские деньги, любащий руззскых в десны... Кто войну вообще выиграл?

раскрыть ветку (17)

Simak2000

8 лет назад

Почему нельзя было сделать там Сектор Газа?

Потому что Москва имела выгоду с этой войны. И сейчас имеет.

пс. какой вы кровожадный

раскрыть ветку (15)

clone1467

8 лет назад

Во-первых, ненормально, что власть государства имеет выгоду с воровства средств на достижение собственных целей.
Во-вторых, кровожадна как раз она, не жалеющая солдатских жизней, ради эфемерного результата (де-юре устранение независимости Чечни, де-факто - Кадыров). А уж о кровожадности чеченцев, я вообще молчу.

пс. миленькая страна вайнахов

раскрыть ветку (14)

Jetoncheg

8 лет назад

ты так рассуждаешь потому что видел эту "страну вайнахов" на карте.

нельзя было сделать там Сектор Газа по двум причинам:

1) Политическая: мировое сообщество и так порицало ведение боевых действий на территории Чечни. Зарубежные СМИ всячески раздували любой повод выставить Россию агрессором. Это для России боевые действия в Чечне были войной, для мирового сообщества СМИ преподносили это геноцидом чеченского народа, а чеченцев борцами за независимость и свободу.

2) Военно-практическая: ковровые бомбардировки уничтожат только мирное население, потери боевиков в горах при ковровых бомбардировках будут минимальны.

раскрыть ветку (13)

clone1467

8 лет назад

1) Плевать на мнение геополитических конкурентов на другой стороне планеты (Сравните с геноцидом буров англичанами. Весь мир их обзывал варварами и душителями свободы, а они просто продолжали делать, что считали нужным, вплоть до массового взятия детей в заложники и концлагерей)
2) Плевать на "мирное чеченское население". (Сравните с Израилем и собственно Сектором Газа, делают что хотят)
Смысл как раз в том, что боевики в горах могут делать что угодно, ведь выбраться за пределы Чечни они не смогут (Сектор Газа), а к ним в леса никто и не пойдет, могут там пикники разводить до посинения, пока еда и соляра не кончатся.
На войне как на войне, милосердие к человеку, который пытается тебе голову отпилить неуместно. Те же бурские дети, с детства отстреливающие негров, как кабанов, продолжающие практику на бошках английских офицеров, дали англичанам пищу для ума. И изобрели они бой-скаутов, детишек - потенциальных убийц, людей, с патриотизмом вбитым в мозг. Австровенгерские скауты были так хорошо промыты, что даже через 20 лет после гибели империи встали под немецкие каски и с величайшим сатанинским рвением уничтожали врагов германских властей. А ведь сами были униатами.
Стоит отметить, что и чеченцы в 20 веке от буров 19го далеко не ушли - народ сухопутных пиратов.
"Москаляку на гиляку! мы лесные черти! Слава Францу-Иосифу!"

раскрыть ветку (12)

Simak2000

8 лет назад

боевики в горах могут делать что угодно, ведь выбраться за пределы Чечни они не смогут (Сектор Газа), а к ним в леса никто и не пойдет, могут там пикники разводить до посинения, пока еда и соляра не кончатся.

Я тебя сейчас разочарую.

1. контролировать такую территорию даже строительством стены (откуда моду взяли? стена не решает проблемы) невозможно. Ещё в детстве видел по телевизору репортаж из Чечни и там один военный оправдывался на камеру о том, почему группам боевиков удалось уйти из окружения. Так вот, он говорил правильные вещи про то что даже из тюрьмы с её камерами, многослойным периметром и охраной с собаками преступникам удается сбежать. А теперь посудите сами, как контролировать подобную территорию с реками и горами.

2. Чеченские боевики совершили увлекательное турне во второй части Второй чеченской когда вдоволь полазили по Грузии и совершили возврат в Чечню через Ингушетию (об этом в следующей части подробно). Так вот. Грузины и прочие Турции с Англиями и наша либеральная поебота с радостью спонсировала эти переходы коллосальными деньгами и гум.помощью.

Большого ума не надо убивать всех подряд в том числе женщин и детей. Сделав это ты ничем не будешь отличаться от этих же зверей-боевиков. А вот русифицировать край через культуру и политику- это колоссальная работа на века (которая успешно проебываются какими нибудь большевиками и их потомками на раз два). К сожалению политика Кремля сейчас делает все чтобы усилить отторжение кавказа и других национальных республик.

раскрыть ветку (6)

clone1467

8 лет назад

Ей-богу, ума не приложу как это кровожадные палестинцы до сих пор не прогулялись по всему Израилю вдоль и поперек. Как их может остановить какая-то жалкая бетонная стена?
Про горы другой вопрос. Есть один принципиальный перевал в Грузию (Итум-Кале-Шатили) из Чечни и один геморойный из Ингушетии. По ним даже можно попробовать на машине проехать и ишаки протянут. Но все остальное - глухие горы. 300 человек через них не перелезут. А то что незаметно пролезли в Ингушетию, через Грузию - это позор российской разведки. Любой такой перевал перекрывается одним беспилотником и/или заставой на горе.
В Ингушетии нужна военная часть в том перекрестке долин, и она там уже есть, посмотрите. Весь остальной юг - стена Кавказа. Весь Север - Берлинская стена. На Востоке - голые дагестанские горы, все видно с воздуха и простреливается, достаточно батареи РСЗО, вертушек и застав на высотах с минометами, на пушечный выстрел не подберутся. В Осетии вероятно пришлось бы вырубить лес и сделать пограничную просеку. Но угадайте, кто будет охранять Осетию от вайнахов. А освободившиеся земли южнее Терского хребта и южный Грозный можно было бы заселять всё теми же осетинами, армянами, кабардинцами и кумыками. Вперемешку разумеется. А севернее хребта - отслужившими армейцами, с правом ношения и хранения оружия.
Ассимиляция чеченцев невозможна, это было признано как царскими исследователями, так и советскими властями (кавказский подход грузин Джугашвили и Берии - выселить всех нахер за 2 недели)

раскрыть ветку (5)

Simak2000

8 лет назад

через Грузию - это позор российской разведки. Любой такой перевал перекрывается одним беспилотником и/или заставой на горе.

беспелотник? серьезно? в 2000 годах? Заставы на горе тоже мало результат дадут ибо их обойдут. И ещё уничтожат группу деблокирования. Этому будет способствовать гористая и лесистая местность. С техникой тут особо не развернешься.

собственно поэтому наши военный постоянно отбивались от преобладающих по численности групп боевиков. потому что переброска значительных людских масс для контроля этой сложной местности возможна только вертолетами. о технике говорить не приходится. дождитесь следующей части. там подробно описан этот фактор.

ума не приложу как это кровожадные палестинцы до сих пор не прогулялись по всему Израилю вдоль и поперек.

Наверное потому что Израиль значительно меньше России да и в самом израиле помимо стены есть куча программ и средств для выявления террористов. Эти средства стати разрабытвались дясятилетиями и до сих пор в них удается находить бреши. Я как безопасник скажу что безопасность это не конечный результат а непрерывный процесс. К тому же часть коммуникаций (нефтепровод например) пролегали бы через "вражескую" территорию.

не стоит недооценивать чеченцев. они порядком поднаторели в своих скачках по горам. кроме того, у них были опытные инструкторы из-за рубежа которые учили их пользовать ПВО. так что по маскировке в гористой местности они профи. это и показали боевики Гелаева.

раскрыть ветку (4)

clone1467

8 лет назад

Про беспилотники это уже сейчас конечно. Я в целом описываю не то как надо было, а как вообще можно.
Стена в совокупности получается всего 200 км. За 50 лет до этого в Берлине 155 км стену построили, не напрягаясь. А уж сколько стен с тех пор появилось, любят люди стены, неплохо они работают.

Гелаев неожиданно оказался под Галашками. КАК ЖЕ ТАК?
Ну ладно, гениальный бородач преодолел 100 км по ущельям ~~на грузинских вертолетах~~, но чего же он достиг? Одна вертушка и один БТР, 12 человек. Всё! Потери - 76 человек. Сколько же он удерживал Галашки? Да нисколько, 2 дня бегали чехи по лесам, вышли к милиции и воякам у Галашек, повоевали и ретировались. Прям Вторая мировая, конвои снабжения так и перли к наступающим чехам со всех гор.

- Наверное потому что Израиль значительно меньше России да и в самом израиле помимо стены есть куча программ и средств для выявления террористов.
Т.е. Россия слабее и немощнее 10 миллионного Израиля? Чеченцев и ингушей 1.5-2 миллиона. Население Сектора Газа 1.8 миллиона человек. Палестинцы за 11 лет умудрились убить 28 человек.
-Заставы на горе тоже мало результат дадут ибо их обойдут.
Заставы на то и заставы, что их не обойдешь. 80 человек при снайперках, патронах, минометах, горной артиллерии и трубах с горы на километр не подпустят к себе противника, а в горах это означает перекрытие ущелья. Наконец, нормальная поддержка авиации, дальнобойной артиллерии (Чечня маленькая, Тюльпаны, Пионы, Ураганы и Смерчи достанут много куда, а в Дагестане(Ботлих) даже Грады прикрывают вообще всю границу) Ну и есть ещё баллистические ракеты на крайний случай.
- не стоит недооценивать чеченцев

Тогда боятся их? Деньги им платить? Оружие выдавать? И по головке гладить?
Одной пехотой войны не выигрывают. Просто на минных полях при выходе из Грозного чехи потеряли 250 человек. Ещё раз повторюсь: цель - полное долгосрочное окружение и блокирование, а не штурм и установление "контроля".

раскрыть ветку (3)

Simak2000

8 лет назад

Ваш пост заставил меня хорошенько подумать. Проблема в том, что Вы изначально воспринимаете территорию Чечни как потерянный регион. Ссылаетесь на мировой опыт строительства стен. А я повторюсь, строительство стен не решает проблемы. Стены лишь усиливают отторжение между землями по обе стороны стены.

Вы ссылаетесь на Израильскую стену. Но на секунду, Израиль не претендует на освоение земель Палестины (за исключением нескольких спорных приграничных потерянных по результатам воин). Таким образом стены выполняет свою функцию худо бедно но при этом за стеной для Израиля потерянный чужой мир-пустота. Кроме того если рассматривать в этом ключе то стену должна строить сама Чечня от России, поскольку эта она подобно Израилю самопровозгласилась.

Вы можете привести пример двух Корей-там вообще беда! Один народ и пропасть между ними. Хотя в Юной понимают эту проблему, и здесь наглядный пример это Германия.

Немцы молодцы и объединением убили 2-х зайцев стразу: 1 объединили свой народ не допустив корейского сценария 2. Послали нахуй социализм и компартию (смотрите фильм Жизнь других).

Вы заметите и надо сказать правильно, что в абзаце выше речь идет про один народ, а чеченцы нам не русские. Отвечу вам что в интересах России важно не потерять Кавказ как регион и не из-за того что в него столетиями вдыхали русский дух и цивилизацию и проливали русскую кровь. Кавказ важен в геополитическом плане. Русским важно иметь светский Кавказ а не квази государства постоянно срущиеся между собой (для любой страны важно чтобы соседние государства по периметру были спокойными, именно по этому США на своем континенте даже мысли не допускает о том чтобы в соседних странах пришел к власти не подконтрольный им режим. У них доктрина даже есть соответствующая).

Вы так же заметили и считаете положительным опыт Джугашвили. Что тут сказать-грубо и не дальновидно как и все что делают большевики. Куда им до расчетливости Империи, там единица измерения были не день а век. И работа велась именно с таким расчетом. А грузин решил отрезать и пересадить себе палец из-за того что там была заноза.

Строительство стены было не возможно так же и экономически и по военным причинам. Во первых, как вы могли видеть из моих постов армия (да и страна) прибывала в довольно плачевном положении. Что завелось-то и поехало на войну. При строительстве стены деньги бы просто разворовали или она выглядела бы как украинская. Второе - сомневаюсь что в момент строительства чеченцы сидели бы сложа руки. Работать они не умели и не желали, и наверняка предпринимали бы попытки по её разрушению. Это затянулось бы на долго и возможно не принесло бы никаких результатов выгодных России.

И вот тут то мы и возвращаемся к самому главному – к началу этого поста. Это сейчас Вы можете так говорить видя результат неправильно политики Кремля. А тогда-20 лет назад Россия не собиралась терять регион с нефтяной промышленностью. Да и на население Кремлю не было плевать. Ни Вы ни я не можем в будущее, как знать что будет через 20 лет? Думаю что те солдаты шедшие на восстановление конституционного строя и подумать не могли что Чечня будет такой какая она сейчас. Как знать какой она будет через 20 лет. Какой будет Россия?

Построив стену Россия потеряла бы регион. Остатки лояльных мирных жителей полностью бы разочаровались в России. Вопреки расхожему мнению чеченское население тоже страдало от боевиков. Приход радикальных мусульман на Кавказе тоже не вызывал особого восторга у мирного населения (в моих постах это отражено). А вот вам и такой пример:

Рассказ смертницы. Шестнадцатилетняя Зарема Инаркаева пыталась подорвать ОВД в Грозном. Благодаря случайности и нежеланию девушки совершать убийство и самоубийство, ранение получила только она сама.

— Все началось задолго до этого. Шамиль Гарибеков за мной ухаживал. Улыбался, говорил, какая я красивая. А потом — это в декабре было — я как-то иду по улице, останавливается его машина, оттуда парни выскакивают и заталкивают меня в машину. Я и опомниться не успела. Что я тогда подумала? Ну как что. Подумала: ну все, похитили, теперь женой буду. У нас ведь такое часто бывает, у нас такие обычаи.

Но я все равно плакать стала, потому что все было как-то неожиданно.

Потом меня привезли в какую-то квартиру, а там еще три девочки жили. Вот это меня и напугало. Девочки были со мной милыми, но все равно выглядели очень несчастными. Их так звали: Ася, Асет и Эльвира.

Я стала говорить Шамилю, что не хочу замуж, что маму надо предупредить, что вещей у меня никаких нет. Потом меня покормили, и я уснула. Мне так кажется, что они что-то в еду добавили, потому что у меня в голове все закружилось, руки-ноги стали тяжелыми и я уснула, хотя спать до этого не хотела.

Просыпаюсь — моя одежда уже здесь. Они ко мне домой съездили, сказали, что я замуж вышла, и мама им все отдала.

Я говорю: а когда к маме можно будет? А Шамиль мне отвечает: никогда, забудь про маму, ты теперь с нами будешь. Я плакала сидела, меня девочки успокаивали.

А потом вечером ко мне пришел Шамиль. И я с ним спала. Ну, как жена. Когда я плакала, его люди на меня кричали. А потом все чаще стали что-то в еду добавлять, какие-то таблетки мне давать, от которых так спокойно становилось. Даже как-то все равно. Я поняла, что мне оттуда не выбраться уже. Девочки, хоть и несчастные были, меня не выпускали, охраняли меня. Кто-то из парней все время почти дома был. Потом я стала еду готовить, стирать для всех мужчин, что в этой квартире жили, — а их было четыре человека.

Сначала обстирывала, потом стала спать с ними со всеми. Они так говорят: он мой брат, и сегодня я дарю тебя ему. Меня, думаешь, кто-то спрашивал, уговаривал? Зашел, дал по лицу, на кровать бросил — и все.

Я видела, что что-то с девушками не то происходит. Их закрывали в другой комнате и о чем-то уговаривали. Они отказывались. Кричали, говорили, что никогда это не сделают.

Я молчала. Так меня никто хоть не бил и не трогал. Я часто была сонная, вялая, они мне точно что-то давали. Мне уже все равно было, что происходит. У парней всегда много оружия было — и автоматы, и пистолеты, и гранаты. Мой — Шамиль — работал в милиции, поэтому я сначала и не подумала, что он ваххабит. Это потом он мне стал какие-то книжки давать читать — ваххабитские. Разговаривали они не при мне-то оружие брали и уходили, то что-то еще обсуждали.

Девочки — Ася и Асет — были женами других парней из этой квартиры. Они все чаще плакать стали, но при мне ничего не обсуждали. Один раз Шамиль «подарил» меня «главному», Халиду Седаеву. Наутро Халид что-то про меня сказал Шамилю. После этого Шамиль пришел ко мне, закрыл дверь и сказал, что у него есть для меня важное дело: какому-то товарищу отдать сумку. Я сразу поняла, что здесь что-то не чисто. Говорю: а почему ты сам не отдашь?

«Нет, — говорит, — нельзя, чтобы кто-то меня видел, как я буду ему отдавать эту сумку».

«А что в ней такого?»

«Не твоего ума дело. Ты просто зайдешь к нему в кабинет и скажешь, что для него просили передать. И все».

«А девочки почему плачут у себя в комнате? Ты их тоже просил, а они не хотят эту сумку нести?»

Он разозлился жутко. Сказал, что 5 февраля я должна буду это сделать. Я сказала, что не хочу никому ничего передавать. Он усмехнулся и сказал: «Сделаешь и никуда не денешься».

В тот момент я подумала: убегу. А потом думаю: куда? Дома они меня сразу найдут и убьют. Куда бежать-то?

До 5 февраля оставалось несколько дней, меня возили на рынок за продуктами. Возвращаюсь, а девочек в квартире нет. У меня сразу какие-то предчувствия: что-то случилось. Хожу по квартире, и так страшно, так страшно! Говорю Шамилю: а куда девочки подевались? Он: уехали девочки, и надолго. А я же знаю, что никуда они не собирались утром ехать, ни словом со мной об этом не обмолвились, молчаливые, заплаканные утром были.

Мне плохо так стало. Я готовлю и плачу. Они, видать, поняли, что я начинаю тревожиться сильно, стали давать мне какие-то таблетки — «успокоительное», так они сказали.

Те несколько дней как в кошмаре прошли. Будто бы я спала на ходу. Голова жутко болела. Я ведь Шамиля раньше любила, он же со мной заигрывал раньше, ухаживал, я ведь думала, что все по-настоящему.

А этот день — 5 февраля, понедельник — был для меня концом. У человека есть день рождения, и он знает, когда он, и празднует его. А я словно знала день своей смерти.

С утра мы ждали того человека, которому я должна была передать сумку. Его все не было на работе. Шамиль психовал, ругался, мы кружили по городу, и я молила Аллаха, чтобы он подольше не появлялся. Это же были последние часы моей жизни. Я понимала, что в сумке что-то не то, она такая тяжелая была. Понимала, зачем они меня до этого на видеокамеру снимали, просили какие-то слова сказать. Что-то про Аллаха. Я уже ни живая, ни мертвая была. Бежать некуда. Смерть — и там, и там. Потому я, когда в РОВД зашла, все-таки сумку сняла с плеча и шла медленно, чтобы поменьше народу погибло вокруг.

Иду и думаю: сейчас! Вот сейчас! Интересно, я боль почувствую или не успею? И что от меня останется? И кто меня похоронит? Или вообще не похоронят — как убийцу. Как страшно, мамочка! Пока я думала, оно и рвануло. Шамиль в машине взрывчатку привел в действие.

Такой шум поднялся, крики, нога болит, кровь хлещет из меня. Но я-то жива! Милиционеры сразу поняли, что, если меня вывезти в больницу, меня там убьют. Я реву, пытаюсь что-то объяснить. Врачей мне прямо в милицию и привезли. Там меня и прооперировали — в отделении.

Потом перевезли под охраной в УВД, освободили для меня какой-то кабинет, кровать поставили, и вот тут я и живу уже четыре месяца. Потом мне сообщили, что Халед — тот, что приказал Шамилю послать меня, — подорвался на фугасе. А девочек тоже потом нашли — ножом изрезанных, изуродованных. Как мне сказал начальник УВД, их в Черноречье и в Старопромысловском районе в грязь возле свалки выбросили. То же самое и со мной было бы, если бы я отказалась нести сумку. Там же выбирать никто не дает, никто не спрашивает: хочешь умереть и убить других?

На фото Зарема.

@koxamneneploxa, а что ты думаешь по поводу стены?

раскрыть ветку (1)

Koxaploxa

8 лет назад

Стена бесмысленна. Я уж молчу про нефтепроводы... Ну если чисто гепатетически, то тут скорее полная изоляция и экономически и территориально. Пусть сами там друг друга потрошат. Вот кому бы на хуй те же киргизы не нужны были если бы не близость территориии. Как обрели независимость так сразу и показали своё примитивную дикую натуру. Жили бы как в средневековье.

Simak2000

8 лет назад

#comment_60365619

А вот так сложилась её судьба:

"Какой выбор? Смерть — куда ни взгляни.

… Когда мы прощались, Зарема украдкой спросила меня:

— А можно я звонить тебе буду? Мне так плохо, даже друзей нет!

Я удивилась, но телефон написала.

С тех пор прошел год, но она частенько звонит мне и пишет. Признаться, мне тяжело с ней о чем-то говорить. Ну какие у нас общие темы?

Я знала, что после того, как ее выпустили из УВД, она уезжала в Астраханскую область — к тетке. Мать ее не приняла обратно — мол, «весь род опозорила».

В астраханской деревне она долго не просидела — скучно, делать нечего, все вокруг чужое.

Поехала в Хасавюрт — город дагестанский, но граничащий с Чечней. Устроилась в кафе на трассе. Вроде как — официанткой.

Звонит мне:

— Юля, так страшно, за мной вчера приезжали какие-то люди в камуфляже, искали меня, так я в подсобке пряталась. Убить, наверное, хотят.

Я ей:

— Зарема, что ты вообще делаешь в Хасавюрте, беги оттуда — в Астрахань, куда угодно. (Еще когда Зарема сидела в следственном изоляторе, ее «возлюбленный» предлагал три тысячи долларов охраннику, чтобы тот вывел ее во двор и дал пристрелить. Ведь Зарема — оставшийся в живых свидетель, всю банду выдала с потрохами, объявив тем самым на них охоту. Сами милиционеры при мне называли ее «сукой» — за то, что все же собиралась покрошить столько народу. Словом, выжившая Зарема имела немало желавших ее смерти.)

Через две недели звонит:

— Юля, знаешь, кто навел тех, в камуфляже, на меня? Мать. Они меня искали, и она сказала, где я. Так и сказала им: «Убейте вы ее в конце концов и не трогайте нашу семью».

Плачет. Отца родного нет, его — русского, кстати, — убили еще в начале войны. Мать вышла замуж во второй раз, родила еще одного ребенка начала «новую жизнь». Зеленоглазая Зарема — как бельмо на глазу.

Потом она стала звонить мне глубокой ночью.

— Привет, ты не спишь?

— Сплю, — честно признавалась я.

— А я нет. Мне так плохо, Юля, так одиноко, — и в трубке раздавался мужской пьяный смех.

Каждый раз она звонила мне с разных номеров, и каждый раз ночью, и каждый раз рядом слышался мужской смех.

Зарема стала проституткой.

Признаться, я понимала, чем дело может кончиться, еще тогда, в июне 2002-го, когда она сидела передо мной, броская, красивая, с округлыми формами — расцветающий цветок; женщина, отведавшая плотской любви и уже привыкшая «спать со всеми ними».

Последний ее звонок, месяц назад:

— Юля, мне страшно. Менты ко мне цепляются, забирают постоянно.

— За что, Зарема?

— Не знаю, за что, — раздраженно, в отчаянии отвечает она. — Всем от меня что-то надо. Козлы…

— Ты вообще где живешь?

— В кафе и живу. Сплю в подсобке. Еду мне дают. За это и работаю.

— А живешь на что?

Пауза.

— Да вот так и живу…

Я знаю это, да. И знаю, как низко с каждым днем падает эта яркая девочка. Но что я могу сделать? Остановить падение?

— Я любила его, а он послал меня на смерть. И что теперь? Во что верить? Чего ждать? Смерть — и впереди, и позади, и куда ни глянь, — расплакалась она в трубку."

Jetoncheg

8 лет назад

Рассуждаешь как обычный диванный воин.

Россия ходила по краю, потому что это США "несла демократию", а РФ "устраивала геноцид", любое неосторожное движение и США + ООН ввели бы свои войска для "обеспечения мирового порядка, остановки геноцида и причинения демократии". Армия РФ была на тот момент не такой подготовленной (еще не оправилась после 90х), техника была в плачевном состоянии, топлива не хватало, а контингент: массовые дезертирства, сказки о дедовщине, идеология, продвигаемая в СМИ, что в армии служит только тупое мясо, проще говоря ни кто воевать не хотел все массово косили, никакого патриотизма, параллельно с этим те же СМИ разносили, что армия США и НАТО - самые подготовленные. Кем воевать в таких условиях?

раскрыть ветку (4)

clone1467

8 лет назад

- любое неосторожное движение и США + ООН ввели бы свои войска для "обеспечения мирового порядка, остановки геноцида и причинения демократии"
Феерический бред. Вот это и есть диванная Третья мировая. И за что? За Чечню!
- Россия ходила по краю
Чего ж в 1991-98 американцы не ввели войска, дабы "спасти мир" от новых этнических конфликтов, терроризма и огромного ядерного арсенала русских? Как будто это так просто...

раскрыть ветку (3)

Jetoncheg

8 лет назад

потому что были заняты Югославией

раскрыть ветку (2)

clone1467

8 лет назад

Оо! Ну Югославия то намного важнее России. Вот сначала Югославия, а как только так сразу и Россию оккупируем, расчленим и обезоружим)

раскрыть ветку (1)

Jetoncheg

8 лет назад

Югославия далась им легче, Россия была занята своими проблемами и не оказала, ожидаемой братскими народами, должной поддержки.

yg2005

8 лет назад

Ну вот прям мои мысли!!! Зачем воевать, если сами придут ноги целовать через месяц, два. Все это знали и все могли. Деньги вот зло. Отмыли, затарили. Сейчас это все продолжается в неимоверных количествах. Сколько с "чеченцами" общался, в том числе и с офицерами, все как один гоаорили, сказали бы толтко "фас", и все закончилось бы быстрее, чем в Москву успели позвонить. Я им верю, хотябы по тому, что Сталин за две недели всех этих мразей перевез в Сибирь на вмж., пока Гитлера не кончим. Две недели.

Вы смотрите срез комментариев. Чтобы написать комментарий, перейдите к общему списку