Всемирная история нарезки⁠⁠

Винтовые нарезы в стволе значительно расширяют возможности огнестрельного оружия. Их изобретение является одной из важнейших вех в истории военного дела.

Даже древнейшие из сохранившихся, произведённые ещё германскими мастерами начала XVI века нарезные штуцеры укладывали девять пуль из десяти в 45 сантиметровый круг с дистанции 140 метров. Самые лучшие из гладкоствольных ружей показывали такую же точность на расстоянии от силы 50−60 м, а рядовые — и вовсе порядка 30. Тем не менее в течение примерно трех веков с момента своего появления нарезные винтовки практически не находили применения.

Причин этого несколько. Если требовался нарезной ствол, то технология усложнялась в разы. Кроме того, нарезные ружья - штуцеры - вплоть до середины XIX века имели низкую удельную мощность, т. к. пулю приходилось вколачивать в нарезы, и она сидела в стволе слишком плотно. Из-за этого было невозможно использовать большой заряд пороха - камору разорвет к чертям. В результате нарезной штуцер из того же XVIII века бил прицельнее гладкоствольного мушкета, но... Дистанция, на которой пуля сохраняет убойную силу, у штуцера была меньше, чем у мушкета, метров на 100. Парадоксально, но факт.

Так же одной из причин считается низкая скорострельность нарезного оружия фитильно-кремневой эры — не более одного выстрела в минуту против четырех-шести у гладкоствольных ружей.

Первые винтовые нарезы

На самом деле заметной разницы в скорострельности не было. Корни ошибки кроются в неверном сравнении. В качестве результатов для гладкоствольного оружия обычно берется нормальная скорострельность винтовки с рекордными показателями для гладкоствольных ружей, да и еще и полученная в идеальных условиях (патроны и рожок с затравкой лежат на столе, шомпол между выстрелами не убирается в ложе, целиться не нужно). В полевых условиях обычное ружье делало не пять-шесть, а всего один-полтора выстрела в минуту. Статистика эпохи наполеоновских войн показала, что солдаты с обычными ружьями ведут лишь на 15−20% более частый огонь, чем штуцерные стрелки.

Заряжать нарезную винтовку со ствола было весьма непросто. Для этого на дульный срез укладывался пластырь (промасленная тряпица), а на пластырь — пуля, которая затем вгонялась в ствол ударами деревянного молотка по шомполу. Чтобы края снаряда впечатались в нарезы, приходилось прилагать немалые усилия. Пластырь же облегчал скольжение, протирал ствол и препятствовал забиванию нарезов свинцом. Нельзя было и переусердствовать. Войдя слишком глубоко, пуля давила пороховые зерна, что снижало мощность выстрела. Для предотвращения таких случаев шомпол штуцера часто снабжался поперечиной-ограничителем.
Небольшим был и срок службы штуцера. Обычно он выдерживал всего 100−200 выстрелов. Нарезы повреждались шомполом. Кроме того, несмотря на применение пластыря, они быстро засвинцовывались и заполнялись окалиной, а затем стирались при чистке ствола. Для сохранности наиболее ценных образцов шомпол делали из латуни, а в дуло при прочистке вставляли защищающую нарезы трубку.

Нарезку мушкетов можно делать даже в маленькой мастерской при помощи копира и однозубого резца — медленный, но очень простой способ, изобретенный в 15 веке. Копир — деревянный цилиндр со спиральной резьбой. Проходя по направляющим выступам он обеспечивает постоянство траектории резца. Копир соединен с резцом прочным железным стержнем. Винт регулирует положение клина под резцом и позволяет контролировать положение резца с точностью до сотой доли миллиметра. Например, если у нас есть винт с шагом нарезки 0,8 миллиметра, и клин с углом 18 градусов, то 0.01 миллиметра будет соответствовать четверти поворота винта.
При нарезке в закрепленный ствол вставляется резец. Винтом выставляется глубина резания и резец, вытягиваемый рабочим и проворачиваемый копиром, прорезает нарез. Каждый раз снимая сотую миллиметра, мы за 50-100 проходов получим нарез нужной глубины. После это ствол поворачивается и процесс повторяется. Один рабочий на одном станке без особых сложностей сделает нарезы на одном стволе за день.

Традиционные винтообразные нарезы на сегодняшний день являются доминирующими в нарезном оружии. Полигональная нарезка распространена гораздо меньше, не говоря уже о различных экзотических разновидностях.

Но главным дефектом таких ружей было несовершенство самих нарезов. Пуля держалась в них слишком прочно и пороховым газам не сразу удавалось стронуть ее, поскольку горение заряда происходило в минимальном объеме. При этом температура и давление в казенной части ствола у винтовок оказывались заметно выше, чем у гладкоствольных ружей. А значит, и сам ствол во избежание разрыва приходилось делать более массивным. Отношение дульной энергии к массе у нарезного оружия оказывалось в два-три раза хуже.
Порой возникала обратная ситуация: пуля держалась в нарезах слишком слабо и, набирая скорость, часто срывалась с них. Продолговатую же цилиндроконическую пулю (эксперименты с таким видом боеприпасов проводились с 1720 года), контактирующую с нарезами всей боковой поверхностью, было слишком трудно забить в ствол со стороны дула.

Нарезка системы Натхолла, патент 1859 года. Существовала в варианте с пятью и четырьмя нарезами. Использовалась преимущественно фирмой Томаса Тёрнера (Бирмингем) и компанией Reilly & Co для короткоствольных ружей.

Еще одна причина, по которой нарезные винтовки столь долгое время не получали распространения в Европе, — их относительно низкая мощность. «Тугой» ход пули в первый момент движения в стволе и опасность срыва с нарезов ближе к дульному срезу не позволяли использовать большой заряд пороха, что негативно сказывалось на настильности траектории и убойной силе снаряда. В результате дальность эффективной стрельбы из гладкоствольного ружья была выше (200−240 против 80−150 м).
Преимущества гладкого ствола проявлялись только в случае залпового огня по групповым целям — сомкнутому строю пехоты или лавине атакующей конницы. Но именно так в Европе и воевали.

Остроугольная нарезка
Первые попытки радикально усовершенствовать нарезы были предприняты в XVI веке. Для того чтобы улучшить «сцепление», внутреннюю поверхность стволов первых штуцеров покрывали нарезами полностью. Число борозд достигало 32, а ход нарезки был очень пологим — только треть или половина оборота от казны до дульного среза.

Начиная с 1498 года мастер Гаспар Цольнер изготовлял стволы с нарезами, не сообщавшими пуле вращательного движения. Целью их введения являлось увеличение точности стрельбы за счёт устранения «шатания» пули, диаметр которой обычно был значительно меньше калибра оружия. Забить пулю плотно мешал нагар — настоящий бич старинных ружей. Если же нагар вытеснялся в нарезы, зарядить ружьё точно соответствующей по калибру пулей было проще.

В 1604 году оружейник Балтазар Дрехслер рискнул заменить ставшую уже традиционной округлую, волнистую нарезку новой, остроугольной. Предполагалось, что вонзающиеся в свинец мелкие треугольные зубья будут крепче держать пулю и сорваться с них она не сможет. Отчасти это было так, но острые ребра прорезали пластырь, предохраняющий нарезы от засвинцовывания, и быстрее стирались.

Чинка колесцовая, охотничья, нарезная.

Тем не менее в 1666 году идея получила развитие. В Германии, а чуть позже в Курляндии получили распространение винтовки с очень глубокой и острой нарезкой в форме шести-, восьми- или двенадцатилучевой звезды. Скользя по острым граням, пуля легко входила в ствол и крепко держалась в нарезах при самой большой их крутизне. Но глубокие «лучи» плохо поддавались чистке и, случалось, рассекали свинцовый снаряд в стволе. Заложить под пулю мощный заряд пороха по‑прежнему было нельзя. Чаще всего «звездчатую» нарезку получали «чинки» — известные с XVI века мелкокалиберные винтовки для охоты на птиц. От прочего длинноствольного оружия их отличал приклад, предназначенный для упора не в плечо, а в щеку.

продолжение следует...